Г. В. Глазырина

Мотив военного похода и его интерпретация в произведениях древнескандинавской литературы
(на материале «Саги о Тидреке Бернском»)

За истекшие три десятилетия усилился интерес к научному обобщению, систематизации и теоретической классификации произведений фольклора разных народов, результатом которого явилась публикация значительного числа разнообразных указателей1. Эти исследования выявили наличие общих тенденций в развитии мирового фольклора, но вместе с тем они, по справедливому замечанию С. Томпсона2, представляют собой лишь предварительную ступень к дальнейшему изучению материала. В настоящее время налицо тенденция к более углубленному анализу отдельных элементов, из которых складывается произведение — сюжета и мотива, в том числе и на материале древнескандинавской литературы3. Поскольку в исследованиях по фольклору понятие «мотив» трактуется различно, мы будем, вслед за В. Н. Путиловым, рассматривать его как «типовую формулу, являющуюся специфическим средством реализации одного из типовых элементов эпического сюжетного арсенала»4.

Сюжет борьбы с врагами лежит в основе большинства эпических памятников различных народов. Один из наиболее распространенных мотивов в нем — мотив военного похода против врага. Примеры многочисленны и хорошо известны: отправляется в поход герои англосаксонского эпоса Беовульф, против саксов выступает бургундец Зигфрид в «Песни о Нибелунгах», ходят в походы герои русского эпоса. Широко представлен этот мотив в древнескандинавских сагах5. Мы рассмотрим его интерпретацию в древненорвежской «Саге о Тидреке Бернском»6, исследование которой было осуществлено нами под руководством В. Т. Пашуто7. Среди саг о древних временах это произведение стоит особняком. Сага создана на древнеисландском языке около 1250 г. при дворе короля Хакона Хаконарсона по законам композиции данного жанра, однако в основу ее сюжета, в отличие от других древнескандинавских саг, положены не собственно скандинавские сказания, а произведения древненемецкого эпоса, долгое время бытовавшие в Германии в устной традиции. Этим объясняется тот факт, что композиционные приемы, примененные в «Саге о Тидреке Бернском» к чужому эпическому материалу, проявляются более отчетливо, чем в других сагах.

Мотив военного похода проходит через все произведение: неоднократно говорится о войнах, которые ведут между собой вильцины и русские, русские и гунны8. Исследователями делалась попытка найти реальные исторические факты, послужившие основой для этих рассказов саги и отразившиеся в произведении. К. Мюлленгоф предположил, что в саге отражены воины саксов с вендами, поляками и датчанами, происходившие с начала X в.9 Его точку зрения принял Г. Шторм10. Позже к этому мнению присоединился В. Гаупт, который обнаружил много соответствий между эпизодами «Саги о вильцинах» в составе «Саги о Тидреке Бернском» и записями немецких хроник о воинах саксов с другими пародами11. Ф. Гольтгаузен приурочил события саги к другому времени: он полагал, что в тексте отражены войны датчан со славянским населением Прибалтики, которые они вели в конце XII — начале XIII в., т. е. события, хронологически близкие времени записи саги12. Однако в работах современных исследователей убедительно доказано, что в фольклоре редко отражаются конкретные события, а дается лишь обобщенное представление о явлении, показана тенденция развития процесса13, хотя и не отрицается, что возникновение мотива и его включение в произведение связано с конкретными явлениями действительности.

Анализируя материал саги, мы выбрали все упоминания походов иноземных конунгов на Русь и в Вильциналанд (которым по саге правят русские конунги):

1. Вильцин конунг провел много великих битв с конунгом Гертнитом и его братом, и всегда конунг Вильцин одерживал победу над русскими людьми и опустошал их страну, куда бы ни приходил. Он также разграбил все малые страны и опустошил их. После этого отправился он с войском на Русь и завоевал там многие большие города14. 2. Вильцин конунг прошел по всей Руси и изучил страну, взял дань и подчинил себе15. 3. [Об Аттиле] Вот приходит он в Вильциналанд, все сжигает и сравнивает с землей, с мечом проходит по всей стране, разрушает замки и сжигает деревенские дома16. 4. [Об Аттиле], И идет он с этим войском на север в Вильциналанд, и сжигает и разоряет он повсюду, где проходит17. 5. [Об Аттиле и Тидреке Бернском] Вот отправляются они с войском своим в Вильциналанд, и когда пришли туда, стали они разорять людей, многих убили, а некоторые спаслись бегством. Сжигают они большие и красивые города, много деревень, большие усадьбы, и берут они великую добычу как людьми, так и золотом и серебром18. 6. [Об Аттиле] И тотчас, как пришел он в Вильциналанд и на Русь, стал он грабить и жечь повсюду, куда бы он ни шел, и причинил им большой урон19. 7. Вот отправляется конунг Аттила со своим войском в дальний путь по населенным и необжитым местностям, пока не приходит он в Польшу и на Русь. Там он грабит и сжигает, и опустошает землю конунга Вальдемара20. 8. [Об Аттиле] Теперь идет он с этим войском на Русь и Польшу и сжигает города и замки повсюду, где бы ни шел21. 9. Конунг Тидрек снимает теперь все свои походные шатры и идет со своим войском на Русь. Он идет, разоряя страну, и повсюду, куда бы он ни шел, убивает он много людей, разрушает много замков и городов и причиняет много зла22.

Для сравнения приведем фрагменты, в которых описываются походы русских конунгов в чужие земли:

10. Но прежде, чем конунг Гертнит отправился домой со своим войском, подчинил он себе весь Вильдиналанд23. 11. [О конунге Гертните] Приходит он в Вильдиналанд. Там сжигает он, и убивает людей, и разоряет, с мечом проходит по стране24. 12. А спустя некоторое время после этого пришли к Аттиле конунгу с известием, что в его страну пришел конунг Озантрикс с великим войском, сжигает селения и опустошает его страну, и убил много людей25. 13. Недолго конунг Аттила пробыл дома, когда услышал он известие, что Вальдемар конунг из Хольмгарда, брат конунга Озантрикса, пришел в Гуналанд и грабит его с огромным войском26. 14. Вот собирает конунг Гертнит великое войско и идет с войском до тех пор, пока не приходит в Бертангаланд, в государство Изунга конунга. Там сжигает он, убивает много людей и берет большую добычу27.

Действия конунга во всех случаях строятся по одной схеме, которая состоит из следующих элементов: конунг собирает большое войско и идет в чужую страну; разоряет и сжигает страну; он убивает много людей; берет большую добычу. Мотив в «Саге о Тидреке Бернском» интерпретирован как стереотипный эпизод, стереотипная формула, наполненная неизменным содержанием. Как показал Д. С. Лихачев, каждая отдельная стереотипная ситуация в литературе обусловлена наличием в средневековом обществе строго определенного «этикета ситуации», который для автора, записывающего или создающего произведение, состоит «из представлений о том, как должен был совершаться тот или иной ход событий; из представлений о том, как должно было вести себя действующее лицо сообразно своему положению; из представлений о том, какими словами должен описывать писатель совершающееся»28. В нашем случае формула дает ответ сразу на два первых вопроса.

Обратимся к третьему — какова интерпретация на уровне словесного выражения. Как следует из приведенных примеров, для описания действий конунга используются одни и те же выражения: опустошает страну — æyðir land (примеры 1, 7, 12), грабит — hœriar (№ 1, 6, 7), подчиняет себе — læggr vndir sik (№ 3, 10), сжигает — brenner (№ 3, 4, 7, 6, 8, 9, 11, 12, 14. Иногда дается развернутая формулировка: «сжигают они большие и красивые города, много деревень, большие усадьбы» — № 5; «и сжигает он города и замки повсюду, где бы он ни шел» — № 8), сравнивает с землей — bæler (№ 3), разоряет — ræner (№ 4, 5, 11), разрушает — brytr (№ 3), идет, разоряя страну — fær herskilldi (№ 9), наносит большой урон — gerir mikinn skaða (№ 6), причиняет много зла — gerir mikit illvirki (№ 9), убивает — drepar (№ 5, 9, 11, 12, 14), с мечом проходит по стране — fær odde ok æggin ivir allt (№ 3, 11), берет дань, добычу — tækr skatta, herfang, fé (№ 2, 5, 14).

Иногда при описании действий конунга приводятся конкретные цифры, как, например, при описании похода русского конунга Вальдемара на Гуналанд: «Всего убил он тысячу человек, сжег тысячу селений и 15 замков и городов, захватил много добра и людей»29. Конунг приходит в чужую страну с большим войском, и это обязательно отмечается в тексте. Иногда об этом говорится описательно, иногда называются конкретные цифры, всегда круглые — 300, 500, 1000 человек. В некоторых случаях более обстоятельно рассказывается о том, как собиралось войско: «Теперь отправляется Аттила конунг со всем своим войском, которое он собрал по всему королевству: герцогов, графов, рыцарей, и разное другое войско, и теперь, когда он готов, идет он на Русь»30. Или другой пример: «Вот велит Аттила конунг послать приказ по всему государству, что те люди, которые хотят оказать помощь своему конунгу в битве, должны собраться у него. И через некоторое время собралось у конунга Аттилы войск не меньше чем в 10 тысяч рыцарей. Затем велит он послать новый приказ о том, что должны у него собраться все, кому уже двадцать лет и более, и прежде, чем он отправился из Гуналанда, собралось у него войско в 20 тысяч рыцарей, и много другого войска»31. Однако таких примеров немного.

Приведенный выше материал свидетельствует, что мотив в виде стереотипной формулы используется автором саги механически: он не принимает во внимание ни поворотов сюжета, ни характеристику конунга. В почти одинаковых выражениях описывается поведение любого конунга, который, по мнению автора саги, достоин того, чтобы быть изображенным в произведении, а следовательно, соответствующий существующему в обществе идеальному представлению о конунге32. Такой идеал сформулирован в «Песни о Риге», входящей в «Старшую Эдду», где о действиях Ярла говорится:

Потом через лес
он оттуда поехал
по снежным нагорьям
к высоким палатам;
копье стал метать,
щитом потрясать,
скакать на коне,
вздымая свой меч;
затевал он сраженья,
поля обагрял,
врагов убивал,
завоевывал земли33.

Перевод А. Корсуна.

Отмеченные особенности интерпретации мотива военного похода в «Саге о Тидреке Бернском» не являются принадлежностью только данного произведения. Они свойственны также и другим древнескандинавским сагам, созданным в середине XIII в., в частности, «Хеймскрингле» Снорри Стурлусона34.

Из сказанного выше следует, что традиционный мотив военного похода против врага, разобранный нами на материале упоминаний в «Саге о Тидреке Бернском» военных походов конунгов, воплощен в соответствии с определенной художественной системой, сложившейся в скандинавской литературе ко времени записи произведения. Стереотипная формула является широким обобщением, переработкой реального жизненного материала. Использование стереотипной формулы в каждом отдельном фрагменте не означает, что за ним скрывается факт реального похода конунга одной страны против конунга другой страны.


Примечания

1 Пропп В. Я. Указатель сюжетов // Народные русские сказки А. Н. Афанасьева: В 3 т. М., 1958. Т. 3. С. 454–502; Thompson S. Motif-Index of Folk-Literature. Copenhagen, 1955–1958. Bd. I–VI; The Types of the Folktale: A Classification and Bibliography. Antti Aarne’s «Verzeichnis der Märchentypen» / Translated and enlarged by S. Thompson. Helsinki, 1961 (Folklore Fellows Communications. Vol. LXXV. N 184); Boberg I. Motif-Index of Early Icelandic Literature. Copenhagen, 1966; Sveinsson E. Ó. Verzeichnis isländischer Märchenvarianten. Helsinki, 1970 (Folklore Fellows Communications. Vol. LXXXIII); Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка / Отв. ред. К. В. Чистов. Л., 1979; Hodne Ø. The Types of the Norwegian Folktale. Oslo, 1984 etc.

2 Thompson S. Narrative Motif-Analysis as a Folklore Method. Helsinki, 1955. P. 9 (Folklore Fellows Communications. Vol. LXIV. N 161).

3 Harris J. Genre and Narrative Structure in some Íslendinga þættir // Scandinavian Studies. Menasha, 1972. Vol. 44. P. 1–27; Lönnroth L. Njáls saga. A Critical Introduction. Berkeley; Los Angeles, 1976. P. 71–76; Power R. Journeys to the North in the Icelandic Fornaldarsögur // Arv. Scandinavian Yearbook of Folklore 1984. Uppsala, 1986. Vol. 40. P. 7–25 etc.

4 Путилов Б. Н. Мотив как сюжетообразующий элемент // Типологические исследования по фольклору: Сб. статей памяти В. Я. Проппа. М., 1975. С. 145.

5 Сагу часто рассматривают как жанр эпоса. Однако необходимо учитывать, что корпус саг неоднороден. Целесообразно различать саги, сложившиеся и некоторое время бытовавшие в устной традиции, обладающие рядом эпических черт, и саги, возникшие сразу как письменные произведения, иногда даже имеющие конкретного автора (например, «Хеймскрингла» Снорри Стурлусона) и проявляющие уже черты, свойственные средневековой письменной литературе.

6 Þidriks saga af Bern / Utg. av H. Bertelsen. København. 1908. В. 1; 1911. B. 2 (Далее: ÞS). Сага частично переведена на русский язык в кн.: Веселовский А. Н. Русские и вильтины в «Саге о Тидреке Бернском». СПб., 1906. С. 130–190.

7 Глазырина Г. В. Скандинавские «саги о древних временах» как исторический источник (на материале «Саги о Тидреке Бернском»): Автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 1979.

8 В «Саге о Тидреке Бернском» переплетаются и представлены в сюжете как синхронные события разного времени, относящиеся к истории Западной Европы IV–V вв. и истории Руси X–XI вв.

9 Müllenhoff К. Zeugnisse und Exkurse zur deutschen Heldensage // Zeit-schrift für deutsches Alterthum. В., 1860. Bd. XII, H. 1/2. S. 341–342.

10 Storm G. Nye Studier over Thidreks Saga // Aarböger for nordisk Oldkyndighet og Historie. Kjøbenhavn, 1877. S. 341 ff.

11 Haupt W. Zur niederdeutschen Dietrichsage. В., 1914 (Palaestra. Bd. 129). S. 83–133.

12 Holthausen F. Studien zur Thidrekssaga // Beiträge zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur. Halle / Saale, 1884. Bd. IX. S. 489–490.

13 Путилов Б. И. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора. Л., 1976. С. 233, 240, 242 и др.

14 ÞS. Bd. 1. S. 45.

15 Ibid. S. 46.

16 Ibid. S. 60.

17 Ibid. Bd. 2. S. 91.

18 Ibid. Bd. 1. S. 256.

19 Ibid. Bd. 2. S. 184.

20 Ibid. S. 194.

21 Ibid. S. 211.

22 Ibid. S. 214.

23 Ibid. Bd. 1. S. 46.

24 Ibid. Bd. 2. S. 67.

25 Ibid. S. 179–180.

26 Ibid. S. 183.

27 Ibid. S. 269.

28 Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. 3-е изд., доп. М., 1979. С. 90; см. также: Робинсон А. Н. Стиль достоверности // Культурное наследие Древней Руси. М., 1976. С. 234.

29 ÞS. Bd. 2. S. 184.

30 Ibid.

31 Ibid. S. 21.

32 Гуревич А. Я. История и сага. М., 1972. С. 82–99.

33 Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975. С. 339; Edda. Die Lieder des Codex Regius nebst verwandten Denkmälern / Hrsg. von G. Neekel. Heidelberg, 1927. S. 281.

34 Джаксон T. H. Исландские королевские саги как источник по истории народов Европейской части СССР. X–XIII вв.: Автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 1978. С. 14.

Источник: Древнейшие государства на территории СССР, 1987. М., 1989. С. 268–273.

Сканирование: Halgar Fenrissson

OCR: Stridmann

© Tim Stridmann