Когда-то давно я узнал, что y меня есть брат.
Младший, конечно. И, если быть точным, не брат.
Прометей был моим товарищем по несчастью. Когда Асы и Ваны, да пожрет Огонь их имена, приковали меня к скале, я даже подумать не мог, что кто-то еще удостоится такой участи. Хорошо мне, Сигни постоянно была рядом и подставляла чашу под капавший змеиный яд!.. Мой брат был лишен и этого, когда могущественные Олимпийцы, отделившиеся от некогда единого рода Асов, посылали к нему кровожадного орла, питавшегося только человеческой печенью.
Тридцать тысяч лет Прометей проторчал на своей скале.
И это я запомнил, как свою собственную обиду. Когда сбудется пророчество Валы, и погибнут многие… Я, Локи, Бог Огня, преданный Асами, стану тем, кто свершит правосудие. И Фенрис порвет Одина в клочья! А потом я доберусь и до обидчиков брата.
С Прометеем мы виделись недавно. Он жаловался, что его не хотят принять на Олимпе, и живо мне вспомнились Асы, которые дрожат y себя в Валхалле, ожидая моих детей и храбрецов под началом Бога Огня. Брат думает, что и Олимпийцы чего-то побаиваются. Правильно делают. Впрочем, лучше бы все они занимались чем-нибудь общественно полезным, как я сейчас. Если вы никому не расскажете, поделюсь маленькой тайной.
Телевидение — великая сила.
Не такая, конечно, великая, как я, но все же… все же.
Мне нравится.
А брата я отправил в Голливуд — он будет сниматься в роли Тора. Ха!.. То-то будет подарочек нашему тупице на день рождения!
Так вот, телевидение, которое приглянулось нам с братом.
Пропутешествовав на Огненном Шторме от Японских островов до Американского континента — недостойного и кончика хвоста мировой змеи Митгард, моей дочери, — я шатался бесцельно по городам, скучал, наблюдая однообразие жизни человеческой, Нет, спорить не буду, они думали, что живут богатой и насыщенной жизнью.
Люди измеряют обороты вокруг светила. Годы, так это называется.
Будучи проездом в Мехико, я спросил y старого человека, игравшего на банджо:
— Который теперь год?
Сперва он меня не понял, пришлось перейти на английский. Неуклюже, но что делать?
— Тысяча девятьсот восемьдесят первый,— спокойно ответил старик.
Я пронесся с грозовой тучкой — не сердись, Тор, дружище! — до самого Нью-Йорка. Шумный и бестолковый город. Но веселый. Если кто забыл, Локи — самый веселый на всем Надземном мире. Да и в Подземном, пожалуй, тоже. А поскольку душа к добрым шуткам не лежит… в общем, для начала я утопил каменное изваяние на острове Манхэттене. Дело в том, что Огонь может быть только настоящим, и никак не каменным!
Люди беспокоились и беспокоились, некоторые даже плакали, а туристы (о них я расскажу чуть позже) всячески сокрушались и били свои фотокамеры об землю.
И тогда я сказал:
— Воистину, нет на свете ничего хуже отсутствия чувства юмора.
И тут же услышал крик:
— Вот он, я видел, как этот человек метал в нее огненные шары!
А потом меня арестовали и увезли в полицейский участок. Тогда еще не знал я, что все это означает, а потому не сильно противился.
Меня посадили в камеру и сказали ждать. И я ждал. И ждал.
Потом ждать надоело и я ушел.
Вот что меня действительно покорило в Нью-Йорке, так это телепередачи. Вот, подумал я, где простор для Бога Огня. И немедленно нанялся репортером в программу новостей.
Там я до сих пор и работаю. Репортером. А почему телевидение — великая сила? Да потому все, что люди поверят чему угодно, что бы им не сказали с экрана. И это меня завораживает. Уж тут мои фальшивые новости никогда не будут раскрыты, это вам не Валхалла.
И так, проработав на на Ти-Ви всего два дня, я сказал:
— Пусть будет самым страшным проклятием во всех странах Надземных и Подземных ссылка в страну, где люди верят глазам своим!
© Михаил Зислис, 1998
Copyright © Tim Stridmann