Сага о людях из Вапнафьорда — Саги об исландцах — Тексты

Жил в Капище2 в Вапнафьорде человек по имени Хельги. Он был сын Торгильса, сына Торстейна, сына Алвира3, сына Асвальда, сына Бычьего Торира. Алвир же был лендрманном в Новегии во времена ярла Хакона сына Грьотгарда.4

Торстейн Белый первый в своём роду прибыл в Исландию и жил в Равнине Дворища5, по ту сторону Сирековых дворов 6. А в Капище жил Стейнбьёрн, сын Рева рыжего7.

И когда из-за расточительности Стейнбьёрн разорился, Торстейн купил землю Капища и жил там 60 лет. Он женился на Ингибьёрг, дочери Хродгейра Белого. Торгильс, Торстейнов сын, — отец Хельги-Шипа. Он вёл хозяйство Торстейна.

Торкель и Хедин8 убили Торгильса, отца Хельги-Шипа, и Торстейн Белый снова занялся хозяйством и воспитывал Хельги-Шипа, своего внука.

Хельги был крупный, сильный и крепко сложенный человек, красивый и величественный. Неразговорчивый в детстве, несговорчивый и упрямый в юности, он был памятлив и привередлив.

Рассказывают, что однажды в Капище, когда коровы были в загоне, и там же был бык, принадлежавший родичам, пришёл в загон чужой бык. Стали быки бодаться.

Мальчик Хельги был снаружи и видел, что свой бык держится хуже и отступает. Он взял шип для хождения по льду и привязал ко лбу своего быка и у того тогда пошло дело успешнее.

Из-за этого случая прозвали его Хельги-Шип.9 Своими достоинствами он превосходил всех прочих мужей родом из этой области.

2. Хельги-Шип убил внезаконного Сварта.

Свартом звали одного человека, который приехал в Исландию и вел хозяйство в Вапнафьорде. Рядом с ним жил Скиди, бедняк. А Сварт был рослый силач, воинственный и буйный.

Эти Сварт и Скиди поспорили из-за пастбища, и так вышло, что Сварт убил Скиди. Хельги-Шип вел дело об убийстве и добился объявления Сварта вне закона. Было тогда Хельги-Шипу двенадцать лет.

После Сварт обосновался на том плоскогорье, что мы зовем Пустошью Масляного Озера10, неподалеку от Полуденной Долины и занялся грабежом обитателей Капища, забирая намного больше, чем ему было нужно.

Однажды вечером овечий пастух из Капища пришел домой и явился в спальню к старому Торстейну, где тот лежал, слепой.

— Хуже некуда, — отвечает тот. — Пропал твой лучший валух и три других, — говорит пастух.

— Прибились, должно быть, к чужим овцам, — говорит Торстейн, — но вернутся.

— Нет-нет, — говорит пастух, — они уже никогда не вернутся.

— Мне говори что угодно, — говорит Торстейн, — но не рассказывай этого Хельги-Шипу.

Потом Хельги-Шип спросил овчара, как он провел день, и тот ответил всё то же, что и Торстейну. Хельги-Шип словно бы ничего не услышал и вечером лег в постель.

И когда другие спали, он поднялся, взял свой щит и вышел. Рассказывают, что он подобрал большой и тонкий кусок плитняка и вставил одним концом в штаны, а другой — перед грудью. В руке он держал большой дровяной топор на длинной рукояти.

Сначала он дошел до овечьего хлева, а оттуда по следам на заснеженной земле добрался до Пустоши Масляного Озера выше Полуденной Долины11. Сварт вышел, увидел приближающегося крепкого человека и спросил, кто он будет. Хельги-Шип назвал себя.

— Ты, должно быть, намеревался встретиться со мной, и ты не зря шёл, — сказал Сварт, подскочил к нему и ударил большим бердышом, но Хельги-Шип выставил щит; удар пришёлся в край щита и по плите, и отразился от неё так сильно, что Сварт упал. Хельги-Шип ударил по ноге и отрубил её.

— Теперь видно, кто из нас удачливее, — говорит он, — и станешь ты моим погубителем. Но отныне такие несчастья падут на твой род, что будут помниться в веках, пока в этой стране живут люди.

После этого нанёс ему Хельги смертельный удар.

Просыпается старый Торстейн дома в Капище, поднимается со своей постели и касается ложа Хельги-Шипа, а оно остыло. Он разбудил своих работников и приказал им искать Хельги. Они вышли из дому, прошли по следам Хельги весь путь и нашли его там, где Сварт лежал мёртвый. Затем они погребли тело и забрали с собой всё, что там было ценного.

Хельги-Шип прославился и все хвалили его за подвиг, совершённый им несмотря на юный возраст.

3. О Гейтире и Хельги-Шипе.

Когда Торстейн жил в Капище и Хельги-Шип рос у него, жил в Кроссавике внешнем12 человек по имени Лютинг, он был сыном Асбьёрна и внуком Олава Длинношеего. Он был мудрый человек и очень зажиточный. Он женился на Тордис, дочери Херлу13-Бьёрна сына Арнфинна.

У них было два сына, о которых упоминается в этой саге. Одного звали Гейтир14, другого Блэнг15. Халла — дочь Лютинга, а другая — Раннвейг, её выдали в Ущельное Пастбище в Секирном фьорде16 за человека по имени Олав. Были они ровесники, Гейтир с Хельги-Шипом, и была между ними великая дружба.

Хельги-Шип женился на Халле, сестре братьев. Их дочерью была Тордис Тодда17, на которой женился Хельги сын Асбьёрна. Младшего сына звали Бьярни, старшего Лютинг. Бьярни воспитывался у Гейтира в Кроссавике.

Блэнг был сильный, но немного хромал при ходьбе.

Гейтир взял замуж Халлкатлу, дочь Тидранди, тётку по отцу сыновей Дроплауг.

Хельги-Шип и Гейтир были так дружны, что у них общими были и потехи и дела; виделись они почти каждый день. Столь большая их дружба вошла у людей в поговорку.

В то время жил человек в Полуденной Долине, которого звали Тормод, а по прозвищу stikublígr (скаред). Он был сыном Стейнбьёрна Короткого и братом Рева из Ревовых Дворов и Эгиля из Эгилевых Дворов.

У Эгиля были дети: Торарин, Халльбьёрн, Трёст и Халльфрид, на которой женился Торкель сын Гейтира.

У Тормода были сыновья Торстейн и Эйвинд, а у Рева — Стейн и Хрейдар. Все они сопровождали Гейтира на тинге. Он был большой мудрец.

Совместная жизнь Халлы и Хельги-Шипа была удачной. Лютинг воспитывался в Секирном Фьорде у Торгильса Кожевника. Хельги-Шип был весьма богат.

4. Про Хравна-корабельщика и Торлейва Крещёного.

Однажды летом, рассказывают, пришёл корабль в Вапнафьорд, и тем кораблём правил человек по имени Торлейв, по прозвищу Крещёный. У него была усадьба в Китовом Фьорде18, в Кроссавике19; он был пасынок Асбьёрна Косматого.

Второй корабельщик был Хравн, норвежец родом, сведущий в колдовстве, богат драгоценностями, скупой, сдержанный и хладнокровный. По слухам, было у него золотое кольцо, его он носил всегда надетым на руку, и сундучок, который он часто ставил под себя вместо сиденья; люди думали, что тот сундучок полон золота и серебра.

Торлейв отправился домой в свою усадьбу в Кроссавике, а норвежцы остались. Хельги-Шип приехал к кораблю и пригласил корабельщика гостить у него.

— Мне про тебя сказали, что ты требователен и скуп, — сказал он, — а я довольствуюсь малым, скромен; будет неловко.

Хельги-Шип попросил продать ему что-нибудь ценное, ибо был щеголем, но Хравн сказал, что ничего не хочет продавать в рассрочку.

— Почтил ты мой приезд, — отверг приглашение, отказал в покупке.

Гейтир тоже приходил и виделся с корабельщиком, и сказал, что неразумно ссориться со знатнейшим человеком в округе.

— Я собирался искать приют у какого-нибудь хозяина, так возьмёшь ли меня к себе? — говорит он.

Гейтир не спешил с решением, но к тому пришло, что он взял корабельщика к себе.

Гребцов поселили в другом дворе, а судно поставили на катки. Норвежцу предоставили склад для хранения его товаров, которые он продавал в розницу.

А когда пришли зимние ночи20, устроили сыновья Эгиля осенний пир, и были там оба, Хельги-Шип и Гейтир. Хельги пришёл первый и сел внутри, чтобы покрасоваться.

Немало говорили о том, что Хельги с Гейтиром на этом пиру были настолько заняты беседой друг с другом, что никто от них не услышал ни дела, ни шутки.

Наконец, закончился пир и отправился каждый восвояси.

Зимой были многолюдные игры в усадьбе, называемой У Пастбища, недалеко от Капища. Хельги-Шип был там. Гейтир очень убеждал норвежца посетить игры, говоря, что там он может встретить многих своих должников. И вот они отправились туда. Хравну было о чём поговорить с должниками.

Когда закончились игры, и люди собирались отъезжать, Хельги сидел в главной комнате и беседовал со своими тинговыми людьми. Вошёл человек и говорит им, что Хравн-норвежец убит, и никому не известно, кто убийца. Хельги тотчас вышел и объявил совершённое злодейством. Хравна погребли с честью, по принятому тогда обычаю.

Одного человека звали Тьёрви, он жил в Гудмундовых Дворах. Он был большого роста и сильный. Тьёрви дружил с Хельги-Шипом и Гейтиром. Его не было видно весь тот день, когда был убит норвежец.

Некоторые люди передавали o смерти Хравна так, будто его заманили к обрыву и там он погиб.

Хельги-Шип и Гейтир условились, что каждый из них получит половину имущества Хравна и делёж будет только после весеннего тинга. Гейтир взялся хранить товар всю весну и запер его в своей кладовой.

Торлейв-крещеный снарядил весной свой корабль к отплытию и был полностью готов ко времени весеннего тинга. И когда пришло время, отправились люди на тинг в Полуденную Долину, и Хельги-Шип с Гейтиром тоже, и тогда во многих усадьбах мало кто остался дома. И вот во время тинга, однажды рано утром Торлейв будит свою команду.

Они сели в лодку и гребли в Крестовую Заводь, сошли там на берег и направились к кладовой Гейтира, отперли её и унесли всё имущество, которым владел Хравн, и перевезли на свой корабль. Халла дочь Лютинга была там, но не вмешивалась.

Едет Хельги-Шип домой с тинга вместе с Гейтиром, и ещё не успели они вернуться, как им сказали, что Торлейв забрал всё Хравново имущество и намеревается увезти его из страны.

Хельги решил, что Торлейв, должно быть, не знает законы, касающиеся этого случая, и он немедленно всё отдаст, стоит лишь к нему наведаться. После этого выплывают они к купеческому кораблю на многих малых судёнышках и после обмена приветствиями Хельги-Шип сказал, что Торлейв должен вернуть товар. Торлейв же заявил, что мало знает закон, но полагает, что следует отвезти имущество товарища его наследникам.

— Прежде надо нам всем сразиться, чтоб вы получили хотя бы пеннинг.

— Послушайте, — сказал Хельги, — что говорит этот человек, ни на что доброе не годный. Определённо мы должны наступать, чтобы кое-кому припекло.

— Не кажется мне разумным нападать на них из маленьких лодок, и мы не знаем, не подует ли противный ветер и не пригонит ли их к берегу. Можно будет тогда поступить по обстоятельствам.

Все одобрили, и совет был принят. Люди вернулись на сушу, и Хельги-Шип отправился домой с Гейтиром и провёл там несколько ночей.

А Торлейву пришёл попутный ветер, и его путешествие было благополучным. Он отвёз наследникам Хравново добро, и в благодарность они отдали Торлейву долю Хравна в корабле. Расстались они добрыми друзьями.

5. Про Крещёного Торлейва и Кетиля-Толстяка.

Хельги-Шип летом был мрачен и всё дожидался возвращения Торлейва. На каждой сходке Хельг-Шип и Гейтир встречались и говорили про утраченное добро. Хельги-Шип спросил у Гейтира, что стало с тем сундучком, что был у Хравна. Гейтир сказал, что не знает, не забрал ли его Торлейв со всем прочим добром,

— Я бы предположил другое, — сказал Хельги, — что ты припрячешь сундучок у себя.

— Где то кольцо, что было у норвежца на руке, когда он был убит? — молвил Гейтир.

— Этого я не знаю, — говорит Хельги, — но знаю, что он не унёс его с собой в могилу.

И так при каждом случае, когда они встречались, Хельги допытывался о сундучке, а Гейтир встречно — о золотом кольце, и раздор между ними стал явным.

Получилось так, что каждый думал, будто другой ему что-то должен, и стала появляться между ними холодность.

На следующее лето в Китовый Фьорд пришёл корабль Крещёного Торлейва и с ним прибыли два гебридца. Торлейв продал свою долю в корабле и отправился после того в свою усадьбу.

Хельги-Шип обрадовался этим новостям. Когда же он узнал, что Торлейв всё добро отдал Хравновым наследникам, ему показалось бесцельным предъявлять Торлейву об этом иск; но Хельги собрался поживиться на Торлейве иным образом.

Одну женщину звали Стейнвёр. Она была жрицей и смотрела за главным капищем. Все бонды были должны туда платить храмовый налог. Стейнвёр встречалась с Хельги-Шипом, потому что приходилась ему роднёй, и говорила ему о своих затруднениях, — что Крещёный Торлейв не платит храмовый налог как другие люди. И Хельги-Шип обещал вести дело от её имени против Крещёного Торлейва.

Во Фльотсдале жил Кетиль по прозвищу Кетиль-Толстяк, храбрый и воинственный парень. Рассказывают о поездке Хельги, как он приехал на ночь к Кетилю и был хорошо принят. Они заключили дружбу.

— Есть одно дело, Кетиль, я хочу попросить, чтобы ты для меня его сделал: нужно привлечь Крещёного Торлейва к суду за неуплату храмового налога. Ты его вызови сперва, а я приеду на тинг, и мы тогда оба вместе управимся.

— Не связал бы я себя дружбой с тобою, если б знал, что такое готовится, потому что люди любят Торлейва. Но не откажу тебе в первый же раз.

Расстались они, и Хельги отправился своим путём. Кетиль выждал дома подходящее время и выехал вдесятером. Прибыли они в Кроссавик рано утром. Торлейв стоял снаружи, приветствовал Кетиля с людьми и пригласил их всех переночевать, но Кетиль сказал, что преждевременно принимать приглашение, пока такая хорошая погода. Кетиль спросил, платил ли Торлейв храмовый налог, и заявил, что он должен быть выплачен.

— Я здесь чтобы потребовать уплаты налога, — говорит Кетиль, — неразумно отказывать в том, что никому не в тягость.

— Дело не в моей мелочности, я думаю, на недоброе дело этот сбор.

— Очень самонадеянно думать, будто знаешь лучше всех прочих людей, ты, кто не хочет заплатить законный сбор.

После того Кетиль назвал свидетелей и вызвал Крещёного Торлейва на суд, а когда окончился вызов, Торлейв пригласил их остаться, сказав, что холодает и погода делается ненадёжной.

Кетиль настаивал, что должен ехать. Торлейв попросил их вернуться, если погода ухудшится. Едут они прочь и невдолге настало ненастье, и пришлось им вернуться. Добрались они к Торлейву совсем поздно и очень усталые. Торлейв хорошо их принял, и провели они, запертые непогодой, у него две ночи, и чем дольше они там находились, тем гостеприимнее с ними обходились.

А когда Кетиль собрался в обратный путь, сказал:

— Нам оказано было здесь подлинное гостеприимство, и ты доказал, Торлейв, что ты — лучший из мужей, и отблагодарю я тебя тем, что обращу в ничто иск против тебя и буду отныне твоим другом.

— Многого, думается мне, стоит дружба твоя, и не кажется мне более важным, разрушится иск или нет. Я позову товарища, который не допустит, чтобы я подвергся наказанию за это.

Расстались они на этом, и так всё шло до тинга.

Рассказывают, что Хельги-Шип появляется на тинге с большой толпой сопровождающих и готовый действовать. И во время тинга Хельги-Шип спросил Кетиля, куда дошло дело против Крещёного Торлейва. Тот сказал ему правду.

— Ты сильно подвёл меня, Кетиль, в этом деле, так что конец нашей дружбе.

Ничего не получил он с Торлейва, о котором больше не говорится в этой саге.

Хельги-Шип и Гейтир встретились вскорости после тинга, и Хельги много упрекал Гейтира, утверждая, что из-за него он подвергся такому позору как раз тогда, когда мог получить удовлетворение. И стала их дружба сходить на нет.

6. Хельги-Шип присвоил долю имущества Халлы.

Рассказывают, что Халла дочь Лютинга однажды завела речь с Хельги-Шипом и сказала:

— Наше супружество долго было ладным, но я чувствую сильное нездоровье и осталось недолго мне управляться твоим хозяйством.

— Мне кажется, я хорошо женат и намереваюсь довольствоваться этим, пока мы оба живы.

А был в то время обычай требовать при расставании супружеской доли имущества.

Одну женщину звали Торгерд Серебряная. Она была дочерью Торвальда Высокого, молодая возрастом, но уже вдова; жила во Фльотсдале, на хуторе, который теперь зовётся Дворы Торгерд. Ей по хозяйству помогал её брат по имени Кольфинн.

Торгерд пригласила Хельги-Шипа к себе с двумя сопровождающими; он приехал. Она приняла его исключительно хорошо, усадила на почётное сиденье и сама села рядом с ним. Им нашлось, о чём пообщаться; короче, перед отъездом домой он обручился с Торгерд Серебряной.

Ничего не говорится про Хельги, пока он не приехал домой в Капище. Спросили его о новостях. Он сказал, что женщина просватана за мужчину.

— И за кого же она просватана? — спросила она.

— Тебе это не кажется слишком поспешным, — говорит она.21

Немного позже Хельги заявляет, что едет за Торгерд и попросил Халлу оставаться некоторое время. Она дала себя уговорить и не уезжала, пока Торгерд не прибудет.

Тотчас эта новость распространилась по округе и вызвала неодобрение, потому что Халлу все любили. Братья послали людей за Халлой и отбыла она с ними, взяв свои ценности, как только Хельги вернулся домой. Хельги стоял снаружи у дверей и делал вид будто не знает, что Халла уезжает.

Еще не успела Халла доехать до Кроссавика22, как туда явился верхом брат её Гейтир.

Посланный сказал, что им надо ехать дальше, а Гейти вернётся для переговоров с Хельги, — так и сделали.

Гейтир говорил с Хельги, встретившись, и спросил, когда тот собирается выплатить долю из его имущества, которая полагается Халле.

— Меня устроит, если Халла не будет довольна в Кроссавике, когда она там поселится. Может она ещё и вернётся домой в Капище.

С этим Гейтир поехал домой, и обоим казалось, что дела нисколько не лучше, чем прежде. Когда же Гейтир вернулся, спросила Халла, о чём они договорились с Хельги, а он рассказал так, как всё происходило.

— Ты в этом деле был несколько поспешен; может, Хельги боится убытков, если ты заберёшь у него всё сразу. Это надёжно, вложить деньги в Хельги. Не убудет моего добра под его управлением, если условиться о росте.

— Я вижу, — сказал Гейтир, — как это дело повернётся. Мне кажется, это прежде всего попытка опозорить, если ты покинешь его дом без своей доли имущества.

Закончилась зима, и весной Гейтир снова направился в Капище, чтобы взыскать деньги Халлы, но Хельги-Шип не пожелал платить.

Тогда Гейтир вызвал Хельги за имущество Халлы на суд тинга Полуденной Долины и оба явились на тинг в многолюдном сопровождении. У Хельги людей было больше, а у Гейтира люди были отборнее. Но когда дошло до судебного решения, то оказался Гейтир в меньшинстве и Хельги-Шип выиграл дело. Гейтир представил дело на суд Альтинга и снова Хельги-Шип уничтожил дело против себя, в основном благодаря поддержке Гудмунда Могучего. Возникла теперь между Хельги-Шипом и Гейтиром сильнейшая неприязнь.

7. Хельги-Шип убивает Тормода при вызове на суд.

Одного человека звали Торд, он жил в Полуденной Долине на хуторе, что зовётся На Мысу, на той же стороне реки, что и Капище.

Он был подручным Хельги на тингах. У него с Тормодом в совместном владении был лес; они поспорили насчёт вырубки и выпаса и казалось Торду, что он в ущемлённом положении по сравнению с Тормодом. Встретился он с Хельги-Шипом и рассказал о посяганиях Тормода. Хельги-Шип заявил, что не склонен влезать в его имущественные споры, и никакого участия в этом деле принимать не будет, если только Торд не передаст Хельги все своё добро и не перейдёт жить со своими пожитками в Капище. И Торд предпочёл сделать так и уступил Хельги-Шипу все свои имущественные права.24

Однажды Хельги-Шип велел Торду ехать на общее пастбище осмотреть его яловой скот, что там был. Отправились они и приехали на пастбище.

— Вот мы осмотрели скот, которым вы с Тормодом владели.

После Хельги собирает быков Тормода, рубит им головы и оставляет там лежать. Затем едет домой и посылает людей к Тормоду сказать, чтоб тот проведал своих быков. Так и сделали.

Забрав убоину домой, Тормод едет в Кроссавик и рассказывает обо всём Гейтиру, прося, чтобы он взялся вести его дело, но Гейтир сказал, что не будет связываться с Хельги-Шипом.

— Недостойно тебя, что ты не хочешь поддержать наше дело.

— Я не поддерживаю твоё дело, — говорит Гейтир, — но принеси сюда мясо и я его куплю, так что ты не понесёшь убытка.

Тормод вернулся домой с тем, с чем ездил, и Хельги-Шипу донесли, что он ездил рассказать Гейтиру свои невзгоды.

— Мне бы очень хотелось, — говорит Хельги-Шип, — чтобы ему не было нужды чаще совершать такую поездку.

Немного позже созывает Хельги-Шип своих арендаторов и велит им ехать с ним и с его работниками и гостями и приехали они в лес, которым совместно владели Тормод с Тордом, вырубили его весь и увезли дрова домой в Капище.

И когда Тормод узнал об этом, какой ущерб ему сделан, едет он снова к Гейтиру и рассказывает о причиненной ему несправедливости.

— Я думаю, много больше оснований тебе считать этот ущерб худшим прежнего, ибо тот мне казался малозначительным. Не стану я тебя поддерживать против Хельги и в этом деле, однако дам тебе совет. Найди своих родичей, сыновей Рева Рыжего, — Стейна и Хрейдара, и попроси их поехать с тобой в Капище для вызова в суд. Поезжай в Гудмундовы дворы и упроси Тьёрви ехать с тобой, и пусть вас вместе будет не более восьми. Ты должен вызвать Торда за порубку леса, но выжди, чтобы Хельги-Шипа дома не было. Иначе у вас ничего не выйдет.

С этим Тормод едет и встречает людей, которых назвал Гейтир, и все они обещали участие в поездке и условились, когда выезжать. Вот Тормод возвращается и рассказывает Гейтиру, как обстоят дела. Но верно говорится, что слово улетает, едва рот покидает,25 и достигло оно ушей Хельги-Шипа, так что он не отправился в дорогу, как намеревался.

В то утро, когда там ожидались люди Тормода, Хельги-Шип сказал своим работникам, чтобы никто в этот день не покидал дома.

— Вы должны, сказал он, — нарубить себе из дерева много больших прутьев и палок. Сегодня сюда нагрянут люди, и вы тогда этими палками хлещите лошадей, на которых они едут, и так прогоните их из туна26.

Вот уезжает Тормод со своими людьми из дому, как было условлено, и приезжает в Капище. Они никого не видят снаружи и сразу едут в усадьбу. Тормод называет свидетелей и вызывает Торда за порубку леса.

Хельги был в доме и слышит вызов, выбегает наружу, протыкает копьем Тормода и говорит:

— Прогоним этих ничтожеств, вот что они получат от сегодняшнего приезда в Капище.

Тут выскакивают работники и колотят лошадей под всадниками и все они падают на землю. Пришел той тяжбе конец, и ничего лучшего, так как люди Гейтира еле ушли; кто-то ранен и избит, а кто-то и убит.

Полагали за верное, что Хельги-Шип виновник смерти погибших. Велел он отнести тела в некий тофт27 и закрыть их хворостом.

Люди Гейтира были крайне удручены своей судьбой; и хуже всего было то, что им не удалось погрести своих родичей и друзей. Они часто заводили с Гейтиром разговор, а он убеждал их немного подождать:

— Говорится, что у кого короткий сакс, должен удачно выбрать место для удара. Так мы и будем действовать против Хельги-Шипа.

8. Гейтир обретает тела своих людей.

Пришло время и рассылает Гейтир весть своим тинговым мужам. Затем выехали они из Китовой Бухты и направились в Капище.

— Мы собрали этот отряд не настолько тайно, чтобы Хельги-Шип ничего не проведал; я догадываюсь, что нас будет дожидаться множество народа. Мы въедем в тун, спешимся, привяжем лошадей, снимем плащи и будем проворно двигаться к дому. И я ожидаю, что тогда выйдет Хельги-Шип против нас, но вряд ли они поднимут оружие на наших людей. Мы должны более всего избегать первыми нанести кому-нибудь раны. Тяните время, сколько сможете. Из наших сыновья Эгиля и Тьёрви большой поедут вверх по этой стороне реки и, обойдя Гудмундовы дворы, попадут в лес позади Капища; они должны везти на лошадях большие пустые угольные корзины.

— Как только въедете внутрь изгороди, — говорит он, — скрытно продвигайтесь к сараю. Возьмите тела, кладите их в корзины и уезжайте тем же путём навстречу мне.

Тут разделились они и оба отряда стали выполнять указания Гейтира.

И вот, когда люди Гейтира близко подошли к усадьбе, спешиваются и идут очень лениво. Против них вышел Хельги со многочисленной толпой. Обмениваются они там приветствиями без всякой любезности. Хельги-Шип спросил, куда намерился идти Гейтир со своими людьми, и тот отвечает, что не о чем тут распространяться, так как всем их цель должна быть очевидной.

— И у нас нет враждебных намерений сейчас, — заявляет он, — хотя для этого есть достаточные причины; мы хотим поискать еще, прежде чем мы бросим это дело совсем.

Они тянут таким образом целый день и бродят толпою повсюду по полям.

— Вон там едут люди, немало их, с вьючными лошадьми.

— Это не иначе как угольщики, едут из лесу, с корзинами на лошадях. Я видел их сегодня, когда они ехали в лес.

— Получается как всегда, что мы выходим посрамленными, раз не удается нам увезти тела наших родичей.

— Зачем ты упрямишься? — сказал Хельги-Шип. — Так заведено, что слабейший подчиняется. Но лучше всего то, что никто из нас не будет опозорен другим на этой встрече. Мы не против, если вас устроит, прекратить сейчас эту пустячную ссору; однако мы не хотим, чтобы вы приближались к усадьбе ближе, чем сегодня.

После этого противостояние завершилось, люди Гейтира пошли к своим лошадям, а люди Хельги оставались на поле. Гейтир со своими встретились с сыновьями Эгиля, спешились и некоторое время постояли. А люди Хельги продолжали стоять у амбара в Капище и видели, что те задерживаются.

— Глупый соображает, когда уже поздно. Мы толпились тут весь день, а теперь я вижу, лучших бойцов Гейтира не было, и должно быть, они и унесли тела в угольных корзинах. Всегда Гейтир оказывался из нас двоих умнее, хотя и уступал превосходящей силе.

Иска об убийстве Тормода не было, и ни по одному из дел Гейтир не получил от Хельги удовлетворения.

Торкель, сын Гейтира, уехал из страны как только достаточно повзрослел, и постоянно странствовал между землями; он мало вмешивался в распрю Хельги-Шипа и своего отца Гейтира.

В Кроссавике у Халлы дочери Лютинга недомогание усиливалось и становилось опасным.

9. Хельги-Шип посетил Халлу перед ее смертью.

Рассказывают, что Гейтир уехал из дому в область Фльотсдаль на Эйвиндову реку с визитом и отсутствовал более недели.

И когда он уехал, Халла послала человека за Хельги-Шипом с просьбой встретиться с ней. Тот тут же приехал в Кроссавик. Халла приветствовала его, а он принял хорошо ее приветствие. Она попросила, чтобы он осмотрел ее опухоль; он сделал это и сказал про себя, что дело плохо. Хельги выдавил много воды из опухоли и Халла после этого очень ослабела.

Она пригласила его остаться там на ночь, но он не захотел. Бессильная, она печально сказала ему:

— Тебе не нужно будет тут долго гостить. Ты уже считаешь, что свободен и покончил с делом, и я думаю, что очень немногие бросают своих жен так, как ты меня.

Хельги-Шип отправился назад в Капище, недовольный своей долей.

Халла прожила после этого совсем немного, и её не уже не было в живых, когда Гейтир вернулся домой. Ему рассказали, всё, как оно произошло.

10. О Хельги-Шипе и Гудмунде Могучем.

От этого увеличилась неприязнь между Хельги-Шипом и Гейтиром.

Как-то летом случилось, что Хельги-Шип был на альтинге в немноголюдстве и попросил у Гудмунда Могучего людей для поддержки. Но тот заявил, что не хочет каждый раз предоставлять ему усиление и тем самым лишаться дружбы других хёвдингов, не получая взамен никакой выгоды. Закончили уговором, что Гудмунд обещал людей, а Хельги дожен дать Гудмунду полсотни серебра. Когда суд завершился, дела Хельги-Шипа устроились хорошо. Встречаются они с Гудмундом у палаток, и потребовал Гудмунд у Хельги плату, а Хельги-Шип заявил, что ничего ему не должен, и что не видит, почему нужно давать ему деньги, раз между ними дружба.

— Плохо ты поступил, — говорит он, — пользуешься всегда другими, но не платишь и того, о чем обязался клятвой. А дружба с тобой, кажется мне, мало стоит. Я не буду с тебя снова взыскивать эти деньги, но отныне не будет тебе никогда поддержки.

На том они расстались, и окончилась их дружба.

Гейтир узнал об этом, встречается с Гудмундом Могучим и предлагает ему деньги за дружбу. Гудмунд не выказал желания взять его деньги, заявив, что видит мало смысла поддерживать тех, кто терпит поражение во всяком деле. Разъезжаются с тинга люди домой, и всё спокойно какое-то время.

11. О Торарине сыне Эгиля и о подстрекательстве Гейтира.

Рассказывают, что пришел в Вапнафьорд корабль, и на том корабле был Торарин сын Эгиля, которого тогда считали лучшим и способнейшим из купцов. Хельги наведался к кораблям и пригласил Торарина к себе пожить вместе с людьми, которых тот захочет взять с собой; Торарин сказал, что принял бы приглашение. Хельги-Шип уехал домой и сказал, что туда ожидается в гости корабельщик Торарин.

Гейтир тоже приехал к кораблю, встретился с Торарином и спросил, собирается ли он в Капище. Тот сказал, что это обсуждалось, но не решено. Гейтир сказал ему, что разумнее поехать в Кроссавик,

— так как мало кому из моих людей,28 я думаю, на добро пойдёт принять приглашение погостить у Хельги.

Согласились, что Торарин поедет в Кроссавик. Хельги-Шип узнает об этом и тотчас едет к кораблям с оседланными лошадьми и собирается забрать Торарина к себе домой. Торарин говорит, что решил иначе.

— Я хочу показать, — говорит Хельги-Шип, — что я приглашал тебя без без подвоха, так что я ничего не имею против того, что ты едешь туда (в Кроссавик).

На другой день Хельги-Шип подъехал к кораблям и дал Торарину, в знак дружбы, табун из необъезженных лошадей, все пятеро каурые29.

После Гейтир появляется у Торарина и спрашивает, принял ли тот лошадей от Хельги-Шипа, и получил подтверждение.

— Я советую, — говорит Гейтир, — вернуть табун.

Тот так и сделал, и Хельги-Шип принял лошадей обратно.

Торарин провел зиму у Гейтира и уплыл следующим летом; сразу после его уезда Гейтир перенес своё хозяйство и стал жить в месте, называемом Фаградаль.30 Торарин приезжал жить в Эгилевы дворы.

Тинговые люди Гейтира держали совет, и виделось им, что не могут они дольше сносить несправедливости Хельги-Шипа. Пошли они увидеться с Гейтиром, и Торарин говорил от их имени:

— До каких пор может это длиться, — говорит он, — пока со всеми не будет покончено вследствие нападений Хельги-Шипа? Вот уже многие уходят и пристают к Хельги-Шипу; и считаем мы, что одна робость для тебя причиною, что ты не решаешься разделаться с Хельги-Шипом. Из вас двоих ты не менее храбр, и у тебя не меньше бойцов, чем у него. Перед нами два выбора: ты возвращаешься домой в Кроссавик с твоим хозяйством, больше никуда оттуда не переселяешься и противостоишь Хельги-Шипу, если он совершает беззаконие. Либо же мы продадим свои усадьбы и покинем — кто страну, кто область.

12. Гейтир ищет поддержки хёвдингов.

Гейтир отправляется из дома в поездку на север в ущелье Светлого озера к Офейгу сыну Ярнгерд31. Гудмунд Могучий встретился с Гейтиром и провели они за беседой целый день. После того как они расстались, Гейтир ночевал у Алвира Мудрого на хуторе у Комариного озера. Алвир обстоятельно расспрашивал о Хельги-Шипе, а Гейтир отзывался хорошо о нем, говоря, что он выдающийся человек, непреклонный и несговорчивый, однако благородный во многих отношениях.

— Мне больше всех достается от несправедливости Хельги, поскольку он отказывает мне в том небе над моей головой, что имеет сам.

— Ведь так и было до сих пор, — говорит Гейтир.

Тут прервали они эту беседу, Гейтир уехал домой, и было всё спокойно этой зимой.

15. Хельги-Шип и Гейтир собираются на Тинг.

Следующей весной Гейтир переносит своё жильё в Кроссавик и было у него множество людей. Был сильный голод32.

Когда близилось время тинга, встретились Хельги-Шип и Гейтир; Хельги спросил, сколь много людей соберёт Гейтир на тинг.

— Зачем мне быть в большом числе, — говорит он, — если там у меня нет дела? Я поеду к открытию тинга и с немногими людьми.

— Так встретимся, когда я поеду, — сказал Хельги, — и поедем оба вместе, я тоже буду в малом числе.

Бьярни, сын Хельги-Шипа, едет из дому на открытие тинга с тинговыми людьми Хельги, а Лютинг ждал своего отца, так как тот его больше любил. Гейтиру сообщали о путешествии Хельги-Шипа, как он выезжает из дому, когда был готов, и что с ним его сын Лютинг, приёмный отец Лютинга Торгильс Кожевник, Эйольф Жирный, Колль норвежец, Торгерд Серебряная и ее дочь от Хельги-Шипа, которую звали Халльбера.

Гейтир тоже выезжает из дому, и с ним сыновья Эгиля: Торарин, Халльбьёрн, Трёст, Тьёрви большой и семеро других.

16. Хельги-Шип советуется с ясновидицей.

Некоторые рассказывают, что у Хельги-Шипа была ясновидящая приёмная мать. Он имел обыкновение с ней увидеться, прежде чем куда-то уезжать. Так он сделал и в этот раз. Когда он пришел к ней, она сидела, закрыв лицо руками и плакала. Хельги спросил, отчего она плачет, что тяготит её. Она отвечает, что плачет из-за своего сна, а он спросил, что она видела.

— Во сне, — говорит она, — мне привиделось, поднимается в Капище бык светлой масти, большой и величественный; он высоко держал рога и направился к пескам у устья Полуденной долины. А еще я видела шедших по области быков, больших и в немалом числе, впереди которых шел бык в красных пятнах, невелик и некрасив, но силы громадной. Стадо забодало большого быка до смерти. Тогда поднялся здесь, в Капище, красный бык с рогами цвета кости; он был из всех самый величественный, и я видела, что он забодал насмерть пятнистого быка. Потом поднялся в Кроссавике некий бычок и был он масти морских коров. Он ходил, мыча, по всей округе и пустошам и всё искал красного быка; но тут я проснулась.

— Это должно означать, — говорит Хельги-Шип, — что светлый бык буду я, а пятнистый — Гейтир, и станет он моим убийцей.

— Догадываюсь, — говорит он, — что Лютинг будет тем красным быком и отомстит за меня.

— Тогда ты ничего об этом не знаешь, — говорит он и убегает сильно* рассерженный.

17. Убийство Хельги-Шипа.

Хельги-Шип и его люди садятся на лошадей и едут по дороге, что из Капища к Полуденной Долине. И как они подъехали к отмелям Полуденной реки, выскакивают им навстречу Гейтир со своими. Было не до приветствий, тут же бросились в бой. Поскольку одному не перемочь множества33, были изранены люди Хельги-Шипа и в завершение Гейтир убил его самого. Пали также его сын Лютинг, приемный сын Торгильс Кожевник; перед своей гибелью Хельги-Шип, убил троих у Гейтира.

Торгерд Серебряная смотрела на битву, и когда Гейтир с людьми уехали прочь, она попросила Колля и Эйольфа Жирного, которые были легко ранены, потому что все нападали на Хельги с сыном, отвезти тела домой в Капище. Затем они там были достойно погребены в кургане.

После стычки Гейтир и его люди съездили на тинг Полуденной Долины и сообщили о происшедшем. Вмешались лучшие люди, чтобы уладить дело, и пришли наконец к тому, что Бьярни сын Хельги-Шипа согласился принять виру за убийство своих отца и брата и за Торгильса Кожевника. Он сказал, что это устроит того, кто нуждается в деньгах так как он. В этом проявилась его прижимистость.

Затем суд закрыли, постановив уплатить Бьярни большие деньги, а сыновей Эгиля изгнать из страны на три года. Поначалу были натянутые отношения между участниками распри. Тьёрви большого обязали сидеть в своем хуторе полгода, а после этого уехать и никогда больше не жить в этой области.

Затем они ездили на альтинг. Там Гейтира поддержал Гудмунд Могучий. Было вынесено решение выплатить в возмещение за убийство Хельги-Шипа сотню серебра и сверх того ещё тридцать.

Гейтир спросил Гудмунда, не примет ли Гудмунд приглашение на пир к нему, и тот дал согласие.

Затем Гейтир уехал с тинга и было все спокойно.

18. Бьярни убивает Тьёрви.

Бьярни живет в Капище с Торгерд Серебряной, своей мачехой; и растут они вместе, Бьярни и дети Торгерд. Родственники, Бьярни и Гейтир, часто встречаются. Выплачена сотня за убийство Хельги-Шипа, как было приговорено, а тридцать оставались на потом.

Этой осенью Гейтир пригласил Гудмунда Могучего к себе в Кроссавик.

К Дням Переезда Тьёрви избавился от своей земли, и все его люди и скот отправились прочь. А в субботу утром пропал конь Тьёрви, привязанный к изгороди; Тьёрви намеревался уехать несколько позже, скрытно и налегке.

В это время пришел пастух в Капище, и Бьярни спросил, что тот скажет нового. Он отвечает, что переезжает хозяйство Тьёрви. Бьарни встает и берет щит с копьем, садится на пастушью лошадь и приезжает в Гудмундовы дворы. Тьёрви собирался забрать свое оружие; он видит, что едет Бьярни, и бросается в дом. Но не равная была у них прыть: когда Тьёрви вбегает в тун, Бьярни уже подъезжает к ограде туна, спешит за ним и протыкает его копьем. После этого едет он домой и рассказывает Торгерд об убийстве Тьёрви. Она говорит:

Гейтир узнал об убийстве Тьёрви и велел погрести его тело. Он не предъявлял иск за это убийство.

Они оба бывали вместе на пирах, Бьярни приглашался в Кроссавик, участвовал советами во всех делах Гейтира. И так все обстояло долгое время и было спокойно до поры.

19. Видение Гейтира.

Бьярни женился, взял Раннвейг дочь Торгейра сына Эйрика из Годдалир. Торгейр был женат на Ингвильд дочери Торгейра. Дочерью Бьярни и Раннвейг была Гудрид, мать Гудрун, которая была женой Сэмунда Мудрого. Раннвейг была красивой и способной; она славна своими потомками.

Рассказывают дальше, что Бьярни был приглашен в Кроссавик и люди сидели у огня.

Однажды утром родственники, Гейтир и Бьярни, лежали в одной постели. Посреди дома была перегородка, а в ней два окошка. Гейтир выглянул в одно из них. Бьярни спросил, что он видит.

— Странное явилось мне. Мне представилось, будто ткань стала огненно-красной и пошла такая сильная краснота от неё, что казалось, всё запылало красным.

— Я ничего не вижу, — говорит Бьярни, — Должно быть, выпитое пиво причиной того, что видят твои глаза, или это из-за огня.

Тут они прошли к очагу. Пир после этого закончился, люди разъехались по домам и всё было спокойно некоторое время.

20. Убийство Гейтира.

В области было обыкновение людям в начале последнего месяца зимы собираться в усадьбе, называемой Торбрандовы Дворы34. Там бонды должны были заявить все дела, которые им нужно было обсудить и уладить бывшие между ними споры. Гейтиру доверяли и много людей с ним советовались.

Торгерд Серебряная понуждала Бьярни поехать на собрание. Шел сильный дождь и Бьярни спросил, что же ему надеть. Торгерд принесла сложенный плащ и вручает его Бьярни. Он берет его и разворачивает, и видно, что плащ весь в крови.35 Бьярни ударил Торгерд и сказал:

— Получи, ничтожнейшая из женщин, — и быстро вышел.

— Не думай, что убийство твоего отца для меня меньшая боль, чем для тебя. Получи маленькое напоминание от меня.

[Он не обратил внимания на ее слова. В руке у него был небольшой топор.]

Приходит Бьярни на встречу, и было там многолюдно. Гейтир сидел [у двери рядом с оградой туна]. Сияла луна. Бьярни приветствовал людей и, довольно холодно, — Гейтира.

— Мне ясно, — говорит Гейтир, — что нечто произошло перед твоим выездом из дома, так что ты рассердился на нас, а мы этого не хотели бы.

Бьярни был весьма неразговорчив. Колфинн приехал вместе с Бьярни. К несчастью, он заговорил, глядя в небо:

— Погода переменчива; казалось мне, будет метель и сильный мороз, но теперь, похоже, собирается оттепель.

— Если начнет таять, то будет таять до конца, — отозвался Бьярни.

Тут Бьярни рубанул Гейти по голове, и это был смертельный удар.

И как скоро он зарубил Гейтира, тут же пожалел об этом и сев, положил голову Гейтира себе на колени, и испустил Гейтир дух на руках у Бьярни.

Гейтир был затем погребен; люди разошлись, и не было тогда выдвинуто никакого иска.

21. Торкель охотится на Бьярни.

Это деяние осуждалось и признавалось бесчеловечным. Бьярни отправился домой в Капище, и первое, что он сделал по возвращении, — прогнал Торгерд Серебряную и велел ей не попадаться ему на глаза.

Торкель сын Гейтира отсутствовал в Исландии, когда был убит его отец; Блэнг держал усадьбу в Кроссавике и за ней с присматривали сыновья Эгиля — шурья Торкеля.

Весной бонды отменили тинг и не хотели его собирать, так как полагали безнадежным примирять участников такого большого дела.

Говорили, что Бьярни подослал человека по имени Бирнинг следить, не затевается ли что враждебное, чтобы предупредить Бьярни о любой неожиданности.

Одного человека звали Торвардом; все с ним ладили, и признавали лучшим лекарем в округе. Жил он в Сирековых Дворах.

Возвращается Торкель сын Гейтира, и сразу едет в свою усадьбу в Кроссавике; ведет себя так, будто его ничто не касается. Тогда Бьярни посылает к Торкелю людей, которые были приятелями их обоих, чтобы предложить примирение и чтобы Торкель сам вынес решение. Но когда они рассказали о своём поручении Торкелю, тот сделал вид, словно ничего не слышал, и начатый ранее разговор не прерывал. Посланцы едут обратно и докладывают Бьярни, как обстоят дела. Люди поняли так, что Торкель помышляет о мести.

Бьярни имел обыкновение каждую осень подниматься на гору, как делал и его отец; в эти дни никто не смел другому причинять несправедливость. Торвард лекарь узнал, что Торкель готовится к восхождению и выбрал себе людей в сопровождение. Об этом Торвард известил Бьярни. Бьярни остался и послал вместо себя других. Эти люди взошли на гору, так что не произошло той встречи, что чаял Торкель, и все было спокойно зимой.

22. Торкель был перехитрён, шпионя за Бьярни.

Далее нужно рассказать, что однажды Торкель сын Гейтира шлёт человека из Кроссавика в Эгилевы Дворы, встретиться с Торарином. Посланного звали Колль. Его дело было выяснить. много ли народу в Капище. Добравшись до Эгилевых Дворов, он встречает Торарина и рассказывает о своём поручении.

— Тебе не покажется любезным прием, но поезжай поскорее назад домой, чтоб никто не проведал, а я разузнаю то, что нужно Торкелю.

И он обещал сам сообщить о том, что выведает.

Поворачивает Колль домой и приходится ему ехать в позднее время. А в тот же самый вечер случилось происшествие: в усадьбе, соседней с Эгилевыми дворами, один человек сломал ногу; послали за Торвардом лекарем, тот явился наложить лубок. Ему предложили остаться, но он пожелал ехать ночью домой, и встретил по дороге Колля. Они приветствовали друг друга и осведомились о новостях. Торвард спросил, откуда Колль едет, а Колль в свой черед спросил, почему Торвард ездит ночью. Торвард ответил, что это неинтересно,

— Я ездил по округе, — говорит Колль, — искал овцу и не нашел.

Тут они расстались и Колль доехал до дома этой ночью.

Торвард наутро садится на лошадь и едет в Капище; его хорошо приняли и спросили о новостях, и он рассказывает о человеке, сломавшем ногу. Затем он отзывает Бьярни для отдельного разговора и говорит ему, что встретил Колля, и подумалось ему, что он, должно быть, ехал из Эгилевых Дворов, и что он совершенно уверен, — Коль не сказал ни одного правдивого слова о своей поездке.

— Я вижу теперь, — сказал Бьярни, — что ты хочешь, чтобы ничто не происходило в округе без моего ведома, и за это тебе моя большая благодарность. Сейчас отправляйся домой и загляни в усадьбу, которая называется Fáskrúðsbakka36, в середине округа; там люди Торкеля; И если тебя спросят, сколько здесь народу, говори, что сюда утром пришло несколько наших людей, и приведено немало лошадей, но ты не знаешь, что всё это значит.

Торвард едет и заезжает в Fáskrúðsbakka, его спросили, много ли людей в Капище, и он отвечает так как ему было велено, после чего едет домой. И как только он удалился, они посылают людей в Эгилевы дворы сообщить, что в Капище народу много. Потом Торарин шлет Торкелю сыну Гейтира весть, что, получается, не будет легко напасть на Капище; и проходит зима.

23. Засада Торкеля и хитрость Бьярни.

Весной Бьярни предстояло путешествие в Стрёнд37, и пришлось ему ехать верхами через пустошь, потому что вода переполняла потоки. На пустоши попадались хлевы; мимо одного такого хлева проезжал Бьярни сам-третий, ничего не подозревая, и вдруг перед ним Торкель сам-девятый: он всё разведал о поездке Бьярни.

Перед хлевом стояла большая колода о трех ногах, для рубки дров.

— Давайте возьмём эту колоду, — сказал Бьярни, — наденем на неё мой плащ и посадим в моё седло. Поезжайте с двух сторон поддерживая ее на лошади к ближайшему холму, а я в войду в хлев. И если они проедут за вами мимо хлева, тогда я дойду до леса и спасусь. Если же они завернут в хлев, то я буду защищаться, сколько мне достанет мужества.

Торкель не был остроглаз, однако был умён и сообразителен. Когда они съехались вместе, Торкель спросил, ясно ли они видят трёх человек, отъезжающих от хлева, — потому что было бы умно́, — говорит он, — спрятаться там и потом уйти в лес, когда мы минуем хлев.

Но они сказали, что ясно видели уезжающих трёх человек.

— Вижу я, — сказал Торкель, — трёх лошадей, но сомневаюсь, на каждой ли сидит по человеку.

— Похоже, на каждой сидит человек, — отвечают ему, — и самый большой едет в середине.

— Поверим тому, — говорит Торкель, — что вам видится, и всё же думаю я, что ошибкой будет не обыскать хлев.

Скачет Торкель со своими людьми за теми и когда уже порядочно проехали, спутники Бьярни свалили колоду и ускакали, а Бьярни был уже в лесу и так спасся от Торкеля.

Торкель поворачивает назад и едет домой, раздосадованный своей неудачей. Спутники Бьярни соединились с ним, как только они поняли, что он вне опасности, и поехали дальше своей дорогой.

Так в этот раз разминулись Бьярни с Торкелем.

Несколько позже шлет Торкель сын Гейтира людей во Фльотсдаль к родичам своим, Хельги и Гриму сыновьям Дроплауг, с просьбой прибыть в Кроссавик. Они тотчас приезжают вместе с посланцами Торкеля, и их хорошо там приняли; Хельги спросил, что такое случилось, что Торкель их вызвал.

— Недавно я предпринял поездку, — говорит Торкель, — исходом которой я очень недоволен. Я раскрылся в том, что хочу смерти Бьярни, и не преуспел ни в чем. Теперь я хочу ехать в Капище, напасть на Бьярни в собственном доме и достать его огнем, если не получится оружием.

Хельги одобрил этот замысел и прежде всего они выспались. Торкель всегда был слаб здоровьем и часто внезапно заболевал.

Хельги проснулся перед рассветом и оделся; подошел к постели Торкеля и сказал:

— Пора вставать, если у тебя те же намерения, что и вчера, ибо редко спящий одерживает победу.

— Мало что могу я совершить сегодня из-за моей болезни.

Хельги вызывается поехать туда сам, и сделать то, что решено.

— Не вижу никого, кроме себя, предводителем в этом деле, — возражает Торкель.

— Больше не зови меня, раз ты трусишь, даже когда я иду тебе на помощь и даже не хочешь, чтобы другие за тебя сделали работу.

Расстаются они после этого холодно. Братья едут домой и некоторое время всё спокойно. Не встретились Торкель с Бьярни и в этот раз.

24. Битва в Бёдварсдале.

Следующей весной приезжают оба хевдинга — Бьярни, сын Хельги-Шипа и Торкель сын Гейтира на весенний тинг в округе Фльотсдаль.

С Торкелем был Блэнг и сыновья Эгиля — Торарин, Халльбьёрн, Трёст и Эйольф, который жил в Видивёлле. Был Торкель сам-пятнадцатый. Они приехали на Эйвиндову реку38 к Гроа; она снабдила их тем, в чем у них была нужда.

А с Бьярни в путешествии были Торвард лекарь из Сирековых Дворов, Бруни из Торбрандовых Дворов, Эйлив сын Тьёрви из Дворов Торви; два брата из Дворов Буи, Берг и Бранд, — сыновья Халли-Моргуна; Скиди воспитанник Бьярни и Хаук сын Лофта, и было их всех восемнадцать.

Хельги сын Аса-Бьярни и Тордис дочь Хельги-Шипа хорошо их приняли, когда они приехали в Мьованес.

Когда тинг завершился, Торкель первый собрался в обратный путь, чем Бьярни был доволен. И когда он приготовился уехать, Тордис Тодда, его сестра, дала ему красивое монисто и попросила не прятать его; позаботилась, чтобы оно прочно было застегнуто у него на шее.

Едет Торкель со своими спутниками по пустоши; спустились они позже в Бёдварсдаль39, где остановились на ночлег у бонда по имени Кари; он был тинговым человеком Торкеля. И когда они ложились спать, Торкель попросил Кари, чтобы тот держал наблюдение, и в случае, если какие-то люди придут из пустоши, сразу оповестил его.

Бьярни неспешно двигался через пустошь; ему понравилось, что Торкель на пустоши протоптал тропу, а без неё дорога была трудной. Ночью он приехал к женщине по имени Фрейгерд. Потом они продолжили путь и рано утром достигли Бёдварсдаля близ усадьбы Кари.

И так как Торкелева тропа вела к усадьбе, Бьярни велел, чтобы трое двигались бок о бок, за ними вторая тройка и далее третья и так далее.

— Наши следы, — сказал он, — будут выглядеть как следы трёх человек.

Кари был снаружи и видел, как они проходят мимо, но не поднял тревоги; подумалось ему, что эти большие трудности — между родичами и не захотел вмешиваться.

Торкель проснулся в своей постели и разбудил спутников, говоря, что выспались.

Они вооружаются и выходят. Торкель приказал им идти назад к тропе и они увидели следы, отделяющиеся от оставленной ими тропы, и что это следы трёх людей, уходящие в сторону.

— Тяжелы были эти люди и я полагаю, что Бьярни со своими должен был здесь проехать; ну-ка, припустим за ними.

Когда они отъехали от усадьбы, увидели, что следы стали рассеянными; тут они ускорились как только могли, пока не достигли начала долины. Там стояла небольшая усадьба, называемая Эйвиндовы Дворы40, где жил человек по имени Эйвинд. Бьярни с людьми были уже у ограды туна и остановились передохнуть.

— Не буду я больше бегать от Торкеля. Будем здесь ждать того, что должно быть.

Тут они увидели Торкеля со спутниками. Когда те приблизились, Торкель сказал своим людям:

— Нападаем на них без страха. Мы с Бьярни должны сойтись, как родичи, Блэнг с Бирнингом, Торвард с Трёстом, и так каждый кто с кем сможет.

Начинается битва и Бьярни со своими храбро защищаются, а эти на них рьяно нападают. Проходит время и ещё никто не ранен.

— Трусливо мы воюем, не о чем и говорить, — сказал Торкель.

Из Эйвиндовых Дворов выходит женщина и видит сражающихся людей. Она поспешно возвращается и говорит,

— Эйвинд, я думаю, что эти родственники, Торкель и Бьярни, как раз сражаются возле туна, и я видела, что один человек лежит под оградой и выглядит перепуганным.

— Скорее идем туда, берем с собой одежду и набросим её на оружие, — говорит Эйвинд.

Эйвинд схватил столб от почетного места и понес его на плече; подбежал к тому месту у ограды, где скрывался человек, и это Торвард там лежал. Он вскочил, полон страха; и когда Эйвинд добежал, стали погибать люди в сражении, — Торвард упал под ограду от усталости.

Первым пал Бирнинг от руки Блэнга; затем Торкель ударил Бьярни и попал по шее, так что был громкий треск. Бьярни был легко ранен, а монисто упало в снег. Бьярни кинулся за ним, и сунул к себе в сорочку.

— После того что ты сегодня затеял, нужны будут деньги, — говорит Бьярни.

Торкель сел, потеряв силы, но Блэнг наседал на Бьярни упорно и неистово, но кончилось тем, что Блэнг пал.

Торкель встал и стремительно вступил в бой, однако получил рану на руке и не смог продолжать. Сыновья Халли-Моргуна пали оба; Эйлиф пал от Халльбьёрна, но остался жив, если можно так сказать.

Тут прибежал Эйвинд и так сильно вбежал со столбом между людьми, что они повалились на обе стороны. Женщины бросали одежду на оружие. Сражение прекратилось. Из людей Бьярни погибло четверо, а из тех, кто выжил, многие были ранены. Четверо погибло у Торкеля.

Эйвинд спросил, позволит ли Торкель отнести Бьярни и его людей в дом, сказав, что, видимо, Торкель желал бы помочь сам себе и своим людям. Торкель не возражал.

Потом позаботились о телах погибших и каждый отправился домой своей дорогой — Торкель в Кроссавик, а Эйвинд отвез Бьярни в Вапнафьорд и дальше в Капище. Торвард лекарь пришел в Капищеи перевязал людям раны. Эйлиф Тьёрвасон долго лежал в ранах, но наконец вылечился.

Бьярни сразу поехал к Халли-Моргуну и рассказал ему о гибели сыновей, пригласил его к себе жить у него и обещался быть ему вместо сыновей. На это Халли отвечает,

— Большой урон для меня потеря сыновей, но лучше это, чем если бы их назвали трусами, как некоторых твоих спутников. Однако, я остаюсь в своём доме и не перееду в Капище; тем не менее, прими мою благодарность за приглашение, — говорит он.

25. Бьярни посылает лекаря к Торкелю.

Однажды Бьярни разговаривал с Торвардом лекарем:

— У нас здесь в Капище раны заживают, так что мы можем обойтись сами под твоим присмотром, но я знаю, что рану Торкеля сына Гейтира никто не лечит, и он слабеет. Я хочу, — говорит Бьярни, — чтобы ты поехал лечить его.

Торвард обещал сделать, как он пожелал. Он отправляется и приходит в Кроссавик около полудня. Была расставлена шахматная доска. Торкель сидел и наблюдал за игрой. Он был очень бледен.

Никто не приветствовал Торварда, когда он пришёл. Он сразу приблизился к Торкелю и сказал:

— Я хочу увидеть твою рану; мне о тебе говорили плохие новости.

И Торкель пригласил его делать, что он хочет. Торвард был там семь ночей и состояние хозяина улучшалось день ото дня. Наконец уезжает Торвард из Кроссавика, и Торкель вознаградил его за лечение: дал ему лошадь и серебряное обручье и дружелюбно разговаривал с ним.

Приезжает Торвард в Капище и рассказывает Бьярни как обстоят дела. Бьярни подумал, что его замысел удался, раз Торкель выздоравливает.

26. Примирение Бьярни с Торкелем.

Этим летом плохо шла заготовка сена в Кроссавике, так как Торкель был не в силах заниматься хозяйством вместе с Йорунн, своей домохозяйкой. Дела обстояли настолько плохо, что должны были резать скот. Торкелев работник ездил по округу и заночевал в Капище; был он хорошо принят. Бьярни расспрашивал его о здоровье людей и состоянии скота. Работник сказал, что всё в порядке со здоровьем людей, Но со скотом дела безнадежны. Утром, когда работник уезжал, проводил его Бьярни до ограды и сказал:

— Будь добр, предложи Торкелю сделать одно из двух: либо пусть переправит сюда свои челядь и скот, либо я туда отвезу мясо для людей и корм для скота, так что ему не придется беспокоиться о разорении.

Работник поехал, и вернулся домой когда люди садились за стол и Йорунн подавала еду. Он подходит к Торкелю, приветствует его и пересказывает все слова Бьярни. Йорунн оставалась в комнате и слушала, что он говорит; но Торкель ничего не отвечал.

— Почему ты молчишь, когда тебе сделано такое благородное предложение?

— Я не дам быстрый ответ на эти речи, потому что такой почетный выбор кого угодно озадачит.

— Я хочу, чтобы мы поехали утром в Капище и встретили Бьярни. Мне думается, такое предложение — большая честь от такого человека, как он.

— Пусть будет по-твоему, — говорит Торкель, — я много раз видел, что ты не только мудрая, но и добрая.

Следующим утром Торкель выехал двенадцатером и как только их появление увидели в Капище, сообщили Бьярни. Он обрадовался, вышел им навстречу, радушно их приветствовал и пригласил к себе. И когда два родича говорили друг с другом, они рассмотрели тщательно и откровенно все свои споры.

Затем Бьярни сын Хельги-Шипа предложил Торкелю сыну Гейтира примирение и чтобы Торкель сам вынес решение по делу; Бьярни заявил, что отныне, пока они оба живы, он будет во всем следовать воле Торкеля. Торкель принял это предложение и они пришли к полному соглашению.

Торкель получил сотню серебра за убийство Гейтира; заключили они друг с другом мир, после твердо соблюдавшийся.

Бьярни был достойным человеком. Никто из обитателей Капища не был великим мудрецом, но большинство из них преуспевало.

Торкель был великий хёвдинг, благородный человек и незаменимый помощник в судебных делах. В преклонные годы богатство ушло из его рук, и когда он прекратил вести своё хозяйство, Бьярни пригласил его в Капище, где он и жил до кончины.

Торкель был благословен потомством: его дочь Рагнхейд взял женою Лофт сын Торарина, и имел с ней девять детей; Халла дочь Лофта замужем за Стейном, отцом Халлы, матери святого епископа Торлака. Сестра епископа Торлака, Рагнхейд, была матерью епископов Пала и Орма сыновей Йона и священника Йона сына Арнтора.

И тут мы завершаем сагу о людях из Вапнафьорда.

Сага о людях из Вапнафьорда1

Vápnfirðinga saga

1. Про родню Хельги-Шипа и о его прозвище.