В 1819 году в Стоуриакюре в Скагафьёрде жил юноша по имени Гвюдмюнд, которому ещё не исполнилось и двадцати; он был пастухом; после Крещения утром перед рассветом он выпустил овец; была тогда хорошая погода. Он погнал овец в долину, где они паслись, когда погода была сносной. Когда он пришёл с овцами в ту долину, то увидел караван. В этом караване были мужчины и женщины, а также дети, и женщины с детьми сидели в повозках, а на лошадях было много поклажи. Гвюдмюнду не пришло ничего в голову, кроме того, что это могут быть его сородичи, хотя казалось невероятным, чтобы в это время люди начинали переезд, да ещё и так, чтобы они ехали в повозках. Он захотел встретиться с этими людьми и отбежал от овец, но люди старались уклониться к каким-то скалам. Он шёл в стороне от них не отставая, но никак не мог поговорить с ними, поскольку их разделяло большое расстояние; также он начал сомневаться в том, кто же это такие были.
Вот они подошли к каким-то скалам и приблизились к их подножию. Ему показалось, что там открылся проём, и внутри горел свет, и открылось даже три или четыре проёма; он увидел, как этот народ идёт туда; женщины и дети входили внутрь, а мужчины заносили в это жилище поклажу. После этого он услышал звон и пение, но он не понимал ни слова, когда подошёл к скалам; тогда скалы закрылись обратно, а повозки, в которых ехали женщины и дети, предстали перед ним камнями. Тут он понял, что́ это был за народ; теперь ему захотелось уйти как можно скорее. Вдруг его одолела такая сонливость, что он не смог идти; затем он настолько лишился сил, что лёг и заснул; проснулся он когда уже настал день. Он еле нашёл силы, чтобы подняться к подножию скал; тут ему снова пришлось лечь у скал, он сразу же уснул и проснулся от того, что почувствовал, как на щёки капает холодная вода. День уже перевалил за половину; он обнаружил немного влаги [на щеках], когда захотел отереть рукой лицо, а мощь и силы тогда вернулись к нему, хотя на ногах он держался несколько нетвёрдо; однако он добрался до своих овец, всё стадо которых было в долине; позднее он погнал овец домой вечером, кое-как запер их в овчарне, после чего отправился домой. Людям он казался очень мрачным некоторое время после этого, но понемногу он отошёл от этого, и больше с ним подобного не случалось1.
1 См. также рассказ «Юноша на окне хутора аульвов» (I. 36) про того же Гвюдмюнда.
© Тимофей Ермолаев, перевод с исландского
Редакция перевода и примечания: Speculatorius