Из-за того, что у людей как в старое, так и в новое время, сложились, сдаётся, очень похожие представления об аульвах и двергах, а также о злых аульвах и адских бесах, то кажется наиболее правильным привязать рассказы о них, которые идут ниже, к рассказам об аульвах, и к тому же события, о которых там упоминается, происходят во время Рождества, и хотя это может быть связано как с дьявольским воздействием, так и с поведением двергов1, всё же упоминания двергов очень редко встретишь в Исландии2.
Был на востоке хутор, который назывался Трудюваунг. Там жил бонд по имени Стейн. Его жену звали Гвюдрун, а детей — Итлюйи и Сигрид. Его приходского священника звали Стейнгрим, и жил тот в Стейнгримсстадире. Стейн не считался верующим, так как это было в самую раннюю пору христианства здесь в стране, а древняя вера была глубоко укоренена, хотя и не преследовалась. В Сочельник тогда проводились богослужения, как позднее сохранялось долгое время. Гвюдрун, жена Стейна, была женщина богобоязненная; она прилежно посещала церковь, но бонд уделял этому мало внимания. Как-то в канун Рождества она сказала ему, чтобы он пошёл вместе с ней на службу, поскольку уже стемнело, а никакого другого взрослого мужчины для сопровождения не было. Он плохо воспринял это, однако сказал, что проводит её в Стейнгримсстадир, но на богослужение не останется. Они отправились в путь втроём: Стейн, Гвюдрун и их сын Итлюйи. Когда они подошли к ограде Стейнгримсстадира, то расстались; Стейн повернул домой, а мать с сыном направились дальше.
На следующий день Гвюдрун и Итлюйи вернулись домой. Бонд лежал в постели, когда они пришли. Гвюдрун наклонилась к нему, но он не шевельнулся; это для него было необычно. Она спросила, плохо ли ему.
— Пустяки, — говорит он, — но я не знаю, вернулся бы я так быстро вчера вечером, если бы знал тогда то, что знаю сейчас.
Гвюдрун сочла это странным, однако в тот раз она больше ничего не смогла узнать.
Вот прошло время до следующего Рождества без особых событий. В канун этого Рождества была непогода и вьюга. Тогда Гвюдрун попросила своего мужа проводить её до церкви. Он сделал это, хотя был очень молчалив. Когда они приблизились к церкви, он попросил своего сына Итлюйи вернуться домой вместе с ним.
— Суждено, чтобы ты прожил ещё не одно Рождество, но я уж больше не проживу; поэтому пусть пойдёт тебе на пользу то, если ты что-то увидишь, но не мне.
Теперь Итлюйи отправился обратно домой вместе с отцом и был испуган. Они пришли домой и к амбару, который стоял на дворе. Стейн сразу же вошёл в амбар, и Итлюйи — за ним. Там они недолго подождали. Тут Итлюйи показалось, что стены амбара двигаются; он выглянул наружу и посмотрел на восток. Тогда он увидел двух одетых в белое мужчин, которые несли между собой ящик. Сверху ящика была ткань, сквозь которую ничего не было видно. Вот они вошли в амбар и там остановились; тут со всех сторон к ним примчалось множество духов. Они спрашивали друг у друга о новостях, и так продолжалось всю ночь. Итлюйи слышал, что они говорят о хороших и плохих людях и особенно о детях. Тут они назвали Стейна, его отца, и хорошо отозвались о нём. По их беседе Итлюйи понял, что им больше всего нравятся злые и ненабожные люди, а доброе и богобоязненное поведение не нравятся. Они сказали, что на следующее Рождество понесут бонда Стейна в своём ящике3. Итлюйи ощущал холодное дуновение от этих парней, и зрелище ему казалось зловещим. Но неожиданно раздался громкий грохот и наступила непроглядная тьма. Поражённый Итлюйи упал в обморок. Очнулся он уже в своей постели, потому что его отец принёс его туда. Вскоре после этого события Стейн умер, и людям казалось, что не всё у него было в порядке вещей4.
Итлюйи рассказал о том событии и о том, что он слышал и видел. Тогда люди узнали этих духов — это были те, которых называют «рождественниками». В рождественскую пору они ходят по всем поселениям, с ними трудно иметь дело, они жадные и хитрые, особенно с детьми. Поэтому их часто используют, чтобы пугать детей, вместе с Грилой.
Итлюйи воспользовался этим видением себе во благо, как и задумывал его отец. Он дожил до старости, усердно посещал церковь и ревностно придерживался своей веры. Ни до, ни после он никогда не видел «рождественников», и они не причиняли вреда ни ему, ни его матери. Ведь они являются редко и только к безбожным людям, а попасть в ящик «рождественников» — плохо.
1 См. гл. 2 «Саги о христианстве» и гл. 2 (в некоторых редакциях это гл. 3) «Пряди о Торвальде Путешественнике».
2 См., однако, «Гвюдмюнд Бергтоурссон» (I. 453–455).
3 kista — тж. означает ‘гроб’, и здесь можно усмотреть игру смыслов.
4 Т. е. он умер неестественной смертью.
© Тимофей Ермолаев, перевод с исландского
Редакция перевода и примечания: Speculatorius