Жил когда-то на севере священник, который воспитал девочку. К усадьбе священника относилось летнее пастбище высоко в горах, и каждое лето священник держал там овец, коров, экономку и пастуха. Когда его воспитанница подросла, то стала экономкой на летнем пастбище, и дело это у неё, как остальное, спорилось, поскольку она была девушка хозяйственная, красива собою и хороша во многих вещах. Поэтому многие подающие надежды юноши сватались к ней, ведь она считалась лучшей невестой там на севере, однако она отвергала все предложения.
Однажды священник пришёл побеседовать со своей приёмной дочерью и стал настоятельно уговаривать её выйти замуж, утверждая, что он не сможет вечно заботиться о ней, так как он уже стар. Она восприняла это весьма отрицательно и сказала, что к подобному у неё душа не лежит и для неё всё хорошо так, как есть, и что не все бывают счастливы в браке. Поговорив об этом некоторое время, они расстались.
На исходе зимы людям показалось, что экономка раздалась в талии, и чем дальше, тем это становилось всё заметнее. Весной её воспитатель снова пришёл побеседовать с ней и попросил её рассказать ему о её положении, мол, у неё, определённо, будет ребёнок и она не отправится тем летом на пастбище. Она решительно отрицала, что беременна, и сказала, что ей ничто не препятствует этим летом выполнять на пастбище ту же работу, что и раньше. Когда священник увидел, что ничего не добился, то позволил решать ей самой, но попросил людей, которые жили на том пастбище вместе с ней, не отходить от неё ни на шаг, и они пообещали ему это.
Затем все отправились на летнее пастбище, и экономка была очень весела. Некоторое время ничего не происходило. Люди с пастбища пристально следили за экономкой и никогда не оставляли её одну.
Однажды вечером случилось так, что пастух потерял всех овец и коров. Тогда все покинули пастбище, осталась только одна экономка. Поиски затянулись, и скот нашли лишь под утро, поскольку был густой туман. Когда искатели вернулись, экономка уже поднялась и была проворна и резва более, чем обычно. Через какое-то время люди заметили, что её толщина уменьшилась, но никто не знал, отчего, и людям казалось, что та толщина не была как-то связана с беременностью. Осенью все вернулись домой: люди и скот. Священник увидел, что экономка стала в талии уже, чем прошлой зимой. Тогда он пошёл к остальным людям с пастбища и спросил, не нарушили ли они его приказ и не оставляли ли экономку одну. А они рассказали ему, как всё было: что они оставили её всего лишь один раз, когда отправились на поиски, поскольку весь скот пропал. Священнослужитель рассердился, осыпал проклятиями тех, кто нарушил его приказ, и сказал, что подозревал об этом, когда экономка отправилась весной на пастбище.
Следующей зимой некий мужчина явился свататься к воспитаннице священника, и она ответила решительным отказом, но священник сказал, что она не должна отвергать его, поскольку о нём повсюду ходит добрая слава, и человек он хороший. Весной он унаследовал хутор после своего отца, и хозяйством у него заведует его мать. Их успешно обручили, нравилось это девушке или нет. Весной их свадьбу сыграли у священника. Но прежде чем надеть наряд невесты, девушка сказала будущему мужу:
— Я ставлю тебе условием, раз уж ты добился брака со мной против моей воли, чтобы ты не брал людей на зимовку, заранее не известив меня, поскольку иначе худо тебе будет, — и жених пообещал ей это.
Вот пир закончился, и она отправилась со своим мужем и стала управлять хозяйством, однако нехотя, поскольку она никогда не была ни весёлой, ни счастливой, хотя муж всячески лелеял её и избавлял от всех трудностей. Каждое лето она оставалась в доме, пока остальные убирали сено вместе с хозяином, и её свекровь находилась при ней, чтобы развлекать её и готовить с ней пищу. В перерывах между этим они сидели и вязали или пряли, и старуха рассказывала снохе истории ради забавы.
Однажды старуха, закончив свою историю, сказала своей снохе, что теперь та должна рассказать историю ей. Но та сказала, что ничего не знает. Она продолжала настаивать, так что та пообещала рассказать ей единственную историю, которую она знает, и начала свой рассказ так:
— Жила-была на хуторе девушка; она была экономкой на летнем пастбище. Неподалёку от пастбища были высокие скалы, и она часто ходила мимо них. В скалах жил красивый и милый мужчина из сокрытого народа, и вскоре они познакомились и очень полюбили друг друга. Он был так добр и уступчив с девушкой, что ни в чём не отказывал ей и был готов сделать ради неё что угодно. Со временем их забавы привели к тому, что экономка забеременела, и её хозяин настойчиво расспрашивал её об этом, когда она должна была отправиться на пастбище следующим летом, но девушка отрицала эти обвинения и отправилась на пастбище, как обычно. Но хозяин попросил тех, кто находился на пастбище, никогда не покидать её, чтобы она не оставалась одна, и те пообещали выполнить наказ. Тем не менее они покинули её, чтобы искать овец, и тогда у неё начались родовые схватки. Тогда к ней пришёл тот мужчина, который спал с ней, и помогал ей при родах, разрезал пуповину, омыл ребёнка и спеленал. Но прежде чем уйти с мальчиком, он дал ей выпить из стакана, и это был самый сладкий напиток, который я когда-либо… — тут у неё из руки выпал клубок, которым она вязала, она наклонилась за клубком и исправилась: — …который она когда-либо пробовала, хотела я сказать, так что в тот же миг она исцелилась от всякого недомогания. С того времени девушка и мужчина из сокрытого народа не виделись, а она вышла замуж за другого поневоле, поэтому она сильно тосковала по своему бывшему возлюбленному и с тех пор ни одного дня не была счастлива. И здесь эта история заканчивается.
Её свекровь поблагодарила её за рассказ и внимательно всё запомнила. Некоторое время прошло так, что ничего важного не случалось, и жена по-прежнему оставалась безрадостной, однако была добра к своему мужу.
Однажды летом, когда покос был в разгаре, на луг к бонду пришли двое мужчин, один крупнее другого. У обоих на головах были ниспадающие капюшоны, поэтому нельзя было рассмотреть их лица. Более крупный человек в капюшоне заговорил и попросился у бонда на зимовку. Бонд ответил, что никого не возьмёт втайне от жены и что ему нужно встретиться с ней и поговорить, прежде чем он пообещает им приют. Более крупный попросил его не говорить столь унизительно, словно такой хозяин находится под каблуком у жены и не может сам решить насчёт такого пустяка, как давать двум людям свою пищу в течение одной зимы, и закончилось между ними тем, что бонд пообещал этим людям зимовку без ведома жены. Вечером пришельцы отправились с бондом домой, и он пустил их в какое-то помещение на хуторе и предложил оставаться там. Бонд пошёл к хозяйке и рассказал, что произошло. Хозяйка плохо отнеслась к этому и сказала, что это была её первая просьба и, наверное, последняя. Но раз он сам принял этих людей, то пусть сам и заботится об их зимовке, на том разговор и кончился. Всё было тихо, пока хозяйка и хозяин не собрались осенью причащаться. Тогда существовал обычай, который до сих пор сохраняется кое-где в Исландии, что когда хозяева причащаются, то подходят к каждому на хуторе, целуют их и просят прощения, если их обидели. Хозяйка до сих пор избегала зимовщиков и ни разу не встречалась с ними, так и на этот раз не поговорила с ними. Вот супруги отправились в путь. Но когда они вышли за пределы туна, бонд сказал хозяйке:
— Ты, конечно же, попрощалась с зимовщиками?
Она сказала, что нет. Он попросил её не поступать так невежливо: уезжать, не попрощавшись с ними.
— В большинстве случаев ты показываешь, сколь мало меня ценишь; сперва ты принял этих людей без моего ведома, и вот теперь принуждаешь меня целовать их. Впрочем, я подчинюсь, а ты позаботься обо всём, поскольку от этого зависит моя жизнь и, наверное, твоя.
Теперь она вернулась домой и задержалась там очень надолго. Тогда бонд направился домой и пришёл туда, где должны были быть зимовщики, и нашёл их в их комнате. Он увидел, что более крупный зимовщик и хозяйка лежат мёртвые на полу в объятиях, и умерли они от горя. А другой зимовщик стоял плача над ними, когда бонд вошёл, но немного погодя исчез, так что никто не знал, куда он отправился. Теперь всем стала известна история, которую хозяйка рассказала своей свекрови, и более крупный пришелец был тем мужчиной из сокрытого народа, с которым хозяйка познакомилась на летнем пастбище, а более мелкий, который исчез — их сыном.
© Тимофей Ермолаев, перевод с исландского
Редакция перевода: Speculatorius