Баклан и гага оба хотели иметь пух. Было предложено, чтобы только один из них получил его, и они сами должны были договориться о том, кто из них будет тем, кто завладеет им. Однако договориться об этом не выходило, поскольку ни один не желал уступать другому — оба одинаково хотели заполучить пух.
И вот, дабы положить конец этой тяжбе между ними, и чтобы оба они не остались без пуха, что не пошло бы на пользу никому из них, они согласились на такое решение: тот из них, кто проснётся первым на следующее утро и скажет другому о том, когда солнце поднимется над морской кромкой, тот и будет владеть пухом, чтобы согреваться им.
Затем оба они, баклан и гага, уселись на осыпи один точно подле другого, когда день сменился вечером. Баклан хорошо знал, что в его привычке — очень глубоко погружаться в сон и с большим трудом просыпаться после того, как он крепко уснул. Боясь не проснуться с восходом солнца, он намеревался не спать всю ночь; тогда, полагал он, он уж наверняка получит пух, который вполне стоит одной бессонной ночи. И вот баклан возгордился от того, что он, которого иначе называют «сонным бакланом»2, не сомкнёт всю ночь глаз, и что он видит, как гага сидит рядом с ним и крепко спит.
В первую часть ночи всё шло довольно хорошо, но когда прошло уже много времени, он начал дремать и вынужден был сопротивляться сну, который постепенно одолевал его. И всё же он был ещё в полудрёме и дышал, когда начало светать. Тогда он закричал вне себя от радости:
— Зарделось на востоке!
От этого крика гага, которая уже полностью выспалась, проснулась. Баклан же, напротив, был теперь так утомлён бдением, что больше не мог держать глаза открытыми, и сейчас, когда сильнее всего нужно было сохранять бдительность, он провалился в сон.
Когда солнце встало из моря, гага немедля сказала баклану:
— День в море! День в море!
Вот так и получила гага пух. А баклану пришлось возместить ещё кое-что: он лишился языка, поскольку не смог смолчать тогда, когда нужно было сохранять тишину; и в беседах часто так бывает, когда кто-нибудь говорит без обиняков, то его спрашивают: «Почему у баклана нет языка?» — чтобы сам он подумал о своём языке и держал рот на замке относительно того, чему не следует быть высказанным.
1 skarvur — хохлатый баклан, длинноносый баклан (Gulosus aristotelis, ранее — Phalacrocorax aristotelis); æða — обыкновенная гага (Somateria mollissima).
2 svøvnskarvur — так бакланов называют потому, что октябрьскими ночами их сонными легко ловят на скалах. Также в переносном смысле слово используют применительно к любящим поспать людям.
© Speculatorius, перевод с фарерского и примечания