Уборка сена

Heyvinnan

Жил однажды некий бонд на своём хуторе; он был богат деньгами и очень трудолюбив. Из детей у него была одна лишь дочь; она уже была девушкой на выданье, когда происходили эти события. Она подавала большие надежды, была умелой и такой работящей, что люди удивлялись тому, насколько много ей удавалось выполнить. Всем было известно, что однажды она поклялась в том, что не выйдет ни за какого другого мужчину, кроме того, за которым она не сможет поспевать сгребать скошенное на туне сено.

Как-то раз в начале сенокоса к бонду приходит нищий путник и просит взять его на подённую работу. Бонду этот человек не понравился, но он всё же позволил уговорить себя на то, чтобы взять его для начала на один-два дня и испытать. Затем, вечером люди стали готовиться ко сну, — ибо человек этот пришёл на исходе дня, — и путника уложили спать возле чердачного люка. Так они проспали всю ночь и утром поднялись, чтобы косить. И вот, время уже близится к девяти часам, а путник ещё не вставал. Двери в кладовую располагались под чердаком рядом с той кроватью, на которой он спал. Когда хозяйка закончила доить, то захлопнула она дверь в кладовую так сильно, что путник проснулся. Он сразу же начал одеваться, но всё равно это заняло очень долгое время, и к полудню он вышел и перекрестился, весьма неуклюже потащил косовище у бедра1 и спросил у бонда, где ему нужно валить траву. Ему указали на участок туна, который называется Штрафным Полем2; нельзя сказать, чтобы косари не отпускали шуток в сторону наёмного работника. И вот, он начал косить. Люди обращали внимание на то, что скошенный участок стремительно расширялся, чему все дивились, поскольку земля на Штрафном Поле всегда считалась трудной для косьбы.

Около половины второго дочка бонда начала сгребать сено возле наёмного работника, и с опозданием подходила к скошенному. Вот она снимает верхнюю одежду и старается как только может, но всё же не поспевает с работой. Около трёх часов пополудни она убегает домой, возвращается с полной кадкой каши, приносит её к наёмному работнику и бросает восемь ложек на скошенную траву рядом с кадкой. Тогда работник говорит:

— А ещё один пусть лижет языком?

Дочка бонда отвечает:

— Постыдился бы: их у тебя было больше, чем у меня.

Рассказывали, что у этого наёмного работника в помощниках при косьбе было восемь чертят, а у дочки бонда — семь, и что она не увидела того восьмого. Говорят, будто потом этот работник скинул свои нищенские лохмотья, а под ними он оказался хорошо разодетым и самым прекрасным человеком. Он посватался к дочери бонда и получил её в жёны, и жили они затем на том хуторе после её отца. И вот так заканчивается эта история.

Примечания