Гетливёр

Gellivör

Рассказывают, что в конце папских времён в Хволе в Боргарфьёрде на востоке жила некая супружеская чета. У этой четы было много скота и много слуг, но один из их работников появляется в этой истории чаще всех. Ходили слухи, будто на горе, что в южной части той области и в полуденном направлении от Десьярмири, обитает троллиха, но её считали безвредной.

Случилось так, что в одну Рождественскую ночь бонд из Хвола вышел наружу и не вернулся, и хотя его искали, но не нашли. Прошла зима, и работник, который был упомянут ранее, возглавил хозяйство вдовы и летом решил остаться у неё на следующий год, но наступившей зимой в Рождественскую ночь он пропал, и его не нашли, хотя искали. У людей были различные мнения по поводу его исчезновения. После Рождества вдова уехала из Хвола со всеми своими домочадцами, однако велела ежедневно заботиться там о своём скоте. Весной она вернулась домой со своими домочадцами и летом жила там, а в зимние ночи1 она намеревалась переехать в Гильсаурвётль, оставив в Хволе своих работников заботиться зимой о скоте и давать им сено. У неё было четыре коровы, и одна из них отелилась перед зимними ночами.

Но за две ночи до отъезда ей приснился сон. К ней будто бы пришла незнакомая ей женщина; она была одета в старомодное, хотя и бедное, исландское платье; эта женщина дружелюбно поздоровалась с ней и заговорила такими словами:

— Ныне одна из твоих четырёх коров отелилась, а я не ожидаю, что у меня появится молоко раньше Рождественских праздников, хотя у меня три младенца, и потому я намерена просить тебя каждый приём пищи давать мне молоко в ведре, которое будет стоять на полке возле двери твоего чулана, когда будешь распределять порции во время еды. Я знаю, что ты собираешься через две ночи переехать в Гильсаурвётль, так как не осмеливаешься зимовать здесь, и тебя можно извинить за это, поскольку ты не знаешь, что стало причиной исчезновения людей, которые случились прошлыми зимами. А я могу рассказать тебе об этом: скесса, которая живёт на горе Стадарфьятль, два года назад родила ребёнка, который настолько упрям и своенравен, что ей каждое Рождество приходится добывать ему свежую человечину. Вот почему она приходила сюда и забрала твоего мужа и работника, и точно также она поступит этой зимой. Но если ты исполнишь мою просьбу и останешься здесь, то я дам тебе добрый совет и помогу прогнать эту нечисть из округи.

Сказав это, женщина из сна исчезла, а женщина из Хвола проснулась и запомнила сон. День уже начался, она поднялась и обнаружила ведро там, где ей указали. Это было деревянное ведро, и она наполнила его парным молоком и поставила обратно на то же место, и оно вскоре исчезло, но вечером опять стояло там же.

Этот обычай вдова сохраняла до Рождества, но ночью в канун дня Торлаука2 ей опять приснился сон. К ней будто бы пришла та же самая женщина, которая приходила ранее в зимние ночи, задушевно поздоровалась с ней и сказала:

— Ты мне кажешься нелюбопытной, раз не хочешь знать, кто эта женщина, которая брала у тебя зимой молоко, или где она живёт, но знай же, что я из сокрытого народа и живу в холме рядом с твоим хутором. Ты хорошо поступила этой зимой, но больше я в этом не нуждаюсь, поскольку моя корова вчера отелилась, и потому твоё молоко мне больше не надобно. Теперь возьми себе пустячок, который я положила на полку, где стояло моё деревянное ведро, и этим я помогу тебе избежать опасности, которая угрожает тебе в Рождественскую ночь. Когда наступит полночь, тебе очень захочется выйти из дому. Не сопротивляйся этому, а выходи наружу; на дворе будет стоять рослая женщина. Она схватит тебя и понесёт в охапке через поле, перейдёт вброд с тобой через реку Фьярдарау и затем направится на юг к горе Стадарфьятль. Когда она пройдёт с тобой небольшое расстояние от Фьярдарау, ты скажи: «Что мне послышалось?» Тогда она скажет: «Что, как ты думаешь, тебе послышалось?» Тогда ты скажи: «Мне послышались слова: „Мама Гетливёр, мама Гетливёр“». Она удивится, поскольку знает, что ни один смертный не знает её имени, и скажет: «Должно быть, это мой малыш». Тогда она бросит тебя и поскачет на Стадарфьятль, а я буду мучить ребёнка, пока она с тобой, и всё же мне придётся уйти, когда она явится. Когда же она оставит тебя, беги со всех ног прямиком к морю вдоль Фьярдарау, и тебе хватит времени на то, чтобы добраться до косы к югу от Вотанеса. Когда она придёт, то схватит тебя и скажет: «Не можешь постоять на месте, жалкая девчонка?» — и затем пойдёт вместе с тобой на юг через мыс и вверх до Кроукара перед Тидамелем; тогда скажи как в первый раз: «Что мне слышится?», и она: «Что, как ты думаешь, тебе послышалось?» Тогда скажи: «Мне послышались слова: „Мама Гетливёр, мама Гетливёр“». «Должно быть, это мой малыш», — скажет она тогда и опять бросит тебя и побежит к горе, а ты поторопись как можно скорее добраться до церкви и попасть в неё прежде, чем скесса вернётся, поскольку она будет в ярости из-за того, что я убью этого ребёнка, и она ни за что не захочет упускать тебя. Но если у тебя не хватит духу, я помогу тебе.

Когда женщина пробудилась от этого сна, уже рассвело; она пошла по хутору и нашла на полке свёрток, и в нём — на удивление хорошо сшитое женское платье; она взяла его и заперла в своём сундуке для одежды. Вот прошёл день Торлака и Сочельник, и ничего не случилось. В полночь на Рождество люди в Хволе легли спать, одна эта женщина бодрствовала, поскольку не могла уснуть. Тут ей захотелось выйти, и она, не имея власти над собой, вышла наружу, и в тот же миг, как она вышла из дверей дома, её подняла высоко вверх огромная скесса, которая пошла с ней в охапке на юг вброд через реку Фьярдарау. Между ними всё прошло так, как предсказала эльфийка, пока троллиха не бросила её во второй раз, тогда женщина собралась укрыться в церкви; тут ей показалось, словно её взяли за руку, так что ей стало легче бежать. Вдруг она услышала грохот камней на склонах Стадарфьятля. Ясно светила луна, и она увидела, что троллиха мчится через луг, направляясь к ней. Ужас объял её, так что она упала бы, если бы её не подхватила та другая рука, которая парила вместе с ней в воздухе, пока она не вскочила в двери церкви, и створка закрылась позади неё. Все люди уже собрались в церкви, и дьякон зазвонил в колокола, но тут послышался тяжёлый удар на церковном дворе, люди посмотрели в окно и увидели, что там стоит преогромная троллиха, которая, услышав звон, сказала:

— Вот дерьмо, вот дерьмо! — и сразу же бросилась прочь, но по пути она пинком выломала большой кусок из стены и сказала тогда:

— Не стой никогда!

Женщина оставалась в церкви, пока не отслужили заутреню и обедню, а после этого вернулась домой, и о ней больше не упоминается.

А теперь расскажем о том, что в долине Эскифьярдардалир завелась нечистая сила, которая всё росла, и зашло так далеко, что там нельзя было путешествовать, если только не множеством людей и в ясный день. Однажды шестеро человек ехали вместе с ярмарки в Эскифьёрде. Они направлялись по дороге, которая вела из долины, близился закат. Тут они увидели чёрную как смоль тучку на горе, которая расположена к северу от долины и называется Скагафетль. Эта тучка поднималась и, наконец, представилась им человеческой фигурой, и тогда они услышали ужасный голос, от которого загрохотало в горах с обеих сторон:

— Здравствуй, здравствуй, сестра!

Затем они услышали позади себя другой голос, который сказал:

— О, здравствуй, здравствуй, сестра!

Тут они оглянулись и увидели, что с другой стороны долины на горе, которая называется Сленгьюдальсфьятль, стоит другое чудовище; они услышали, что первая спрашивает:

— Что нового, сестра?

Вторая отвечает:

— Хлев отдан.

Первая спрашивает:

— Кому?

Вторая отвечает и говорит:

— Старику с трухлявой головой, Йоуну из Ватланеса.

Первая говорит:

— Бежим, бежим, сестра!

Первая отвечает и говорит:

— Куда же?

— В Синий Лес! — говорит та, и после этого они скрылись с глаз путешественников, и затем нечистая сила приутихла, поскольку Тунгюсель3 был отдан преподобному Йоуну, который был тогда священником в Ватланесе, его попросили изгнать злых духов, и людям казалось, что это вскоре исполнится.

Теперь, когда нечистая сила исчезла из Эскифьярдардалира, стали замечать троллей в Синем Лесу на юге страны; люди не отваживались ехать этим путём, и эта дорога пришла в запустение, хотя прежде по ней много ездили. Когда это продолжалось две или три зимы, случилось так, что жители Тингейярсислы сбились во времяисчислении и не знали, в какой день будет Рождество. Тогда они решили отправить человека на юг в Скаульхольт с поручением получить решение епископа в этом трудном деле. Того, кого выбрали в эту поездку, звали Оулав. Он был человек надёжный и бесстрашный и отправился вверх из Баурдардаля, на юг Спренгисанда и вечером был у Синего Леса. Он не захотел ждать там и продолжил свой путь. И на закате он увидел, что рядом с дорогой на горе, которая называется Блауфетль (Синяя Гора), стоит ужасно огромная троллиха. Эта троллиха закричала низким голосом и сказала:

Оулав Рот,
собрался на юг?
Я советую тебе, криворотый,
поворачивать обратно домой.
Высморкайся, косой невежа,
и возвращайся домой.

Тогда он сказал:

Сидите здоровы на пиру,
Халльгерд с Синей Горы!

Тогда в ответ прогрохотало:

Издавна немногие так меня приветствовали.
В добрый путь, милый милок!

Затем о его путешествии не рассказывается, пока он не пришёл в Скаульхольт. Там он получил добрую помощь и, выполнив поручение, он собрался ехать тем же самым путём. Но когда он пришёл в Синий Лес, там ему повстречалась троллиха, и она показалась ему не такой ужасной, как он себе представлял. Эта троллиха вручила ему знаменитый «Календарь троллихи»4 и сказала:

— Если бы Христос, сын Марии, совершил для нас, троллей, столько же, сколько, как вы говорите, он совершил для вас, людей, то мы бы не забыли день его рождения.

Когда она так сказала, они расстались, после этого в Синем Лесу не было нечистой силы. А Оулав отправился на север, и всем казалось, что он справился замечательно, и с тех пор его прозвали Оулав Рот.


Примечания

1 Зимние ночи (veturnætur) — два последних дня перед началом зимы, которая начиналась в первую субботу после 20 октября.

2 День святого Торлаука — 23 декабря.

3 Тунгюсель переводится как «хлев на летнем пастбище в междуречье».

4 «Календарь троллихи» (Tröllkonurím) — этот календарь записан в пергаментном свитке AM 470 12mo, датируемом ок. 1600 г.

© Тимофей Ермолаев, перевод с исландского

Иллюстрация из книги: Icelandic Legends. London, 1864. Художник: Jules Worms.

© Tim Stridmann