Гиссюр из Ботнара

Gissur á Botnum

Самая верхняя и крайняя местность в Раунгаурватласисле называется Ланд или Ландсвейт. В древности там были красивые и пригодные для жилья места, но ныне она совсем пришла в запустение из-за извержений Хеклы, которая находится прямо на востоке от Ланда, и ничто не разделяет их, кроме реки Внешняя Раунгау и цепи каких-то холмов, на которых стоит Найвюрхольт, который долгое время был самым верхним хутором к востоку от Раунгау или же на Раунгаурветлире, но этот хутор опустел в последнее извержение Хеклы в 1845–1846 годах. Внешняя Раунгау течёт вдоль холмов, на которых стоит Найвюрхольт, а совсем недалеко от Найвюрхольта есть гора, которая называется Бьоульфетль; далее вверх вдоль Раунгау, гораздо выше всех поселений на Раунгаурветлире и Ланде, идёт большое ущелье на восток-северо-восток внутрь этих холмов; оно закрыто скалами сверху и вокруг с обеих сторон, но открывается на северо-запад и запад над Раунгау; это ущелье называется Трётльконюгиль [Ущелье Женщины-Трётля]. Земля в самой верхней части Ланда над Ландскоугаром совсем лишена дёрна и покрыта песком; эта область называется Кьятлакатунгюр, и она вдаётся далеко внутрь на пастбище между реками Тьоурсау на западе и Раунгау на востоке вплоть до самого Раунгаурботнара, и эта коса, говорят, песчаная когда заходишь на неё и не очень широкая там, где в междуречье находится Бурфетль, к западу от Тьоурсау, напротив Кьятлакатунгюра.

В давние времена жили-были две женщины-трётля, одна в Бьоульфетле, а другая в Бурфетле; они были сёстрами и хорошо ладили; поэтому женщина-трётль из Бурфетля часто ходила в гости к своей сестре через Тьоурсау и Раунгау на восток в Бьоульфетль, и можно считать, что её сестра из Бьоульфетля поступала точно так же, хотя об этом не упоминается. Бурфетль изобилует утёсами и имеет отвесные скалы по всем краям. На востоке, примерно посредине её, имеются две плоских скалы с обоих берегов Тьоурсау, не очень высокие, а между этими скалами из реки возвышаются два камня, такой же высоты, как и эти скалы, так что река распадается там на три рукава. Говорят, будто эти камни установила в Тьоурсау женщина-трётль из Бурфетля, чтобы ей не пришлось мочить ноги, когда она отправилась повидаться со своей сестрой, и перескочила там реку в три прыжка. Ныне эти скалы называются Трётльконюхлёйп [Прыжок Женщины-Трётля]. Во всю длину Кьятлакатунгюра лежит дорога для всех, кто путешествует на север на горные пастбища Ланда или Хольта, отправляются ли они на поиски овец, или ловить рыбу, или охотиться на лебедей, или копать корни на этих пастбищах, и в старое и новое время эти поездки очень часты летом; поскольку на пастбищах Ланда одни из лучших рыбных озёр в стране, Фискивётн, и там водится много лебедей, и повсюду на этих пастбищах растут кусты дягиля.

Довольно далеко в Ландсвейте есть один хутор, который называется Ботнар, или же, как его обычно зовут, Лайкьярботнар; в те времена, когда случилась эта история, там жил бонд по имени Гиссюр. Однажды летом он отправился через горное пастбище на рыбную ловлю, ведя лошадь за повод. Когда он решил, что наловил достаточно, то нагрузил лошадь, тронулся в путь и направился домой. О его путешествии ничего не рассказывается, пока он не пришёл на Кьятлакатунгюр напротив Трётльконюхлёйпа. Тут он услышал, как в Бурфетле кто-то закричал ужасным голосом:

— Сестра, одолжи свой горшок!

Столь же ужасный голос отозвался на востоке в Бьоульфетле и сказал:

— Зачем возьмёшь ты его?

Тогда женщина-трётль из Бурфетля говорит:

— Сварить мужика одного.

Тогда та из Бьоульфетля спрашивает:

— И как звать его?

Первая отвечает:

— Гиссюр из Ботнара, Гиссюр из Лайкьярботнара.

Гиссюр из Ботнара. Иллюстрация Аусгрима Йоунссона.

Тут бонд Гиссюр случайно глянул наверх на Бурфетль и увидел женщину-трётля, которая спускалась по склону и направлялась прямо к Трётльконюхлёйпу. Тогда он догадался, что та собирается осуществить свои намерения, и чтобы спасти свою жизнь, медлить нельзя. Тогда Гиссюр отпустил повод вьючной лошади и пришпорил ту, на которой ехал верхом, а то был весьма резвый скакун. Гиссюр не оглядывался, не жалел коня и скакал со всей мочи, однако чувствовал, что расстояние между ним и женщиной-трётлем не увеличивается, поскольку всё лучше и лучше слышал её дыхание на бегу. Он направился кратчайшим путём через Ланд, и женщина-трётль последовала за ним. Но Гиссюру повезло, что люди из Клови увидели из дому погоню женщины-трётля за ним, когда они вдвоём двигались по пустоши Меркюрхейди. Тогда они быстро приняли решение, поскольку время поджимало, и затрезвонили во все церковные колокола в Клови, когда Гиссюр проскочил внутрь ограды туна. Упустив Гиссюра, женщина-трётль бросила ему вслед свою секиру, так что когда он добрался до площадки перед домом, конь под ним упал мёртвым, а секира вонзилась до самого крепления в круп коня. Тогда Гиссюр возблагодарил Бога за своё чудесное спасение. А про женщину-трётля рассказывают, что она так испугалась, когда услышала звук колоколов, что потеряла рассудок и со всей мочи бросилась бежать обратно; люди с различных хуторов видели её бег, и она направилась гораздо восточнее, чем в свои родные места, поскольку она сделала крюк на восток и вверх, чтобы посмотреть на Трётльконюгиль, и спустя несколько дней её нашли там умершей; отсюда ущелье получило своё название и с тех пор называется Трётльконюгиль.

Никогда не замечали, чтобы её сестра из Бьоульфетля вредила людям из поселения, также она мало появляется в рассказах, и точно неизвестно, как она пережила это. Некоторые полагают, что она перенесла своё жильё в Трётльконюгиль из Бьоульфетля, так как ей было неприятно жить рядом с людскими поселениями. Но считается достоверным, что однажды двое людей из Ланда отправились на последние поиски овец на горном пастбище, как обычно. Разыгралась непогода, и они повернули обратно, посчитав дальнейшие поиски невозможными. На них обрушилась ужасная метель, из-за которой было ничего не видно. Сталось так, что они заблудились и не знали, где находятся. Тем не менее, они продолжали двигаться вперёд в сторону от метели и руководствовались только этим. Так они шли долгое время, как им показалось, целые сутки, не видя дальше своего носа. В конце концов, они и опомниться не успели, как оба одновременно упали с каких-то утёсов и оказались в мягком сугробе. Там они полежали некоторое время, так как утомились от ходьбы, были измучены метелью и несколько оглушены после падения. Когда им стало чуть легче, они заговорили о том, где же находятся, и догадались, что не может быть никак иначе, кроме как они пришли в Трётльконюгиль и упали с его северного края; они привели себя в порядок, как могли, и некоторое время брели по снегу, ведь там была достаточная защита от непогоды, а пурга и ветер не унимались; время от времени они видели проёмы в скале на краю ущелья.

Теперь они приняли решение поискать какое-нибудь укрытие, если это возможно, где бы они смогли поесть. Тогда они пошли внутрь по ущелью, и по пути им показалось, будто они видят впереди среди пурги отблески света, словно горят огнём поленья, и чувствуют запах горящей древесины. Затем блеск полностью исчез; метель утихала по мере того, как они углублялись в ущелье. Они шли, пока не пришли к какой-то очень большой ограде; она была сложена из весьма огромных камней; там было мало снега, поскольку скальные края ущелья смыкались там над их головами, и они тогда оказались словно в каком-то гроте. Там они развязали свои мешки со съестными припасами и поели, как только могли. Затем они спрятали еду обратно, решили переждать там до утра и ходили взад-вперёд, чтобы согреться. Тогда один из них сказал:

— Хотел бы я, чтобы у меня сейчас была такая горячая каша, чтобы я смог вдоволь и на славу наесться.

Едва у него вырвались эти слова, как на каменную ограду кто-то поставил черпак, наполненный кашей со сливками; там же были и две роговые ложки. Мужчины взяли черпак, подкрепились тем, что в нём было, а затем поставили обратно на ограду. После этого они ободрились настолько, что начали подшучивать друг над другом и говорить о том, чем им нужно развлечь себя ночью, чтобы не заснуть. Они сошлись во мнении, что один из них, который умел хорошо петь, должен позабавить их какими-нибудь песнями, но тот заявил, что не знает, что спеть. Тогда они услышали, что кто-то изнутри пещеры сказал низким, как у трётля, голосом:

— «Римы об Андри» прекрасны, если их хорошо спеть1.

Тогда певец начал их исполнять и пел всю ночь, поскольку знал их. Он закончил римы одновременно с рассветом, также погода прояснилась, и верхний слой снега смёрзся в наст. Затем искатели направились домой и повсюду рассказывали эту историю, и позднее верили, что кашу им дала женщина-трётль, которая раньше жила в Бьоульфетле.

Примечания