225 Л. Ю. Брауде
Канд. филол. наук
(Ленинград)

Творчество Туве Янссон и скандинавская сказочная традиция

Туве Марика Янссон (род. 1914) — одна из немногих финско-шведских писательниц и художниц, произведения которой вошли в мировую детскую литературу и переведены на множество языков.1 «Я полагаю, что она — самая значительная сказочница современности», — написала о Янссон знаменитая шведская писательница Астрид Линдгрен. «Я считаю Туве Янссон сверходаренной», — так сказала о финско-шведской писательнице ее норвежская коллега Синкен Хопп.2 Общественность Финляндии, Швеции и всего мира высоко оценила художественную и литературную деятельность Янссон. Она получила в 1952 г. премию газеты «Свенска Дагбладет», в 1953 г. — медаль Нильса Хольгерсона за книжку «А что было потом?», в 1958 г. медаль Эльсы Бесков за иллюстрации к повести «Волшебная зима». В 1956, 1958, 1962 и 1964 гг. писательница была награждена дипломами Ханса Кристиана Андерсена, а в 1966 г. — Международной золотой медалью имени великого сказочника за свои десять книг о Муми-троллях.3

Несмотря на растущую известность, творчество Янссон почти не служило предметом изучения. В зарубежной периодике иногда появляются рецензии на ее произведения4, ей посвящены отдельные страницы в истории детской литературы.5 В 1967 г. норвежский критик Соня Хагеманн выпустила краткий очерк творчества Янссон, где дан, в основном, пересказ ее книг.6 В СССР произведения Янссон не привлекали внимания исследователей. В настоящей статье делается попытка кратко охарактеризовать 226 творчество этой писательницы, показать его связь со скандинавской сказочной традицией и его своеобразие.

* * *

Начав свою деятельность в 1930-х гг. как художник, иллюстратор чужих произведений, Янссон становится в 1938 г. писателем и иллюстратором собственных произведений. Ей принадлежат две книжки с картинками для малышей «А что было потом?» (1952) и «Кто утешит малютку?» (1960), сборник рассказов «Невидимое дитя» (1962) и семь повестей — «Маленький тролль и большое наводнение» (1938), «Прилетает комета» (1946, в русском переводе — «Муми-тролль и комета», 1967), «Шляпа волшебника» (1949), «Мемуары папы Муми-тролля» (1950), «Опасное лето» (1954), «Волшебная зима» (1957), «Папа и море» (1965)7 — все эти книги предназначены для детей и юношества. В 1969 г. писательница опубликовала автобиографическую повесть «Дочь скульптора».8 Повести и рассказы Янссон — современные литературные сказки,9 большинство которых (кроме наиболее традиционных «Шляпа волшебника» и «Волшебная зима») носит вместе с тем приключенческий характер. Книга «Мемуары папы Муми-тролля» отмечена также чертами научно-фантастической литературы. В произведениях Янссон отчетливо предстают три мира. Мир волшебной сказки с элементами скандинавского и, в частности, финско-шведского фольклора. Мир финской природы и незримых созидателей, строящих лодки и маяки. И, наконец, своеобразный фантастический, отчасти мифологический мир, где живут и действуют Муми-тролли и их друзья, которые похожи на животных, но ведут себя как люди. Все эти миры тесно связаны между собой, они подчиняются людским законам, этическим нормам человеческого общества.

Мир волшебной сказки представлен в творчестве Янссон минимально. Писательница подобно многим современным сказочникам не обрабатывает фольклорные сюжеты, а лишь использует отдельные персонажи скандинавского и европейского 227 фольклора — морского и болотного тролля, просто тролля, русалок, древесных духов (очевидно, они сродни датским дриадам), волшебника и Ледяную Деву. Наиболее близка к народному пониманию Ледяная Дева, которая и у Янссон — олицетворение холода. Большинство же фольклорных персонажей переосмыслено автором, очеловечено и приближено к современности. Муми-тролли, хотя и напоминают по имени своих фольклорных собратьев, не похожи на них. Они не обладают волшебной силой и ведут скорее человеческий образ жизни, хотя некоторые привычки (зимняя спячка) сближают их с животными. Тролль — предок Муми-тролля — лишь составная часть «семейных традиций». Волшебник не чужд человеческих слабостей: у него «сдают нервы» и он не может выполнить ни одного своего желания.

Янссон приземляет и осовременивает волшебные мотивы. Элементы сказочного действия в книгах Янссон — обыкновенная скорлупа, семена растений и словарь иностранных слов. А чудеса с волшебной шляпой происходят в доме, где папа Муми-тролля, сидя на веранде, читает газету. Семейство Муми-троллей посылает телеграмму, которая звучит как рекламное объявление. Когда дом Муми-троллей превращается в джунгли, его обитатели играют в Тарзана, героя нашумевших романов Э. Р. Берроуза (1875–1930).

Приземление сказочного мира, приближение его к современности связано у Янссон с традициями X. К. Андерсена. Творчество его стало в настоящее время своего рода «лакмусовой бумажкой». «Тот, кто соразмеряет с искусством Андерсена каждую новую сказку, которую он со всей ответственностью хочет проверить на юношестве, тот никогда не ошибется, — пишет австрийский литературовед Рихард Бамбергер. — Сказки Андерсена предоставляют желаемый масштаб не только своей литературной ценностью, но и многообразием своих форм». Бамбергер отмечает, что особое влияние на последователей Андерсена оказали «атмосфера, фон, настроение» его сказки, а также присущее ему «одушевление предметов», ставшее впоследствии модой.10 Атмосфера сказочных повестей Янссон по своей доброжелательности и гуманности, несомненно, связана со сказками Андерсена.11 Доброта, самоотверженность, терпимость, деликатность, любовь ко всему живому присуща всем книгам Янссон, гуманизм составляет их основной идейный пафос. Это явление в высшей степени прогрессивно, если учесть жестокий, человеконенавистнический и милитаристский характер многих произведений 228 зарубежной детской литературы. Янссон свойственно одушевление не только предметов, но и явлений природы,12 моря и острова. Множество других моментов также связывает писательницу с ее датским предшественником. Это и заимствование мотива (путешествие на листе лилии), и сочувствие к беднякам и обездоленным, и высмеивание мещанства. Это также некоторые художественные приемы. В частности, во многих книгах Янссон слышится голос рассказчика, комментирующего, как и в сказках Андерсена, происходящие события. Юмористический эффект, достигаемый за счет соединения повадок животных с человеческими нормами поведения, также идет от датского писателя. Главное же, что роднит Янссон с Андерсеном, — широкое введение современной жизни в волшебную сказку. Разница только в том, что датский писатель использовал в своих произведениях технические новшества и бытовые реалии XIX в., а Янссон — технические идеи, литературные жанры и элементы жизни XX в. Волшебник у нее летит на луну, комета напоминает атомную бомбу, а изобретатель Фредрикссон придумывает «чудо-корабль», который плавает по воде, летает по воздуху и ходит по земле. В повестях «Мемуары папы Муми-тролля» и «Опасное лето» Янссон создает резкую и остроумную пародию на мемуарную, приключенческую, детективную литературу и на мелодрамы, наводнившие в 1950–70 гг. прилавки книжных магазинов и сцены театров многих капиталистических стран.

Имя Янссон иногда связывают также с именами современных европейских писательниц П. Л. Трэверс и Астрид Линдгрен. «После второй мировой войны, — писал Бамбергер, — поднялась настоящая волна фантастических книг, таких, как «Мэри Поппинс», «Пеппи Длинный Чулок» и книг о Муми-троллях; казалось, юношеская литература ощутила, в чем испытывает нужду наша эпоха и воззвала к нам: «Откройте же Ваши души, не позволяйте себе погрязнуть в этом мире действительности со всеми ее притязаниями, дайте волю игре фантазии, власти ума!»13 У героини Трэверс — Мэри Поппинс — волшебницы новой формации – ярко индивидуализированы внешность и характер; она наделена профессией и живет в обычной английской вполне респектабельной среде. Так же индивидуализированы у Янссон волшебник и заступающий его место изобретатель Фредрикссон. Они попадают в мещанскую среду, пользуются предметами современного быта, отличаются мелкими слабостями, а Фредрикссон занимает даже определенное служебное положение.

Однако из всех современных писателей Янссон наиболее близка к скандинавским, которые, по мнению того же Бамбергера, «собираются в последние годы превзойти Англию по количеству 229 фантастических книг. 14 Это Синкен Хопп, герои которой Юн и Софус 15 рождаются, как и Муми-тролли у Янссон, с помощью карандашного рисунка (что, впрочем, есть и у Джанни Родари; кошка-Хромоножка появляется в книге «Джельсомино в стране Лжецов»16 благодаря рисунку девочки Ромолетты). Это Астрид Линдгрен. Как и шведская писательница, Янссон трактует детский характер отнюдь не однозначно. Ее герои Снифф, Мимла и Мю напоминают Карлсона и Пеппи Длинный Чулок. Они могут быть не только жадны, назойливы, лживы и капризны, но и добры, отзывчивы и терпеливы. В свою очередь описание страшного приюта в книге Линдгрен «Расмус-бродяга»17 рождает ассоциации с приютом в книге «Мемуары папы Муми-тролля» Янссон. Подобно Линдгрен финско-шведская писательница считает, что дети должны знать и неприглядные стороны жизни. И она рассказывает им, что в мире есть бедность, болезни, несчастья и смерть. Но встреча с темными сторонами жизни всегда носит у Янссон характер игры. Элементы игры и перевоплощения, свойственные книгам Янссон, несомненно перекликаются с подобными же элементами у Линдгрен. Герои финско-шведской сказочницы, особенно Муми-тролль, непрерывно играют (в «Приключение», в «Спасение» и в «Театр»).

Вместе с тем, творчество Янссон своеобразно и существенно отличается не только от андерсеновского, но и от творчества ее современниц. Андерсен создавал отдельные сборники сказок, отмеченные единством идейно-художественного замысла. Траверс, Линдгрен, Хопп писали тетралогии, трилогии и дилогии, показывающие судьбу отдельных героев в их развитии.18 Янссон — создатель серии книг. Правда, ее сказочные повести впотне понятны и интересны, если каждую из них читать отдельно. Но более глубокое впечатление возникает, если все ее книги читать подряд одну за другой. Этот вопрос в скандинавской критике не рассматривался. Лишь С. Хагеманн, говоря о повестях Янссон, предшествовавших книге «Волшебная зима», пишет, что они «в немалой степени были эпизодами, скованными воедино благодаря тому, что действие их разыгрывается в определенной среде, где главное действующее лицо Муми-тролль».19 У самой Янссон нет твердого мнения по этому поводу. Категорически утверждая, что книги ее «ни в коем случае не являются серией», сказочница 230 в одном из писем говорит, несколько противореча самой себе: «Мне кажется, что нельзя рассматривать книги как одно большое произведение потому, что каждая повесть представляет собой нечто цельное. Но я ничего не имею против этого. Существа, которые населили книги — в основном, одни и те же, и Долина не меняется».20

Однако единство места действия (в основном Долина Муми-троллей), единство сказочного времени, повторяющиеся в большинстве случаев персонажи, развитие их характеров, реминисценции из прошлого героев, воспоминания об ушедших друзьях делают книги Янссон скорее всего серией и даже единым произведением. Основным доводом в пользу понимания произведений Янссон как серии, а каждого из них — как отдельной части единого целого, является их тематическая и идейная направленность.

Главной темой творчества финско-шведской сказочницы С. Хагеманн считает «страх перед катастрофой и стремление к надежности». Они, по ее мнению, отличают уже самую первую повесть Янссон и достигают апогея в книге «Прилетает комета», которая «страдает от нагромождения одного ужаса на другой», Хагеманн видит в этой книге и отзвуки ужаса, порожденного событиями в Хиросиме.21 В книгах Янссон, действительно, ощущаются элементы угрозы со стороны неведомых сил природы. В Долину Троллей должна прилететь комета, там происходит наводнение, темный лес пугает малышей, и так боящихся одиночества. Олицетворением темных сил природы служит страшное фантастическое существо Морра: там, где садится Морра, замерзает от ужаса земля. Но элементы страха идут у Янссон прежде всего от фольклора, где всегда существует традиционная борьба добра и зла. В то же время писательница считает, что дети должны видеть жизнь со всеми ее светлыми и темными сторонами: «В каждой честной детской книге есть переживания, связанные со страхом»,22 — пишет Янссон. К тому же страх перед катастрофой вовсе не является у нее главным. В Долине Троллей не столько напуганы известием о приближающейся комете, сколько стремятся узнать о ней как можно больше. Хотя Муми-троллю и его друзьям известно, когда прилетит комета, они продолжают заниматься своими делами, о которых С. Хагеманн, противореча самой себе, пишет: «Снифф жадно собирает земное добро. Хемуль ловит бабочек для своей коллекции. Фрекен Снурк танцует и украшает себя… Муми-тролль занят своей все возрастающей влюбленностью. Никто не думает о падающей комете, которая одиноко летит в черном ночном пространстве». Особенно противоречит утверждение С. Хагеманн светлому окончанию 231 книги: после появления кометы небо было совсем бесцветно и стояла полная тишина. И снова вернулось в прежние берега исчезнувшее было море. Взошло солнце, и все стало совсем таким, как всегда. Дружба, родительская любовь, личная храбрость, отказ от собственности — помогают преодолеть страх, одиночество и отчуждение героям книжек «А что было потом?» и «Кто утешит малютку?». Внимание и любовь окружающих дают силы преодолеть одиночество, делают добрыми и человечными героев книг «Невидимое дитя» и «Папа и море». В последней Муми-тролль одерживает победу над страшной Моррой, приручает ее. И Хагеманн вынуждена написать по поводу книги «Папа и море»: «Это — ужас перед катастрофой и победа человека над собственным страхом. Оптимизм побеждает»23 (курсив мой. — Л. Б.).

Оптимизм, доброта, гуманизм — все это свойственно книгам финско-шведской писательницы. И потому нельзя ограничивать тематику книг Янссон лишь темой страха и надежности. Собственно говоря, сама Хагеманн, рассмотрев книгу «Папа и море», несколько расширяет свое понятие о темах писательницы: «Это наслаждение красотой, противопоставленное наслаждению собственностью и коллекционированием,одного коллекционирования ради. Чувство свободы, противопоставленное отягощению собственностью… Это — мужская жажда приключений и женская приверженность к неизменному, обжитому и верному».24 Однако перечень тем Янссон можно было бы продолжить. Каждое из её произведений дает как бы художественное воплощение тех или иных стремлений ребенка, тех или иных сторон его характера: страсть к таинственному и волшебному («Муми-тролль и комета», «Шляпа волшебника»), к строительству и к изобретательству («Мемуары папы Муми-тролля»), доброта и любовь к слабым и угнетенным («Волшебная зима», «Невидимое дитя», «А что было потом?», «Кто утешит малютку?»), любознательность и интерес к неведомым силам природы — («Папа и море»), склонность к игре и к перевоплощению («Опасное лето»). Все это составляет круг интересов ребенка. А взятое вместе придает цельность творчеству Янссон, позволяет рассматривать ее про изведения как серию.

Творчество Янссон отличается большим национальным своеобразием. В нем чувствуется колорит финской природы, особенно ощутимый в описании Долины Троллей, моря и островов. Долина Троллей во многом напоминает остров в восточной части Финского залива, где прошло детство писательницы. Остров, изображенный Янссон в книге «Папа и море» — копия острова в шхерах Стур-Пеллинге, на котором и сейчас подолгу живет 232 сказочница. Национальный колорит творчества Янссон, описание ею финской среды объясняется частично и отходом современной финско-шведской литературы от шведской. Сказки Топелиуса считали и продолжают считать произведениями шведской литературы, благодаря той общности социального развития, которая существовала еще в XIX в. между Финляндией и Швецией. Современная финско-шведская литература, по мнению Г. Бранделля, уже не является ответвлением шведской.25

Сказочные повести Янссон отличаются своим отчетливо выраженным возрастным адресатом. Как и произведения Андерсена, а отчасти к Линдгрен, их принято считать предназначенными как для детей, так и для взрослых. Творчество Янссон — «пример такой детской книги, которая переросла свои границы и ценится также и взрослыми».26 Но, как правило, в творчестве Янссон можно отчетливо разграничить книги для малышей («А что было потом?»; «Кто утешит Малютку?»), для детей и подростков («Прилетает комета», «Шляпа волшебника»), для взрослых («Невидимое дитя», «Папа и море»). Исключение представляют лишь две книги писательницы — «Мемуары папы Муми-тролля» и «Опасное лето». Для детей это — веселые, остроумные повествования со сказочным блеском и волшебством. Для взрослых — пародийные, острые сатиры. Книги эти — мостик, переход от повестей Янссон для детей к сборнику «Невидимое дитя» и к книге «Папа и море», где Янссон впервые серьезно повернула к «взрослому» читателю. В повести этой почти нет приключений, мало действия, но зато много отступлений, размышлений, комических умозаключений. Названия глав, которые уже не раскрывают подробно содержание, как в прежних книгах Янссон, а просто дают представление о происходящем, вместе с лингвистическими примечаниями автора, также делают книгу более философичной и скорее взрослой, чем детской. Исчезают и многие герои-малыши. «Туве Янссон, — пишет Линдгрен, — к сожалению, все больше и больше отдаляется в своем творчестве от детей, ее сказки обращены теперь, по-моему, больше к взрослым. Я не думаю, что в этом факте, как таковом, есть нечто плохое, а говорю «к сожалению» лишь с точки зрения детей, которые могли бы сохранить ее как свою собственную писательницу. Долине же Троллей следовало остаться волшебным уголком детей и ничем иным».27

Основная особенность творчества Янссон, позволяющая понять, насколько литературная сказка изменилась со времен 233 Андерсена, — это создание ею особого мира, близкого к мифологическому. Причем создан этот мир не только с помощью пера писателя, но и карандаша художника. Шведский литературовед Иёте Клингберг вспоминает о мифологическом мире Янссон в связи с книгой Сельмы Лагерлёф «Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями».28 Но миры этих писательниц сильно отличаются между собой. У Лагерлёф обычные сказочные говорящие животные и птицы, напоминающие героев Киплинга. У Янссон — электрические существа, наделенные чертами животных и людей. Они «пожимают друг другу лапы», и «чистят» зубы и хвосты. «Клянусь хвостом!» — любимое изречение Муми-тролля и его папы. «Лапы» есть даже у профессоров обсерватории, которые также клянутся своим хвостом. Вместе с тем у героев Янссон есть «лицо», они «бледнеют», «зеленеют» и «краснеют». Они любят кофе, ругаются, жарят на сковороде и пользуются спасательными канатами. Все придуманные писательницей фантастические существа имеют постоянные реальные атрибуты, помогающие раскрытию их характера: мама — ридикюль (символ ее домовитости), Снусмумрик — старую шляпу (символ его презрения к житейским благам), фрёкен Снурк браслет на ноге и цветок за ухом (символ ее кокетливости) и т. д.

Принято считать, что текст и рисунок в повестях Янссон равнозначны. Своих персонажей писательница «одинаково отчетливо и живо характеризует как словом, так и рисунком».29 Но шведские литературоведы, в данном случае Г. Булин, Е. фон Цвейгбергк и М. Эрвиг, недостаточно точны. Любопытная особенность творчества Янссон состоит именно в том, что ее текст почти совершенно не дает портретных характеристик героев. О главном герое Мумн-тролле говорится, что он — белый, что у него есть уши, глаза, нос, а о фрёкен Снурк — что у нее — челка. О Сниффе сказано, что он зверек, что у него есть лапы и хвост. У таинственных существ хатифнаттов взгляд неподвижно устремлен к горизонту и они беспокойно машут лапами. О посетительнице площадки для танцев в лесу, древесном духе, говорится лишь, что это «невысокая дама с очень красивыми волосами». И только иллюстрации показывают облик героев Янссон, таких похожих, судя по тексту, на настоящих людей. На рисунках Муми-тролли — маленькие бегемотики на задних лапах, причем родителей, естественно, отличает от сына бо́льшая дородность и величина. Муми-тролли — неодеты, но иногда на папе появляется шлафрок, а на маме — ночная сорочка. Как две капли воды похожи на Муми-троллей — Снурки. Снифф — 234 тоже небольшой зверек с длинными растопыренными ушами, длинным хвостом и наивно-удивленным выражением длинной мордочки. В морде Хемуля, одетого в длинные юбки, есть нечто лошадиное, но растрепанные по краям черепа волосы придают ему некоторое сходство с лысым человеком. Странно выглядят и хатифнатты, напоминающие череп на узком туловище, с растопыренными пальцами коротких лап и одетые в длинный саван. Наиболее очеловечены писательницей Снусмумрик и профессора. Лицо Снусмумрика, одетого в обыкновенный костюм, напоминает лицо человечка на детском рисунке. Профессор обсерватории — в длинном сюртуке, с бородой и в очках — вполне похож на человека.

Сочетание миров волшебной сказки и современности с миром мифологических существ, изображенных с помощью слова и рисунка. составляет удивительный сплав сказки Янссон. И можно согласиться с норвежскими литературоведами Фредериком и Буль Флейшерами, которые сказали: «Туве Янссон одна из самых своеобразных писательниц в детской северной литературе нашего времени… Некоторые полагают, что мир ее книг обладает заманчивыми тайнами и богатыми дарами в таком изобилии, что ничего подобного, быть может, не видели на севере со времен X. К. Андерсена».30

Примечания