В. П. Буданова

57 Варвары в представлении «Анонима Валезия»

В последнее время в марксистской, в том числе и советской, историографии при изучении эпохи великого переселения народов, времени перехода от рабовладельческой формации к феодальной правомерно указывается на необходимость учитывать влияние и место в этом процессе варварской периферии1. Такой подход тем более обоснован, так как позволяет проследить и общую динамику развития варварских обществ того времени, и сложные процессы этногенеза, в некоторой степени уточнить общую этническую картину пограничного с Римской, а затем и с Византийской империей варварского мира. Учитывая это, нам представляется целесообразным продолжить начатый ранее2 анализ системы представлений древних авторов о варварских племенах, сконцентрировав в настоящей статье внимание на «Анониме Валезия», главным образом на первой его части3. «Аноним Валезия» — источник достаточно известный. К нему часто обращались в специальных исследованиях по истории варварской периферии, в работах общего характера, посвященных Римской и ранневизантийской империи, особенно при характеристике правления императора Константина (306–337 гг.)4. Источник прочно вошел в научный оборот, однако он имеет ряд особенностей, которые до сих пор специально не анализировались. Одна из них — представления о варварских племенах. В данной статье мы ставим своей задачей рассмотреть именно эту особенность «Анонима Валезия» и тем самым косвенно ответить на вопрос, какое место занимает этот источник в кругу позднеримских письменных памятников, содержащих данные о варварских племенах.

58 Под названием «Anonymus Valesianus» известны два различных позднеримских исторических отрывка, найденных в одной рукописи иезуитом Яковом Сирмондом и опубликованных впервые в XVII в. Генрихом Валезием в конце издания Аммиана Марцеллина. В настоящее время они получили наименование «Excerpta Valesiana». «Anonymus Valesianus» состоит из двух частей. Первая, на которой мы и остановимся, охватывает события 293–337 гг.5, вторая — 474–526 гг. Исследователи считают, что эти две части принадлежат разным авторам6. Автор первой части или как ее еще называют, «Origo Constantini imperatoris» («Род императора Константина»), вероятно, был современником императора Константина, язычником, человеком хорошо осведомленным. Но впоследствии его труд, вероятно, был переработан и интерполирован из Орозия7. Установлена также связь «Анонима Валезия» с сочинениями Аврелия Виктора, Евтропия, Зосима, Лактанция8.

Первая часть «Анонима Валезия» представляет собой сочинение историко-биографического характера. По своему жанру она примыкает к «Historia Augusta», сборнику жизнеописаний императоров от Адриана до Нумериана. «Аноним Валезия» описывает события от отречения Диоклетиана (305 г.) до смерти Константина (337 г.). Наиболее важные с точки зрения анонимного автора события выделяются довольно умело. Конец правления Константина характеризуется очень кратко. Нам ничего не известно об авторе этого сочинения. Можно только предположить, что его представление о варварах и варварском мире формировалось в определенной степени под влиянием тех же обстоятельств, идей, исторических реалий, что и представления Лактанция, Порфирия Оптатия, Евсевия Кесарийского и ряда неизвестных панегиристов конца III — начала IV в.

Одной из центральных тем сочинений этих авторов, таких разных по жанру, стилю, замыслам, являлась тема императора Константина Великого и его времени. Через нее в определенной степени преломлялось и раскрывалось отношение к варварскому миру: с какими племенами воевал император, над какими из них 59 он одержал победы, с какими заключил мир, где эти варвары размещались. Отсюда, возможно, у Лактанция («О смерти гонителей») сочетание риторичности, преувеличения и прямых искажений в характеристике варваров9. В стихотворениях Порфирия Оптатия за льстивостью и вычурностью формы с трудом прослеживается объективная характеристика взаимоотношений империи с варварским миром10. В панегириках11 и у Евсевия Кесарийского («Жизнь императора Константина») образ римского правителя дается в явно идеализированном виде, поэтому представление о варварах здесь включает и преувеличение их недостатков, и некоторое искажение фактов реальной действительности12. По нашему мнению, отношение «Анонима Валезия» и его современников к варварским племенам формировалось, вероятно, также и под влиянием сложившихся к концу III в. представлений об окружавшей империю племенной периферии. Этническая структура этого варварского мира наиболее полно отражена в списке племен и этнических групп («Nomina provinciarum omnium»), составленном при Диоклетиане13. Этот так называемый «Laterculus Veronensis» обозначил те варварские племена, с которыми империи приходилось до 297 г. вступать в различного рода контакты14.

Анализ этнонимии «Анонима Валезия» показывает, что у этого автора более четкая и последовательная система этнических терминов, чем у других позднеримских и ранневизантийских авторов15. Так, он говорит о готах и сарматах, употребляя этниконы как обозначение конкретных племен16. Наряду с этим 60 термин «готы» используется здесь и в качестве собирательного, но уже не в этническом смысле, а скорее или как показатель формирования союзов племен, в которых готы играли, возможно, не последнюю роль, или как синоним слову «варвар». В качестве собирательного наименования, покрывавшего собой различные племена, этноним «готы» употребляется «Анонимом Валезием» тогда, когда он сообщает о борьбе императора с «fortissimi et соpiosissimi gentes Gothorum»17.

«Аноним Валезия» — один из немногих источников, в котором конкретизируется понятие «barbaricum». В достаточно известных работах У. Вилкена, Й. Ютнера, В. Шефера, К. Лехнера, И. Вайлера, В. Триллмиха, И. Боузека уже обращалось внимание на то, что в понятие «barbaricum» τό βαρβαρικόν латинская и греческая письменная традиция вкладывала различный смысл. Если латинские авторы включали в это понятие прежде всего обозначение территории, то греческое придавали ему более широкое значение, τό βαρβαρικόν, т. е. все варварское, враждебное цивилизованному миру18. Как известно, внимание древних авторов привлекали события и столкновения с различными племенами, происходившие главным образом in solo Romanum. Часто они оставались равнодушными к тому, откуда приходили эти варвары и куда они направлялись после вторжения. В лучшем случае отмечалось, что угроза империи распространялась из-за Истра или Рейна. Все, что было за римским лимесом и не входило в Orbis Romanum, называлось a barbarico, ad barbaricum, Barbaricum solum19.

В IV в. жизнь и передвижения племен in Barbaricum solum все более существенно затрагивает интересы империи. Возможно, поэтому «Аноним Валезии» был одним из первых авторов, соединившим в понятии «barbaricum» представление об этносе и территории, на которой этот этнос локализовался. Он сообщает, что император Константин уничтожил сильнейшие и весьма многочисленные племена готов «in ipso barbarico soli sinu hoc est in Sarmatarum regione» («в самом сердце варварской земли, т. е. в стране сарматов»)20. Из данного контекста нетрудно 61 выявить, что для империи в первой половине IV в. центром варварской земли было междуречье Дуная и Тиссы, где сосредоточивались многочисленные сарматские племена, пришедшие сюда из степей Поволжья и Северного Причерноморья21. В 332 г. здесь произошел конфликт между сарматами и придунайскими готами, а затем между этими готами и Византийской империей, которая выступала на этот раз на стороне сарматов. Как сообщает «Аноним Валезия», император Константин «начал войну против готов и оказал помощь умолявшим о ней сарматам» («adeversum Gothos bellum suscepit et inplorantibus Sarmatis auxilium tulit»)22. В этом же районе произошел конфликт и между самими сарматскими племенами, что также нашло беглое отражение у «Анонима Валезия». Он сообщает, что Константин принял изгнанных сарматов и расселил их во Фракии, Скифии, Македонии и Италии23.

Тот понятийный аппарат, которым «Аноним Валезия» характеризует варваров (готов или сарматов), в основном не выходит за рамки традиционного шаблона. Готы «разграбили», «опустошили» (vastaverunt, populabantur), «прорвались» (eruperimt). Они вторгаются в империю с целью получить добычу (praeda)24. Но у «Анонима Валезия» уже встречаются и такие характеристики этих племен, как: «готы… выпросили мир» (Gothi… inpetrata расе); они могут приводить в помощь империи вспомогательные войска (auxiliares… deduxere)25.

«Аноним Валезия» скуп и лаконичен в описании конфликта с варварами. Так, когда в 323 г. Константин находился в Фессалонике, какая-то часть готов прорвалась «через оставшуюся без присмотра границу» (per neglectos limites)26. Характеризуя это вторжение готов как грабительский набег на Фракию и Мезию, «Аноним Валезия» отмечает, что готы вскоре прекратили грабежи, вернули пленных и просили у Константина мира27. Подобная информация, учитывая ее уникальность, создает перед исследователями определенные трудности в попытке воспроизвести ход военных действий, цель вторжения и его результаты для обеих сторон. Многие вопросы до сих пор остаются спорными.

Характеристика «Анонимом Валезия» конфликтов с варварскими племенами рассмотрена нами более основательно в другой работе28. Здесь отметим, что в отличие от других ранневизантийских 62 авторов, которые также не отличаются многословием, когда речь идет о конфликтах с варварами, «Аноним Валезия» дает уникальный по своей значимости материал» Возможно, этот неизвестный нам автор был не только почитателем и биографом Константина, не только человеком хорошо осведомленным, но и обладающим незаурядными способностями историка, умением выделить главные, важнейшие факты и события во внешнеполитической деятельности императора. С начала IV в. основным направлением византийской внешней политики являлся Балканский полуостров29. «Аноним Валезия» указывает на важное стратегическое значение нижнедунайского лимеса. Чтобы восстановить Orbis Romanus в прежних пределах, Константин приступил к возвращению империи южных районов Дакии. Эта политика была вызвана и тем, что готы вплотную приблизились к Дунаю. «Аноним Валезия» — это единственный письменный памятник, где левый берег нижнего Дуная называется «готский берег» (ripa Gothica)30. Контролю за лимесом на этом участке Дуная Константин придавал особое значение, поручив его своему племяннику Далмацию31. Отметим, что в конце IV в. в источниках встречается и такое обозначение, как «сарматский берег» (ripa Sarmatica), которым, по мнению А. Альфельди и Л. Варади, вполне мог называться отрезок Дуная западнее «готского берега»32.

«Аноним Валезия», вероятно, не случайно дважды упоминает о победе императора Константина над готами в 332 г.33 Он, как и его современники и авторы последующих столетий, вероятно, осознавал, что это не просто победа императора над одним из многочисленных варварских племен, подступивших к границам империи, но поворотный пункт во взаимоотношениях с варварами вообще34. В интересах империи Константин умело воспользовался распрями и соперничеством готов с сарматами. После 332 г. в арсенале внешнеполитических приемов организации отношений империи с варварским миром прочно утвердилась политика нейтрализации одного племени другим. В дальнейшем, когда ряд варварских племен уже поселился на территории римских провинций, этот метод несколько изменился. Империя перетягивала варваров на свою сторону, чтобы их руками и их оружием оборонять свои границы от их же соплеменников. Особенно ярко это 63 проявилось при императоре Феодосии (379–395 гг.). По договору 332 г. готы обязаны были за ежегодное денежное вознаграждение поставлять империи определенное число воинов. Им разрешено было вести торговлю на Дунае35.

Для исследователей готской проблематики в сочинении «Анонима Валезия» имеется информация такой важности, которая позволяет вполне обоснованно поставить этот небольшой по объему источник рядом с трудами Иордана, Аммиана Марцеллина, Зосима. Мы имеем в виду сообщение об отправлении, согласно договору 332 г., в Константинополь заложников, среди которых был сын готского короля Ариариха36. В литературе высказывалось предположение, что это мог быть упоминаемый Иорданом Аорих37. В его честь, как сообщает Фемистий, в Константинополе была воздвигнута конная статуя38. Предполагают, что заложников сопровождал будущий епископ готов Ульфила39. Однако не это самое главное.

Благодаря краткой записи «Анонима Валезия» нам известно, что сын готского короля Ариариха провел юность при дворе императоров Константина и Констанция. Вероятно, так же как и Ульфила, он встречался с Евсевием Кесарийским. В период своего заложничества он имел возможность близко узнать римлян и, что было для готов особенно существенно в дальнейшем, изучить их военную организацию и способы ведения войны с варварами. Именно глубокое знание византийского мира и преданность родовым традициям и обычаям, которую он сохранил, находясь в Константинополе, сформировали у него глубокое и прочное убеждение «не ступать на римскую территорию когда-либо» («пе solum calcaret aliquando Romanum»)40. Это, как сообщает Аммиан Марцеллин, ему удалось внушить и своему сыну Атанариху, который в своем отношении к империи был «связан страшной клятвой отцу» («esse obstrictum mandatisque prohibitum patris»)41 и проводил ее до конца. Таким образом, благодаря «Анониму Валезия» до нас дошли ценнейшие сведения об истоках политики прекращения каких-либо контактов с империей, имевших место среди некоторой части готов до конца IV в.

Подводя итог сказанному выше, можно выделить ряд особенностей в представлениях автора первой части «Анонима Валезия» о варварских племенах. Прежде всего первую часть «Анонима Валезия» можно с достаточным основанием рассматривать как 64 эталон типичного для своего времени историко-биографического сочинения, источник «привязан» к правлению конкретного императора, оставившего заметный след в истории Византии, отражает основные события, происходившие в варварском мире лишь постольку, поскольку это затрагивало интересы империи. Автор — современник описываемых событий и человек достаточно образованный, чтобы умело изложить основные события своего времени, связанные с варварскими племенами, и выразить типичную, устоявшуюся точку зрения на варваров. Но наряду с этим источник содержит и ряд уникальных фактических материалов о варварских племенах того времени (преимущественно готах и сарматах). Они позволяют не только более полно охарактеризовать события 306–337 гг., но и увидеть некоторые истоки и предпосылки последующих взаимоотношений варваров с империей. И наконец, на фоне традиционных представлений о варварском мире в источнике начинает проступать новая, нашедшая выражение в более поздних источниках линия отношений к варварам. Это было вызвано тем, что правление императора Константина — время кардинального изменения взаимоотношений империи с варварами. От политики обороны империя переходит к более активным наступательным действиям в отношении варварских племен.

Примечания