К. Н. Юзбашян

14„Варяги“ и „прония“ в сочинении Аристакеса Ластивертци*

„Повествование вардапета Аристакеса Ластивертци о событиях, связанных с окружающими нас варварскими племенами“, является важнейшим источником армянской истории XI в. Начальные страницы этого сочинения посвящены прибытию Василия Болгаробойцы в Закавказье в 1000 г., в заключительной же части описывается злосчастное поражение византийских войск в битве при Манцикерте и пленение императора Романа Диогена. Современник и нередко очевидец описываемых событий, Аристакес Ластивертци рисует страшные картины сельджукских нашествий, повествует о бесконечных войнах, в которые оказывалась втянутой Армения. Политическая борьба, еретические движения, городская жизнь — все это нашло отражение в историческом сочинении нашего автора, который cum ira et studio и в то же время с глубокой душевной болью рассказывает о бедствиях, постигших родной народ. Благодаря исключительно образному изложению этот труд стоит в ряду лучших памятников исторической прозы средневековой Армении.

Если для изучения армянской действительности XI в. сочинение Аристакеса Ластивертци является важнейшим и порой единственным источником, то немалую ценность оно представляет и как источник для истории Византии. Византийская история в „Повествовании“ занимает весьма значительное место. Целые главы Аристакес Ластивертци посвящает царствованиям Константина VIII, Романа Аргира, Михаила Пафлагона, Константина Мономаха, Исаака Комнина и др., причем содержание глав свидетельствует, что автор прекрасно знаком с современной ему Византией. К сочинению Аристакеса охотно обращались такие ученые, как В. Г. Васильевский и Н. А. Скабаланович. Тем не менее как источник по истории Византии этот памятник исследован очень мало, так как византинистам он был доступен лишь в вольном французском переводе1, что, естественно, затрудняло его изучение. Полагая в будущем опубликовать русский перевод „Повествования“ и развернутый комментарий**, мы в этой статье хотим поделиться с читателем некоторыми наблюде15ниями над греко-армянскими терминологическими встречами, анализ которых возможен лишь при комплексном использовании определенного круга армянских и византийских источников.

* * *

В гл. XVI „Повествования“, которая озаглавлена „О приходе султана“ и посвящена сельджукскому нашествию на Армению в 503 г. армянской эры (8 марта 1054 г. — 7 марта 1055 г.), говорится, между прочим, что у города Баберда турки встретились с „одним из полков ромейского войска, так называемыми франками, которые, нечаянно наткнувшись (на турок. — К. Ю.), сразились…“ (հանդիպի և անդ գունդ մի ի կօրացն հոռոմոց որ կոչին Փռանկք, որք յանգէտս միմեանց ի դիմի հարեալք ճակատեցան)2.

Слово „франки“ не вызвало сомнения ни у Минаса Тер-Петросяна, опубликовавшего перевод „Повествования“ на современный армянский язык3, ни у французского переводчика, который указал в примечании, что в это время в византийском войске служили франки, прибывшие из различных стран Европы, и норманны4. И лишь академик М. Броссэ, комментируя соответствующие страницы исторического сочинения Аристакеса, отметил, что в сражении у Баберда участвовали франки, „или, скорее, варяги, вспомогательное войско греков“5. Трудно сказать, каким путем пришел знаменитый кавказовед к этому правильному, как мы постараемся показать ниже, выводу.

В большинстве сохранившихся рукописей „Повествования“ интересующее нас слово дано в форме ֆռանգք6, ֆռանկք7 — франки. Между тем фраза звучит несколько странно. В Армении франки были известны, по крайней мере, со времен крупнейшего географа Анании Ширакаци (VII в.)8. Это слово всегда указывало на этническую принадлежность. Почему же Аристакес пишет о „так называемых“ франках? Все, однако, станет понятным, если мы обратимся еще к одной рукописи, где в соответствующем месте сказано, что турки встретились „с одним из полков ромейского войска, так называемыми врангами“ (գունդ մի ի կօրացն հոռոմոց, որ կոչին վռանգք)9. Это чтение кажется единственно правильным. Отдавая предпочтение этому единственному разночтению, мы, помимо прочих соображений, следовали старому филологическому правилу: ceteris paribus praeferenda est lectio difficilior.

Рукопись, в которой сохранилось это слово, содержит сочинения Мовсеса Хоренаци, Степаноса Асохика и Аристакеса Ластивертци и переписана неким Иоанном. Манускрипт скопирован весьма грамотным 16переписчиком. Архаичность орфографии и шрифт позволяют датировать рукопись концом XIII — началом XIV вв. В XVI и XVII вв. рукопись обновлялась, но листы той части, которая заключает „Повествование“ Аристакеса, подверглись лишь частично реставрации, отдельные места средневековый мастер заклеивал бумагой и восстанавливал письмо10.

Нетрудно догадаться, что слово „вранг“, վռանգ (мн. — վռանգք) является армянской транскрипцией греческого βάραγγος.

В приведенном нами отрывке речь идет о русско-скандинавских наемниках, варангах-варягах, которые с конца X в. в византийской военной организации играли весьма существенную роль.

Армянской формы этого греко-скандинавского слова мы не найдем ни в словарях, даже таких солидных, как „Айказян баргирк“ венецианских мхитаристов или „Корневой словарь армянского языка“ Г. Ачаряна, ни в специальных исследованиях, посвященных армянским заимствованиям из греческого11. Следует думать, что это слово было не особенно распространено, так же как и большинство заимствований из греческого языка12, и тем не менее, если наш автор употребил это слово, то оно, очевидно, было понятно армянскому читателю.

Слово транскрибировано в соответствии с общими закономерностями армянской транскрипции. Греческая β выражена վ (ср. например, Βασίλειος — Վասիլ). Две гаммы (γγ), как и следовало ожидать, выражены буквами նգ. Окончание ος отпало, что случается нередко (например, βούλγαρος — բուլղար)13. Греческое ρ в армянском языке может превратиться как в р раскатистое (ռ), так и р мягкое (ր); в данном случае оно превратилось в раскатистое. Альфа первого слога выпала, тем более, что по-гречески произносилось также и βράγγος14.

Как известно, история варангов-варягов интересовала многих исследователей, в первую очередь в связи с проблемой происхождения русского государства. Вокруг этого вопроса велась горячая полемика между норманистами и антинорманистами. Принципиальное решение эта проблема получила в 1874–1875 гг., когда академик В. Г. Васильевский опубликовал свою знаменитую статью „Варяго-русская и варяго-английская дружина“15, ставшую классическим исследованием. Несмотря на значительное время, протекшее со времени появления статьи в печати, основные положения акад. В. Г. Васильевского остаются незыблемыми.

На основании данных самых разнообразных источников акад. В. Г. Васильевский доказал, что ядро варяжской дружины составляли не скандинавы, а русские. Для греческих писателей, которые пишут об этом подразделении византийской армии, слова Ῥῶς и Βάραγγοι являются синонимами. Варяги прибывали в Константинополь из Киевской Руси: определенное число их служило в качестве императорских телохраните17лей, бо́льшая же часть составляла особую дружину, которая либо стояла на азиатских границах, либо пребывала в Южной Италии. С середины XI в. вместе с варягами постоянно упоминаются франки, т. е. южноитальянские норманны, а с конца XI в. основной контингент варяжского корпуса составляют выходцы из Англии, покинувшие родину в связи с норманским нашествием16.

Из источников известно, что зиму 1021/22 г. варяго-руссы провели около Трапезунда17. В 1033 г. варяги встречаются еще восточнее —они участвуют в осаде г. Беркри (район оз. Ван)18. Как было сказано, с середины XI в. наряду с русскими постоянно упоминаются франки, которые также составляли особый корпус19, и уже в 1048 г. отряд франков вместе с варягами находился на восточной границе империи. Этим отрядом командовал франк Эрве20. Таким образом, нет ничего необычного в том, что в 1054 г. варяги оказались у г. Баберда.

Описываемое Аристакесом сражение произошло во время известного похода Тогрул-бека, когда турки дошли до Абхазии и Кавказского хребта на севере, до Тчанетских лесов — на западе и до так называемой горы Сим — на юге. Тогрул-бек осадил Манцикерт, но не смог его занять и вернулся обратно, разграбив по пути г. Арцке. Как повествует Ибн-ал-Асир, после взятия Гандзака Тогрул-бек „пошел в Арминию и направился в Мелазгерд, принадлежавший румам, осадил его, стеснил его жителей, разграбил соседние с ним селения… Во время похода он дошел до Эрзен-ар-Рума, но с наступлением зимы возвратился в Азербайджан, не успев овладеть Мелазгердом“21. Об этом же походе, который согласно Ибн-ал-Асиру имел место в 446 г. хиджры (12 апреля 1054 г. — 1 апреля 1055 г.), рассказывает также Скилица-Кедрин22, но об интересующем нас событии он упоминает в другой связи. Скилица повествует о распрях, которые происходили между Тогрул-беком и его полководцами — Ибрагимом и Кутулмышем. Стремясь заручиться поддержкой Византии, Кутулмыш отправил к императору послов, но одновременно осадил Карс и овладел им, за исключением цитадели23. Преследуя Кутулмыша, продолжает византийский автор, Тогрул-бек дошел до Иверии. Тогда император Константин Мономах вызвал с запада ако18луфа Михаила. „Явившись, он собрал рассеянных по Халдии и Иверии франков и варангов и сумел приостановить нашествие султана“24. Эту удачу и имеет в виду Аристакес Ластивертци, когда говорит, что „по милости божьей полки ромеев („так называемые вранги“! — К. Ю.) обрели могущество, одолели врагов, убили военачальника, а с ним и многих других, остальных же обратили в бегство, захватив много добычи и пленных. Но на преследование не решились, ибо боялись, как бы не встретиться с более могущественным войском“25.

По поводу датировки сражения у Баберда в литературе высказывались различные мнения. Комментируя приведенное выше свидетельство Скилицы, В. Г. Васильевский полагал, что это столкновение между варягами и турками имело место в 1053 г., исходя, очевидно, из того, что согласно Аристакесу Ластивертци, именно в этом году турки осадили Карс26. Эту же датировку принимает Н. А. Скабаланович27. Л. Альфан утверждает, что в 1052 г. турки разорили район Карса, а в 1053–1054 гг. они были в округе оз. Ван, откуда доходили до Эрзерума, Грузии и Кавказа28. Р. Жанэн утверждает, что в 1051 г. варяги и франки сражались с турками в Иверии, но были разбиты Тогрул-беком. В следующем году, продолжает он, турки осадили Манцикерт29.

Осада Карса действительно произошла в 1053 г. В гл. XV Аристакес Ластивертци излагает подробности осады, а XVI главу, в которой, как было сказано выше, речь идет о походе Тогрул-бека, начинает словами: „После этой истории (т. е. осады Карса. — К. Ю.) следующий год был 503 нашего летосчисления“. Таким образом, турки осаждали Карс в 502 г. армянской эры, или в 1053 г., поход же Тогрул-бека, а следовательно, и интересующее нас сражение между варягами-франками и турками произошли в 1054 г. (эту дату похода приводит, как мы видели, также Ибн-ал-Асир). Правильное чтение соответствующей выдержки из „Повествования“ Аристакеса позволяет внести важный корректив в изложение Скилицы, в котором контаминация событий выступает со всей очевидностью.

Привлеченный нами отрывок из „Повествования“ Аристакеса Ластивертци — отнюдь не единственное в средневековой армянской литературе место, где упоминаются варяго-руссы.

Как известно, во время восстания Варды Фоки против Василия Болгаробойцы в императорской армии находился русский отряд, который был прислан Василию киевским князем Владимиром30. Первое сражение, в котором приняла участие русская дружина, было у Хрисополя в 988 г.31

19Именно этих русских имеет в виду армянский писатель Степанос Таронский, по прозванию Асохик, когда рассказывает о прибытии Василия II в армяно-грузинскую область Тайк в 1000 г. У горы Хавтчич византийского императора встретили абхазский царь Багарат и его отец, грузинский царь Гурген. В тот самый день, когда Гурген, получивший звание магистра, собирался отбыть, в византийском лагере произошла стычка между иверами и руссами. Предоставим слово нашему историку: „Из пехотного отряда рузов какой-то воин нес сено для своей лошади. Подошел к нему один из иверийцев и отнял у него сено. Тогда прибежал к рузу на помощь другой руз. Ивериец кликнул своих, которые, прибежав, убили первого руза. Тогда весь народ рузов, бывший там, поднялся на бой: их было 6 тыс. человек пеших, вооруженных копьями и щитами, которых просил царь Василий у царя рузов в то время, как он выдал сестру свою замуж за последнего. В это же самое время рузы уверовали во Христа. Все князья и вассалы тайкские выступили против них и были побеждены“32.

Упоминание об этом событии имеется и у Аристакеса Ластивертци. У крепости Хаватчич (Хавтчич Асохика), куда прибыл император, „по неведомой мне причине, — пишет Ластивертци, — произошла стычка между западным войском, так называемыми рузами (արևմտական զօրն որ կոչի Ըռուզք)33, и полком азатов34. На этом месте погибли 30 знатнейших азатов“35. Как справедливо полагает акад. Васильевский, в приведенных отрывках из армянских авторов сохранились древнейшие упоминания о варяго-русской дружине36. Рузы, прибывшие в Византию в 988 г. и участвовавшие в событиях 1000 г., и вранги, в 1054 г. сражавшиеся у Баберда с сельджуками, — воины одного и того же варяжского корпуса. И если в одном месте Аристакес Ластивертци называет варягов „рузами“, а в другом — „врангами“, то он только следует примеру греческих авторов, для которых, повторяем, употребление слов Ῥῶς и βάραγγοι в качестве синонимов было обычным.

Можно утверждать, что именно варяги упоминаются и у Матфея Эдесского, армянского писателя XII в. Впервые остроумные соображения на этот счет были высказаны в 1946 г. С. Т. Еремяном. Он обратил внимание на то, что из грузинских источников известно, что в войсках грузинского царя Давида II Строителя (1089–1125) служили также варяги. Они участвовали в битве у Тбилиси, которая произошла 15 августа 1121 г.37 Основываясь на этом, С. Т. Еремян предложил исправить параллельное место в „Хронографии“ Матфея Эдесского, где в числе воинов, сражавшихся под знаменами Давида, упоминаются франки. Он полагает, что из-за сходства букв փ и վ в рукописи вкралась ошибка и вместо փռանգ („п’ранг“) следует читать վռանգ („вранг“) или 20*վառանգ („варанг“). В таком случае, продолжает автор, выдержка из „Хронографии“ Матфея Эдесского должна быть исправлена следующим образом: Давид „…имел под началом и других воинов — [прибывших] от кипчакского царя 15 тыс. смелых и избранных мужей, из аланского племени — 500 мужей и варангов (*վառանգ) — сто“38. Сохранившееся в древней рукописи Аристакеса Ластивертци правильное чтение „вранги“ блестяще подтверждает конъектуру С. Т. Еремяна39.

Таким образом, мы видим, что варяги несколько раз упоминаются в армянских источниках XI–XII вв. и сохранившаяся в „Повествовании“ Аристакеса Ластивертци форма „вранги“ отнюдь не является случайной.

Примечания