Эта сага начинается с одного знаменитого конунга по имени Инги. Он был человек, одарённый во всех искусствах, величественнее и могущественнее, красивее и мудрее, выше и сильнее, чем любой другой человек в мире в одно с ним время. Первую часть своей жизни он провёл в походах и завоевал много королевств. Он правил Маннхеймаром, который был всех стран больше и плодороднее. Конунг женился на славной королеве по имени Марсибиль. Она была дочерью конунга Маргариуса из Сирии. Её украшали все женские добродетели. Судьба даровала им сына, которого назвали Хьяльмтером. Уже в юном возрасте он был красивым, рослым, сильным и способным во всех искусствах. Конунг велел обучить его всем наукам, которые обычно изучают молодые люди.
В государстве конунга жил один ярл по имени Херрауд. Он знал все искусства, что имелись в те времена. Он превосходил всех хитростью и мудростью. Он был лучшим другом конунга. У него был один сын, молодой и красивый, которого звали Эльвиром. Ярл обучил его всем искусствам. У него было тридцать товарищей по играм, и ежедневно он ездил в лес поохотиться на зверей и птиц. Шло время, и Эльвиру исполнилось пятнадцать лет. Он был тогда всех выше и сильнее и побеждал каждого в тавлеях, плавании и конных состязаниях.
Одним летом конунг Инги велел закатить такой пир, на который только имелась возможность. Туда были приглашены ярл, его сыновья и много больших людей, и пир был превосходен.
Однажды, когда конунг и ярл сидели за столом и веселились, конунг сказал:
— Я хочу, чтобы ты взял моего сына на воспитание.
Ярл предложил ему решать. По окончании пира конунг дал отцу и сыну хорошие подарки. Теперь Хьяльмтер отправился вместе с ярлом и выучил все искусства, что знал Херрауд. Рассказывали, будто между Хьяльмтером и Эльвиром была крепкая дружба, но ярл наказал ему прислуживать Хьяльмтеру во всём и уступать ему, Эльвир так и делал.
По прошествии трёх зим конунг послал за своим сыном. Хьяльмтер предстал перед ярлом и сказал:
— Я хочу просить тебя, чтобы ты позволил Эльвиру поехать со мной.
Ярл предложил решать Эльвиру. Они так и сделали. Ярл сам поехал вместе с ними. Конунг приготовил пир. Он встретил ярла и своего сына со всеми почестями, а на третий день пира на поле, которое располагалось возле города, устроили турнир. Туда пришло много придворных. Хьяльмтер выехал вперёд среди них, бил своим шестом по обе стороны и многих рыцарей бросил на землю, и не было никого столь решительного или гордого, великого или могучего, чтобы осмелиться выехать против него. Эльвир увидел это, и он уже повалил многих рыцарей с их коней. Он поскакал что было мочи к Хьяльмтеру, и оба они устремились друг к другу, и там можно было увидеть прекрасную скачку на летящих словно птицы конях. Они с большой силой ударили друг друга в щиты. Так продолжалось долго, пока Хьяльмтер не рассердился, пришпорил коня, поскакал на Эльвира и ударил своим шестом в середину щита Эльвира, однако тот сидел так крепко, что переломился хребет у коня, но Эльвир приземлился на ноги, затем они вернулись в город, и все веселились.
А когда ярл Херрауд собрался домой, он пошёл к Хьяльмтеру и Эльвиру, своему сыну, и сказал, что их ждёт одна судьба:
— Я хочу, чтобы вы поклялись в побратимстве, чтобы ваша дружба сохранилась.
Хьяльмтер сказал, что хочет этого. Потом так они и сделали. Теперь отправился ярл домой. После этого Хьяльмтер занялся строительством. Он возвёл себе замок в лесу и, когда он был готов, отправился туда с сотней всадников. Он приказал своим людям, чтобы те запирали замок, когда он находится внутри.
Вскоре королева заболела и скончалась. Был сооружён курган, и её похоронили в нём. Конунг и все остальные очень горевали. Тогда Хьяльмтер велел устроить пир в честь своей матери, а после тризны раздал всем хорошие подарки. Чаще всего он был в государстве, но ездил в лес для забавы. Конунг велел поставить стул на кургане королевы. Он сидел там денно и нощно, испытывая печаль и скорбь из-за утраты королевы.
В один день, когда ярко сияло солнце, конунг с великой скорбью обдумывал многие вещи и тут увидел своего сына, идущего вместе со многими другими придворными, красиво наряженными.
Хьяльмтер предстал перед своим отцом, ласково поздоровался с ним и сказал:
— Долго вы здесь будете сидеть и горевать по нашей королеве? Это недостойно конунга. Лучше я с вашей поддержкой отправлюсь прочь из государства и добуду вам будущую королеву, и воспользуюсь для этого огнём и мечом, если не получится иначе.
Конунг ничего не ответил. Хьяльмтер долго стоял перед свои отцом и затем ушёл прочь очень сердитый.
Прошло много времени, пока однажды рано утром, когда ярко светило солнце, не случилось так, что конунг случайно посмотрел на море. Он увидел маленькую лодку, несущуюся к суше. Она была словно золотая. Конунг задумался над этим зрелищем. На судне было двое людей. В большой растерянности и беспокойстве конунг спустился к берегу, размышляя, как может быть изменчив мир. Он увидел идущего человека. Тот нёс на руках такую прекрасную женщину, что конунгу показалось, будто он никогда не видывал женщины учтивее и благороднее, его сразу охватила сильная любовь к ней, и он поздоровался с ней. Она ответила на его приветствие. Конунг спросил у неё имя и о новостях.
— Меня зовут Луда, — сказала она, — и новостей, чтобы рассказать вам, государь, достаточно. Конунг Лукартус, мой супруг, который правил городом Боосия, был умерщвлён в своём собственном государстве конунгом из Серкланда по имени Нудус. Он выше и сильнее любого человека и своим совершенством превосходит всех в той части света. У него с собой разнообразное войско: чёрные люди, тролли, берсерки, исполины, дверги и другой колдовской народ. Поэтому ни один смертный не может противостоять ему и его гнусному сброду. Они убили конунга, завладели этим городом, а со мной хотели силой заключить брак, но я не захотела. Следующей ночью я тайно покинула свою светлицу вместе с этим рабом, что стоит здесь. Мы пошли к морю и бежали сюда в ваше государство, и я сейчас отдаюсь на вашу милость, однако на таком условии, что я буду вашей женой, но не наложницей.
Конунг сказал:
— Здесь всё очень удачно складывается, ибо моя королева недавно умерла, и мы примем это хорошее решение, вернёмся же в палату.
Она согласилась.
Тут они вернулись домой и приготовились к свадьбе, и она прошла с честью. Хьяльмтера не было на пиру. Многим в государстве эта госпожа показалась вспыльчивой и надменной. Вскоре каждую ночь начал исчезать человек, и многие сочли это удивительным. Рабу, которого королева привезла туда, она велела присматривать за свиньями. Он был огромен и силён словно тролль и красив собой. Так прошло в государстве много времени.
Однажды, когда конунг гулял снаружи, Хьяльмтер, его сын, пришёл к нему со своими слугами и поздоровался со своим отцом. Конунг хорошо ответил на его приветствие.
Хьяльмтер сказал:
— Я пришёл сюда затем, государь, что хочу, чтобы вы дали мне пять кораблей с оружием и людьми, хорошо готовыми к битве. Я хочу отправиться из страны добыть себе богатство и славу, и хочу, чтобы всё это было готово в течение месяца.
— Я охотно сделаю это, мой любимый сын, — сказал конунг.
Вот был созван тинг, и туда пригласили множество людей. Теперь конунг попросил своего сына выбрать себе столько людей, сколько он захочет, а также кораблей и денег. Хьяльмтер так и сделал и выбрал пятьсот человек, все молодые люди. Когда же это было выполнено, Хьяльмтер и Эльвир со всеми своими людьми поднялись на корабли и вышли в открытое море, и они заработали много денег, потому что они рубили чёрных людей и берсерков, а всех мирных людей оставляли в покое.
Поздней осенью они пришли к одному острову и причалили в одной укромной бухте. Это было поздно вечером. Там рос лес, и бухту прикрывали скалы. Хьяльмтер и Эльвир сошли на берег и поднялись в лесу на возвышенность. Там они увидели с другой стороны острова большой флот: очень большой и красивый дракон и пятнадцать длинных кораблей, и на берегу стояла большая палатка, и оттуда шёл густой дым.
Хьяльмтер сказал:
— Кто это такие, что ведут себя так вызывающе? Я хочу пойти, встретиться с ними и узнать, кто они.
— Сделай так, — сказал Эльвир.
Они нагрузились берестой, взяли в руки палки и заковыляли к палаткам. Там было много дыма. Они уселись на входе. Те, кто был внутри, попросили их отойти от входа.
Они сказали, что не могут из-за холода.
— Но как зовут вождя, который руководит этим флотом?
— Вы глупо спрашиваете, — сказали те, — или же родились столь далеко, что не слышали о нашем знаменитом хозяине. Его зовут Колль, а его брата — Токи. Они непревзойдённые люди во всех отношениях. Они совершают викингские походы, с тех пор как им исполнилось двенадцать, зимой и летом. Всё живое боится их. Они покоряли силой конунгов и ярлов и завоёвывали их государства. Но этим летом они расстались. Токи направился в Англию, а вождь Колль пришёл сейчас сюда. Мы уже полмесяца в этой гавани.
— Желаем вам хорошо повеселиться, — сказали они.
Затем они вернулись к своим кораблям и рассказали своим людям всё, что узнали.
— Сегодня ночью мы должны приготовиться, — сказал Хьяльмтер, — снесём наши ценности на берег, а корабль нагрузим камнями, и завтра отважно нападём на викингов.
Так они и сделали.
Когда наступило утро и взошло солнце, они подплыли на вёслах и забросали камнями корабли викингов, и те проснулись от дурного сна. Побратимы отвоевали у викингов пять кораблей, прежде чем они надели доспехи.
Колль спросил, кто так неустрашимо к ним идёт:
— Вы здесь, конечно, получите отпор.
Хьяльмтер назвал себя. Начался теперь жестокий бой. У Колля было сплочённое и большое войско. И те, и другие хорошо сражались, и погибло много людей у обоих, но всё же больше — у Колля, потому что побратимы рубили врагов словно молодые деревца, но вскоре Хьяльмтер и Эльвир потеряли четыре своих корабля вместе с людьми. Они уже убили на кораблях Колля всех людей кроме тех, кто бежал к нему на дракон.
Эльвир сказал:
— Лучше всего нам, сотоварищ, испытать, попадём ли мы на дракон к Коллю.
— Да будет так, — сказал Хьяльмтер.
Они сделали так и оказались друг за другом на драконе. Тут снова началась жестокая битва. Люди гибли один за другим, пока Хьяльмтер и Колль не встретились, и они сразу начали рубить один другого острыми мечами, пока оба не изрубили друг у друга всю защиту. Хьяльмтер подумал, что так не может дольше продолжаться, взмахнул мечом и так ударил Колля по шее, что отсёк ему голову. Потом он предложил тем, кто остался жив, поклясться ему в верности. Те согласились. Они получили там много богатств в золоте и драгоценностях, затем направились домой в Маннхеймар в государство своих отцов и зимой сидели в замке.
Весной они отправились в поход, имея десять кораблей и дракон «Дар Колля». Летом они совершали набеги повсюду и заработали немного денег. Возвращаясь домой, однажды вечером они остановились в одной укромной бухте. Они увидели, как в бухту плывут большой дракон и вместе с ним тридцать кораблей. Они довольно решительно вошли в бухту и бросили якоря. У мачты на драконе стоял человек, огромный и злобного вида, который сказал вису:
Что за плуты
кораблями правят,
весьма сплочённые,
удачи лишённые?
Мы у людей
жизнь отнимем
и между нами всеми
богатство поделим.
Хьяльмтер услышал и сказал:
Хьяльмтер я зовусь;
кто спрашивает об этом,
муж смуглый
на звере морском?
Убьём смельчаков,
а сокровищами завладеем,
вонючий обманщик,
или беги прочь.
Токи спросил:
— Ты тот Хьяльмтер, который прошлым летом убил моего брата Колля?
— Тот самый, — сказал Хьяльмтер.
— Хорошо, что мы встретились, — сказал Токи.
— Я не буду ругать то, что ты так хвалишь, — сказал Хьяльмтер.
— Перемирие продолжится до следующего утра, — сказал Токи.
— Да будет так, — сказал Хьяльмтер.
Вот они легли спать.
Когда достаточно рассвело, они начали битву, метая стрелы и камни, а когда те закончились, то взялись за оружие и смело бились. Не было там недостатка в сильных ударах, которые они наносили друг другу. Побратимам казалось, что не встречали они раньше витязей подобных этим. Люди гибли один за другим. Бились они весь день до вечера, и был поднят щит мира. У побратимов осталось три корабля, а у Токи — четыре. Так прошла ночь.
А с наступившим утром они начали битву. Токи храбро сражался и убивал по обе стороны. В руке у него было большое и крепкое орлиное копьё. За малое время он убил тридцать человек. Эльвир увидел это, прыгнул на дракон в большой свирепости и стал быстро расчищать его от людей, убивая одного за другим, пока не встретился с Токи; он ударил его в щит и рассёк тот сверху донизу. Токи замахнулся орлиным копьём двумя руками и проткнул щит Эльвира насквозь, а также предплечье и плечо, подбросил его в воздух и обрушил вниз на палубу, так что тот лишился сознания. Тут подоспел Хьяльмтер и ударил Токи по руке так, что отсёк её, и орлиное копьё упало. Токи увернулся и бросился за борт в море. Хьяльмтер прыгнул за ним. Токи плыл прочь быстро и резво, но Хьяльмтер преследовал его, пока Токи не устал. Тогда расстояние между ними уменьшилось. Хьяльмтер сразу напал на него, и началась между ними жестокая схватка и долгое погружение, потому что каждый тянул другого на дно, пока кровотечение не утомило Токи, и Хьяльмтер покинул его, когда тот был мёртв, и потом вернулся к своим кораблям. Его люди обрадовались ему и считали, что он вернулся с того света. Теперь Хьяльмтер перевязал раны Эльвира. Они захватили там много добра в виде редких сокровищ, золота, полезных вещей и драгоценностей. Через несколько дней они направились домой. Хьяльмтер правил драконом «Дар Колля», а Эльвир — «Даром Токи», и зимой они оставались в замке.
Следующим летом они направились в поход, воевали повсюду и заработали много денег. А поздним летом они пришли к одной земле. Там увидели они красивые города, прекрасные замки и столицу конунга. Тут конунг послал людей на побережье и пригласил их домой на пир. Они согласились. Посланники вернулись и рассказали конунгу. К пиру готовились всеми средствами. У конунга была одна дочь, которую звали Диана. Она знала все книжные искусства.
А в назначенное время побратимы пошли в палату с двумя сотнями людей, а некоторые остались у кораблей. Конунг вышел им навстречу с превосходной свитой и сопроводил их в палату. Конунг сел на трон, а Хьяльмтер и Эльвир — по сторонам от него. Пир был наилучший, и люди веселились. А когда наступил вечер, люди пошли спать и спали всю ночь. Утром люди пошли пить. Конунг и все в палате очень веселились. Теперь конунг послал за своей дочерью, и она пришла со своей женской свитой. Музыканты играли на арфах, скрипках, трубах, лирах и других музыкальных инструментах. Тогда была великая роскошь и радость в палате. Барышня подошла к своему отцу и поздоровалась с ним и со всеми остальными. Барышня была всем рада. Хьяльмтер и Эльвир много рассказывали конунгу о своих путешествиях, и он очень хвалил их отвагу. Хьяльмтер и барышня Диана много беседовали. Так прошёл этот день до вечера. На третий день был очень знатный пир со всяческими забавами. Затем столы убрали. Конунг вышел прогуляться, а Хьяльмтер и Эльвир пошли в светлицу дочери конунга. Она ласково приняла их и предложила Хьяльмтеру сыграть в тавлеи, так они и сделали, а Эльвир развлекался со служанками. Их было тридцать. Они приходили туда каждый день.
Так прошло некоторое время. Стояла прекрасная погода, солнце освещало города и замки, и они увидели, что к земле направляется множество кораблей. Те бросили в гавани якорь, поставили на берегу палатки и разбили лагерь. Тут они увидели сотню людей, идущих от берега туда, где был конунг. Хьяльмтер и Эльвир были близ конунга.
Эти люди предстали перед конунгом, и один из них сказал так:
— Сын конунга из великого Серкланда, которого зовут Нудус, посылает вам, государь, свой привет. Ему сказали, что у вас есть красивая дочь. Он хочет жениться на ней с почётом и уважением, но если вы не хотите выдать за него барышню, он вызывает вас на битву через три ночи. Я предполагаю, что тогда вы бесславно лишитесь вашей дочери и государства и жизни в придачу. Вам разумнее не рисковать, и лучше позволить ему получить желаемое.
Конунг ответил:
— Передай своему господину, что я не выдам за него свою дочь. В назначенный день я выйду с войском, которое соберу, на это поле.
Посланники ушли прочь и рассказали сыну конунга, как обстоит дело. Теперь конунг велел разослать ратную стрелу по всему своему государству и призвал к себе всякий люд. Собралась несметная рать. Приготовления велись с обеих сторон.
В назначенное время обе стороны расставили свои войска для сражения, и после этого загудели трубы, и войска с криками и подстрекательствами схватились врукопашную. Сперва полетело всяческое метательное оружие с такой силой, что раздавался грохот. Кто-то был ранен, а кто-то погиб. После этого конунг приказал Хьяльмтеру и Эльвиру издать боевой клич и затем обрушиться на врага в рукопашном бою. Побратимы восседали на своих конях, и у них был большой отряд рыцарей. Держа в руках острые копья, они оба издали боевой клич и так помчались вперёд на врага. Начался очень ожесточённый бой, и Хьяльмтер, Эльвир и их люди так хорошо сражались, что строй сына конунга дрогнул, и в этом бою у сына конунга погибло много людей. Он увидел, что его полки отступают, а много его людей погибло. Он преисполнился великой ярости и кликнул своих людей, берсерков и чёрных людей, и приказал им обратиться против конунга и его жалкого войска, и приказал им не бояться. Они сделали так и смело сражались с громкими криками и злодейскими поступками. Тогда их обуяла ярость берсерков, они рубили и кололи, били и кусали дружину конунга по обе стороны и шли сквозь строй. Многие из людей конунга бежали от них из-за страха. Хьяльмтер и Эльвир увидели, что люди конунга бегут, а некоторые — убиты. Они повернули навстречу этому сброду, и была там великая схватка, но закончилось тем, что они убили всех чёрных людей и берсерков сына конунга и снова выпрямили фланг.
Нудус, сын конунга, увидел, как его герои валятся в траву, и наступление Хьяльмтера и Эльвира и подумал, что тут он оказался в настоящей опасности, но всё же он всецело полагался на свою силу и удачу. Поэтому он пришпорил своего коня и поскакал навстречу Хьяльмтеру, и когда тот увидел, как сей высокомерный сын конунга скачет, словно птица летит, то понял, что тот хочет встречи с ним. Поэтому он быстро повернул ему навстречу, яростно потряс своим копьём, пришпорил коня и поскакал навстречу сыну конунга, и они ударили друг друга в щиты, но оба сидели так крепко, что никто из них не покачнулся в седле, но оба древка сломались, и обломки улетели назад над их головами. Теперь они взялись за свои мечи и рубили друг друга с большой силой и ловкостью. Но из-за ужасного лязга, что получался от их ударов, кони под ними пришли в бешенство, так что они не могли обмениваться ударами, поэтому они слезли со своих коней, подозвали своих оруженосцев, сошлись и начали так неистово биться, что в небо улетали пластины от шлемов и части от их щитов, а их мечи казались в воздухе четырьмя мечами. Никто, казалось, не видел более доблестного поединка у двух людей, и так долго бились они, что всем казалось чудом, что они давно не умерли от усталости. Хьяльмтеру наскучило, что это продолжается так долго и ничего у них не меняется. Поэтому он взмахнул мечом с большой силой и яростью, но из-за того, что щит у сына конунга был весь изрублен, тот не смог защититься. Удар этот пришёлся в шлем, разрубил кольчугу и туловище, так что меч остановился у пояса. Нудус упал на землю мёртвым. Все расхваливали Хьяльмтера за подвиги, которые он совершил в своих деяниях, а больше всех — сам конунг. Теперь всё вражеское войско побежало к кораблям, и они уплыли прочь. А конунг и его люди получили там большую добычу.
Потом весь народ вернулся домой в палату и очень веселился. Пир был наилучший, и там было вдосталь всего, чего может пожелать утроба. Хьяльмтер и Эльвир пошли в светлицу дочери конунга. Она ласково приняла их и попросила их сесть. Хьяльмтер сказал, что хочет отправиться домой.
Она ушла прочь, вернулась и сказала:
— Вот палатка, Хьяльмтер, которую я дарю тебе. У неё такое свойство, что ничто тебе не сможет повредить, пока ты находишься в этой палатке. Она вся сделана из золота и отделана драгоценными камнями.
Он поблагодарил барышню и поцеловался с ней; она горько заплакала. Хьяльмтер пошёл к кораблям, и конунг был уже там. Он дал побратимам хорошие подарки, они заверили друг друга в дружбе и тепло расстались. Затем те поднялись на судно, вернулись домой и перезимовали в своём замке. Хьяльмтер ещё не видел свою мачеху.
Одним утром конунг и королева лежали в своей постели. Она молвила:
— Государь, — сказала она, — есть ли у тебя какой-либо наследник?
— Есть, — сказал конунг, — и он владеет одним замком в лесу.
— Почему его не бывает дома? — спросила королева.
— Он не хочет пировать в наших палатах, — сказал конунг, — однако он превосходит всех людей в искусствах и мужеством.
— Я должна увидеть его, — сказала королева.
Они прекратили беседу.
Однажды случилось так, что госпожа отправила всех своих девушек в лес собирать плоды и орехи. Они так и сделали, а королева отправилась в одиночку в лес и не останавливалась, пока не пришла к тому замку, и там она вошла через запертые двери. Хьяльмтер и его придворные сидели за столом. Он увидел вошедшую женщину, узнал по рассказам других людей свою мачеху, ласково поздоровался с ней и посадил её себе на колени.
Она приняла это хорошо, взглянула на него с ласковым видом и заговорила с ним так:
— Мой любимый сын, в чём причина того, что ты не хочешь жить дома у своего отца? Там всё же интереснее находиться, чем здесь, вдали от остальных людей.
Хьяльмтер сказал:
— Это больше из-за моей молодости, а не из-за злой воли.
Она сказала:
— Много говорят о твоих искусствах и мужестве, и хорошо будет женщине, которая выйдет замуж за такого.
Он сказал, что этого не будет. Когда они беседовали, все покинули замок, даже Эльвир, однако он вышел самым последним.
Тогда королева сказала:
— Что ты обо мне думаешь? Разве я не опрятна, женственна и учтива?
— Вполне, — сказал Хьяльмтер.
Она сказала:
— Почему колесо фортуны стало для меня таким неустойчивым? Лучше нам двоим, молодым и склонным ко всем природным влечениям, объединиться, и, мой любимый, я могу сказать тебе правду, что твой отец ещё не испортил меня, ибо он человек дряхлый и бессильный во всех постельных утехах, но у меня слабая нравственность и великое влечение в моих женских членах, и для мира большая потеря, что такое жаждущее тело должно обнимать такого старого человека, как твой отец, и не может расцвести для сохранения жизни на земле. Лучше нам соединить наши юные тела согласно естественному желанию плоти, чтобы из этого зародился прекрасный плод, а со стариком мы быстро разберёмся так, чтобы он нам не досаждал.
Хьяльмтер молвил:
— Ты это серьёзно? — спросил он.
— Конечно, — сказала она.
— Я догадывался, что ты злая, — сказал он, — но никогда не думал, что ты такая бесчестная, как я теперь я знаю.
Он толкнул её на стол и ударил её по носу так, что её всю залила кровь.
Она сказала:
— Мы встретимся в другой раз.
Он сказал, что она этому не будет рада. Она погрузилась под землю там, где появилась.
Вскоре в замок пришли люди. Хьяльмтер был так рассержен, что не мог ни с кем разговаривать. Тогда к нему подошёл Эльвир и попросил его не злиться:
— Причина этому твоя мачеха?
Хьяльмтер сказал, что это правда.
Однажды Хьяльмтер захотел поехать в лес, и Эльвир вместе с ним. Когда они ехали по лесу, то увидели крупную и красивую лань и погнались за ней, но она попыталась скрыться. Они скакали, пока не загнали обоих коней. Тогда оба они побежали за зверем, быстро устали и сбросили с себя одежду, кроме рубашек и холщовых штанов. Потом с северо-запада пригнало большую тучу с дождём и снегом. Так продолжалось до самой ночи. Затем начался сильный холод с морозом и метель. Тогда они пришли на склон какой-то горы.
Эльвир сказал:
— Мне кажется, становится холодно, побратим.
Хьяльмтер попросил его не говорить об унынии. Тогда была глубокая ночь.
Вскоре непогода стихла. Тогда они пришли к большой пещере.
Эльвир сказал:
— Я совсем без сил.
Хьяльмтер сказал:
— Мы останемся здесь.
Они вошли под каменный свод. Они увидели огромного ётуна, сидящего у пылающего огня. В пещере было очень дымно. У огня сидело какое-то живое существо и чесало ётуна гребнем, а он двигал головой навстречу и корчил рожи.
Он сказал:
— Скиннхува, выйди наружу, внимательно осмотрись, выполни мой наказ и проверь, не увидишь ли ты какие-нибудь новые поселения. Мне кажется, люди, которые, как моя сестра обещала мне, должны прийти сегодня вечером, опаздывают, а я хочу поскорее пойти отдыхать. Я становлюсь вечером очень сонливым.
Она вышла наружу и увидела побратимов. Тогда она взмахнула рукой и повелела им превратиться в двух петухов и залететь в пещеру. Вскоре она вошла внутрь.
Ётун сказал:
— Видела ли ты какие-нибудь новые поселения, воспитанница? — спросил он.
— Отнюдь, — сказала она.
Затем он улёгся и громко захрапел.
Скиннхува сказала петухам:
— Теперь снова превратитесь в людей.
Так и сталось. Хьяльмтер сказал:
— Мы должны поблагодарить и вознаградить тебя за спасение жизни.
— Что ты собираешься делать? — сказала она.
— Убить ётуна, — сказал он, — и так выполнить поручение моей мачехи, с которым она послала нас сюда к нему.
— Ты смелый человек, Хьяльмтер, — сказала она.
Они прошли вглубь пещеры. Над постелью ётуна висел меч, весь украшенный золотом. Она сказала:
— Его не разит ни один меч, кроме этого.
Хьяльмтер смог дотянуться до шишки на рукояти, и меч сразу выскочил из ножен, а Скиннхува схватила его и сказала:
— Я приношу нам удачу, а теперь узнаю, спит ли он.
Она взяла большую деревяшку и ударила по постели. Она сказала:
— Я хочу, Хьяльмтер, чтобы ты залез на край кровати и смело пронзил него, — и потом она запрыгнула на изголовье. Хьяльмтер сделал так, ударил ётуна и так надавил на рукоять, что меч воткнулся в ложе.
Ётун сказал:
— Ты предала меня, Скиннхува?
Он вскочил с постели и стал шарить руками по пещере. Вскоре он умер. Хьяльмтер взял меч, и он ему понравился.
Скиннхува сказала:
— Не ты должен владеть этим мечом, а Эльвир, но не мешкай, если увидишь меч лучше, ибо тот будет так превосходить остальные мечи, как ты — остальных сыновей конунгов.
Она дала им много невиданных драгоценностей и попросила их назвать её имя, если им понадобится маленькая помощь. Затем они вернулись домой, и все им обрадовались.
Весной они отправились в поход, уничтожали чёрных людей и берсерков и добыли много добра в виде кораблей, тканей, золота и серебра. А осенью они направились домой с несметными богатствами. Поздно вечером они пришли к одному острову. Он зарос лесом. Они разбили на берегу палатки и бросили жребий, кому бдеть. Жребий пал на Хьяльмтера. Когда все заснули, он вышел из палатки на какое-то возвышение, долго стоял там и смотрел по сторонам. Он услышал в лесу столь сильный грохот с громким треском, что деревья затряслись. Вскоре из леса вышел огромный и толстый финнгалькн. У него был лошадиный хвост, копыта и густая грива. Глаза были белые, рот — большой, а руки — огромные. В руке у неё был клинок, такой красивый, что не видал он подобного. Она подошла к нему, а он стоял у неё на пути. Он подумал, что не должен лишаться дара речи, и сказал вису:
Кто эта дочь,
которая резво по ночам
носится и бродит
со слоновьим хвостом?
Непохожей кажешься мне ты
на других жён.
Откуда пришла,
Храудунга дева?
Она ответила и сказала вису:
Варгейса меня зовут.
Слушай, правителя сын,
хочешь, чтобы я помогла тебе?
Все твои,
считаю я, тебе понадобятся
верные друзья.
Он сказал:
Ужасной
ты покажешься войску мужей,
даже если поможешь нам.
Никого из нас, воинов,
ты не предашь,
храбрая подруга.
Она сказала:
— Я предам моих друзей не раньше, чем ты — твоих. Я могу помочь тебе, даже если и не пойду с тобой.
Он сказал:
— Тебе принадлежит меч, который у тебя?
— Конечно, — сказала она.
— Хочешь продать мне его? — спросил он.
— Ни за что, — сказала она.
— Никоим образом мне не получить его? — спросил Хьяльмтер.
— Вовсе нет, мужчина, — сказала она, — ты должен поцеловать меня, — сказала она, и у неё вырвался стих:
Ищешь ты Снарвендиль,
победа его будет сопровождать,
мудрый, если ты, князь, хочешь
тебя в руке нести.
Поцелуй хочу я от тебя
тайный получить,
тогда ты мимунг
из моей руки получишь.
— Я не хочу целовать твоё рыло, — сказал Хьяльмтер, — ибо вдруг я не смогу от тебя оторваться.
— Тебе придётся рискнуть, — сказала она, — однако решай сам.
Он пошёл прочь от неё. Тут ему пришло на ум, что говорила Скиннхува, он вернулся и сказал вису:
Ты можешь ловчее,
дева суровая,
играть со свечой трупа,
чем иных шесть мужей.
Дай мне пламя раны,
обёрнутый в перину змея;
желаю я женщину поцеловать,
делай с вождём, что сможешь.
Она сказала:
— Тогда ты должен броситься мне на шею, когда я подброшу меч, но если ты усомнишься, то это будет твоей гибелью.
Вот она подбросила меч вверх. Тут же он бросился к ней на шею и поцеловал её, а она схватила меч позади него. Теперь она протянула ему меч и сказала вису:
Я даю тебе Снарвендиль,
победа будет сопровождать его,
вождь властный,
во веки веков;
изменится твоя жизнь навсегда
к победе и счастью,
куда бы ты ни пришёл,
мужество в ребёнке конунга.
И ещё сказала она:
Не будь так безумен, человек,
не губи Эльвира;
положись на него, хильмир/князь,
он тебе верен, фюлькир/полководец;
не позволь клевете
разъярить нрав твой;
пусть друзья тебе будут верны,
будь им добрым господином.
— Нет ли на клинке чар? — спросил он.
— Никаких, — сказала она, — однако я сейчас заколдую его: при первом убийстве, которое ты захочешь совершить, ты не сможешь им двинуть, а во второй раз он не будет разить. Пусть во всём тебе сопутствуют победа и удача, и позови меня, если понадобится какая-нибудь мелочь, и теперь ты, видно, намерен вернуться домой.
Он сказал, что так и будет:
— Дай мне также совет, какого человека из дружины моего отца мне взять летом.
Она сказала, что так тому и быть:
— Но юные девушки сочли бы совсем невероятным, что я могу дать какой-либо совет или благороднейший сын конунга спросит у меня совета, но всё же с тобой это случилось. Зимуй дома, а весной предстань перед своим отцом и попроси у него людей. Он ответит, что у него мало осталось людей. Попроси его дать тебе одного человека, а он исключит казначея Бьёрна, но кого же ты выберешь?
Он ответил, что примет волю отца.
— Ты не должен его брать, — сказала она и произнесла стих:
Выбери того раба
из людей князя,
который даёт свиньям помои.
Тебе не поможет муж
из дружины князя,
если у тебя случится случайное убийство.
Потом они расстались.
Эльвир проснулся и увидел, что Хьяльмтера нет. Он оделся, схватил сакс и вышел из палатки. Он увидел, что Хьяльмтер идёт очень сердитый. Он поднял меч, но тот оказался так тяжёл, что упал ему под ноги.
Эльвир ласково встретил его, поцеловал и сказал:
— Вот к чему приводят твои ночные поездки, побратим.
Хьяльмтер сказал:
— Прими мою благодарность, Варгейса. Твои советы опять оказались мне полезными.
Утром они направились домой и зимой оставались в замке.
11. Хьяльмтер выбирает Хёрда, и о проклятии
Весной Хьяльмтер снарядил свой флот, затем предстал перед своим отцом и попросил его дать ему каких-нибудь людей. Конунг ответил, что у него никого нет для этого.
Хьяльмтер сказал:
— Дай мне одного человека из своей дружины.
— Бери любого, кого захочешь, кроме Бьёрна, — сказал конунг.
Хьяльмтер пошёл к свиньям и увидел там лежащего человека, большого, рослого, удивительно крепкого и в шубе.
Хьяльмтер ткнул его древком копья и сказал:
— Вставай, раб.
Тот тем не менее остался лежать. Хьяльмтер коснулся его рукоятью во второй раз. Тогда тот сел и сказал:
— Не чудится ли мне, что это сын конунга?
Хьяльмтер приказал ему вставать и идти за ним.
— Я ставлю тебе условие, — сказал он. — Я буду один решать всё, а ты — ничего.
Хьяльмтер сказал:
— Этого я никому не позволю. Но как тебя зовут?
Он ответил:
— Как хочешь, а меня зовут Хёрдом.
Хьяльмтер пошёл прочь. Он пришёл к какому-то ручью и увидел там стоящую Варгейсу. Ему пришло на ум, что она говорила. Он вернулся и сказал:
— Вставай, раб, иди со мной и один решай всё.
Он сказал:
— Я пойду к кораблям, а ты навести свою мачеху.
Хьяльмтер пошёл домой в палату. Тогда он увидел свою мачеху, идущую ему навстречу. Она не показалась ему любезной. Она была безобразна, неприятного вида и с некрасивым лицом.
Она сказала:
— Хорошо, Хьяльмтер, что мы встретились.
Он ответил, что не станет этого отрицать. Она говорит:
— Сейчас ты расплатишься за пощёчину, которую дал мне давно. Я проклинаю тебя, что ты нигде не сможешь спокойно оставаться, ни ночью, ни днём, пока не увидишь Хервёр дочь Хундинга, кроме как на своих кораблях или в палатке.
Хьяльмтер сказал:
— Больше ты меня не проклянёшь, ибо челюсти твои останутся открытыми, а мне ничего не стоит томиться по одной дочери конунга. Внизу у причала стоят высокие скалы. Там ты станешь ногами на две скалы, а четыре раба моего отца разведут под тобой огонь, а жить ты будешь только тем, что принесут тебе вороны, пока я не вернусь.
Потом он пошёл к кораблям. Сходни уже убрали. Он взял из страны пять кораблей с избранными воинами, и затем они направились прочь.
В первый приём пищи Хьяльмтер попросил Хёрда сесть рядом с ним. Он сказал, что не хочет этого.
— Я хочу есть один, а спать на полу.
Хьяльмтер попросил его поступать, как он хочет.
Летом они плавали повсюду и заработали много денег, претерпевая бурное море и сильные штормы. А осенью они подплыли к большой земле. Там был большой фьорд и высокие горы.
Хёрд сказал:
— Здесь мы будем спать на суше.
Хьяльмтер ответил, что он против. Хёрд сказал, что он будет решать. Так и было сделано, на берегу поставили палатки.
Хьяльмтер сказал:
— Плохо будет тем, кто остался на кораблях.
— Нет, не будет, — сказал Хёрд.
Он пошёл на корабли, попросил людей веселиться и дал им пить вино. Каждому из них он подарил свои драгоценности. Они быстро напились. Хёрд взял еду и пиво и сошёл на берег. Хьяльмтер вышел из палатки, когда они заснули, и пошёл вдоль моря. У моря стояла большая и ужасно высокая гора, а посреди горы он увидел громадную троллиху. На коленях у неё был золототканый платок, и она расчёсывалась золотым гребнем. У моря был родник. Она погружала в него руки и мыла свои волосы. Хьяльмтер сказал вису:
Что это за громада,
что на скале сидит
и глядит на отряд конунга?
Не знаю я
более отвратного,
рождённого на земле.
Она убрала с глаз волосы, рассердилась на его слова и сказала:
Плохо ты приветствуешь меня,
поэтому ты, молодой,
первым будешь на огне
из своих воинов.
Золототканным платком
может эта весёлая дева
вытереть свои светлые локоны.
— Плохо приходится платку, который вытирает твои волосы и касается твоих кошачьих глазищ, — ответил Хьяльмтер и сказал:
Тебя тронет
Снарвендиль скорее,
чем ты заклятье
наложишь на наследника конунга.
Руку ты потеряешь
и громко завопишь,
так мы расстанемся,
трусиха прежалкая.
Она сказала, что он произнёс много позорных слов:
— Было бы более пристойно для мужественного человека по-другому вести себя с молодой и целомудренной девушкой, а не говорить о ней плохо. Ты кажешься мне подающим надежды человеком, а мне любопытно испытать молодого мужчину, потерять девственность и позволить обнять себя за талию.
Она погрузила руку в источник. Хьяльмтер взмахнул мечом и отрубил ей руку в запястье.
Она громко вскрикнула, посмотрела на обрубок и сказала:
— Малый подвиг для знаменитого сына конунга — коварно напасть на меня, но тешит меня то, что этот поступок будет отомщён, и вскоре.
Она сказала:
Конечно, радует меня одно,
хотя и не знаешь,
ёвур/князь грозный,
в чём дело:
мои сёстры
трупами сделают
на боевых кораблях
всех твоих людей.
Хьяльмтер посмотрел на море и увидел девять троллих, таких огромных и злых, что, как ему показалось, он не видывал никого подобных им. Они разломали все корабли, всех людей убили, а всё добро вынесли на берег, и немало работы у них было. Они слышали все слова Хьяльмтера и Имы. Их звали так: Хергунн, Хремса, Наль и Невья, Руна и Трана, Грейп и Глюрна, а девятая Маргерд. У той имелся большой горб, который был выше головы, и один глаз, который находился посреди лба, и у женщины был не любезный вид. Она шла впереди сестёр. У неё был нос и когти из железа и два зуба длиной в локоть, торчавшие из её пасти, а нижняя губа касалась груди. Хьяльмтер увидел, что она могла бы подарить достойный поцелуй, если она сумеет подтянуть губу, которая была у неё слишком велика. У этих девиц была короткая одежда, они разевали пасти и трясли головами.
Хьяльмтер подумал, что так ему не годится, сошёл с горы и подошёл ко входу в палатку. Троллихи тоже уже приблизились к палатке. Хьяльмтер подумал, что не справится с ними со всеми. Он произнёс вису:
Проснись, Эльвир,
если хочешь жён увидеть;
ты очень любишь
целоваться с женщинами.
Здесь ждут тебя
Храудунга девы.
Повернись,
если тебе духу хватит.
Эльвир сказал:
Что это за заявление,
зачем ты меня обвиняешь,
конунг, в женолюбии,
весёлый в полночь?
Но для каждого пушистого рыла,
которое ты на пустоши встретишь,
ты хочешь, чтобы тебе в помощь/общество
были все.
Хёрд сказал:
— Вставайте, кажется, у Хьяльмтера что-то важное.
Хергунн сказала:
Подняла я лапы,
можешь взглянуть, князь,
на руки Хергунн;
ногти мои нестрижены;
порвётся твой плащ,
если мы, князь, встретимся;
тебя поколочу не слабо,
конунг южный.
Он сказал:
Выйди вперёд немного,
прежде чем в огонь потащишь
этого великого конунга,
ты великанша безобразнейшая;
вытяни вперёд железные лапы,
если на силу надеешься,
женщина чванливая,
а я — на поделие двергов.
Тут они вышли наружу. Маргерд сразу напала на Эльвира, а тот в ответ крепко схватил её. Она сказала:
Плохо играешь ты, Эльвир,
не годен жёнам;
не может захват ухватить
фюлькира благородного;
лезвия отравлены,
неистов дёглинг,
острия окровавлены,
мы не победим.
Хёрд бился с семью сёстрами. Они были очень проворны, и у каждой из них был большой нож, и теперь они яростно нападали на него. Он смело защищался и в конце концов убил их всех, хотя и очень устал. У Хьяльмтера была очень жестокая схватка с Хергунн. У неё в руке был отличный сакс, и она хорошо защищалась. Ему показалось, что никогда прежде он не подвергался большему испытанию из-за её ловкости, потому что куда бы он ни бил её, удар всегда встречал сакс, до тех пор пока она не запыхалась. Тогда она стала получать раны, так что она покрылась зияющими ранами. Тогда она громко закричала и сказала:
Где ты, Маргерд,
дева сильнейшая?
Одержала ты победу малую
над сиклинга войском;
хребет пополам сломан,
а плечи разбиты,
силён вперёдсмотрящий,
бежать теперь нужно.
Они обратились в бегство и мчались изо всех сил, делая очень большие шаги, но Хёрд догнал их под горой. Тогда Хергунн повернулась к нему. Он ударил её так, что голова отлетела.
— Будь ты проклят, — сказала Маргерд, — за то, что зарубил моих сестёр.
— Вскоре с тобой будет также, — сказал Хёрд. Он ударил её мечом и перерубил её пополам. Он вернулся к палатке. Хьяльмтер и Эльвир вошли в палатку и уснули.
Хёрд пошёл к морю и собрал дерево от кораблей. Из него он построил маленький и красивый дом в месте, которое скалы прикрывали лучше всего. Он перенёс туда еду, пиво и все их запасы. Затем он вернулся к ним. потом побратимы встали, и они пошли вперёд вдоль моря.
Хьяльмтер увидел дом под скалой. Он сказал:
— Вот там дом!
Хёрд ответил:
— Должно быть, там нет Хервёр, о которой ты печалишься.
Они вошли в дом. Там была одна постель, игральная доска на столе и кружки с бочонком. Хёрд дал им выпить. Но неожиданно он вышел вон и захлопнул дом на замок.
Хьяльмтер сказал:
— Ты предал меня, Хёрд! Дружба раба не доведёт до добра.
Он хотел разбить дом, но меч рубил не лучше, чем если бы он бил в камень. Они остались там радостные и весёлые.
О Хёрде рассказывают, что он пошёл вперёд вдоль моря. Он увидел большой камень на берегу и в нём дыру. Он огляделся и увидел ужасного великана, который вышел на утёс, и вид у него был невесёлый, и Хёрду показалось, что он никогда не видел столь огромной головы. У него в руке был длинный шест с раздвоенным остриём, длиной в четыре локтя. Тот касался берега, когда он стоял на утёсе.
Ётун сказал:
— Где эта мелюзга, которая убила моих дочерей? Пусть они сейчас выйдут вперёд, если осмелятся, потому что это ужасно бесчестный поступок, ведь они были так молоды — самой старшей было двенадцать зим.
— Я здесь, — сказал Хёрд, — и я убил твоих дочерей, и они были весьма сильны, но я хочу довериться тебе.
Великан сказал:
— Всех благ тебе, друг, и добро пожаловать сюда!
Хёрд сказал:
— Это невозможно. Мне всегда было плохо, но теперь мало улучшилось с прошлой весны, когда я отправился в море вместе с побратимами. Лучше протяни мне свой шест, и я возьмусь за него.
Великан сказал:
— Я вполне могу сделать это, ибо сюда приплывают корабли, и я протыкаю их копьём и затаскиваю их к себе наверх, и я протяну шест тебе вниз.
Хёрд ухватился как только мог. А пока они разговаривали, он привязал себя к камню канатом. Ётун очень сильно дёрнул.
Хёрд сказал:
— Держи крепче и сильнее, товарищ. Я не очень лёгок.
Ётун разозлился, воткнул копьё в утёс и так сильно дёрнул, что погрузился в скалу до самого пояса, а у Хёрда чуть не оторвались кости от костей.
Великан сказал:
— Ты такой маленький, а тяжёлый.
— Ты плохо стараешься, — сказал Хёрд.
Ётун напрягся ещё сильнее и надрывался, пока не оторвал от земли камень, к которому привязался Хёрд, и поднял его не меньше чем на шесть саженей. Тут копьё выскользнуло, ётун опрокинулся, а Хёрд упал вниз вместе с камнем, и он долго лежал в обмороке.
Очнувшись, он сказал:
— Ты такой большой, а совсем не такой сильный, как я полагал, и мало можешь, раз не поднял меня на утёс. Послушай моего совета: спустись на покрытый травой уступ в утёсе и сильно наклонись вперёд и вытянись как только сможешь.
Великан прельстился этим, спустился на уступ, вытянул шею, а шест протянул вниз. Хёрд взялся за шест и сдёрнул великана с утёса, так что у того переломались все кости. А Хёрд отвязался, тотчас взбежал на утёс и пришёл к большой пещере. Там была Има, и она упала ему в ноги. Он подарил ей жизнь. Там он перезимовал в пещере. Там было вдосталь золота и серебра, принадлежавшего ётуну, а с наступлением весны он взял там дорогое кольцо, плащ и большой кошелёк с золотом. Име он подарил пещеру и всё добро. Она попросила его позвать её, если ему понадобится помощь. Хёрд ушёл оттуда и открыл дом. Хьяльмтер обрадовался ему. Этой зимой он не вспоминал о Хервёр. Зимой Хёрд построил им корабль. Тогда они вышли в море. Корабль одинаково хорошо плыл как по ветру, так и против него.
(продолжение следует)
© Тимофей Ермолаев, перевод с древнеисландского
Редакция перевода: Speculatorius