Прядь о Торстейне Силе Хуторов

В то время, когда в Норвегии правил Хакон ярл сын Сигурда1, жил в Гаулардале2 бонд по имени Брюньольв и по прозвищу Верблюд. Он был лендрманн3 и муж весьма воинственный. Жену его звали Дагню, она была дочерью Железного Скегги из Ирьяра4. У них был сын, которого звали Торстейн. Был он высок и силен, суров и нетерпелив с каждым, с кем ему доводилось иметь дело. Никто в Норвегии не мог сравниться с ним ростом, и едва ли во всей стране нашлись бы двери, в которые он вошел бы без труда, и оттого, что он казался выше большинства домов, его прозвали Силой Хуторов5. Торстейн был человек неуживчивый. Он получил от своего отца корабль и команду и с той поры с одинаковым успехом отправлялся попеременно то в походы, то по торговым делам.

В то время к власти в Норвегии пришел Олав конунг сын Трюггви, Хакону же ярлу перерезал горло его раб, которого звали Тормод Карк6. Торстейн Сила Хуторов сделался дружинником Олава конунга, и тот считал его человеком храбрым и очень ценил, однако другие дружинники его недолюбливали, так как он казался им слишком своевольным и упрямым. Конунг часто посылал его с поручениями, от которых уклонялись другие, и бывало, он отправлялся в торговые поездки, чтобы добыть для конунга какие-нибудь сокровища.

Однажды Торстейн стоял восточнее Балагардссиды7 в ожидании попутного ветра. Как-то раз утром он поднялся на берег, и когда солнце стояло на юго-востоке, вышел на поляну. На поляне был прекрасный холм, на вершине которого Торстейн увидал коротко стриженного мальчугана8. Тот сказал:

— Подай-ка мне, мать, мою гнутую палку и вязаные рукавицы, — говорит он. — Я собираюсь отправиться на ведьмовские скачки, ведь нынче в подземной стране праздник.

Тут из холма выскочила гнутая палка, похожая на кочергу. Он сел верхом на палку, натянул рукавицы и пустился вскачь, как обычно поступают дети.

Торстейн взошел на холм и произнес те же слова, что и парнишка. Тотчас же из холма были выкинуты палка и рукавицы и кто-то произнес:

Затем он сел верхом на палку и поскакал вслед за парнишкой. Они подъехали к широкой реке и бросились в нее, и больше всего это походило на то, как если бы они брели в густом дыму9. Вскоре перед их глазами прояснилось, и они подошли к месту, где река низвергалась со скал. Видит тут Торстейн обширную заселенную местность и большой город. Они направились в город. Люди там как раз сидели за столами.

Они заходят в палаты. Они были полны людей, и все, кто там был, пили только из серебряных кубков. При входе стоял стол, где разливали питье. Ему показалось, что все там было из золота и никто не пил ничего, кроме вина. Тут Торстейн заметил, что оба они остаются невидимыми для всех. Его спутник прошелся вдоль столов, подбирая все, что с них падало. На престоле сидели конунг и конунгова жена, и в палатах царило веселье.

Вслед за этим видит Торстейн, как в палаты входит человек и приветствует конунга. Он говорит, что явился к нему из Индии10, из горы, которая носит название Луканус, и что он посланец тамошнего ярла, и объявляет конунгу, что сам он альв11. Он поднес конунгу золотое запястье, и тот решил, что ему не доводилось видеть ничего лучше. И вот запястье пускают вкруговую, чтобы люди могли на него посмотреть, и все его расхваливают. Это запястье разнималось в четырех местах. Торстейн увидал там и еще одно сокровище, которое показалось ему весьма ценным. То была скатерть, что лежала на столе, за которым сидел конунг. Она была обшита золотой каймой, и в кайму эту была вставлена дюжина драгоценных каменьев, прекраснее которых не сыщешь12. Уж очень Торстейну захотелось заполучить эту скатерть. Пришло ему тогда в голову попытать конунгову удачу13 и проверить, не удастся ли ему завладеть этим запястьем. Видит тут Торстейн, что конунг собирается надеть запястье себе на руку, выхватывает его у него, а другой рукой хватает скатерть, так что вся снедь летит с нее прямиком в грязь, а сам устремляется к дверям, позабыв в палате свою гнутую палку.

Поднялся большой шум, люди выбежали наружу, увидали, в какую сторону направился Торстейн, и бросились за ним. Видит он, что они могут его настичь, и говорит:

— Если ты, Олав конунг, настолько же хорош, насколько велика моя вера в тебя, помоги мне!

Торстейн бежал так быстро, что они не смогли догнать его, пока он не добрался до реки и не остановился на берегу. Тогда они окружили его, однако Торстейн храбро защищался и, прежде чем подоспел его попутчик и отдал ему палку, убил бессчетное множество врагов. Затем они не мешкая бросились в реку и, когда солнце стояло на западе, воротились на тот самый холм, о котором нам уже доводилось слыхать. Парнишка забросил в холм палку и мешок, который он наполнил всякими лакомствами. Так же поступил и Торстейн. Стриженый мальчик вбежал внутрь, а Торстейн примостился у оконца. Он увидал там двух женщин, одна ткала драгоценную ткань, а другая качала в колыбели дитя. Эта женщина сказала:

— Что бы это могло задержать Бьяльби, твоего брата?

— Кто ж тогда отправился в путь с гнутой палкой? — спрашивает она.

— Это был Торстейн Сила Хуторов, — отвечает стриженый парнишка, — дружинник Олава конунга. Из-за него мы попали в довольно трудное положение, так как он унес из подземной страны вещи, которых не найти в Норвегии. И вполне могло выйти так, что мы оба были бы убиты, ведь он позабыл у них свою палку, а они были готовы преследовать его до конца, да только я принес ему его палку14. Наверняка он человек отважный — даже не знаю, сколько он там перебил народу.

После этого Торстейн отправился назад к своим людям, и они уплыли в Норвегию. Он нашел Олава конунга на востоке в Вике, отдал ему сокровища15 и рассказал о своей поездке. Люди сочли его рассказ весьма удивительным. Конунг предложил Торстейну принять от него в лен большие поместья, однако тот отвечал, что хотел бы отправиться в еще одну поездку в Восточные Страны16. Зиму он провел с конунгом.

Весной Торстейн снарядился в путь. У него был боевой корабль и команда в две дюжины человек. Он прибыл в Ямталанд17 и как-то раз остановился в одной бухте и сошел на берег, чтобы развлечься. Он вышел на поляну, где был большущий валун, и увидал неподалеку от него на редкость безобразного карлика. Тот вопил благим матом, разевая рот до ушей, и Торстейну показалось, что при этом его нос свешивался до подбородка. Торстейн спрашивает, с чего это он ведет себя как безумный.

— Чего ж удивляться, добрый человек! — отвечал тот. — Разве ты не видишь огромного орла, что летит там? Он унес моего сына. Я думаю, этот дьявол был послан Одином, а я умру от горя, если потеряю свое дитя.

Торстейн пустил в орла стрелу и попал ему под крыло. Орел рухнул вниз мертвый, а Торстейн подхватил на лету ребенка карлика и отдал его отцу. Карлик очень обрадовался и сказал:

— Я и мой сын должны отплатить тебе за его спасение18, так что выбирай себе награду, какую захочешь, — золото и серебро.

— Ты бы лучше позаботился о своем сыне, — сказал Торстейн, — а я не привык брать плату за свою ловкость.

— Раз так, я все равно остаюсь у тебя в долгу, — говорит карлик. — Может быть, ты все же согласишься принять в дар мою рубаху из овечьей шерсти? Покуда ты будешь носить ее на теле, ты сможешь плавать без устали и никто не нанесет тебе раны19.

Торстейн надел рубаху, и она пришлась ему впору, хотя казалось, что она слишком мала даже для карлика. Затем тот вынул из кошеля серебряное кольцо, отдал его Торстейну и наказал беречь его, сказав, что, пока он владеет этим кольцом, он не будет испытывать нужды в деньгах20. А еще он дал Торстейну черный камень:

— Если ты спрячешь его в ладони, тебя никто не увидит21. Больше у меня нет ничего такого, что могло бы принести тебе пользу. Однако ради потехи я хочу дать тебе еще этот кристалл.

Тут он вынул из кошеля кристалл, а за ним стальное стрекало. Кристалл этот был треугольный и посредине белый, одна сторона его была красная и вокруг нее желтый ободок.

— Если ты уколешь кристалл острием там, где он белый, разразится такая свирепая снежная буря, что никто не сможет этого вынести. А если ты захочешь растопить выпавший снег, тогда ты должен ткнуть туда, где кристалл желтый, и выглянет солнце, и все растает. Но ежели ты ткнешь туда, где он красный, то из него вырвется пламя, сажа и целый дождь искр, так что никому не под силу будет на это смотреть. А еще ты можешь швырнуть кристалл со стрекалом во что захочешь, и он сам вернется к тебе в руки22, стоит тебе только позвать. Вот и все, чем я могу тебе теперь отплатить.

Торстейн поблагодарил его за подарки и воротился к своим людям. Решил от тут, что, пожалуй, не зря отправился в эту поездку. Вслед за тем задул попутный ветер, и они поплыли в Восточные Страны. Потом их окутал туман и они сбились с пути, и целых полмесяца кряду они не ведали, где плывут23.

Однажды вечером они заметили, что находятся недалеко от берега. Тогда они бросили якорь и заночевали там. Утром стояла хорошая погода и сияло солнце. Оказалось, что они зашли в длинный фьорд. По берегам его они увидали красивые горные склоны и леса. На борту не нашлось никого, кто знал бы, что это за страна, и они не увидали там никакой живности — ни зверей, ни птиц.

Они разбили на берегу палатку и расположились там.

— Я должен поставить вас в известность о своих намерениях. Вам придется подождать меня здесь шесть ночей, так как я решил выяснить, что это за страна.

Они были очень обеспокоены этим решением и захотели отправиться вместе с ним, однако Торстейн воспротивился этому:

— И ежели я не вернусь раньше, чем солнце зайдет семь раз, — говорит он, — уплывайте восвояси и так и скажите Олаву конунгу, что мне, видно, не суждено воротиться домой.

Затем они пошли вместе с ним в лес, после чего он скрылся из виду, а они возвратились назад к кораблю и поступили так, как их просил Торстейн.

Теперь надо рассказать о Торстейне, о том, как весь тот день он шел по лесу и ничто не привлекло его внимания, пока на исходе дня он не вышел на широкую дорогу. Он шел этой дорогой до наступления сумерек, а потом свернул с нее, направился к могучему дубу и взобрался на него. На дереве оказалось довольно места, чтобы улечься, там он и заночевал24. Когда взошло солнце, он услыхал громкий топот и человеческую речь. Тут он увидал, как верхо́м едет множество народу. Он насчитал двадцать два всадника, и они промчались мимо него на полном скаку. Торстейн немало подивился их росту: прежде он никогда не видывал столь высоких людей. Торстейн оделся. Продолжалось утро, и наконец солнце добралось до юго-востока.

И вот видит Торстейн, как едут три человека, хорошо вооруженные и такие высоченные, каких ему никогда раньше не доводилось видеть. Самый рослый из них ехал посредине в расшитой золотом одежде и верхом на мышастом коне, а двое других ехали на серых лошадях и были одеты в красное.

Когда они поравнялись с тем местом, где находился Торстейн, их предводитель остановился и сказал:

Тогда Торстейн вышел перед ними на дорогу и приветствовал их. Те разразились громким смехом, а рослый человек сказал:

— Нечасто нам случается видеть таких людей! Как тебя зовут и откуда ты будешь?

Торстейн назвал себя и сказал, что его прозвище Сила Хуторов, — «а родом я из Норвегии и я дружинник Олава конунга».

— То, что рассказывают о великолепии его двора, должно быть большой ложью, коли при нем нет никого доблестнее тебя. Сдается мне, тебе скорее подойдет прозвище Малец Хуторов25, чем Сила Хуторов.

— В честь наречения имени надобно что-нибудь дать26, — говорит Торстейн.

Рослый человек снял с пальца золотое кольцо и отдал Торстейну, оно было весом в три эйрира27.

— Как тебя зовут и какого ты звания? И в какую страну я приехал?

— Меня зовут Гудмунд, и я правитель местности, что зовется Гласисвеллир28, и она находится в подчинении у державы, которую называют Страной Великанов29. Я сын конунга, слуг же моих зовут одного Силач-Хоть-Куда, а другого Силач-Каких-Мало30. Не заметил ли ты — не проезжал ли здесь кто нынче утром?

— Здесь мимо проехали двадцать два человека, и вели они себя не больно-то скромно.

— Это были мои люди, — говорит Гудмунд. — Тут по соседству лежит страна, которая называется Ётунхейм, там правит конунг по имени Гейррёд31, а мы его данники. Моего отца звали Ульвхедин Верный, но он был прозван Гудмундом, как и все, кто проживают на Гласисвеллир. Мой отец отправился в усадьбу Гейррёда, чтобы вручить конунгу дань, и во время этой поездки погиб. Конунг послал мне приглашение, чтобы я приехал на тризну по моему отцу и принял те же звания, которые носил он, однако нам вовсе не по нраву служить ётунам.

— Отчего ж ваши люди ехали впереди вас? — спрашивает Торстейн.

— Нашу страну разделяет большая река, — говорит Гудмунд, — она называется Хемра32, и река эта настолько глубокая и быстрая, что ее не перейти вброд ни одному коню, кроме тех, которыми владеем я и мои спутники. Остальным же пришлось поехать к истокам реки, и нынче вечером мы встретимся.

— Забавно было бы поехать с вами, — говорит Торстейн, — и посмотреть, что там произойдет.

— Не знаю, гоже ли это будет, — говорит Гудмунд, — ведь ты, верно, человек крещеный.

— Я в состоянии позаботиться о себе, — говорит Торстейн.

— Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня у тебя были неприятности, — сказал Гудмунд. — Однако если Олав конунг дарует нам свою удачу33, я мог бы рискнуть и захватить тебя с собой.

Торстейн ответил, что готов ему в этом поклясться. Гудмунд велел ему сесть сзади, и тот так и сделал. Затем они поскакали к реке. На берегу стоял дом, и там они взяли себе другую одежду и переоделись в нее, а также одели своих лошадей. У одежды этой было такое свойство, что сквозь нее не проникала вода, вода же там была такая холодная, что сразу же вызывала омертвение в том месте, куда она попала. И вот они переправляются через реку. Лошади бодро двинулись вброд, но тут конь Гудмунда споткнулся, и у Торстейна намок большой палец на ноге и тотчас же омертвел. Когда они выбрались из воды, то разложили на берегу одежду для просушки. Тут Торстейн отсек себе большой палец34, и все они подивились его мужеству.

Затем они поехали дальше своим путем. Торстейн сказал, что им нет нужды прятать его:

— Потому что я могу делать так, что меня никто не увидит, как если бы у меня был шлем-невидимка.

И вот они подъезжают к городу, и там к ним присоединяются люди Гудмунда. Затем они въезжают в город. Они слышат, как раздаются звуки всевозможных музыкальных инструментов, однако Торстейну они показались нестройными. Тут навстречу им выходит Гейррёд конунг и радушно их приветствует. Им отводят для ночлега каменный дом, или покой, и отряжают людей, чтобы те поставили их коней в стойло.

Гудмунда проводили в конунговы палаты. Конунг восседал на престоле, а подле него ярл по имени Агди, он управлял местностью, которая называется Грундир35 и лежит между Страной Великанов и Ётунхеймом. Сам он сидел в Гнипалунде36. Это был человек весьма сведущий в колдовстве, а его свита скорее походила на троллей, чем на людей.

Гудмунд уселся на скамеечке перед престолом напротив конунга. Тогда был такой обычай, что сын конунга не должен был садиться на престол до тех пор, пока он не принял звание, которое прежде носил его отец, и не был выпит первый кубок37. И вот там шел пир горой, и все пили и веселились, а после пошли спать. А когда Гудмунд вернулся в свой покой, Торстейн сделал так, чтобы все могли его видеть. Тогда они принялись потешаться над ним. Гудмунд рассказал своим людям, кто он такой, и попросил, чтобы те не делали из него посмешище. Они улеглись и проспали всю ночь напролет.

С утра пораньше они были уже на ногах, и Гудмунда отвели в конунговы палаты. Конунг приветливо поздоровался с ним.

— А теперь мы желаем знать, — говорит конунг, — намерен ли ты присягнуть мне на верность, как твой отец. В этом случае я собираюсь прибавить к твоим званиям еще одно и передать под твою власть Страну Великанов, если ты принесешь мне клятвы.

— Нет такого закона, чтобы требовать клятвы от столь юных людей.

После этого конунг взял драгоценный плащ, накинул его Гудмунду на плечи и нарек его конунгом. Затем он взял большой рог и выпил за Гудмунда. Тот принял от него рог и поблагодарил конунга. Потом Гудмунд поднялся со своего места, поставил ногу на ступеньку перед престолом конунга и торжественно пообещал, что, пока конунг Гейррёд жив, он не станет служить и повиноваться никакому другому конунгу.

Конунг поблагодарил его и сказал, что придает его словам большее значение, чем если бы он принес клятвы. Затем Гудмунд испил из рога и возвратился на свое место. Люди были довольны и веселы.

Рассказывается, что вместе с Агди ярлом там были два человека, одного из них звали Ёкуль, а другого Фрости38, оба они были большие завистники. Ёкуль поднял бычью кость и запустил ею в спутников Гудмунда. Торстейн увидал это, поймал ее на лету и отправил назад, так что она угодила в лицо человеку, которого звали Густ39, сломала ему нос и выбила все зубы, а сам он повалился без чувств. Гейррёд конунг рассердился и спросил, кто это швыряет кости над его столом. Он сказал, что, прежде чем все закончится, надо бы попытать, кто из них окажется сильнее всех в метании камней. Затем конунг подзывает двух людей, Дрётта40 и Хёсвира41:

— Пойдите достаньте мой золотой мяч и принесите его сюда.

Те идут и возвращаются назад с тюленьей головой, которая весила сто фунтов42. Она была раскалена докрасна, так что от нее летели искры, точно из горна, и капал жир, словно горячая смола.

— А теперь берите мяч и кидайте его друг другу. Всякий, кто его уронит, будет объявлен вне закона и лишится своего имущества, а тот, кто не осмелится поймать его, будет назван трусом.

И вот Дрётт бросает мяч Силачу-Хоть-Куда, и тот ловит его одной рукой. Видит тут Торстейн, что у того недостает силы удержать мяч, и спешит ему на подмогу. Вместе они кидают мяч43 Фрости, так как воины стояли перед скамьями по обе стороны. Фрости крепко схватил мяч, но он оказался так близко от его лица, что раздробил ему скулу. Он кинул мяч Силачу-Каких-Мало, и тот принял его обеими руками, однако если бы Торстейн не подсобил ему, он упал бы на колени. Силач-Каких-Мало перебросил мяч Агди ярлу, и тот схватил его обеими руками. Жир попал ему на бороду, и она запылала, так что он позаботился о том, чтобы поскорее сбыть мяч с рук, и бросил его Гудмунду конунгу. Гудмунд же перебросил его Гейррёду конунгу, но тот увернулся и мяч попал в Дрётта и Хёсвира, и они оба были убиты. Потом мяч угодил в оконное стекло44 и вылетел в ров, который окружал город, там из него вырвалось пламя. На этом игра закончилась, и люди уселись пировать. Агди ярл сказал, что всякий раз, как он оказывается рядом с людьми Гудмунда, у него холодеет сердце.

Вечером Гудмунд и его люди пошли спать. Они поблагодарили Торстейна за помощь, вследствие которой они избежали опасности. Торстейн отвечал, что это было не такое уж большое испытание, — «а какая забава ожидает нас завтра?»

— Скорее всего, конунг велит устроить состязание в борьбе, — говорит Гудмунд, — и тогда они смогут отомстить за себя, поскольку они далеко превосходят нас силой45.

— Нам придаст сил конунгова удача, — говорит Торстейн. — Вы же, когда станете бороться, не забывайте двигаться в ту сторону, где буду я.

Они проспали всю ночь, а наутро, пока прислужники накрывали столы, каждый забавлялся на свой лад. Гейррёд конунг спросил, не желают ли они заняться борьбой, и они ответили, что пускай он сам решает. Затем они разделись и схватились в единоборстве. Торстейн решил, что никогда прежде не видывал подобного боя, потому что, стоило кому-нибудь упасть, как все там сотрясалось, и хуже всего приходилось людям Агди ярла.

— Уж кто-нибудь да найдется, — сказал Силач-Хоть-Куда.

Затем они схватились, и между ними завязался жестокий бой. Фрости был гораздо сильнее. И вот в ходе борьбы они оказываются рядом с Гудмундом. Фрости поднатужился и поднял Силача-Хоть-Куда, притянув к своей груди, да только при этом ему пришлось подогнуть колени. Тогда Торстейн ударил его ногой под колени, и Фрости упал навзничь, а Силач-Хоть-Куда — прямиком на него. У Фрости был разбит затылок и локти. Он медленно поднялся на ноги и сказал:

— Похоже, в этой забаве участвует кто-то еще: иначе с чего это от вас так несет46?

— Уж больно близко у тебя от носа до пасти, вот ты и учуял вонь, — сказал Силач-Хоть-Куда.

Тогда встает Ёкуль, и против него выходит Силач-Каких-Мало. Схватка между ними была ожесточенней некуда, но все же Ёкуль оказался сильнее и подтащил Силача-Каких-Мало к скамье, как раз к тому месту, где был Торстейн. Затем Ёкуль попытался оттащить Силача-Каких-Мало от скамьи и принялся тянуть что есть мочи, однако Торстейн держал его. Ёкуль уперся так крепко, что по щиколотки провалился под пол палаты, но тут Торстейн оттолкнул от себя Силача-Каких-Мало, так что Ёкуль повалился навзничь, вывихнув ногу. Силач-Каких-Мало направился к скамье, а Ёкуль медленно поднялся и сказал:

— Похоже, мы видим не всех, кто сидит на скамье.

Гейррёд спрашивает Гудмунда, не желает ли тот побороться. Тот отвечает, что не станет отказываться, хотя и не делал этого прежде. Тогда конунг велит Агди ярлу отомстить за своих людей. Тот отвечает, что давно уже перестал участвовать в поединках, однако говорит, что пускай конунг решает. Затем они разделись. Торстейн подумал, что ему никогда не доводилось видеть более отталкивающего торса, чем у Агди, — был он синий, точно Хель47. Гудмунд поднялся ему навстречу, его кожа была бела. Агди ярл набросился на него и с такой силой стиснул ему бока своими ручищами, что достал до самых костей, и они принялись бороться, передвигаясь по всей палате. А когда они оказались у того места, где стоял Торстейн, Гудмунд улучил момент, развернул ярла и сделал бросок через бедро, думая уложить его. Торстейн бросился под ноги ярлу, и тот свалился носом вниз. Так он сломал свой подлый нос и в придачу к нему четыре зуба. Ярл поднялся и сказал:

— Старики всегда падают неуклюже, но всего хуже, когда трое48 нападают на одного.

Вслед за тем конунг и все, кто там был, пошли к столу. Агди ярл и его люди говорили, что, похоже, тут не обошлось без обмана:

— Недаром всякий раз, как я оказываюсь среди них, меня бросает в жар49.

— Подождем, — говорит конунг, — пока не появится тот, кто сможет нам это разъяснить.

И вот люди принимаются пировать. Тут в палату вносят два рога, владельцем которых был Агди ярл. Это были большие сокровища, и они были прозваны Хвитингами50. Оба рога были длиною в два локтя и украшены золотом.

Конунг пустил оба рога вкруговую вдоль скамей:

— Каждый должен осушить рог с одного глотка, а если кто не сможет, пусть уплатит виночерпию эйрир51 серебра.

Никому, кроме богатырей, это было не под силу, однако Торстейн позаботился о том, чтобы спутникам Гудмунда не пришлось платить штраф.

Люди пили и веселились остаток дня, а вечером пошли спать. Гудмунд поблагодарил Торстейна за то, что он хорошо подсобил им. Торстейн спросил, когда закончится пир.

— Утром мои люди должны будут уехать, — говорит Гудмунд, — и я знаю, что теперь-то уж конунг попытается взять верх. Станут показывать ценные вещи, и тогда конунг прикажет внести свой большой рог, что был прозван Добрым Гримом. Это величайшее сокровище, оно украшено золотом и к тому же наделено колдовской силой. На остром конце этого рога человечья голова из плоти и со ртом, так что она беседует с людьми, предсказывая, что должно произойти, и предупреждает, если их подстерегает какая-нибудь опасность52. Нас ждет смерть, если конунг узнает, что среди нас крещеный человек, а потому нам не следует скупиться на подарки Гриму.

Торстейн ответил на это, что Грим скажет не больше, чем будет угодно Олаву конунгу:

— Сдается мне, что Гейррёду недолго осталось жить. И я думаю, впредь вам следует слушаться моих советов. Завтра я намерен показаться им.

Те сказали, что это рискованное решение. Торстейн ответил, что Гейррёд желает им смерти:

— Что еще ты мне можешь рассказать о Добром Гриме?

— Надо сказать, что под изгибом его может встать во весь рост обычный человек, отверстие же над его ободом шириной в локоть. Тот из них, кто больше всех остальных знает толк в выпивке, способен зараз отпить из него не глубже обода, и только конунг может осушить его с одного глотка. Каждый обязан поднести Гриму что-нибудь ценное, однако сам он считает, что для него нет большей чести, чем если его опорожнят с первого разу. И я знаю, что мне предстоит испить из него первым, но ни одному человеку не под силу осушить его53.

— Тебе следует надеть мою рубаху, и тогда ничто не причинит тебе вреда, даже если в питье будет подмешан яд. Сними с головы корону, отдай ее Доброму Гриму и шепни ему на ухо, что ты намерен воздавать ему гораздо большие почести, чем Гейррёд, а потом прикинься, будто пьешь. В роге может оказаться яд, так что вылей его себе под рубаху, и он тебе ничего не сделает. А когда с возлияниями будет покончено, отошли своих людей прочь.

Гудмунд сказал, что пускай будет так, как он советует:

— Если Гейррёд умрет, мне достанется весь Ётунхейм, но ежели он останется в живых, нам придет конец.

С утра пораньше они встали и оделись. Тут к ним является Гейррёд конунг и предлагает им выпить на прощание. Они так и сделали. Сперва все пили из рогов Хвитингов, а после из мерных кубков. Потом выпили за Тора и Одина, и вслед за тем в палату было принесено множество всяких музыкальных снарядов и два человека ростом пониже Торстейна внесли Доброго Грима. Все вскочили на ноги и пали перед ним на колени. Грим хмурился.

— Возьми Доброго Грима и выпей, и этим ты подкрепишь свою клятву.

Гудмунд подошел к Гриму, снял с себя золотую корону, возложил ее на него и сказал ему на ухо то, что ему велел Торстейн. Затем он вылил рог себе под рубаху, а был в нем яд. Он объявил, что выпил за Гейррёда конунга, и поцеловал острый конец рога. Потом он отдал Грима, и тот улыбался.

Тогда взял полный рог Гейррёд и попросил Грима даровать ему удачу и открыть ему, не подстерегает ли его какая опасность:

— Частенько приходилось мне видеть тебя в лучшем расположении духа.

Он снял с себя золотое ожерелье и отдал Гриму. Затем он поднял тост за Агди ярла, и когда питье сбегало вниз по его глотке, это всего больше походило на рокот прибоя в скалах. Он выпил все до дна. Грим лишь покачал головой.

Затем он был передан Агди ярлу. Тот преподнес ему два золотых обручья и попросил быть к нему милостивым. После этого он осушил его в три глотка и отдал виночерпию. Грим произнес:

Потом рог наполнили вновь и его должны были выпить двое — Ёкуль и Силач-Хоть-Куда. Первым пил Силач-Хоть-Куда. Ёкуль принял от него рог, заглянул в него и сказал, что недостойно мужа выпить так мало, и стукнул Силача-Хоть-Куда рогом. А тот ударил Ёкуля кулаком в нос, да так, что у того был раздроблен его воровской подбородок и выбиты зубы. Тут поднялся гвалт. Гейррёд попросил всех успокоиться и не давать повода для кривотолков, что они, мол, расстались недружелюбно. После этого они помирились, и Доброго Грима унесли.

Немного времени спустя в палату входит муж. Все подивились тому, насколько он был мал. То был Торстейн Малец Хуторов. Он повернулся к Гудмунду и сказал, что лошади готовы. Гейррёд спросил, что это еще за малыш. Гудмунд отвечает:

— Это мой мальчонка-слуга, которого мне прислал Один конунг54, и он истинное сокровище. Ему известно множество разных трюков, и если вы сочтете, что от него может быть какой-нибудь прок, я охотно отдам вам его.

— Раз так, это стоящий человек, — говорит конунг, — и я охотно погляжу на его уловки, — и просит Торстейна показать какой-нибудь трюк.

Торстейн достал кристалл и стрекало и ткнул острием в ту грань, где кристалл был белый. Тут разразилась такая ужасная снежная буря, что никто не в силах был ее вынести, и палату настолько завалило снегом, что он доставал им до щиколоток. Увидав это, конунг рассмеялся. Тогда Торстейн уколол кристалл в том месте, где он был желтый, и тотчас же сверху полился такой жаркий солнечный свет, что весь снег за короткое время растаял, а затем палата наполнилась сладким благоуханием. Гейррёд сказал, что он и вправду искусник. На это Торстейн говорит, что знает еще одну игру, которая зовется игрой со вспышкой. Конунг отвечает, что желает на нее поглядеть. Торстейн встает посреди палаты и колет кристалл с той стороны, где он был красным. Тут из него посыпались искры. Тогда Торстейн помчался вокруг палаты, обегая все сидения, причем дождь искр становился все сильнее, так что каждому, кто там был, приходилось прятать глаза, Гейррёд же конунг лишь смеялся, глядя на это. Но вот пламя стало разрастаться, так что все решили, что это уж слишком. Торстейн заранее предупредил Гудмунда, чтобы тот вышел вон и сел на коня.

— Ну как, не желаете ли поглядеть, что дальше произойдет в этой игре?

Тут Торстейн ткнул в кристалл посильнее, и искры брызнули прямо в глаза Гейррёду конунгу. Торстейн бросается к дверям и швыряет кристалл и стрекало так, что кристалл угодил Гейррёду в один глаз, а стрекало в другой, и он повалился на пол мертвый55, а Торстейн вышел вон. Гудмунд уже сидел верхом на коне. Торстейн сказал, что им пора уезжать:

Они поскакали к реке. Тут возвращаются назад кристалл со стрекалом. Торстейн говорит, что Гейррёд мертв. И вот они переправляются через реку и приезжают в то место, где они впервые повстречались. Тогда Торстейн сказал:

— Здесь мы расстанемся. Мои люди, верно, уже заждались моего возвращения.

— Поедем ко мне, — сказал Гудмунд, — и я отплачу тебе за всю твою помощь.

— Я воспользуюсь твоим приглашением в другой раз, — отвечает Торстейн, — теперь же тебе следует воротиться в усадьбу Гейррёда, захватив с собой побольше народу. Отныне вся страна будет в твоей власти.

— Тебе решать, — сказал Гудмунд. — Передай от меня привет Олаву конунгу.

Затем он дал ему золотой кубок, серебряное блюдо и длинное тканное золотом полотенце, чтобы тот передал эти подарки конунгу, и попросил Торстейна посетить его. Они расстались большими друзьями.

Вслед за тем Торстейн видит, как в великой ярости скачет верхом Агди ярл. Торстейн устремился за ним. И вот он увидал большую усадьбу, это были владения Агди. У ворот был разбит сад, и в нем стояла девица. Это была дочь Агди, которую звали Гудрун, и была она рослая и пригожая. Она поздоровалась со своим отцом и спросила его о новостях.

— Новостей хоть отбавляй, — говорит тот. — Гейррёд конунг мертв, а Гудмунд с Гласисвеллир предал нас всех и спрятал там крещеного человека, которого зовут Торстейн Сила Хуторов. Он брызнул нам в глаза огнем, и теперь я намерен убить его людей.

Тут он швырнул оземь рога Хвитинги и кинулся в лес как безумный. Торстейн подошел к Гудрун. Та поздоровалась с ним и спросила, как его зовут. Он назвался Торстейном Мальцом Хуторов и сказал, что он дружинник Олава конунга.

— Коли ты малец, то, верно, велик должен быть тот, кто считается там самым рослым, — сказала она.

— Хочешь уехать со мной, — спрашивает Торстейн, — и принять новую веру?

— Для меня мало радости оставаться здесь, — говорит она, — так как моя мать умерла. Она была дочерью Оттара ярла из Хольмгарда56, и они с Агди были совсем несхожи нравом, поскольку мой отец тролль по своему естеству, и теперь я вижу, что ему недолго осталось жить. Но если ты согласишься привезти меня потом назад, я поеду с тобой.

Затем она собрала свои вещи, а Торстейн взял рога Хвитинги. После этого они отправились в лес и увидали там Агди. Тот издавал истошные вопли и закрывал руками глаза. А произошло вот что: стоило ему завидеть корабль Торстейна, как в его воровских глазах началась такая боль, что он ослеп.

Они добрались до корабля на заходе солнца, когда люди Торстейна уже были готовы к отплытию. При виде него они очень обрадовались. Затем Торстейн взошел на корабль, и они уплыли, и за время его путешествия, пока он не прибыл домой в Норвегию, не произошло ничего такого, о чем стоило бы рассказать.

Той зимой Олав конунг сидел в Трандхейме. Торстейн встретился с конунгом на Рождество и передал ему сокровища, которые ему послал Гудмунд, а также рога Хвитинги и множество других ценностей. Он рассказал конунгу о своих странствиях и показал ему Гудрун. Конунг поблагодарил его, и все сочли это знаменательным и превозносили его за отвагу. Затем конунг велел крестить Гудрун и научить ее христианской вере. Во время Рождества Торстейн сыграл в игру со вспышкой, и все нашли ее весьма забавной. Люди пили из Хвитингов, по двое из каждого рога, что же до кубка, который конунг получил от Гудмунда, то его не под силу было опорожнить никому, кроме Торстейна Мальца Хуторов. Полотенце не горело, даже когда его бросали в огонь, а только становилось от этого еще чище, чем прежде.

И вот Торстейн заводит с конунгом разговор о том, что хотел бы сыграть свадьбу с Гудрун. Конунг дает на это свое согласие, и тогда был устроен пир, как подобает. А в первую же ночь после свадьбы, как только они легли в постель, рухнул полог, с треском разломилась доска у Торстейна над головой и появился Агди ярл с намерением убить его. Однако навстречу ему пахнуло таким жаром, что он не отважился зайти внутрь и повернул назад57. Но тут подошел конунг и ударил его по голове золоченым посохом, и тот повалился наземь. Конунг стоял там на страже всю ночь, а утром оказалось, что рога Хвитинги пропали. Пир продолжался как ни в чем не бывало. Торстейн оставался у конунга всю зиму, и они с Гудрун жили в большом согласии.

Весной Торстейн попросил позволения уплыть в Восточные Страны, чтобы встретиться с Гудмундом конунгом. Конунг ответил, что не даст на это своего разрешения, если тот не пообещает воротиться назад. Торстейн обещал так и сделать. Конунг наказал ему держаться своей веры:

— И больше полагайся на себя, чем на тех, кто живет там, на востоке.

Они расстались как лучшие друзья, и все пожелали ему счастливого пути, так как Торстейна все полюбили. Он уплыл в Восточные Страны, и о его путешествии ничего не сообщается, кроме того, что оно было благополучным. Он прибыл на Гласисвеллир, и Гудмунд принял его со всем радушием.

— Есть ли у тебя какие-нибудь новости из усадьбы Гейррёда?

— Я отправился туда, — говорит Гудмунд, — и они отдали под мою власть всю страну, и теперь там правит мой сын, Хейдрек Волчья Шкура58.

— А где теперь Агди ярл? — спрашивает Торстейн.

— После того как вы уехали, — отвечает Гудмунд, — он велел соорудить для себя курган и вошел в него, захватив с собой много добра. Что до Ёкуля и Фрости, то они утонули в реке Хемре, когда возвращались с пира. Так что теперь власть над местностью Грундир также принадлежит мне.

— Раз так, мне бы очень хотелось узнать, — говорит Торстейн, — как много из этого ты готов уступить мне, поскольку, сдается мне, Гудрун унаследовала все имущество своего отца, Агди ярла.

— Ты получишь его, если согласишься сделаться моим человеком, — сказал Гудмунд.

— Раз так, ты не должен быть против того, что я намерен держаться своей веры, — говорит Торстейн.

После этого они поехали в Грундир, и Торстейн получил власть над этой местностью.

Торстейн отстроил усадьбу в Гнипалунде, поскольку Агди ярл начал наведываться туда и разорил ее59. Торстейн сделался большим хёвдингом. Вскоре Гудрун родила мальчика, был он велик, и его назвали Брюньольвом. Не обошлось без того, чтобы Агди ярл не дразнил Торстейна. Однажды ночью Торстейн встал с постели и увидал, как Агди бродит вокруг. Он не осмеливался войти ни в одни ворота, так как на каждой двери там был крест. Торстейн направился к кургану, и оказалось, что он открыт. Торстейн зашел внутрь и забрал оттуда рога Хвитинги. Тут в курган воротился Агди ярл. Торстейн выбежал вон у него под носом и осенил крестом дверь. Курган закрылся, и Агди никогда не показывался впредь. Следующим летом Торстейн отправился в Норвегию и отвез Олаву конунгу рога Хвитинги. Потом с разрешения конунга он уплыл назад в свои владения. Конунг наказал ему крепко держаться своей веры. С тех самых пор мы ничего больше не слыхали о Торстейне. Когда же Олав конунг исчез с Великого Змея, пропали и рога Хвитинги60.

И здесь мы заканчиваем прядь о Торстейне Мальце Хуторов.

Примечания

1 …Хакон ярл сын Сигурда… — См. примеч. 1 к «Пряди о Торлейве Ярловом Скальде».

2 Гаулардаль — совр. Гёулдален, местность в долине реки Гауль (Гёула) в Трандхейме, на северо-западе Норвегии.

3 …бонд по имени Брюньольв и по прозвищу Верблюд. Он был лендрманн… — О знатном бонде, носящем имя Брюньольв Верблюд, рассказывается в одном из эпизодов «Саги об Олаве Святом» (гл. 61–62: КЗ, 200, 201), где Брюньольв упоминается в связи со спором между Олавом сыном Харальда и Олавом Шведским из-за приграничных территорий. В саге говорится, что он получил от норвежского конунга большое поместье Ветталанд, драгоценный меч и звание лендрманна, и приводится цитата из висы, сложенной Брюньольвом по этому поводу. Из этого сообщения следует, что Брюньольв был жителем Ранрики, т. е. юго-восточной области Норвегии, расположенной на восточном побережье Ослофьорда. В «Саге о Харальде Суровом» (КЗ, 463) упоминается также сын Брюньольва Верблюда Халльдор, служивший норвежским конунгам — братьям Олаву сыну Харальда (Святому) и Харальду сыну Сигурда. Можно предположить, что в пряди о Торстейне имя Брюньольва Верблюда введено с целью придания достоверности как фигуре самого главного героя рассказа, так и его необычайным приключениям. Лендрманн — см. примеч. 47 к «Пряди о Торстейне Бычья Нога».

4 …Дагню, она была дочерью Железного Скегги из Ирьяра. — Как рассказывается в «Саге об Олаве сыне Трюггви» (гл. 66), Скегги был могущественным бондом, который «всегда первым выступал на тинге против Олава конунга и предводительствовал бондами, когда те противились христианству» (КЗ, 140). В последующих главах этой саги повествуется о том, как Скегги выступил на тинге от лица бондов и потребовал, чтобы конунг «не ломал их законы» и «приносил жертвы, как делали другие конунги» до него. По настоянию бондов конунг пошел в капище, однако вместо того, чтобы принести жертвы богам, сбросил идолов с их престолов; одновременно с этим Железный Скегги был убит перед дверьми капища людьми конунга (КЗ, 141). Вслед за этим сага сообщает о попытке конунга примириться с родичами Скегги: «Олав конунг пригласил родичей Железного Скегги на встречу и предложил выплатить им виру. Многие знатные мужи могли притязать на нее. У Железного Скегги была дочь, которую звали Гудрун. Примирение кончилось тем, что Олав конунг должен был жениться на Гудрун. Когда состоялась свадьба, Олав конунг и Гудрун легли в одну постель. Но в первую же ночь, когда они лежали рядом, она вытащила кинжал, как только конунг заснул, и хотела заколоть его. Когда конунг увидел это, он отнял у нее кинжал, встал с постели, пошел к своим людям и рассказал, что случилось. А Гудрун взяла свою одежду и всех тех людей, которые за ней туда последовали, и они с ней отправились своим путем, и Гудрун больше никогда не ложилась в одну постель с Олавом конунгом» (гл. 71: КЗ, 142). О том, что у Железного Скегги была другая дочь, Дагню, в саге не сообщается. То обстоятельство, что в пряди отсутствуют какие-либо упоминания о вражде родичей Железного Скегги с Олавом Трюггвасоном, а сам Торстейн, внук убитого по распоряжению Олава знатного бонда, представлен как верный дружинник этого конунга, может служить косвенным указанием на фиктивность генеалогии главного героя рассказа (см. предыд. примеч.). Ирьяр — область в Северном Мёре к западу от Тронхеймсфьорда (совр. Эрланн).

5 …казался выше большинства домов, его прозвали Силой Хуторов. — Указывали на то, что сообщение пряди о необычном росте ее героя находит параллель в кельтских сказаниях: так, описанный в «Мабиногионе» («Бранвен, дочь Ллира») король Бран (Вран) настолько велик, что его не вмещает ни один дом (см.: Simpson J. A magical drinking-horn. P. 491).

6 …Хакону же ярлу перерезал горло его раб, которого звали Тормод Карк. — О гибели ярла Хакона в Гаулардале подробно рассказывается в «Саге об Олаве сыне Трюггви» (КЗ, гл. 48–49). Как сообщает эта сага, ярл был убит собственным рабом, с которым он прятался от восставших против него бондов в яме в свином хлеву усадьбы Римуль.

7 Балагардссида — юго-западное побережье Финляндии.

8 …увидал коротко стриженного мальчугана. — Коротко остриженные волосы — отличительная черта юного тролля в исландском фольклоре.

9 …походило на то, как если бы они брели в густом дыму. — Ср. аналогичное описание плавания Торстейна и его спутников в Восточные Страны, в результате которого герой попадает в Страну Великанов (гл. 3). Туман или мрак, в котором блуждают путники и который приводит их в неведомую чудесную страну, — обычный мотив, сопровождающий посещение «иных земель». Так, у Вергилия Эней и его спутники, сбившись с пути в непроглядной мгле, три дня вслепую блуждают по волнам, прежде чем достигают берега Строфад, где подвергаются нападению гарпий («Энеида», кн. III, стихи 200–205). Этот мотив получил широкое распространение в средневековой ирландской литературе (ср., например, «Плавание Святого Брендана»), а также в восходящих к кельтской традиции рыцарских романах. Высказывались предположения, что в скандинавскую традицию он мог быть также занесен из Ирландии (см. подробнее: Simpson J. Otherworld Adventures in Icelandic Saga // Folklore. 1966. Vol. 77. P. 11). Ср. этот же мотив в «Пряди о Хельги сыне Торира».

10 …явился к нему из Индии… — В Средние века большое распространение получили легенды о богатствах и чудесах Индии, которая отождествлялась с далекими сказочными странами вообще, обычно помещаемыми в восточной части света. В контексте рассказа о Торстейне «Индия», откуда явился посланец ярла тамошней горы, доставивший конунгу диковинное запястье, представляется страной, локализуемой не в реальном пространстве, но в «иных землях» того подземного мира, в котором оказывается герой пряди.

11 …сам он альв. — В оригинале: huldumaðr — букв.: скрытый человек, т. е. альв (эльф). В исландских сказках герои нередко сталкиваются с huldufólk («скрытыми жителями»), обитателями холмов и гор. Альв — см. примеч. 3 к «Пряди о Норна-Гесте».

12 …скатерть (…) обшита золотой каймой, и в кайму эту была вставлена дюжина драгоценных каменьев, прекраснее которых не сыщешь. — Высказывалось предположение, что упоминание о 12 драгоценных камнях, вставленных в кайму скатерти, может восходить к средневековым латинским лапидариям, в которых описывались 12 различных каменьев, согласно библейскому преданию (Исх 28:17–21) украшавших нагрудный щит (эфуд) первосвященника Аарона (см.: Simpson J. Otherworld Adventures in Icelandic Saga. P. 2, note).

13 …попытать конунгову удачу… — т. е. испытать удачу его патрона — Олава Трюггвасона.

14 Этот эпизод находит параллели в исландских сказках, в которых повествуется о том, как герой следом за сверхъестественным существом отправляется в подземный мир сквозь расселину в скале и, оставаясь невидимым, уносит оттуда некий предмет в доказательство того, что побывал там. Как было замечено исследователями пряди (Simpson J. Otherworld Adventures in Icelandic Saga. P. 2 f.), первое приключение Торстейна может иметь своим прототипом вариант этого сказочного сюжета, распространенный в скандинавском фольклоре (прежде всего в датском и шведском): проходя мимо горы, герой слышит, как находящийся внутри нее тролль кричит: «Подай мне мою шапку!» (имеется в виду шапка-невидимка, обычный атрибут датских троллей), и, вторя ему, просит, чтобы ему также подали его шапку. После некоторых пререканий, ему выбрасывают шапку, надев которую, герой обретает способность видеть троллей, оставаясь невидимым для окружающих. Затем он отправляется вслед за троллями к людям на свадьбу и наблюдает, как они похищают там еду. В конце концов гости на свадьбе обнаруживают его (в потасовке он либо теряет свою шапку-невидимку, либо сам снимает ее), и он помогает им прогнать троллей. В одном из вариантов герой схвачен гостями, обвинен в краже и должен быть повешен, однако присутствующий в толпе тролль возвращает ему шапку-невидимку, в результате чего герой спасается и благополучно возвращается домой. Сходный мотив путешествия со сверхъестественными существами встречается в шотландском фольклоре, где широкую известность получил рассказ о главе клана из Дуфуса, который услыхал, как проносившиеся вихрем феи кричали: «Horse and Hattock!» («Вскакивай на коня!»), издал тот же крик, после чего был унесен вихрем следом за ними и оказался в их компании в винном погребе французского короля, где был затем обнаружен, однако сумел оправдаться и избежать наказания.

15 …отдал ему сокровища… — Добывание для конунгов редких сокровищ или подношение им диковинных драгоценных предметов, «которых не найти в Норвегии», — тема, появляющаяся в целом ряде историй (ср. подаренное Олаву Трюггвасону старинное запястье Хнитуд в «Пряди о Норна-Гесте» или ставший причиной конфликта привезенный дружинниками Харальда Прекрасноволосого из Новгорода расшитый дорогой плащ в «Пряди о Хауке Задаваке»).

16 Восточные Страны — см. примеч. 21 к «Пряди о Сёрли».

17 Ямталанд — граничащая с Трандхеймом область на северо-западе Швеции (совр. Емтланд).

18 …отплатить тебе за его спасение… — Карлик, одаривающий героя в благодарность за оказанную ему услугу, — распространенный мотив в «сагах о древних временах» и в исландском фольклоре (см. мотив D817.1.1 в кн.: Boberg I.M. Motif-Index of Early Icelandic Literature. P. 61; ср., например, «Сагу об Эгиле Одноруком и Асмунде Убийце Берсерков» (гл. 11), где карлик излечивает Эгиля, потерявшего кисть в стычке с великаном, изготавливает для него меч, которым он может сражаться, несмотря на утрату руки, а также наделяет его иными ценными предметами за то, что тот проявил доброту к его сыну — подарил ему кольцо).

19 …рубаху (…) сможешь плавать без устали и никто не нанесет тебе раны. — Этот мотив (рубашка либо иная одежда/доспехи, делающие героя неуязвимым для оружия или неутомимым пловцом) присутствует в целом ряде фантастических саг. Так, рубашка, обладавшая точно такими же свойствами, была у Одда Стрелы, героя одноименной саги; другие примеры см.: Boberg I.M. Motif-Index… P. 64 (D1056. Magic shirt), 70 (D1344.9.1. Magic shirt (cloak, armor) gives invulnerability), 74 (D1384.4.1. Magic shirt prevents fatigue during swimming).

20 …серебряное кольцо (…) пока он владеет этим кольцом, он не будет испытывать нужды в деньгах. — Кольцо, приносящее богатство, — распространенный сказочный мотив. В скандинавской мифологии одно из главных сокровищ асов — это изготовленное карликами для Одина золотое кольцо Драупнир («капающий»), о котором сказано, что каждую девятую ночь из него капают «по восьми колец такого же веса» (МЭ, 128–129). См. также: Boberg I.M. Motif-Index… P. 76 (D1456.2. Magic ring provides money; D 1456.2.1 Magic ring multiplies wealth).

21 …спрячешь его в ладони, тебя никто не увидит. — Аналогичный сказочный мотив известен, например, из «Ивэйна» Кретьена де Труа. Камень-невидимка (hulinhjálmsstein) нередко фигурирует в позднейшем исландском фольклоре (ср., например, сказку «Хильд, королева альвов»: «Hildur álfadrottning» // Jón Árnason. Íslenzkar þjóðsögur og æfintýri. Bd. I. S. 110–114).

22 …уколешь кристалл острием (…) сам вернется к тебе в руки… — Последний дар карлика, волшебный кристалл (или камень — др.-исл. hallr), не находит прямых параллелей в скандинавском фольклоре. Однако есть основания полагать, что, описывая свойства этого чудесного предмета, рассказчик пряди мог основываться на верованиях, связанных с главным оружием Тора — молотом Мьёлльниром, с помощью которого этот языческий бог истреблял великанов (о других параллелях между приключением Торстейна в Стране Великанов и мифом о столкновении Тора с великаном Гейррёдом см. в примеч. 55). Согласно рассказу «Младшей Эдды», изготовленное карликом Брокком непобедимое оружие Тора среди прочего обладало следующими свойствами: «как бы далеко ни залетел молот, он всегда вернется Тору в руку. И если Тор захочет, молот сделается так мал, что можно носить его за пазухой» (МЭ, 129). Способностью возвращаться к тому, кто их метнул, были наделены и подаренные Торстейну карликом кристалл и стрекало, которые он впоследствии пустил в ход против правителя Страны Великанов. Известно также, что в скандинавских магических практиках XIX в. миниатюрный медный «молот Тора» вместе со стрекалом, изготовленным из того же материала, использовался для поимки вора. Согласно руководству, необходимо было трижды уколоть ударную часть молота стрекалом, приговаривая при этом: «Я вонзаю это в глаз Отца Битв (Vígfaðir, т. е. Одина), я вонзаю это в глаз Отца Павших (Valfaðir, т. е. Одина), я вонзаю это в глаз Аса-Тора». Эти действия должны привести к тому, что у вора заболят глаза (Jón Árnason. Íslenzkar þjóðsögur og æfintýri. Bd. I. S. 445; Simpson J. Otherworld Adventures in Icelandic Saga. P. 6 f.). И в этом руководстве, и в пряди не только используется одна и та же лексика (pjakka «вонзать, колоть» и broddr «стрекало, острие»), но и описывается троекратное воздействие на магический предмет (молот в одном случае и кристалл в другом). Кроме того, то, что именно Тор ассоциировался со стихиями, вызываемыми нажатием на магический кристалл, подтверждается сообщением Адама Бременского («Деяния архиепископов гамбургской церкви», кн. IV, гл. XXVI), согласно которому Тор, как верили свеоны, «царит в эфире» и управляет «громами и молниями, ветрами и дождями, ясной погодой и урожаями» (см.: Немецкие анналы и хроники X–XI столетий. М., 2012. С. 436).

23 …окутал туман (…) не ведали, где плывут. — В рассказе Саксона Грамматика («Деяния датчан», кн. VIII) о путешествии исландца Торкиля и датского правителя Горма во владения короля Герута аналогичным образом сообщается о том, что путь в эти чудесные земли пролегает через местность, где круглый год царит мрак (см. также примеч. 9).

24 …направился к могучему дубу (…) там он и заночевал. — Возможная параллель к изложенному в «Младшей Эдде» сказанию о посещении Тором Утгарда-Локи. Согласно этому рассказу, по дороге во владения Утгарда-Локи Тору повстречался великан Скрюмир (под чьей личиной скрывался сам Утгарда-Локи), пожелавший составить ему компанию, и после целого дня, проведенного в пути, Тор и Скрюмир на ночь находят себе пристанище под большим дубом (МЭ, 69).

25 …тебе скорее подойдет прозвище Малец Хуторов… — В оригинале: bæarbarn (букв.: дитя хуторов). В рассказе «Младшей Эдды» о посещении Тором великана Утгарда-Локи (МЭ, 66–78, 229) также неоднократно подчеркивается, что рослый в сравнении со своими соплеменниками герой (Тор) оказывается «совсем мал ростом против великанов».

26 В честь наречения имени надобно что-нибудь дать… — См. примеч. 28 к «Пряди о Торлейве Ярловом Скальде».

27 …весом в три эйрира. — Т. е. в три унции.

28 …Гудмунд (…) правитель местности, что зовется Гласисвеллир… — См. примеч. 6 к «Пряди о Хельги сыне Торира».

29 …в подчинении у державы, которую называют Страной Великанов. — Risaland — Страна Великанов (от risi — «великан») противопоставлена в этом рассказе названному вслед за тем Ётунхейму (Jötunheimr — Страна Ётунов; ётун — другое наименование великана), находившемуся под властью конунга Гейррёда, чьими ленниками были Гудмунд и его отец. Помимо данной пряди различие между Страной Великанов (Risaland) и Ётунхеймом проводится в «Саге о Хервёр и Хейдреке» (Risaland упоминается также в «Саге об Одде Стреле», гл. 18, 21), и, по-видимому, во всех этих случаях оно отражает представление о разных племенах великанов. Так, в «Саге о Барде» сказано, что великаны, называемые risar, красивы собой, выше ростом, чем «другие люди» и покладисты нравом; в противоположность им, ётуны (jötunn) и тролли (tröll) обычно лишены привлекательных черт, превосходят risar (гигантов) силой и зловредны. В более позднем исландском фольклоре эти различия, однако, стираются (см. подробнее: Ármann Jakobsson. The Good, the Bad and the Ugly: «Barðar saga» and Its Giants // The Fantastic in Old Norse/Icelandic Literature, Sagas and the British Isles: Preprints of the Thirteenth International Saga Conference, Durham and York, 6^th — 12^th August, 2006. Durham, 2006. Vol. I. P. 54–62). Из дальнейшего рассказа явствует, что, в отличие от их противников (конунга Гейррёда, ярла Агди и их приспешников), Гудмунд и его свита — это «хорошие» великаны, очевидно принадлежащие к племени risar, хотя в пряди это обозначение встречается лишь в составе наименования Risaland.

30 …зовут одного Силач-Хоть-Куда, а другого Силач-Каких-Мало. — Fullsterkr (букв.: вполне сильный) и Allsterkr (букв.: очень сильный).

31 …Ётунхейм (…) конунг по имени Гейррёд… — В скандинавской мифологии Ётунхейм лежит на востоке или на севере, и Тор постоянно отправляется туда воевать с великанами («ётунами»). Как упоминалось ранее (см. примеч. 22), есть основания считать, что центральный эпизод «Пряди о Торстейне» восходит к мифу о посещении Тором конунга великанов Гейррёда, и действительно, последующий рассказ обнаруживает целый ряд сходств с этим сказанием. В «Деяниях датчан» (кн. VIII) конунг Герут представлен братом великана Гудмунда, однако их владения, также расположенные по соседству, локализуются в отдаленной Бьярмии (in ulteriorem Byarmiam; о Бьярмии см. примеч. 13 к «Пряди о Хауке Задаваке»), путь куда лежит через окружающий землю океан.

32 …большая река (…) Хемра… — Значение названия реки Hemra неизвестно, не исключено, что оно было произведено от hamarr «молот» (см.: Ásgeir Blöndal Magnússon. Íslensk orðsifjabók. Reykjavík, 1989. Bls. 303). Рискованный переход вброд через смертоносную реку, за которой лежит Страна Великанов, — мотив, присутствующий и в сказании о посещении Тором великана Гейррёда. Как рассказывает Снорри, который в своем изложении этого мифа опирается на цитируемый тут же ранний поэтический источник — «Драпу о Торе» («Þórsdrápa», X в.) исландского скальда Эйлива Гудрунарсона, по дороге во владения Гейррёда Тор был вынужден пересечь «величайшую из рек», Вимур (по-видимому, смысл этого названия «нерешительность»), и перед тем, как перейти ее вброд, опоясался Поясом Силы, а сопровождавший его Локи ухватился за его пояс (в поэме Эйлива у Тора был другой спутник — его слуга Тьяльви). Когда же Тор дошел до середины реки, в ней внезапно поднялась вода, да так высоко, что стала перекатываться через плечи Тора. Оказалось, что подъем воды вызвала Гьяльп, дочь Гейррёда, стоявшая выше по течению. Со словами: «Будет в устье запруда!» Тор запустил в нее камнем, и его тут же вынесло к берегу и он выбрался из потока, ухватившись за рябину (отсюда пошла поговорка: «Рябина — спасение Тора») (МЭ, 118–120). В поэме Эйлива, где этот эпизод описывается в еще более драматичных тонах, воды реки названы ядовитыми. В опирающемся на этот же миф рассказе Саксона Грамматика земли Гудмунда и Герута разделяет поток, через который перекинут золотой мост: это граница между миром людей и миром «иным», в который не допускается ни один смертный (мотив, встречающийся и в других древнескандинавских источниках, в том числе в «Саге об Эйрике Путешественнике» и в рассказе «Младшей Эдды» о поездке Хермода в царство мертвых, Хель, куда он отправился за Бальдром; последний рассказ содержит и другой, уже упоминавшийся ранее мотив, обычно сопровождающий путешествие в «иные земли», — странствие во тьме: Хермод «скакал девять ночей темными и глубокими долинами и ничего не видел, пока не подъехал к реке Гьёлль и не ступил на мост, выстланный светящимся золотом», МЭ, 84–85). Согласно изложению Саксона Грамматика, в дальнейшем Гудмунд перевозит путников на другой берег этой реки.

33 …если Олав конунг дарует нам свою удачу… — В противоположность «Пряди о Хельги сыне Торира» и неоднократно упоминавшемуся рассказу Саксона Грамматика, где Гудмунд изображается опасным и коварным соблазнителем, стремящимся навсегда оставить у себя прибывших в его владения людей (в «Деяниях датчан» лишив их памяти о прошлом), в «Пряди о Торстейне» он предстает добрым язычником, другом главного героя и его патрона, Олава Трюггвасона, причем не только терпимым к их вере, но и возлагающим надежды на «удачу» (т. е. везение и благодать) христианского короля.

34 …отсек себе большой палец… — Деталь из еще одного мифа о Торе: Тор рассказывает провидице Гроа, жене Аурвандиля Смелого, вызвавшейся извлечь из его головы точило, которое в него метнул великан Хрунгнир, о том, как он шел с севера вброд через реки Эливагар и нес в корзине на спине Аурвандиля, также бывшего на севере в Ётунхейме. «И в подтверждение того, что это правда, Тор рассказал, как Аурвандиль высунул из корзины палец ноги и его отморозил, а Тор отломал тот палец и забросил на небо, сделав из него звезду Палец Аурвандиля» (МЭ, 117). Пересказывая этот миф, Снорри опирается на поэму норвежского скальда IX в. Тьодольва из Хвинира «Хаустлёнг» (строфа 20). Аналогичный эпизод известен из ныне утраченной «Саги о людях их Ледниковой Долины», от которой сохранился лишь небольшой фрагмент. В нем рассказывается о некоем Хаконе, который поклонялся Тору и каждое утро ходил босой и с обнаженной головой к его капищу. В тот день, когда Хакону предстоял поединок, он, несмотря на ударивший ночью мороз, по своему обыкновению, отправился с утра пораньше в капище Тора и по дороге отморозил мизинец на ноге, отрубил его, после чего одержал победу в бою. См.: «Ágrip Jökuldæla sögu».

35 Грундир — букв.: Луга (мн. ч. от grund). Во вступлении к одной из редакций «Саги о Хервёр и Хейдреке» (U; Saga Heiðreks konungs ins vitra. The saga of king Heidrek the Wise / Ed. and transl. by Ch. Tolkien. L., 1960. P. 66) сказано, что так называлась усадьба Гудмунда, расположенная на Гласисвеллир в Ётунхейме.

36 Гнипалунд (Gnípalundr) — по-видимому, Высокая Роща (ср.: gnípa: «пик, горная вершина» и lundr «роща»).

37 …уселся на скамеечке (…) первый кубок. — Ср. в «Саге об Инглингах» (гл. 36): «В то время был обычай, что, когда справляли тризну по конунгу или ярлу, тот, кто ее устраивал и был наследником, должен был сидеть на скамеечке перед престолом до тех пор, пока не вносили кубок, который назывался Кубком Браги (bragafull: предполагается, что первая часть этого слова — имя одного из богов-асов, Браги; однако в др.-исл. текстах не реже употребляется и другой вариант — bragarfull, где первый компонент произведен от bragr — «лучшее», поэтому это наименование может быть истолковано и как «лучший кубок». — Е.Г.). Затем он должен был встать, принять кубок, дать обет совершить что-то и осушить кубок. После этого его вели на престол, который раньше занимал его отец. Тем самым он вступал в наследство после отца» (КЗ, 31).

38 …одного из них звали Ёкуль, а другого Фрости… — Jökull, букв.: лед; Frosti, букв.: мороз (ср. frost — «мороз»).

39 Густ (Gustr) — букв.: порыв ветра.

40 Дрётт (Dröttr) — букв.: лентяй. Помимо пряди о Торстейне, имя Дрётт упоминается среди сыновей Раба в «Песни о Риге», а также в перечне имен троллей в «Туле всех троллей» из «Саги о Вильхьяльме Кошеле» («Vilhjálms saga sjóðs»).

41 Хёсвир (Hösvir) — букв.: серый волк.

42 …с тюленьей головой, которая весила сто фунтов. — В рассказе Саксона Грамматика о путешествии Торкиля, когда путники являются в палаты конунга Герута, они видят там застывших в разных позах чудищ, часть из которых оцепенели, когда кидали друг другу козлиную шкуру. По-видимому, речь идет об исландской игре, именуемой skinnleikr «игра в шкуру», в ходе которой играющие кидают друг другу свернутую шкуру.

43 Вместе они кидают мяч… — Невидимый помощник, при чьей поддержке другие персонажи одерживали бы верх в играх, — мотив, в скандинавской традиции появляющийся лишь в данном рассказе. Однако, как замечает Ж. Симпсон (Simpson J. Otherworld Adventures in Icelandic Saga. P. 15 f.), эпизоды, описывающие испытания, которым Гейррёд подвергает Гудмунда и его людей и из которых они выходят победителями исключительно благодаря своему незримому помощнику, находят аналогию в немецком эпосе. В более ранней «Песни о Нибелунгах» (конец XII в.) в авентюре VII, повествующей о сватовстве Гунтера к Брюнхильде, Зигфрид, надев плащ-невидимку и встав рядом с Гунтером, притворяющимся, что все подвиги совершает он сам, вместо него побеждает Брюнхильду в затеянных ею трех состязаниях: метании огромного копья и тяжеленного «необхватного» камня, который с трудом поднимали вместе «двенадцать смельчаков», а затем обгоняет ее в прыжке, прыгая вместе с Гунтером.

44 …оконное стекло… — Застекленные окна (др.-исл. glergluggr) впервые появляются в Скандинавии в связи с сооружением каменных соборов (конец XI в.).

45 …далеко превосходят нас силой. — См. примеч. 29.

46 …с чего это от вас так несет? — Намек на то, что среди людей Гудмунда присутствует чужак-христианин.

47 …синий, точно Хель. — Ср. описание троллихи Скьяльдвёр в «Пряди о Торстейне Бычья Нога». Как сказано в «Младшей Эдде», великанша Хель, в чье царство попадают люди, умершие от старости или болезни, «наполовину синяя, а наполовину — цвета мяса, и ее легко признать потому, что она сутулится и вид у нее свирепый» (МЭ, 49).

48 …трое… — Намек на незримых помощников противника Агди — Торстейна и его патрона, конунга Олава Трюггвасона.

49 …бросает в жар. — По-видимому, реакция язычника на незримое присутствие Олава Трюггвасона, поддерживающего Торстейна в его борьбе с великанами. Ср. последующее сообщение о том, что на ярла Агди пахнуло жаром, когда он намеревался войти в охраняемый Олавом покой, чтобы убить Торстейна.

50 …два рога (…) они были прозваны Хвитингами. — Хвитинг — букв.: белый; по всей видимости, это название указывает на металл, из которого были изготовлены драгоценные рога, — серебро. См. примеч. 10 к «Пряди о Хельги сыне Торира».

51 Эйрир — см. примеч. 27.

52 …человечья голова из плоти (…) предупреждает, если их подстерегает какая-нибудь опасность. — Среди упоминаемых в рассказе Саксона Грамматика сокровищ короля Герута также назван драгоценный рог, однако ничего не говорится о главной особенности Доброго Грима — прилаженной к нему голове оракула; эта важнейшая деталь отсутствует и в рассказах («Пряди о Хельги сыне Торира» и «Пряди о Норна-Гесте»), где фигурируют два рога, оба носящие имя Грим, которые были подарены Гудмундом с Гласисвеллир Олаву Трюггвасону (очевидно, имя Грим свидетельствует о произошедшем в этих рассказах смешении Доброго Грима с парными рогами Хвитингами, первоначально принадлежащими ярлу Агди; см. примеч. 10 к «Пряди о Хельги сыне Торира»). Голова оракула — редкий мотив в древнескандинавской традиции. В «Прорицании вёльвы» (строфа 46) Один беседует с отсеченной головой великана Мимира, владельца источника, в котором «сокрыты знание и мудрость». Как объясняется в «Младшей Эдде», Мимир «исполнен мудрости оттого, что пьет воду этого источника из рога Гьяллархорн» (МЭ, 33). Название рога — Гьяллархорн (букв.: громкий рог) и сообщение более ранней эддической песни «Прорицание вёльвы» (строфа 46) о том, что бог Хеймдалль затрубит в него в преддверии Рагнарёка (гибели богов), свидетельствуют о том, что Снорри ошибочно смешал сигнальный рог с питейным. Поскольку это единственный скандинавский текст, где голова мудрого провидца получает тот же атрибут (рог), что и голова Доброго Грима в истории о Торстейне, нельзя исключить связь между обоими рассказами. Отрезанная человеческая голова, предсказывающая немирье, упоминается также в «Саге о людях с Песчаного Берега» («Eyrbyggja saga», гл. 43). Между тем высказывалось предположение (Simpson J. A magical drinking-horn; Idem. Otherworld Adventures in Icelandic Saga. P. 18 f.) о кельтском происхождении эпизода о Добром Гриме и его возможном прототипе в рассказе «Мабиногиона» («Бранвен, дочь Ллира») об отрезанной голове короля-великана Брана Благословенного (Бендигейда Врана), которую он сам велел отделить от собственного тела после его смерти и похоронить на Белом Холме в Лондоне лицом к Стране франков, чтобы защитить страну от вторжения. Согласно этому сказанию, прежде чем быть похороненной, голова Брана продолжает говорить и в течение семи лет развлекает присутствующих на пиру в Харлехе. В других валлийских легендах сообщается также, что Брану принадлежал чудесный рог Ниггард (кельтский вариант рога изобилия), входящий в число 13 сокровищ Британии. Рассказы о пророчествующих отрубленных головах героев не редкость в кельтской традиции (ср., например, сообщение о голове Конайре в «Разрушении Дома Да Дерга»).

53 …ни одному человку не под силу осушить его. — Ср. сказание «Младшей Эдды» об испытаниях, которым Тор подвергался в гостях у повелителя великанов Утгарда-Локи. Среди прочего ему пришлось пить из бездонного рога, питье в котором, сколько он ни старался осушить его, почти не убавлялось. Из последующих объяснений правителя Утгарда оказывается, что другой конец этого рога был в море (МЭ, 73–77).

54 …Один конунг… — Очевидно, имеется в виду верховный бог скандинавов, Один.

55 …швыряет кристалл и стрекало так, что кристалл угодил Гейррёду в один глаз, а стрекало в другой, и он повалился на пол мертвый… — Мотив «огненной забавы», здесь преображенный вследствие наложения на него сказочного мотива волшебных даров, также, по всей видимости, восходит к мифологическому сказанию об убийстве Тором великана Гейррёда. Как сообщается в «Младшей Эдде», явившись к Гейррёду, Тор был приглашен к нему в палату «позабавиться играми». Вдоль всей палаты были разведены костры, а когда Тор вошел и встал напротив Гейррёда, великан ухватил щипцами раскаленный брусок железа и швырнул его в Тора. Тот поймал брусок железными рукавицами, высоко поднял его и бросил в Гейррёда, попытавшегося было защититься, отскочив за железный столб, но раскаленное железо пробило и столб, и Гейррёда, и стену, «и ушло в землю» (МЭ, 120). В соответствующем рассказе о посещении Гудмунда и Герута в «Деяниях датчан» путешественники, бродя по владениям конунга Герута, находят искалеченного старца «с пробитым телом» и рядом с ним трех согбенных жен с переломанными хребтами, после чего их проводник, исландец Торкиль, объясняет своим спутникам, что перед ними не кто иной, как сам Герут, и что своим плачевным состоянием он и его дочери обязаны Тору (в рассказе «Младшей Эдды» среди прочего сообщается о том, как Тор переломил спины двум дочерям Гейррёда, Гьяльп и Грейп, прятавшимся под скамьей, на которой он сидел).

56 Хольмгард — скандинавское название Новгорода.

57 …навстречу ему пахнуло таким жаром, что он не отважился зайти внутрь и повернул назад. — См. примеч. 49.

58 Хейдрек Волчья Шкура — этот легендарный правитель упоминается и в других историях (см. примеч. 30 к «Пряди о Сёрли»).

59 …Агди ярл начал наведываться туда и разорил ее. — В сагах не раз рассказывается о так называемых живых мертвецах, имевших обыкновение посещать жителей той или иной местности и всячески им досаждать (самый известный пример — история о пастухе Гламе в «Саге о Греттире», гл. 32–35; см. также примеч. 59 к «Пряди о Торстейне Бычья Нога»).

60 …исчез с Великого Змея, пропали и рога Хвитинги. — См. примеч. 16 к «Пряди о Хельги сыне Торира».

Þorsteins þáttr bæjarmagns

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

Примечания