Прядь о Хромунде Хромом

Hrómundar þáttr halta

1

Эйвиндом Темным звался один человек, который прибыл в Исландию вместе с Ингимундом Старым1. Он занял Долину Смешанной Реки к западу от Полуостровного Фьорда2, а когда Ингимунд умер, не пожелал дальше жить и покончил с собой3. В старости он прижил сына от своей служанки, имя его было Хромунд. Хромунд был женат на Аудбьёрг дочери Мара, сына Йорунда Шеи4. Она была дочерью служанки. Хромунд долго жил у Мара на Маровом Дворе. Он бился с сыновьями Ингимунда за Спорный Пригорок5, и в этой битве Хромунд сразил Хёгни сына Ингимунда и был за это изгнан из той местности, что лежит между Ледниковой Рекой в Полуостровном Фьорде и Рекой Бараньего Фьорда6. Хромунд был ранен в ногу и с той поры всегда хромал. За это его прозвали Хромундом Хромым. Он купил землю Красивого Склона, что лежит к западу от Реки Бараньего Фьорда, и поселился там. Вокруг своего двора он возвел крепостную стену7 и прослыл человеком видным и могучим.

Сына Хромунда звали Торбьёрн Тюна8, его матерью была Аудбьёрг. Он взял в жены Гудрун дочь Торкеля с Кувшинной Косы9, который занял землю к югу от Гряды Бараньего Фьорда. Их сыном был Торлейв, которого прозвали Воспитанником Хромунда. Другого сына Хромунда звали Халльстейн10. Все эти родичи были людьми рослыми и сильными.

Сына Торкеля с Кувшинной Косы, брата Гудрун, жены Торбьёрна11, звали Торир. Он жил на Каменниках неподалеку. Его дочь звалась Хельгой, она была женщина красивая и недюжинная.

2. Приезд Хельги Надувалы

Случилось как-то летом, что к Столовой Косе в Бараньем Фьорде пристал корабль. Кормчего звали Хельги Надувала, а его брата — Йорунд. Всего на корабле было двенадцать человек12. Это были люди заносчивые и злые на язык, и местные жители неохотно торговали с ними, но предпочитали выезжать за покупками за пределы своей округи к другим кораблям. Люди проведали, что приезжие эти — викинги и разбойники, а все, что у них было, награблено.

И вот лето было на исходе, а к ним никто не приходил.

Тогда Хельги сказал:

— Я бы хотел, чтобы вы впредь вели себя сдержаннее и были поприветливее с людьми из округи, с тем чтобы устроиться к ним на зимовку, так как, я вижу, что здешний люд неподатлив, и бондам придется не по нраву, если попытаться их принудить. Я слыхал, что народ тут дюжий и весьма прижимистый.

А когда миновало полмесяца, на постой устроились всего лишь трое.

Тогда Хельги сказал:

— Здешние жители не желают принимать нас, и этого следовало ожидать. Нам надо получше постараться, чтобы расположить их к себе.

Они так и делают, но так уже сложилось, что людям не хотелось принимать их.

Как-то раз к кораблю приехал Торир с Каменников и встретился с Хельги. Тот радостно приветствовал его и спросил, что он хочет купить. Торир сказал, что ему нужен лес13, — «потому что мои постройки пришли в негодность».

Хельги отвечает, что сможет дать ему столько лесу, сколько ему понадобится, — «а ты приюти нас всех на зиму».

Тот отвечает, что не сможет этого сделать, — «однако у меня достанет товару, чтобы расплатиться. Кроме того, мне известно, что люди вас недолюбливают».

И он отказался пустить их к себе.

Хельги сказал:

— Уж больно нас тут не жалуют. Однако сдается мне, что тебе, бонд, не удастся расстаться с нами по-хорошему, если ты нас не примешь.

Торир сказал, что оттого-то никто и не желает с ними знаться.

Хельги отвечает, что, если тот примет их, он готов взять на себя все расходы, — «а иначе еще неизвестно, воротишься ли ты домой».

И когда дело дошло до этого, Торир бонд сказал:

— Коль уж ты так настойчиво добиваешься моего согласия, ты должен будешь по законам нашей страны принести клятву за вас всех в том, что этой зимой вы не причините никакого вреда ни одному человеку и не совершите ничего противозаконного ни против меня, ни против других, будь то мои домочадцы или соседи. Тогда я предоставлю вам кров, но кормить себя вы должны сами.

Хельги сказал:

— Тебе решать, хозяин.

После этого они поехали к нему и ели и спали отдельно от других. Люди в округе не очень-то одобряли за это Торира и считали, что он слишком много на себя берет.

А когда они пробыли там некоторое время, случилось так, что кормчий и хозяйская дочь начали частенько встречаться, и от разговоров вскоре перешли к поцелуям, нежным объятиям и ласкам, и дело закончилось тем, что она стала его любовницей.

Торир сказал:

— Я бы хотел, Хельги, чтобы ты держал данное мне слово и не позорил и не бесчестил меня. Оставь свои беседы с Хельгой, моей дочерью, и будь верен своей клятве.

Хельги отвечал, что не думает, чтобы их с Хельгой любовь можно было вот так вдруг отбросить, — «и для тебя, хозяин, не будет ничего позорного, если я посватаюсь к ней, как полагается по здешним законам, и тебе решать, какое ей положить приданое»14.

И когда бонд поразмыслил и понял, что дела все равно не поправить, да и уж больно заносчивые они люди, он решил выдать свою дочь Хельгу за Хельги Надувалу15. В начале зимы они сыграли свадьбу, и с тех пор норвежцы, если их не задирали, вели себя по отношению к другим не так скверно, как раньше.

3. Хромунд вызывает норвежцев на суд

Зимой случилось так, что у Хромунда разом пропали пять племенных жеребцов, все они были отлично откормлены. Ходило немало толков о том, что могло приключиться с лошадьми. Сыновья Хромунда считали, что их, верно, съели16, раз о них ничего не слышно, поскольку кони эти были смирные.

Хромунд сказал:

— Мне рассказывали, что у этих норвежцев на столе больше мяса, чем, как думают люди, они могли бы купить, принимая во внимание, как у них идет торговля. Да и вообще о них идет дурная слава. Тут возможны два решения: либо прекратить все разговоры, и тогда не произойдет ничего плохого, либо пойти на риск и дать ход этому делу, что бы из этого ни вышло.

Они ответили, что, конечно же, лучше второе, и им ничего не остается, как продолжить поиски.

После этого Хромунд встретился со Скегги из Среднего Фьорда17, который жил тогда на Дворе Скегги в Среднем Фьорде и был предводителем в тех местах, и стал советоваться с ним, как ему поступить.

Скегги отвечает:

— Я слыхал, что этих норвежцев не так-то просто взять за рога, но что бы ни случилось, я обещаю вам мою поддержку.

Затем Хромунд уехал. А немного погодя он с сыновьями отправился на Каменники, всех вместе их было десять человек. Кое-кто из норвежцев был на дворе, а некоторые вышли из дому, как только они подъехали. И те и другие были скупы на приветствия.

Тогда Хромунд сказал:

— Дело обстоит так, Хельги, — говорит он, — что у меня пропали лошади, и сдается мне, что их следы ведут сюда.

Хельги сказал:

— Прежде с нами никто так не разговаривал, и в отместку за это мы отплатим вам такой враждой, на какую мы только способны.

Хромунд сказал:

— В обычае у викингов добывать себе богатство грабежами и вымогательством, но только у воров в обычае прятать награбленное.

Хромунд попытался выведать у Торира правду и спросил, что ему известно об этом деле. Тот заявил, что не знает, где тут правда, а где ложь. Хромунд сказал на это, что его поведение недостойно мужа. После этого Хромунд велит своим людям вызвать норвежцев на суд, и был назначен один человек, который должен был вызывать каждого из них18. Потом один за другим были произнесены вызовы. Норвежцы были в ярости, бранились на чем свет стоит и грозились отомстить, однако во время этой их встречи обошлось без пострадавших.

Затем они расстаются.

4. Поездка норвежцев

Хромунд и его люди отправились восвояси. А после того как они пробыли некоторое время дома, Хромунд сказал:

— Нам нужно взять к себе еще троих человек и починить нашу крепость, так как она сильно обветшала. И нам следует быть готовыми к тому, что они и вправду исполнят свои угрозы и, как и обещали, не преминут напомнить нам о своей вражде.

Затем они передали ведение всех тяжб Скегги из Среднего Фьорда, и эти тяжбы были вынесены на альтинг, и все норвежцы были осуждены за кражу лошадей19. Хромунд же и его сыновья во время тинга сидели дома.

Норвежцы собрались уезжать с Каменников и поговорили с Ториром по-дружески. Они решили снарядить свой корабль, и их путь лежал мимо Красивого Склона. Хромунд с сыновьями стояли на дворе.

Хельги сказал:

— Вам не будет проку от этой крепости, и она не защитит вас, когда в этом больше всего будет нужда, а я еще увижу вас всех в крови — тебя, Хромунд, и твоих сыновей.

— Мы ничуть не сомневаемся в вашей злонамеренности, да только, сдается мне, что прежде, чем мы все поляжем, кое-кому придется сморкаться кровью.

На этом они расстались.

5. Битва Хромунда и его сыновей с норвежцами

Случилось однажды утром, что у дымового оконца20 уселся ворон и громко закаркал. Хромунд лежал в своей постели. Он проснулся и сказал вису:

Слышу клекот — кличет,
чернокрыл, добычу
лебедь льдины раны
росы21 на рассвете.
Встарь так сокол распри22
голосил — сулили
сойки ссоры Гаута23
кленам сечь24 погибель.

И еще он сказал25:

В брызгах пены павших
кричит чайка26, алча
крови, утром море
мертвых тел27 приметив.
Древле, знать, на древе
выпь так выла навья28,
жадно ждя поживы, —
браги раны29 мужней.

Спустя некоторое время встали хозяйские работники и по беспечности не закрыли за собой дверь в крепость. И в то же самое утро туда явились норвежцы, всего их было двенадцать человек. Они пришли вскоре после того, как из крепости ушли работники.

Тогда Хельги сказал:

— Пока все идет удачно. Зайдем же не мешкая в крепость и припомним им все их оскорбления словом и делом, и пусть им не будет никакого проку от этих укреплений!

Торбьёрн Тюна пробудился от их голосов, быстро вскочил и бросился к двери, что вела в горницу. Он выглянул в оконце, что, по древнему обычаю, было вырезано в двери, узнал норвежцев и понял, что они проникли в крепость. Потом он вернулся назад.

Тут Хромунд спросил:

— Что происходит, родич?

Торбьёрн ответил:

— Я думаю, что в крепость явились норвежцы и что они пришли сюда с враждою: они собираются отомстить нам за все, что мы им наговорили. Не знаю, как им удалось проникнуть за ограду.

Хромунд вскочил со словами:

— Раз так, поднимемся и прогоним прочь этих негодяев! Проявим же храбрость и заслужим себе добрую славу.

Он принялся подбадривать своих сыновей, а также Торлейва, своего воспитанника. Тому минуло тогда пятнадцать зим, и он был человек рослый и отважный с виду. Он тоже собрался выйти со всеми, но женщины стали говорить, что он еще слишком молод и может погибнуть, а Хромунд слишком стар, чтобы держать оборону.

Тогда Хромунд сказал вису:

Знаю, вяз, отмерен,
палаша займища30,
век — не минет ныне
в Ильм волненьи31 гибель.
Хедина ограды
прут32 играет, гулко
в рдяные бьет тарчи —
мне-то что за дело?

Затем четверо родичей, Хромунд Хромой и Торлейв, Торбьёрн Тюна и Халльстейн, взяли свое оружие и вышли через дверь в конце дома. Они перешагнули через поперечную балку и наложили засов на ту дверь, что была расположена в боковой стене. Норвежцы вскочили на стену и яростно метали в них копья, так как Хельги был воин хоть куда — рослый, сильный и отважный, а тут он впал в неистовство, да и все норвежцы были люди воинственные и упрямые. Они говорили, что Хромунду и его сыновьям придется припомнить, как они обзывали их ворами. Хромунд же отвечал, что им придется хорошенько поработать, если они нападут на укрепления. Помимо оружия, они защищались щитами и кольями, а норвежцы осыпали их градом камней и копий и теснили их изо всех сил. Те же оборонялись стойко, хотя их было всего четверо. Они также сбрасывали сверху большие камни, и несмотря на то, что Хромунд был уже немолод, он бился успешно и наносил удары направо и налево. Его сыновья и Торлейв, его воспитанник, не отставали от него, и вместе они сразили шестерых норвежцев. В этом бою пали Хромунд и его воспитанник Торлейв.

Те из норвежцев, что остались в живых, кинулись вон из крепости, а Торбьёрн Тюна бросился вслед за ними преследовать всех, кто уцелел. А когда Торбьёрн собирался закрыть за собой дверь, Хельги метнул в него копье, и оно вонзилось ему прямо в живот. Он сам вынул копье из раны и метнул его назад в норвежцев, и оно угодило в живот Йорунду, брату Хельги. Как только тот упал наземь, Хельги подхватил его, взвалил себе на спину и выбежал из крепости, и с ним пятеро его товарищей, которые еще оставались в живых.

Халльстейн бежал за ними, но им удалось добраться до ручья, что протекает в стороне от Красивого Склона. Хельги собрался было перепрыгнуть через ручей с Йорундом, своим братом, за спиной, однако оба берега там крутые, а силы его были на исходе, и тело Йорунда соскользнуло у него с плеч — тот к тому времени уже был мертв. Тут Хельги обернулся, и в этот самый миг Халльстейн настиг его и отрубил ему руку. Норвежцы обратились в бегство, Халльстейн же набросился на Йорунда и только тогда увидел, что тот мертв. Другие тем временем ускользнули, и когда Халльстейн убедился в этом, он повернул назад. Он узнал, что и его отец, и Торбьёрн Тюна мертвы. Торлейв еще дышал, и он перенес его в дом. Женщины спросили его, что произошло, и он рассказал им обо всем33.

А Хельги и его спутники в тот же день вышли в море, и все они погибли возле Оползневого Уступа34.

Торлейв исцелился от ран и поселился на Красивом Склоне, его считали хорошим хозяином, а Халльстейн уехал из страны и явился к Олаву сыну Трюггви35. Конунг стал проповедовать ему правую веру, и его не пришлось долго убеждать. После этого Халльстейн сделался человеком конунга и с тех пор оставался с ним. Это был храбрец, каких мало, бесстрашный в бою, и он был в большой чести у Олава конунга. Рассказывают, что он пал на Великом Змее36 после того, как защищался со всей отвагой, и снискал себе этим большую славу.

И здесь заканчивается рассказ о нем.

Примечания