О Торкеле Щеголе — Гнилая кожа — Королевские саги — Тексты

Одного человека оговорили перед Магнусом конунгом, а звали его Торкель Щеголь, и он был конунговым сюслуманном1. Его обвинили в том, что он не уплатил сполна все подати, которые с него причитались. И вот Магнус конунг отправляется туда на пир без предупреждения2. Конунг захватил с собой много народу, но Торкель ничего не знал об этом. Конунг же поступил так потому, что ему хотелось, чтобы Торкель не смог принять его как подобает, однако этого не случилось, и Торкель оказал ему отменный прием. Угощение там было на славу. Конунг был молчалив.

Как-то раз, когда убрали столы, Торкель подошел к конунгу и сказал:

— Государь, не желаете ли развлечься и зарубить несколько быков или козлов? Нам не хватает мяса для пира.

Немного погодя Торкель приходит, ведя за собой козла, и подводит его к конунгу. Конунг встает и наносит козлу удар в шею, однако меч проникает неглубоко. Люди решили, что что-то тут не так, и подивились тому, что из надреза вывалилось несколько серебряных монет. Конунг был этим сильно разгневан и сказал:

— Похоже, Торкель, ты решил выказывать мне неуважение во всем — и в мелочах и кое в чем поважнее, и это было подстроено мне в насмешку!

— Государь, я не хотел, чтобы подтвердилось то, что вам на меня наговаривают — что я вас будто бы предал. Я был с несколькими конунгами и служил им так хорошо, как только умел. Сперва я был с Олавом конунгом сыном Трюггви, которого я любил больше всех3. Затем я был с твоим отцом4, и он никогда не заподозрил бы меня в том, что я способен предать его сына. А потом, государь, когда мы попали под владычество Альвивы и наступила жестокая пора, в которую никто не мог быть спокоен за свое добро5, я начал опасаться, что не смогу уберечь то конунгово имущество, которое я хранил, зная, что оно по праву принадлежит вам6. Тогда-то я и принял решение наполнить серебром козлиные шкуры, и благодаря этому его удалось сохранить7. А теперь, государь, забирай причитающиеся тебе подати — как видишь, эти деньги вовсе не перекочевали в мой кошель.

Тут конунг и другие люди видят, что это большое богатство и что он распорядился им самым достойным образом, как и можно было от него ожидать8. Тогда конунг поблагодарил его и сказал, что не хотел бы, чтобы тот оставил свою должность: он сказал, что навряд ли кто другой сможет исполнять ее столь же хорошо. На этом они примирились. Конунг решил, что Торкеля оговорили понапрасну. Торкель был уже стар, когда это произошло.

Примечания

История о Торкеле Щеголе приводится в «Саге о Магнусе Добром и Харальде Суровом» в «Гнилой Коже» (Mork., 99–101) — в части саги, повествующей о начале совместного правления и соперничестве двух норвежских конунгов; действие рассказа относится, таким образом, к 1046–1047 гг. Тогда как в «Гнилой Коже» рассказ никак не озаглавлен, в версии этой же саги, которая была включена в младшую часть «Книги с Плоского Острова» (Flat. III, 312–313: гл. 18), ему предпослан заголовок: «Um rog Þorkels» — «О клевете на Торкеля», при этом в позднейшей литературе чаще используется другое название: «Þorkels þáttr dyrðils» — «Прядь о Торкеле Щеголе». Интерпретация рассказа о Торкеле как пряди, однако, сомнительна, скорее, вслед за Х. Гиммлером (Gimmler H. Die Thættir der Morkinskinna… S. 63) его следует отнести к полусамостоятельным «пограничным» эпизодам, не являющимся собственно прядями.

В «Большой саге об Олаве Трюггвасоне» (Flat. I, 405–407: гл. 325) приводится аналогичный рассказ, героями которого являются конунг Олав и все тот же Торкель Щеголь. Не вызывает сомнений, что используемая в «Гнилой Коже» форма dyðrill — это искаженное dýrðill (от dýrð — «драгоценности»), а именно прозвище Торкеля (Þorkell dýrðill), известное из прочих источников, в частности из «Круга Земного» (см. коммент.; толкование «щеголь» было предложено Финнуром Йоунссоном; см.: Finnur Jónsson. Tilnavne i den islandske oldlitteratur // Særtryk af Aarbøger for nordisk oldkyndighed og historie. 1907. Kjøbenhavn, 1908. S. 241).

Перевод сделан по изд.: Morkinskinna / Udg. Finnur Jónsson. København, 1932. S. 99–101. На русском языке рассказ публикуется впервые.

1 …он был конунговым сюслуманном. — См. примеч. 8 к «Пряди о Храфне сыне Гудрун».

2 …Магнус конунг отправляется туда на пир без предупреждения. — Речь идет о «вейцле», т. е. угощении, которое бонды обязаны были, каждый в свой черед, устраивать для конунга и его дружины (см. примеч. 83 к «Пряди об Орме сыне Сторольва»). О неожиданном прибытии конунга на пир говорится также в «Пряди о Стуве».

3 Сперва я был с Олавом конунгом сыном Трюггви, которого я любил больше всех. — Согласно разным версиям «Саги об Олаве Трюггвасоне», где он неоднократно упоминается, Торкель Щеголь, сын Эйрика Бьодаскалли, был братом Астрид, матери Олава конунга, т. е. приходился последнему дядей. В битве при Свёльде, в которой пал конунг Олав, Торкель правил Журавлем — одним из прославленных боевых кораблей, построенных этим правителем (см.: КЗ, 160).

4 Затем я был с твоим отцом… — Имя Торкеля не упоминается в жизнеописаниях Олава Святого, отца конунга Магнуса.

5 …попали под владычество Альвивы и наступила жестокая пора, в которую никто не мог быть спокоен за свое добро… — Альвива дочь Альврима ярла (Эльфгифу Нортгемптонская), незаконная жена датского конунга Кнута Могучего и мать Свейна. Вследствие малолетства последнего, правила от его имени в Норвегии после гибели конунга Олава Святого (см. примеч. 23 к «Пряди о Раудульве»). Снорри Стурлусон так рассказывает об отношении норвежцев к правлению датчан: «Конунг Свейн сын Кнута правил Норвегией несколько лет. И по возрасту и по уму он был еще ребенок. Страной тогда правила больше Альвива, его мать, и жители страны очень не любили ее и тогда и позже. В Норвегии было тогда засилье датчан, и жители страны были этим очень недовольны (…) норвежцы попали под этот гнет, который принес им кабалу и рабство, и богатым, и бедным, и всему народу» (КЗ, 375).

6 …по праву принадлежит вам. — В редакции «Книги с Плоского Острова» (Flat. III, 312) добавлено: «а не Свейну или Альвиве».

7 …принял решение наполнить серебром козлиные шкуры, и благодаря этому его удалось сохранить. — В редакции «Книги с Плоского Острова» (Flat. III, 312) говорится, что таким образом деньги удалось «уберечь от Свейна и Альвивы, его матери». В сходном рассказе, приведенном в «Большой саге об Олаве Трюггвасоне» в начальной части «Книги с Плоского Острова», чучело козла, которое безуспешно пытается зарубить конунг, наполнено серебром, припрятанным не самим Торкелем, но ярлом Хаконом Могучим. Как и в данном эпизоде, Торкель желает передать серебро конунгу, считая, что тот — законный владелец сокровища, однако Олав дарит ему этот клад. О набитых ценностями шкурах животных упоминается и в других историях: ср. рассказ в «Пряди о Хеминге сыне Аслака» о козлиной шкуре, «наполненной чистым серебром», которую Харальд Суровый, покидая Русь, оставил в залог своей жене Эллисив, а затем потребовал назад, или «Прядь о Брандкросси», где говорится о набитом мукой чучеле быка, возвращенном его владельцу (см. оба рассказа в наст. изд.).

8 Тут конунг и другие люди видят, что это большое богатство и что он распорядился им самым достойным образом, как и можно было от него ожидать. — В редакции «Книги с Плоского Острова» (Flat. III, 312) говорится, что денег было так много, «что их было не счесть».