<6–45>
[972–983 гг.] В то время правил в Гардарики Вальдамар конунг с великой славой. Говорят, что мать его была пророчицей, и это называется в книгах духом фитона, когда язычники пророчествовали. Исполнялось многое по тому, как она говорила, была она тогда уже слаба от старости. Был такой обычай у них, что в первый вечер Йоля1 ее приносили в кресло [и сажали] перед почетным сидением конунга. И раньше, чем люди принялись пить, спрашивает конунг мать свою, не видит и не знает ли она, нет ли какой-нибудь опасности или беды, которая грозила бы его земле2, не приближается ли немирье или опасность, не хотят ли другие захватить его владения. Она отвечает: «Не вижу я ничего такого, сын мой, в чем я бы предвидела вред тебе или земле твоей, также ничего такого, что испугало бы твое счастье, но вижу я великое видение и славное. Родился ныне сын конунга в Норвегии, и будет он знаменитым мужем и славным вождем, и не сделает он зла твоей земле, а многое даст вам, и после вернется в свою страну, где он был в юных годах, и завладеет он землей своей, на которую имеет право по рождению, и станет он конунгом, и будет сиять великой славой, и многим будет помощником в северной части мира. Но не долгой будет его власть над Норвегией. А теперь унесите меня, потому что я не буду дальше говорить, и теперь довольно сказано». Этот Вальдамар был отцом Ярицлейва конунга.
А после того как они, Олав и Астрид, пробыли две зимы у Хакона Старого, собрал он их в путь с честью и передал их на руки купцам тем, которые собирались ехать в Гарды на восток. Хотел он послать их к Сигурду, брату Астрид; он был в великой чести у конунга Гардов. Хакон Старый дал им все, что надо для этой поездки, и расстались они не раньше, чем они сели на корабль с хорошими спутниками. И после того вышли они в море. И в этой поездке напали на них разбойники и отняли все их имущество, и убили некоторых из людей тех, и увели в разные стороны, а после — в неволю и рабство. И здесь расстался Олав с матерью своей, и ее после того продавали из одной страны в другую. Олав был также продан в рабство, как другие пленники, и было у него три хозяина в том плену. И тот, кто первый купил его, звался Клеркон, и он убил воспитателя3 его у него на глазах. И немного спустя продал он Олава человеку, который звался Клерк, и взял за него отличного козла, и пробыл он во власти этого человека некоторое время. Но бог, который не хочет, чтобы скрывалась слава и честь его друзей, как не должен свет скрываться во тьме, сделал великой славу этого юноши и освободил его из этой неволи, как в древности освободил Иосифа. А тот человек, который теперь владел Олавом, продал его тому, который звался Эрес, и взял за него прекрасную одежду, которую мы называем «весль» или «слагнинг» на нашем языке. И этот хозяин, который теперь купил его, он был уроженец языческих стран; жену его звали Рекон, а сына их — Реас. Он купил также с ним вместе брата его по воспитанию, которого звали Торгильс, сына Торольва; он был старше Олава. Они пробыли 6 лет в такой беде.
И в это время правил Вальдамар над Гардарики; у него была княгиня, которую звали Аллогия, и была она мудрейшей из женщин. Сигурд, брат Астрид, был в такой великой чести у конунга, что он получил от него большое имение и большой лен, и поставил он его ведать дела конунга и собирать дань конунга по всем волостям4. Его повеления имели силу во всей той земле конунга. Было тогда Олаву 9 лет, когда случилось, что Сигурд, брат матери Олава, прибыл в то место, где находился Олав, и был хозяин тот в поле с работниками. Сигурд въехал в то селение с большой дружиной и подобающими ему спутниками. Олав тогда играл с другими мальчиками; его так сильно полюбил господин его, что он не был подневольным или рабом, а будто любимым сыном, и он ему ни в чем не отказывал, чего он просил. Он забавлялся каждый день, как ему вздумается. И Олав хорошо приветствовал его и с большим уменьем. И Сигурд принял его слова хорошо и приветливо и сказал так: «Вижу я, хороший мальчик, что не похож ты на здешних людей ни по виду, ни по речи. Скажи мне имя свое, и какого ты рода, и где твоя родина». Он отвечает: «Олав зовут меня, моя родная страна — Норвегия, и я из рода конунгов». Тогда Сигурд сказал: «Как же зовут отца твоего или мать?» Он отвечает: «Трюггви звался отец мой, а мать — Астрид». Сигурд сказал: «Чья дочь была твоя мать?» Он отвечает: «Она была дочь Эйрика из Опрустадира, знатного мужа». И когда Сигурд услыхал это, сошел он с коня и хорошо приветствовал его, и поцеловался с ним, и говорит ему, что он брат его матери и «поистине радостный это день, когда мы здесь встретились». Затем спрашивает Сигурд о поездке Олава и о его прибытии сюда, и долго ли он терпел эту беду. И он рассказал ему о своей поездке, как это было. И после того сказал Сигурд: «Хочешь ли ты, родич, чтобы я выкупил тебя у господина твоего, чтобы ты больше не был в неволе или на службе у него?» Он отвечает: «Мне теперь хорошо по сравнению с тем, что было, но я очень хочу, чтобы меня освободили отсюда и чтобы мой брат по воспитанию был освобожден от рабства и уехал со мной». Сигурд сказал, что охотно так сделает и ничего для этого не пожалеет. А после того вернулся Эрес бонд домой и хорошо приветствовал Сигурда, потому что он должен был собрать земские дани с тех волостей и с каждого дома и наблюдать, чтобы все было правильно уплачено. Наконец, Сигурд заговорил с тем бондом о том, не хочет ли он продать тех мальчиков, «я сразу же заплачу за них». Он отвечает: «Я продам старшего мальчика, как вы хотите, а младший у меня не для продажи, потому что он умнее и красивее и люблю я его гораздо больше, и трудно мне расстаться с ним; не продам его иначе, как по большой цене». И когда Сигурд услышал это, спросил он, сколько же это будет, а бонд тот все отказывался, а Сигурд тем больше настаивал. И наконец надо сказать об этой сделке, что старший мальчик был куплен за марку золота, а младший — за 9 марок золота, и было бонду все-таки труднее расстаться с ним, чем с тем мальчиком. После этого Сигурд уехал с Олавом, родичем своим, в Гардарики. А по законам в той стране не полагалось там воспитывать сына конунга из иноземного рода и из далекой земли без того, чтобы об этом знал сам конунг. Сигурд взял Олава домой, к себе в свой дом, и там держал его тайно, и мало кто знал об этом, но обращался с ним хорошо. Так прошло некоторое время. Случилось однажды, что Олав ушел из дому, и с ним его брат по воспитанию, и не знал об этом Сигурд, родич его. Они ушли тайком и пошли по улице. И там увидел Олав перед собой того недруга, который шесть лет тому назад убил его воспитателя у него на глазах и самого его продал в рабство. И когда он увидел его, стал он в лице, как кровь, и весь полон гнева, и сильно взволновало его то, что он увидел. Тогда он быстро вернулся домой. И немного спустя пришел Сигурд с торга, и когда он увидел, что Олав, родня его, полон гнева, спросил он Олава, что с ним. Он говорит, какая тому причина, и просил его помочь ему отомстить за воспитателя своего, «ведь столько горя причинил мне этот человек и столько обид — хочу я теперь отомстить за своего воспитателя». Сигурд говорит, что он это сделает для него; вот встали они и пошли с большой дружиной, а Олав указывал ему путь до торга. И когда Олав увидел этого человека, взяли они его и вывели за город. И выступил тогда вперед этот юный мальчик, Олав, и хотел отомстить за своего воспитателя. Дали ему в руки большой топор, чтобы зарубить этого человека. Олаву было тогда 9 лет. И замахнулся Олав топором, и ударил по шее, и отрубил голову; и говорили, что это — славный удар для такого юного человека. В это время в Гардарики было много прорицателей, которые знали многое; говорили они, что знают, что в эту страну пришли духи-хранители какого-то славного мужа, хотя еще молодого. И никогда не видели они ничьих духов-хранителей более светлых и прекрасных, и подтверждали они это многими словами, но не могли знать, где он. И говорили они, что таким великим будет его счастье и тот свет, который сияет над ним, что распространится по всему Гардарики и по всей восточной части мира. А так как, как уже сказано, Аллогия княгиня была мудрейшей из женщин, то ей показалось все это очень важным. Попросила она тогда конунга в прекрасных словах, чтобы он велел собрать тинг и чтобы люди сошлись туда из всех ближних волостей, и говорит она, что придет туда «и распоряжусь так, как мне хочется». Конунг так и сделал, и сошлось туда множество людей. И велела княгиня всем стать в круг, чтобы каждый стоял возле другого «и я могла бы видеть лицо каждого и весь вид его, и особенно глаза, и надеюсь, что узнаю, кто владеет этим счастьем, если увижу зрачки глаз его, и нельзя будет скрыть, кто именно такой по природе. Конунг послушался ее речей. И длился этот многолюдный тинг два дня. А княгиня подходила к каждому и замечала вид каждого, и не нашлось такого человека, который по ней похож был бы на то, что он совершит такие великие дела. И после того как тинг длился два дня и настал третий, еще увеличился тот тинг; шли туда все по повелению его, а иначе пришлось бы за это отвечать. Весь народ стал в круг, а эта славная женщина и знаменитая княгиня замечала лицо и весь вид каждого. И подошла она через некоторое время туда, где стоял юный мальчик в бедной одежде; был на нем плащ, а шапка была откинута на плечи. Она посмотрела ему в глаза и сразу узнала, что это у него такое высокое счастье, и отвела его к конунгу, и стало ясно перед всеми, что нашелся тот человек, которого она долго искала. И был этот мальчик взят во власть конунга. Открыл он конунгу и княгине род свой и звание — что он не раб, а открылось теперь, что он украшен происхождением от конунгов. И стали конунг с княгиней воспитывать Олава с благами, как собственного сына. Этот мальчик вырос в Гардах и скоро достиг совершенства по силе и уму, и вырос не по годам, так что через немного зим далеко опередил своих сверстников во всем, что может украсить доброго вождя. И как только он стал показывать себя и свои совершенства, он во многом превзошел [всех], и вскоре выучился рыцарскому обычаю и воинской мудрости, как люди, самые знающие и храбрые в этом деле. И потому был он в великом уважении и почете, прежде всего у конунга и княгини, а также у всех других, знатных и незнатных. Рос он там все дальше по уму и по числу лет и по совершенству во всем, что может украсить славного вождя. И Вальдамар конунг вскоре поставил его вождем своей дружины, чтобы он стоял во главе воинов, которые должны были добывать честь конунгу, и много славных дел совершил он в Гардарики и во всей восточной половине [мира], хоть здесь и мало рассказано. И когда ему было 12 лет, спрашивает он конунга, нет ли каких-нибудь городов и волостей5, которые раньше были под его властью и были отняты у него язычниками, присвоившими себе его владения и честь. Конунг отвечает и говорит, что, конечно, есть некоторые города и селения6, которые раньше принадлежали ему и которые другие отвоевали у него и подчинили себе. Олав сказал тогда: «Дай мне отряд в мое распоряжение и корабли, и я попытаюсь взять обратно потерянные земли, потому что мне хочется воевать и бороться с теми, кто вас посрамил. Будет мне в этом помощью ваше счастье и твоя собственная удача и будет так — или я их убью, или они побегут перед моей силой». Конунг охотно согласился и дал ему отряд, как он просил. И стало видно, как раньше было сказано, как он хорошо знал всякое рыцарское дело и боевой обиход, и так умело вел он рать, точно всегда это делал. Пошел он с этой ратью, и было у него много битв, и одержал великую победу над своими недругами. Взял он обратно все города и крепости, которые раньше были под властью конунга Гардов, и много иноземных народов подчинил он власти Вальдамара конунга. А осенью он вернулся со славной победой и с прекрасной добычей; было у него много разных сокровищ, золота и ценных тканей и камней, которые он привез конунгу, и опять обновилась тогда его слава. И приветствовали его все с величайшей радостью. Так ходил он каждое лето в поход и совершил много славных дел, а по зимам был у Вальдамара конунга. И в то время, когда он был в такой славе, говорят, что после одной великой победы возвращался он домой в Гарды, и плыли они с большой пышностью, и паруса на кораблях у них были из драгоценной ткани и такие же шатры. А из этого видно, какое у него было великолепие после тех великих подвигов; которые он совершил в восточных странах.
Так говорят мудрые и знающие люди, что Олав никогда не чтил идолов и всегда старался так поступать. Все-таки он часто сопровождал конунга в храм7, но никогда не входил туда, а стоял снаружи у дверей. И однажды конунг говорил с ним и просил его не делать так, «потому что, может быть, боги разгневаются на тебя и ты погубишь цвет юности своей. Я бы очень хотел, чтобы ты смирился перед ними, потому что боюсь за тебя, чтобы они не разгневались на тебя так сильно, как этого можно опасаться». Он отвечает: «Я никогда не боюсь богов, у которых нет ни слуха, ни зрения, ни разума; я понимаю, что они не смыслят, и вижу, господин, каковы они по природе; из того, что вижу тебя каждый раз с ласковым обычаем, кроме того времени, когда ты там и приносишь им жертвы, и всегда мне кажется, что не на счастье ты там. И поэтому я понимаю, что те боги, которых ты чтишь, правят мраком». И говорят люди, что, когда Олав был в такой чести, у некоторых было больше зависти, чем доброты, и клеветали на него перед конунгом тем. И была к нему зависть у многих знатных людей, и по этой причине он уехал. И была с ним большая рать, и воевал он с языческими народами и всегда побеждал. Ходил он далеко по Востоку8 и покорял себе там народ, а когда ему наскучило это дело, была уже близка зима; хотел он вернуться домой в Гарды. И поднялся тогда сильный противный ветер, и на этот раз не давал ему плыть. Повернул он к Виндланду со своей дружиной и стал на якорь. (Далее следует рассказ о пребывании Олава в Виндланде и о его женитьбе на княгине Гейре. После ее смерти он покидает Виндланд.)… Собрался он со своей дружиной в отъезд и надеялся, что он тогда скорее утешится в том горе, которое он испытал. Думал он ехать на Русь. (Далее следует рассказ о высадке в Дании, о грабеже среди прибрежного населения, о нападении жителей на Олава и его людей и о чудесном спасении их при помощи знака креста.)
После того направил Олав корабли свои оттуда на восток в Гарды. И конунг с княгиней приняли его прекрасно, и пробыл он там зиму ту. И однажды было ему удивительное видение. Видел он большую гору, и будто он восходит на нее до самой вершины, и казалось ему тогда, что он поднялся выше облаков. И когда он поднял глаза, он увидел чудные места и светлых людей, живших в этих местах, и почувствовал сладостный запах, и увидел всякие прекрасные цветы и большую красоту, чем он мог подумать и сказать. Услышал он голос, который говорил с ним: «Слушай ты, готовый стать божьим человеком, потому что ты никогда не чтил богов и не служил им, но поносил их, а потому умножатся дела твои для добра и достойного успеха, но многого еще недостает тебе для того, чтобы ты мог быть в этих местах и был достоин жить здесь вечно, потому что ты еще не знаешь творца своего и не знаешь, кто истинный бог». И когда он услышал это, он сильно испугался и сказал так: «Кто ты, господин, чтобы я уверовал?» Голос тот отвечает: «Поезжай в Грецию, и там станет тебе известно имя господа бога твоего. И если ты будешь соблюдать веления его, то будет тебе вечная жизнь и блаженство. И когда ты будешь веровать истинно, ты обратишь многих других от заблуждений к спасению, потому что бог поставил тебя для того, чтобы обратить к нему многие народы». И после того как он все это слышал и видел, хотел он спуститься с горы. И когда он шел вниз, он увидел страшные места, полные пламени и мучений, и при этом слышал он жалобный плач и много страшного. И казалось ему, что узнаёт он многих людей, веровавших в идолов, и друзей, и вождей. И увидел он, что эти мучения ожидают Вальдамара конунга и княгиню. Он был тогда так сильно взволнован, что проснулся весь в слезах и с великим страхом. После того велел Олав дружине своей собираться в путь оттуда. «И хочу я теперь плыть в Грецию». Так и сделали; был ему попутный ветер, и прибыл он в Грецию. И нашел там славных учителей, хорошо знавших веру, которые открыли ему имя господа Иисуса Христа, и был он научен той вере, которая раньше была возвещена ему во сне. После того встретился он с одним славным епископом и просил дать ему святое крещение, которого он давно желал, чтобы он мог приобщиться к христианам, и после того было ему дано знамение креста. А после того просил он епископа ехать с ним на Русь и проповедовать там имя божие языческим народам. Епископ сказал, что обещает приехать, если он сам поедет, потому что тогда сам конунг будет менее всего противиться и другие знатные вожди и будет помогать ему, чтобы был успех и христианство божие стало сильнее. Тогда уехал Олав обратно на Русь, и его, как и раньше, хорошо приветствовали, и пробыл он там некоторое время. И часто говорил он конунгу и княгине, чтобы они поступили так, как им подобает, «и гораздо лучше вера в истинного бога и творца своего, который создал небо и землю и все, что на них есть». Он говорил также, что не годится знатным людям заблуждаться в столь великом мраке и верить в тех богов, которые не могут помочь, и прилагать к этому усердие и труд. «Вы можете понять по мудрости вашей, что истинно то, что мы проповедуем, и я никогда не перестану проповедовать вам истинную веру и божие слово, чтобы вы могли дать плоды для истинного бога». И хотя конунг долго противился и говорил против того, чтобы оставить свой обычай и веру в богов тех, но все же понял он по милости божией, что большая разница между верой той, которая у него была, и той, которую Олав проповедовал. И ему часто напоминали в прекрасных речах, что все, что у них раньше было, — языческое заблуждение и суеверие, а христиане веруют лучше и прекраснее. И при помощи спасительных речей княгини, которыми она помогла в этом при поддержке милости божьей, согласился тогда конунг и все мужи его принять крещение и святую веру, и был там окрещен весь народ тот. А когда это было сделано, собрался Олав в отъезд оттуда, и пошла тогда великая слава об Олаве всюду, где он бывал, не только в Гардах, но и во всей северной половине мира, и дошла тогда слава об Олаве до самой Норвегии и о славных делах, которые он совершал каждый день. (Далее следует рассказ о крещении Олова и его дружины в Ирландии.) После того позволил Олав своим мужам ехать в торговые поездки, куда они хотят, но чтобы они все пришли в Англию раньше, чем он уедет оттуда. И получив это разрешение, они все отправились в торговые поездки, а Олав конунг направил корабли свои в Англию. И когда он прибыл туда, узнал он, что в Нортумберленде правит ярл, которого зовут Сигурд. (При встрече Сигурд спрашивает его, кто он и откуда пришел.) Он говорит, что зовут его Али Богатый и что он купец «и все мы пришли из Гардарики». (Олав вступает в товарищество с Сигурдом, и они вместе предпринимают набеги на Уэлс, Ирландию и Шотландию. Далее следует подробный рассказ о его участии в походе Отто императора на Данию и о его приключениях в Англии.)
Теперь надо сказать о том, что Хакон ярл слышал славные вести о многих битвах и о доблести Олава конунга… Задумал он при помощи какой-нибудь хитрости отнять у него его родную землю или жизнь. Велит он созвать многолюдный тинг; пришло туда много вождей. Торир звался муж, [по прозванию] Клака, большой друг того ярл а. Он позвал его к себе…. и говорит, что хочет послать его в Гарды на восток. (Хакон имеет в виду заманить Олава в Норвегию путем ложного известия о своей смерти. Это дело он поручает Ториру и двум родичам Олава, дядям его по матери.) Они отправились в Англию, и когда прибыли туда, узнали, что Олав уехал на восток в Гардарики. И поплыли они оттуда на восток, и, когда пришли туда, Олав приветствовал их очень ласково и устроил своим родичам хороший пир. (Подосланные Хаконом люди выполняют его поручение.) Вот они пробыли там зиму ту, а когда наступила весна, собрался Олав в путь с востока с 6-ю кораблями, и были лучше всех те три корабля, на которых они пришли на восток. Эти корабли были нагружены множеством дорогих сокровищ, золотом и драгоценными камнями, и дорогими тканями, и всяким товаром, какой редко видят в северных странах. (По прибытии в Норвегию дело кончается неудачей предательской затеи Хакона; Торир убит, а остальные присоединяются к Олову. Он побеждает сына Хакона, Эрлинга, сам Хакон погибает, а Олав становится конунгом в Норвегии и распространяет там христианство. Тут же обе редакции саги, A и B, дают хронологический обзор жизни Олова, начиная с его рождения и пребывания в Швеции у Хакона Старого.) И когда он уехал оттуда, было ему три года. И когда он плыл на корабле и был взят в плен в то время, как собирался в Гарды, захватили их язычники и держали в своей власти, и пробыл он в этой неволе 6 зим. А в Гардах на востоке и в восточной половине пробыл он 11 лет. А в Виндланде — три зимы, и тогда поехал он в Данию и в Ирландию. И принял там святое крещение… и в западных странах пробыл он 9 лет. И после того уехал он из Англии, и было ему тогда 32 года. И после того готовилось предательство Торира Клаки против Олава, и поехали они тогда в Норвегию, как уже было сказано, и там был убит Торир. (Обе редакции саги ссылаются на Ари Мудрого, Семунда Мудрого и устное предание.)
<9–16>
[972–983 гг.] В то время правил на востоке в Гардарики Вальдамар конунг, и был он славный муж. Мать его была пророчицей и предвидела многое, и исполнялось то, что она говорила. Она была уже слаба от старости, и такой был у нее обычай, что ее приносили в палату каждый вечер Йоля и она должна была говорить, что случится в этом мире, и сидела она в кресле перед «высоким местом» конунга, и когда люди сели на свои места и собрались пить, сказал конунг: «Что ты видишь, мать, — нет ли чего-нибудь опасного для моей земли?» Она сказала: «Не вижу я ничего, в чем не было бы ей чести и славы. Вижу я то, что родился ныне в Норвегии сын конунга со светлыми духами-хранителями, и над ним великий свет. Он будет воспитан здесь, в этой стране, и во многом поможет своей стране, а после вернется в свои родные земли и будет там конунгом славным и знаменитым, но скоро его потеряют, а когда он будет призван из мира, будет ему большая слава, чем я могу сказать. А теперь унесите меня — дальше я ничего не скажу». Этот Вальдамар был отцом Ярицлейва, отца Хольти, отца Вальдамара, отца Харальда, отца Ингибьёрг, матери Вальдамара, конунга данов.
…И после того как Астрид с сыном пробыли три зимы у Хакона Старого, сказал он: «Теперь вы пробыли у нас некоторое время, но сила моя убывает, а можно ожидать, что Хакон будет искать здесь. Я хочу послать вас в Гардарики к брату твоему, Астрид; он имеет великий почет сам по себе и от конунга того, и это — верная помощь и защита. Предвижу я, что там будет расти сила этого мальчика». После того велел он хорошо снарядить их в путь, и собрались они сесть на корабль с купцами, которые ехали в Гарды на восток, и расстался он с ними не раньше, чем они сели на корабль, и расстался с ними хорошо, и вышли они в море. И в этой поездке много было у них бед и опасностей, и напали на них викинги, и убили их спутников, и захватили все их имущество. Это были эсты. Некоторые были обращены в рабство, те, кто были помоложе и более всего пригодны для работы. Здесь расстался Олав со своей матерью, и ее продавали из одной страны в другую, а Олав был продан в рабство, как другие пленники, и в неволе было у него три господина. И тот, кто первый купил его, он звался Клеркон, и он убил его воспитателя9 у него на глазах, а немного спустя продал он его человеку, которого звали Клерк, и взял за него хорошего ковла; и пробыл он у него некоторое время. А этот человек продал его тому, который звался Эрес, и взял за него хорошую одежду. Жену его звали Рекой, а сына — Реас. Этот человек прекрасно относился к нему, и был он у него скорее как любимое дитя, а не как подневольный. Там был с ним Торгильс, брат его по воспитанию, и пробыли они шесть лет в языческих странах. И тогда захотел бог сказать о том человеке то, что раньше было скрыто, — о его смелых делах, которым было суждено проявиться, как будет видно в этом рассказе. У Вальдамара конунга была жена, которую звали Аурлогья, и была она прекрасна и очень мудра. А Сигурд, сын Эйрика, брат Астрид, был в такой чести у конунга, что он разбирал и решал дела конунга и суд его, и был у него большой лен, и он собирал дань со всех стран, обязанных ему данью, и решал, где сколько должно платить… (Пробел в рукописи редакции B — не хватает двух листов. Текст после пропуска продолжается, начиная с известия о смерти Гейры, с чем связан отъезд Олава из Виндланда.) Захотел он идти в Гарды на восток со своими кораблями. (Далее следует тот же рассказ об эпизоде в Дании, что и в редакции А.)
После того Олав направил корабли свои оттуда на восток в Гардарики, и конунг с княгиней хорошо приняли его, и пробыл он там зиму ту. И случилось так, что Олаву было великое видение. Видел он большую гору, и будто он восходит на нее до самой вершины и зашел выше облаков и видит прекрасные места и светлых людей, которые там были, и почувствовал сладостное благоухание и [увидел] прекрасные цветы и больше великолепия, чем он мог помыслить. Он слышал чудный голос, говоривший ему: «Слушай ты, готовый стать добрым человеком, ты, который никогда не поклонялся богам и нечистым духам, но поносил их и гнал, а потому многие дела твои сильно умножатся и окажутся добрыми, но многого еще недостает тебе для того, чтобы ты мог жить в этом месте, потому что ты не знаешь творца своего и кто истинный бог». И когда он услышал это, он устрашился и сказал: «Кто ты, господи, чтобы мне уверовать в тебя?» Голос сказал: «Поезжай в Грецию, и там тебе станет известно имя господа, и если ты будешь исполнять повеления его, то тебе будет вечная жизнь. И если ты истинно уверуешь, вслед за тобой многие обратятся к истинной вере, потому что бог избрал тебя для того, чтобы обратить к нему многие народы». И когда он услышал все это и увидел, хотел он спуститься с горы той и увидел тогда много страшных мест, полных мучений, огня и мороза, воя и жалобного плача, и узнал он там много друзей своих язычников, и увидел он, что такое мучение ожидает конунга и княгиню; и стало ему так тяжело, когда он проснулся, что он был весь в слезах и подушка у него под головой была мокрая. И велел он дружине своей собираться, и уехал он в Грецию и нашел там славных учителей, истинно верующих, которые научили его истинной вере и заповедям божьим. После того встретился он со славным епископом и просил его дать ему крещение, как он этого давно просил, чтобы присоединиться к христианам, и было ему дано знамение креста. После того просил он епископа поехать с ним в Гардарики и проповедовать там имя божие языческим народам. Епископ обещал ехать, если он будет говорить в его пользу, чтобы вожди не противились, а дали ему знак победы и помогли крещению. И после того поехал Олав обратно в Гардарики, и там его хорошо приветствовали, и был он там в добром почете, и говорил им о вере, и сказал, что им надо для того, чтобы они верили в истинного бога, сотворившего небо и землю и все; и говорил, что не годится правителям не знать творца своего, который дал им все доброе, и верить в несмыслящих богов, «и я буду всегда помогать вам, и вы поймете по мудрости вашей, что мы проповедуем истину». И все же конунг долго противился тому, чтобы оставить веру свою и своих предков. А когда он услышал, как об этом хорошо говорят, и понял по милости божьей, что это— истина, и по убеждению княгини они приняли крещение, и того же достиг он со всеми друзьями конунга и вождями. И когда это было исполнено, собрался он ехать в те земли, которые лежат близ Ирландии, и оттуда достал знающих учителей; и тогда приехал Павел епископ из Греции и проповедовал веру при поддержке Олава, и окрестил он конунга и княгиню со всем их народом; и распространилась великая слава об Олаве по всему Востоку, и дошла до самой Норвегии весть о нем и о его славных делах.
Хакон ярл слышал великую славу об Олаве и его сражениях на Востоке и в западных странах. О его славе постоянно говорили ярлу. Хакон ярл задумал сделать так, чтобы он10 не отнял у него власть или у сына его, и путем коварства лишить его11 как жизни, так и богатства. И созвал многолюдный тинг, и пришли туда вожди и великое множество людей. Торир звался муж, по прозванию Клака, друг ярла. Он сказал, что хочет послать его к Олаву в Гарды на восток сообщить о смерти ярла и что страна та — без вождя и что все хотят поставить Олава конунгом, и поручил ему проводить его на родину. И это должны были подтвердить двое братьев матери конунга, Йостейн и Карлсхёвуд; и поклялись они ярлу тому, что не скажут этого Олаву раньше, чем он вступит на норвежскую землю. Торир был [прежде] у Олава и был его побратим; и тем не менее он согласился на это коварное дело и поддался на речи ярла. Послали за Йостейном и Карлсхёвудом, и они пришли к ярлу; сказал он им, как решено дело с согласия вождей, но они сказали, что это им не годится, и отказались; а ярл сказал, что он тогда велит убить их. И тогда они согласились не говорить раньше, чем вступят на землю. И было у каждого из них трех по кораблю; ехали они с пышностью и прибыли в Англию, и там узнали они, что Олав — на востоке в Гардарики, и стали держать путь к нему на восток. Он принял их хорошо и устроил большой пир. И тогда сказал Торир то, что ему было поручено, сказал о смерти Хакона ярла и сказал, что он послан потому, что вожди в Норвегии хотят поставить его конунгом. Олав спросил братьев своей матери — верно ли это. Они подтвердили и опустили головы, и поверил тогда Олав словам их, что ярл умер и страна доступна [Олаву]. И удивлялся он, что они так невеселы при том, что им было так хорошо. И пробыли они с ним зиму ту, а когда настала весна, собрался он с востока с шестью кораблями; и было у них всего девять кораблей, и были корабли нагружены великим богатством и сокровищами; и не знал он об этом коварном замысле и не ждал никакого зла от родичей своих, и плыли они с хорошим попутным ветром и пришли в Норвегию… (Далее следует рассказ о неудаче предательской затеи Хакона и о его гибели, после чего Олав становится конунгом в Норвегии.)
<22, 23>
В Гардах на востоке пробыл он девять лет, а в Виндланде три года… Уехал Олав конунг из страны, после того как пробыл одну зиму в Норвегии; он поехал на Запад в Англию с 5-ю кораблями, и как он приехал с востока из Гардарики по обману Хакона ярла, так поехал он в то же лето после того как пробыл одну зиму в Норвегии, вторично в Англию и вернулся осенью, и приехал с ним Йон епископ и много священников.
1 jól — языческий зимний праздник, название которого перешло на христианский праздник рождества.
2 ríkі.
3 Т. е. Торольва Люсаскегга.
4 hérað.
5 borgir eða héruð.
6 borgir ok þorp.
7 hof.
8 Austrvegr. Под этим общим обозначением саги подразумевают Древнюю Русь и Прибалтику.
9 Т. е. Торольва Люсаскегга.
10 Олав.
11 Олава.
Перевод: Е. А. Рыдзевская
Источник: Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия в IX–XIV вв. — М.: «Наука», 1978. — С. 29–40.
OCR: Germixes