Беовульф

Да, мы копьеносцы-датчане,     во дни стародавние
Племя королей,     о подвигах слышали,
О мощи бранной     мужей благородных.
    Часто Скильд1 Скефинга от воинских скопищ,
5 От многих племен     медовые скамьиб стяжал.
Вождь устрашал всех     с тех пор, как возрос он:
Несчастным найден,     но народу на радость
Под сводом небесным возрос     и славу вкусил;
Приказ его слушать     все стали соседи —
10 Народы, дорогой     китовв отделенные, —
Платить ему дань;     королем он был добрым.
Ему был дарован     в годы державные сын —
Младенец, в палаты     посланный богом
Народу на радость;     нужду бог узрел:
15 Вождя не имея,     страдали воины
Долгое время.     Владыка над жизнью —
Славы властитель     слал ему славу.
    Славен был Беовульфг; ширилась быстро
Слава Скильдова сына     в датчан стране.
20 Делать добро     всякий юноша должен,
Даря из отцовских     запасов дары,
Дабы под старость     остались ему
Воины верные:     в бранное время отважно
Служит дружина.     Делая доброе дело,
25 В племенах могучие     мужи процветают.
    Сам же Скильд опочил     в положенный срок,
Полный бодрых сил,     предстал перед богом.
К приливу морскому     его принесли
Друзья дорогие,     как дал им наказ он,
30 Пока Скильдингов друга     слово довлело:
(Владел ими долго     дружины водитель).
С изогнутым носом     судно изготовили,
Крепкий, готовый отплыть,     эделинговд корабль.
Друга дорогого,     кольцедарителя,
35 На лоно ладьи     они уложили
Славного Скильда     у мачты; сокровищ,
Каменьев там было     не мало заморских.
О лучше украшенной     мы не слыхали ладье
Оружьем кованым,     мечами, кольчугами,
40 Броней боевой.     На грудь бойцу
Положили сокровища;     им подобало
Вместе отплыть     во владения вод.
Щедро друзья     его одарили
Богатством народным.     Сокровищ не больше
45 Лежало в ладье,     когда был он брошен
На волю волн     одиноким младенцем.
Знамя они     водрузили златое
Над его головой.     Несли его волны,
Отдан он был     океану. Сердца все
50 Грустью наполнились,     горестью души.
Герои под небом,     палаты советники,
Люди не знали,     кто примет ладью2.

Пришла ему мысль     воздвигнуть палату,
Просторный покой     для пиршеств построить,
70 Больше размером     всех ранее бывших,
Где витязям мог бы     верным дарить он,
И дряхлым, и юным —     что бог ему дал,
Кроме жизни людей     и богатства народа.
Сбор на работу     созывали тогда
75 Средь многих племен     во всем мире, слыхал я.
Быстро росла,     украшалась палата
И вышла строений     всех выше других.
Хе́оротоме палату     Хротгар прозвал;
Слово его обладало     силой великой;
80 Обещанье сдержал,     одарял щедро
Воинов он на пирах.     Возвышалась палата
С узорной кровлей,     устойчива в схватке
С свирепым огнем —     (Недолго спустя.
Наследие кровной вражды,     меж дядей
85 И племянником острая     проснулась злоба3.
Меж тем мрачный дух,     обитавший во мгле,
Долгие годы     гневно терпел
Звуки, что в зале     звучали так звонко.
Веселью внимал он     вечер за вечером,
90 Звукам арфы,     звонкой песне певца.
И пелось в той песне     о первом твореньи,
О том, как всевышний     весь мир сотворил,
Луг ярколикий,     водой обрамленный.
Победно ликуя,     луне он и солнцу
95 Светить наказал     для земли населенной.
Разно страны света     он разукрасил
Ветвями и листьями;     он сотворил
Жизнь всех родов     и движение жизни4.
    Так жили дружинники     в счастье желанном,
100 В довольствии полном.     Как вдруг появился
И начал дух адский     насилья свершать —
Грозный пришелец,     по имени Грендель,
Трясин обладатель,     хранитель топей,
Границ нарушитель.     Жилища чудовищ
105 Он долгое время,     злосчастный, стерег
С тех пор, как их племя     создатель изгнал;
(Каина род     проклятью обрек
Вечный владыка     за Авеля смерть4).
Мерзостный, мести     не мог утолить он,
110 За грех от людей     был он господом изгнан;
Он жизнь потомству     жестокому дал:
Эотенов, эльфовж,     чудовищ морских.
Родил гигантов,     что с богом сражались
Долгие годы;     воздал им господь по заслугам.

115 Прокрался Грендель     под ночи покровом
К палате, где датчане — кольценосители5,
Пивом упившись,     беспечно почили.
Настиг он в палате     мужей благородных,
В хмелю опочивших,     не знавших печали,
120 Злосчастья людского.     Исчадие бедствий
Жестокое, жадное,     было готово:
Грендель свирепый     нагрянул на спящих;
Тридцать схватил он     тановз уснувших,
Добычей довольный,     домой удалился,
125 Победно в жилище свое     побрел он.
Рано, лишь зорька     успела заняться,
Гренделя силу     грозную люди узрели;
После пиршества     подняли плач, —
Крик на рассвете.     Король знаменитый,
130 Эделинг славный,     сидел сокрушенный:
Могучий испытывал     муки за танов.
Выслеживать след     витязи начали
Проклятого духа.     С ним долго боролись.
Была сильна     и ужасна борьба их.
135 В полночь опять     он пришел и свершил
Убийств еще больше.     Себе угождая,
Великой враждою     злодей веселился.
Не трудно найти     тогда было людей,
Искавших другие     палаты просторные,
140 Покойные ложа     в опочивальнях,
Когда по приметам     народ проведал
О злобе из ада     пришедшего тана.
Кто козней злодея избег,     тот удалялся от изверга.
    Так правил, всякому     праву противясь,
145 Один против всех он,     пока опустели
Палаты прекрасные.     Проходило время.
Двенадцать долгих зим     Скильдингов друга
Уделом являлось     одно лишь уныние,
Великая скорбь.     Стало в те годы
150 Известно сынам     человека повсюду
Из горестных песен6     плачевных: Гре́ндель
Жестоко с Хро́тгаром     храбрым враждует;
Тягался немало     он с ним полугодий
В борьбе неустанной.     Не желал он мириться
155 Ни с кем из доблестной     датской дружины,
От вражды отказаться,     довольствуясь вирой.
Мудрый мыслил —     нет надежды
Взять из рук     палача возмещеньеи.
Чудовище страшное —     смерти тень темная —
160 Бойцов закаленных     и юных заманивало,
В засаде лежало,     в ловушку ловило,
Ночью в туманных     трясинах пряталось:
Пути ведунов ведь     неведомы людям.
Враг рода людского,     пришелец проклятый
165 Насилья свершал,     наносил оскорбленья
Тяжкие людям.     В темные ночи
Хеорот — зал     разукрашенный он занимал.
До трона все-ж     воспретил дотронуться
Всевышний ему.     Его воли не ведал он.
170 Сильная скорбь,     сокрушавшая сердце,
Томила душу     Скильдингов друга.
Дружинники часто     держали совет:
Что сильные духом     делать должны,
Чтоб страх нечаянный     в сердце осилить.
175 В рощах священных     они совершали
Идолам жертвы     и с жаром просили
Об избавленьи     от изверга злого,
От бед народных.     Таков был обычай
Древних язычников.     Думать в душе,
180 О бесах могли лишь,     не ведая бога:
Судьи всех деяний,     владыки не знали;
Всевышнего славить,     славы властителя,
Они не умели.     Горе всем тем,
Кто в злобе дерзкой     свой дух погрузит
185 В пучину огня,     кто не покается,
Ни в чем не меняясь.     Но благо тому,
Кто после кончины     приидет к владыке,
Чтоб мир обрести     в объятиях отца.

В заботах, в борьбе,     как в бурлящем котле,
190 Хе́альфдена сын пребывал.     Храбрый воин не мог
Беду отвратить.     Сурова была та борьба,
Народ терзавшая,     тягостна, длительна, —
Напасть лютая,     зло небывалое ночи.
Хи́гелака тан,     среди ге́атов7 добрыйй,
195 Дома о Гренделя     слышал деяньях.
Из сынов человека     он был самым сильным
В те дни далекие     жизни давней.
Могучий витязь     велел приготовить
Водоходца крепкого.     Храбрый кюнинг
200 Сказал, что чрез путь     лебедейк он сыщет
Вождя знаменитого,     витязей звавшего.
Из мудрых мужей     замысел смелый
Никто не хулил.     Храбреца восхваляя,
Сильного духом бодря,     наблюдали знаменья.
205 Вождь добрый ге́атов     гридней выбрал
Отважнейших, лучших,     каких мог отыскать.
Четыре на десять     взял он дружинников;
Пошли к кораблю;     путь указывал кормчий;
Знатный он был     знаток в мореходстве.
210 Шло время. Корабль     уж спущен на волны
Под сенью скалы.     Смелые бойцы
На нос поднялись.     Теченья несли
Воду с песком.     Понесли те мужи
Доспехи на крепкий     корабль, достойные, —
215 Броню боевую     блестящую, двинули
Слаженный крепко     корабль в дорогу желанную.
Мчался ветром гонимый     по морю волнистому
Птицеподобный корабль     с пенистой шеей.
Плыл он уж сутки,     и плыл он другие.
220 Изогнутоносый     унесся так далеко,
Что путники землю     приметить смогли,
Морские утесы,     крутые уступы
И мысы большие.     Так море они переплыли,
Так путь их морской был закончен.     Сошли на приморье,
225 Ге́атов кмети,     привязав свой корабль.
Кольчуги бряцали,     броня звенела,
И люди за легкий     морской переход
Воздали благодарность     богу-творцу.
Со стен увидел     Скильдингов страж,
230 Прибрежные скалы     всегда стерегущий,
По сходням щиты     ярко сверкавшие,
Бранную сбрую.     Снедало его любопытство.
Узнать замыслив     о витязях знатных,
На берег верхом     он выехал быстро;
235 Тан Хро́тгара крепким     копьем потрясал;
С речью такой он     к ним обратился:
„Кто вы, доблестные     доспехов носители,
Одеждой стальной     от стрел огражденные,
Чрез море высокий     корабль ведя,
Изогнутоносый,     приплывшие издалека?“

320 Убитый камнем     путь уводил
К палате. Броня     боевая блистала —
Работы ручной     и крепости редкой.
Пели стальные     кольчуги причудливо,
Когда к Хеороту     пришли храбрецы.
325 Усталые путники     к стенам палаты
Щиты свои прочные     все прислонили;
На скамьи они     опустились, бронею звеня,
Доспехом кованым.     Копья стояли,
Сгрудившись плотно —     оружье пришельцев —
330 Серой стеною     стальных наконечников.
Железным отряд     был украшен оружьем.
О предках у воинов     гордый тут витязь спросил:
„Отколь несете     кольчуги вы серые,
Щиты золотые     и шлемы с забралами,
335 Из ясеня копий     воинственных кучу?
Хротгара витязь я.     В жизни не видел
Бойцов чужеземных я     более гордых.
Хротгара, думаю,     не как изгнанники
Вы посетили:     отвага влекла вас“.
340 Отвагой прославленный     витязь ответил, —
Вождь геатов шлема,     гордый, не снял, —
Храбрый ответствовал:     „Мы Хи́гелака
Бойцы — сотрапезники.     Имя мое Бе́овульф.
Хе́альфдена сыну,     вождю славному
345 Приезда хочу     объяснить я причину,
Если позволит нам     твой повелитель
Приветствия наши     ему принести“.
Вождь ве́ндлов,     Вульфгар, ему ответил
(Он мужеством многим     мужам был ведом,
350 Бесстрашьем и мудростью):     „Друга датчан
И кольцедарителя,     Скильдингов кюнинга,
Вождя знаменитого,     я вопрошу,
Принять согласен ли     он вас, пришельцев,
И скоро ответ     сообщить обещаю,
355 Что добрый король     пожелает вам дать“.
Воин вернулся     к вождю престарелому,
Хротгару седому,     с дружиной сидевшему,
Взошел он бесстрашный,     встал за плечом
Владыки датчан, —     знал он обычай дружины.
360 Промолвил Вульфгар     правителю — другу:
„Прибыли сюда     издалека приплывшие,
Чрез гладь океана,     геатские люди;
Вождя своего     Бе́овульфом величают
Приезжие воины;     просят они
365 Тебя, мой король,     им позволить с тобой
Обменяться словом.     В беседе своей
Хро́тгар предобрый,     храбрецам не отказывай.
Судя по доспехам,     достойны они
Почтения эорловл —     вождь их отважен,
370 Тот, кто вел     этих воинов к нам“.

Защитник Скильдингов,     Хротгар сказал:
„Знал его я,     когда отроком был он;
Отца его старого     Э́ктеов звали.
В дом его отдал     любимую дочь
375 Хредель Геатский.     Сын его храбрый
Проведать верного     друга приехал.
Поведали мне     давно мореходцы —
В земли ге́атов,     гости, возившие
Товары: один —     тридцати человек
380 Могучую силу     он в мышцах имеет,
Витязь знаменитый.     Властитель святой
Его в милосердьи своем     послал нам,
Запада датчанам,     думаю я,
Пресечь Гренделя     гнев. Предложу
385 Дары за отвагу     я воину доброму.
Спеши к ним;     войти их сюда пригласи,
Свидеться здесь     с дружиной собравшейся.
Датский народ     сердечно доволен,
Так передай“!     Тотчас к порогу
390 Вульфгар пошел.     Подойдя, объявил он:
„Король-победитель     велит передать вам,
Восточных датчан повелитель,     ведом ему ваш род.
Отрада ему вы,     отважные мужи,
Приплывшие к нам     по пути морскому.
395 Ступайте теперь     в боевом снаряжении,
При шлемах с забралами,     к Хротгару в залу,
И пусть смертносные     копья с щитами
При входе в палату     вас поджидают“.
Могучий тут встал     и вкруг него воины многие.
400 Отличный отряд это был, —     и остались иные
Оружье хранить,     как им храбрый велел.
Все вместе спешили;     великий их ввел
Боец под кров     Хеорота. Бесстрашный
Шел смело под шлемом.     К огню подойдя,
405 Беовульф молвил     (кольчуга блистала на нем,
Искусная ковка,     кузнеца мастерское изделие):
„Привет тебе, Хротгар!     Я — тан Хигелака,
Сородич его.     Много славных деяний
В юности я совершил.     О свирепости Гренделя
410 В дом мой слухи     ко мне долетели;
От многих слыхал     мореходцев: палата —
Всех лучше построек —     стоит без пользы
Для воинов, только     вечер наступит,
И спрячется солнце     под сводом небесным.
475 Мужи мои     стали меня убеждать,
Самые лучшие,     мудрые люди,
К тебе поехать,     король храбрый, Хротгар.
Ведома всем     моя мощная сила8.
Видали они,     как я с битв возвращался
420 В крови от врагов;     пятерых я вверг в ковы;
Я род истребил великанов,     убил на волнах
Я никеровм ночью.     Невзгоды я претерпел,
Зато отомстил я за бедствия ведеровн, ведавших горе.
Яростно грозных     врагов я разбил,
425 И ныне я встречусь     один на один
С чудищем Гренделем.     Выслушай гостя,
Славных датчан     властитель и друг
Скильдингов рода, —     к тебе эта просьба:
Хранитель воинов,     вождь благородный,
430 Датчан король, —     прошу, дозволь мне,
Из дальних прибывшему мест,     и мужам моим,
Отряду отважных,     очистить твой Хеорот.
Слыхал я,     в своем     ослепленьи чудовище
Отвергло даже     оружие всякое.
435 От оружья поэтому     также и я откажусь.
Да будет за это     ко мне благосклонен
Хигелак, вождь мой.     Ни меч не возьму я,
Ни щит мой широкий,     щит ярко-желтый:
С врагом я сражусь     в рукопашную, жизнь защищая,
440 Один на один.     Положиться нам должно
На суд господень     в схватке смертельной.
Я полагаю,     коль он превозможет,
То без помехи     станет в палате
Геатских танов     пожирать точно так же,
445 Как Хредменово силу.     Коль смерть меня примет,
Покрыть мне главу     тебе не придется:
Кровавую пищу —     мой труп он похитит,
С моим телом бродяга     уйдет бездомный,
Пожрать пожелает его     и поглотит,
450 Болотные заросли     им запятнает,
И тело мое     тебя     тяготить уж не будет.
Коль в битве мне пасть суждено,     пошли Хигелаку
Кольчугу, что грудь мою     от копья защищает,
Доспех наилучший, —     Хре́деля это наследие,
455 Изделие Веландап. Путь     предначертан для Вирдр“.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Тогда для ге́атов     собравшихся гридни
Очистили лавки     в палате хмельной.
Сели бойцы     по скамьям, бесстрашные,
Своею гордые силой.     Гридень служил им,
495 Державший в руке     разукрашенный кубок.
Питье наливал он.     Звонкоголосый певец
Пел в Хе́ороте; веселью     храбрецы предались —
Датчан и геатов     дружина не малая.

Сын Экглафа, Унферт,     сидевший у ног
500 Властителя Скильдингов,     вымолвил слово
(Он ссору затеял:     своим посещеньем
Добрый ему     мореход досаждал.
Желанием было его,     чтоб никто из живущих
На свете под сводом     небес не свершил
505 Подвигов больше,     чем сам он посмел):
„Ты ли Беовульф,     с Брекой9 боровшийся
И в плаванье с ним     по морям пустившийся,
Где оба из удали,     волну обгоняя,
В глубокой воде     губили вы жизнь
510 В безрассудной отваге? —     Никто из бойцов,
Ни друг и ни враг,     вас не мог удержать
От вашей затеи плачевной,     когда по волнам вы поплыли.
Вы струи тогда     охватили водные,
Морские пути измеряя;     махали руками,
515 Скользили по водам, —     и страшно бурлили валы
На зимнем океане.     В владениях вод
Вы оба трудились неделю,     но он превозмог:
Отважен был он.     Отнесли его волны
На утра заре     к хе́адоремов земле.
520 Оттуда в отчизну     отправился он,
Любимец сородичей, —     в страну своих брондингов,
В прекрасный и мирный     свой город, где правил
Народом, богатством.     Беанстана сын
Завершил все то,     в чем давал зарок.
525 Поэтому жду я     похуже исхода,
Хоть в натиске битв     храбро ты бился,
В сражениях страшных,     коль с Гренделем в схватку
Во мраке ночном     ты вступишь неложно“.
Тут Бе́овульф молвил,     Э́ктеова сын:
530 „Достаточно долго,     Унферт, мой друг,
Болтал ты, упившися     пивом, о Бреке,
О подвигах удальца.     Утверждаю я все же, как правду,
Что большей я силой     пловца обладал,
Выносливей всех     был я в волнах бурлящих,
535 Мы оба условились, —     отроки были мы с Брекой, —
Мы дали клятву —     то дни нашей юности были —
Что жизни метнем мы     жребий в морях, —
И так мы исполнили     этот искус:
Держали мечи     обнаженные в дланях,
540 Поплыв по волнам;     от китов защищаться
Мы думали;     ни на вершок удалиться
Не мог по волнам он,     проплыть меня дале,
Быстрее по водам.     Не мог обогнать и я Бреку,
Когда находились мы     вместе с ним в море
545 Пять долгих ночей, —     а затем далеко унесли нас валы.
Бурлящие воды,     холодные бури,
Мрак ночи сгустившийся,     северный ветер
Свирепо с нами боролись;     бурные волны вздымались,
Морского зверья     пробудилася злоба,
550 Но прочная мне     помогала кольчуга,
Работы ручной,     против недругов разящих.
Сбруя бранная,     тканная золотом,
Мне грудь покрывала.     Грозный враг
Ко дну меня влек     и держал меня крепко,
555 Свирепый, в тисках.     Было мне суждено
Страшилище то поразить     острой сталью
Меча боевого, —     и бранная буря
Могучего зверя морского     моею рукой унесла.

Чудовища лютые     часто теснили меня,
560 А я потчевал их     победным мечом,
Как то подобало, —     и им не пришлось, —
Злым разрушителям, —     радость вкусить:
Сожрать мое тело,     за трапезой сидя,
На песчаном дне     океана пируя.
565 Под утро ранами     покрытые гады
Уснули у берега:     меч усыпил их.
И впредь никогда     чрез высокие волны
Они морякам прокладывать     путь не мешали.
Солнечный свет     засиял с востока,
570 Властителя яркий маяк.     Улеглися валы;
Уж мысы морские     увидеть я мог
И скалы, открытые ветру:     спасает Вирд часто
Необреченного мужа,     когда его мужество твердо.
Мечом умертвил своим     девять я чудищ морских.
575 О более сильной     я схватке ночной
Под сводом небесным     еще не слыхал,
О муже, в пучинах     морских столь теснимом.
Я вырвался все же     из вражьих когтей,
Но мощь моя истощилась.     Море меня отнесло,
580 Волна за волной,     во владения финнов.
На берег был выброшен     бурными водами я. —
Об этой борьбе не слыхал     от тебя я ни слова,
О бранной работе мечей.     Никогда еще Бреке
В игре боевой, —     нет, никто из бойцов
585 Деянья столь славного     не совершал
Сталью блестящей.     Схваткой не хвастаю я.
Слыхал я, убийца     ты собственных братьев,
Сородичей кровных;     сугубую кару
Ты примешь в аду,     и тебе не помогут уловки.
590 Экглафа сын,     справедливое     выслушай слово:
Столь страшных деяний     не мог бы свершить
Грендель-чудовище     против вождя горделивого;
Он не нанес бы ему     в Хе́ороте нагло обид,
Будь дух твой храбр,     как твоя похвальба.
595 Он же постиг,     что страшиться не стоит
Вашей вражды —     ударов ужасных
Скильдингов славных,     к победам привыкших.
Взимает он дань     с дружинников датских,
Людей не щадит,     ликует победно,
600 Когда их плоть,     убив, пожирает.
Не думает Грендель     о битве с датчанами.
Открою ему я     отвагу геатов,
Их мощь боевую.     Кто может, войдет
В палату пиршеств     гордо, лишь полдень
605 Другого уж дня     над сынами датчан —
Сияньем одетое солнце —     засветится с юга“.
Радостен был     даритель сокровищ,
Поседевший, прославленный в битвах;     в помощь поверил
Владыка народа;     вождь славных датчан
610 Постиг Беовульфа     помысел твердый.
Герои смеялись,     и смех их гремел,
Звучали речи.     В златой одежде,
Храня обычай,     Хротгара супруга,
Ве́альтеов вышла     приветствовать воинов.
615 Кубок владыка     датчан восточных
Из рук желанной     жены получил.
Просила с весельем     напиток вкусить
Она супруга,     народом любимого.
С радостью король     принял тот кубок.
620 Владычица Хельминговс     всех обошла,
И старых, и юных,     и каждому кубок
Дала драгоценный,     потом протянула геату,
В кольцах блистая,     кубок медвяный,
Бодрым духом     полна, Беовульфу.
625 Приветствовав витязя,     воздала геату
Она хвалу     за храбрый обет.
Верила твердо она     в доблесть воина,
Надеясь найти     от насилий охрану.
Витязь, в войнах свирепый,     взял кубок
630 Из рук Веальтеов     и рек, вдохновляясь,
Так Беовульф молвил,     Эктеова сын:
„Помыслил я,     когда мы морем поплыли,
Когда на корабль     с кметями сел я,
Волю вашу     выполнить навеки,
635 Народа надежду,     иль найти гибель
Во вражьих когтях.     Совершу я великое
Дело храбрости,     иль день свой встречу,
В палате пиршеств     последний свой день“.
Понравилась та     похвальба королеве,
640 Витязя знатного речь.     В золотых украшеньях
Села датчан госпожа     близ своего господина.
Громко речь     раздавалась в палате,
Смелое слово;     смеялись воины;
Звонко победный     зов их звучал,
645 Пока пожелал     на покой удалиться
Хеальфдена сын. —     Знал он, что в зале
Гренделю прием     уготован грозный.
Светлое солнце     уж скрыться успело,
Ночь покров     надо всем натянула,
650 Темные тени     под тучами стали
Скользить и ползти.     Поднялася дружина,
Достойного друга     приветствовал друг,
Беовульфа Хротгар:     бойцу храбрейшему
Палату пиршеств     он поручил:
655 „Не поручал я     палаты пиршеств
С тех пор, как поднять мог     щит на плечо,
Другому из датчан,     как другу делаю ныне.
Храбро храни     хоромы прекрасные,
Слово сдержи,     врага стереги,
660 Отвагу свою покажи.     Из подвига бранного
Коль выйдешь живым,     все желанья твои я исполню“.

Хротгар покинул     палату пиршеств,
Защитник датчан,     с своею дружиной.
Прославленный в битве     король поспешил
665 К супруге своей.     Он стража ставил —
Так люди слыхали —     следить за Гренделем.
Нес тот дружинник     при датском вожде
Особую службу:     следил за чудовищем.
Верил геатов     глава горячо
670 В мощь своей доблести,     в милость господню.
Скинул с себя он     кольчугу стальную,
Шлем с головы;     драгоценный свой меч —
Отборный клинок —     отдал он кметю,
Доспехи беречь     повелев ему бранные.
675 Прежде чем лечь     на ложе, сказал
Храбрый геат     горделивую речь:
„Доблестью себя     считаю дерзкой
Не ниже я Гренделя,     душ губителя.
Отправлю его     на покой не оружием,
680 Жизни лишить,     как людей не желаю.
Бой чудовищу     чужд благородный:
Удар как отдать мне     и меч отвести как,
Не знает он,     в злобе отважный.
Воздержимся мы от меча     во встрече ночной,
685 Коль бой мне дать он     дерзнет безоружный,
И пусть повелитель     пресвятой и премудрый
Присудит победу,     кому пожелает“.