Элегия очень близка к предыдущей [«Морестраннику»] и по изображенной в ней ситуации и по общему ее движению — от сетований героя на свою судьбу к горестным размышлениям об участи всего сущего. Она производит, однако, впечатление большей законченности и стройности во всех своих композиционных элементах. Монолог Скитальца обрамлен строго симметричными вступительными (1–5) и заключающими элегию (111–115) строками. Но если в начале элегии герой изображен лишь как изгнанник, плывущий по морю «с тоской на сердце» (таким образом, намечено содержание ее первой части, 6–57), то в конце — это погруженный в думы мудрец (завершение второй части монолога, 58–110). В новейших исследованиях элегию принято рассматривать как вариацию на тему consolatio philosophiae: обретенная в лишениях мудрость — вот та «помочь господня», которая дарована Скитальцу; ср. обсуждение разных оттенков этой трактовки в последнем издании элегии: The Wanderer. Ed. by T. P. Dunning and A. J. Bliss. London, 1969.

---

5 Судьба всесильна, — др. англ. слово wyrd, родственное глаголу weorðan «становиться», означает во многих контекстах не столько «рок, фатум», сколько «судьбу» как долю, определенную каждому смертному; в др. сканд. мифологии это имя старшей из трех норн — Урд (др. исл. Urðr).

6 …как часто я печалился, встречая рассветы. — Ср. примеч. к ст. 7 «Плача жены»; ср. также замечательное изображение зимнего моря, символизирующего людские бедствия, в конце элегии (ст. 101–105).

13–18 …под спудом и на запоре. — Традиционная метафора (ср. прим. к ст. 53–55 «Морестранника») развернута здесь в глубоко поэтичный образ.

22 златоподатель — кеннинг вождя, как и кольцедаритель в ст. 25.

37 …надолго утратив. — Характерный пример преуменьшения (литоты); подразумевается, конечно, «навсегда».

44 …делил он дары престола. — В оригинале не вполне понятное место; очевидно имеется в виду, что Скиталец был приближен к государю и тот щедро оделял его дарами.

52–55 …рад он встрече… песнями памятными. — Это место в оригинале толкуется очень по-разному. Неясно, идет ли здесь речь о видениях, во сне «проплывающих» перед Скитальцем (но глагол flēōtan «плыть» нигде более не встречается в переносном употреблении), или просто о морских птицах, которые своими криками возвращают его к действительности.

65–73 Да станет он терпеливым… муж мудрый. — Эта проповедь сдержанности и укрощения чувства мыслью (ср. Гномические стихи, ст. 51 след.) вполне уместна здесь как переход ко второй части монолога.

76–87 …ветрам открытые… созданье гигантов. — Выразительное описание разрушенного города имеет близкую параллель в «Руинах» (ст. след.). Выражение «созданье гигантов» (enta geweorc) встречается не только здесь и в «Руинах», но и, дважды, в «Беовульфе» (2717, 2774). Оно возникло, видимо, как обозначение римских городов и укреплений в Британии, которые и впрямь могли показаться англосаксам творением каких-то сверхчеловеческих существ.

92–110 Где же тот конь… не минует погибель. — Здесь узнается излюбленный мотив (ubi sunt) латинских проповедей (см. об этом: Cross J. E. «Ubi sunt» passages in Old English — sources and Relationships. Vetenskaps - Societens i Lund Årsbok. 1956, pp. 24–44). Но этот отрывок, составляющий эмоциональную вершину элегии, может иметь и германские корни: тема недолговечности всего, что некогда процветало, была глубоко внедрена и в германскую поэзию, черпавшую свои сюжеты в завоеваниях и в гибели династий. Строки 107–110 перекликаются и контрастируют по выводу со знаменитым изречением из «Речей Высокого» в «Старшей Эдде»:

Гибнут стада
Родня умирает,
И смертен ты сам;
Но смерти не ведает
Громкая слава
Деяний достойных

(строфа 76, перевод А. И. Корсуна)