Одно время я всегда поступал так: бумажные пакетики с солью и перцем, какие подают к еде в самолётах, а заодно и такой же пакетик с влажной салфеткой непременно забирал с собой, а после клал в ящик стола.
Когда я потом натыкался на них, я с каким-то особым приятным чувством вспоминал свои поездки и разные места за границей. Но часто наряду с этим меня охватывал страх, что я, возможно, больше никогда никуда не уеду. Что я по каким-либо причинам окажусь навеки замкнут в пределах этого отечества, родины-матери с родным языком.
И тогда оказывалось весьма кстати вновь вспомнить то самое ощущение свободы, и я брал в руки эти пакетики с солью, перцем и влажными салфетками.
Мало-помалу пакетики поистрепались при переездах и в конце концов утратили всю свою притягательную силу — и всё же мне никогда не удавалось их выбросить. Мне почему-то казалось, что это был бы дурной знак. Что как раз тогда это и случится: колесо Фортуны резко повернётся против меня, и я по каким-либо причинам больше никогда никуда не поеду. Никогда-никогда.
Не скрою, что с годами эти старые потёртые пакетики начали действовать мне на нервы, особенно, когда я начинал прибираться в ящиках стола.
И всё же они так и лежат там. Сложенные салфетки, когда-то бывшие влажными от очищающей жидкости, а теперь давно засохшие.
Крошечные пакетики с несколькими миллиграммами старых перца и соли.
Вечной соли. Вечной тоски по дальним краям.
Вечной тоски по дому.
Перевод Ольги Маркеловой