Сага о Флоресе и Бланкифлур

Flóress saga ok Blankiflúr

Lbs 4825 4to (1775–1825)

1

В городе, который называется Аплес1, правил конунг по имени Феликс, прославленный своим богатством и войском, однако был он язычник. Он собрался в поход и отправился с большим войском и кораблями в Землю Иакова2, чтобы палить и жечь и нападать на христиан. Он провёл там со своим войском шесть недель, и не было такого дня, чтобы он не устраивал набега на берег, не сжигал городов, не грабил богатств и не отвозил бы их к кораблям. На тридцать переходов от побережья не осталось ни двора, ни города, и ни пёс не лаял, ни петух не пел — так он разорил всю страну. А когда Феликс конунг захотел возвратиться домой, он позвал к себе одного из рыцарей, велел им облачаться в доспехи и сказал так:

— Поднимитесь к дороге и встретьте там паломников, а мы тем временем будем грузить корабли.

Они сделали так и поднялись на дорогу, а дорога шла по одной горе, и они увидели сверху плоскогорье, где множество паломников шли по тому же пути. Они тут же поскакали на них с оружием, потому что их мечи разили лучше паломнических посохов. А с паломниками вместе путешествовал один человек из Франции, прославленный и благородный рыцарь, и держал путь к Святому Иакову, при нём находилась его беременная дочь, потому что ей хотелось сдержать обет, что её муж, который к тому времени уже скончался, принёс, пока был жив. Отец её предпочёл скорее умереть с честью, нежели сдаться им на милость, и они убили его, а её отвели к кораблям и отдали конунгу. А он поглядел на неё и понял, что она из хорошего рода, и сказал, что передаст её королеве:

— Потому как она просила меня об этом, когда я покидал дом.

Затем они взошли на корабли, подняли свои паруса и в великом веселье отправились домой. И прежде чем они пробыли в пути четыре полных дня, они увидели родные земли и плыли потом ещё день, пока не достигли берега. А тогда в Аплес пришли вести, что конунг вернулся домой с великой победой, и этому обрадовались и мужчины, и женщины, и с большим весельем отправились встречать его и приветствовали, как только могли.

2

А позже, возвратившись домой, конунг созвал всех, кто сопровождал его, и по чести разделил между ними добычу, королеве же он отдал женщину из своей доли, ту самую пленницу. Королева обрадовалась этому дару, как прежде никакому другому, и попросила ту быть ей преданной и сохранить свою христианскую веру. Она велела хорошо с нею обходиться и приказала другим ей прислуживать, часто играла с нею и развлекалась беседами, позволила обучить себя французскому языку и научила другим её. Женщина была учтива и благородна и каждого обращала в своего друга. Она служила королеве так, как до́лжно служить своей матери. Однажды она находилась в покоях королевы. Тут берёт она знамя конунга и заворачивается в него, она стала вскидывать руки и тяжело задышала, порой делалась бледной, а порой краснела. Королева увидела это и догадалась, что та беременна, и спросила, когда она зачала, и та назвала ей точный день.

— Я зачала в тот же день, — ответила королева, и тогда они стали рассчитывать, когда им придёт время слечь. Королева родила сына, а христианка — дочь, и оба ребёнка получили имена по тому дню, в который были рождены. А в других странах Вербное воскресенье называют Цветочной Пасхой3, от того что люди тогда несут в руках цветы. Цветок же по-французски будет «флур», и потому каждого из них назвали «цветком». Он получил имя Флорес, а она — Бланкифлур, это то же самое, как если бы его назвали «Цветок», а её «Белый цветок». Конунгу же захотелось назвать сына так потому, что христианка рассказала ему, что́ празднуют в этот день христиане. И оттого, что она была столь мудра, они поручили ей заниматься всем воспитанием мальчика, за исключением того, что им не хотелось, чтобы он брал её грудь, и для этого взяли язычницу, — во всём же остальном рос он в христианской вере.

3

Она воспитывала их в течение четырёх зим, так что они делили и питьё, и постель, а она не знала, кого из них любит больше. Когда же им исполнилось по пять зим, они казались выше других своих сверстников и красивее, чем бывали дети когда-либо прежде. А когда конунг увидел, что сын его столь хорош собой и достиг того возраста, когда мог бы засесть за книги, он повелел отправить его в школу в городе, который называется Висдон. Наставником его был Горидас, величайший из учёных, о котором тогда было известно людям. Вот конунг советует сыну изучать книгу под названием «Грамматика»4. Но тот залился слезами и сказал:

— Разреши Бланкифлур учиться со мною вместе, потому что я не смогу учиться, если она не будет учиться со мной, и никаких знаний не усвою я, если не увижу её.

Конунг отвечает, что не против, чтобы она училась из-за него:

— Если тогда ты будешь усерднее, чем до этого.

И тогда он попросил наставника обучать их, и они оказались крайне способны к учёбе, и учились так, что всякому, кто знал о них, это казалось дивом. Они были очень схожи умом и красотой и так любили друг друга, что, когда один о чём-нибудь узнавал, то пересказывал другому. Когда же они достигли возраста и созрели, то полюбили друг друга истинной любовью. Они тогда изучали книгу, которая называется «Наука любви» Овидия5, а в ней повествуется о любви, и это доставило им большое удовольствие и радость, поскольку так они осознали свою любовь. Ровно за четыре года они выучились так, что смело отвечали на латыни всякому наставнику, который с ними беседовал.

4

Вот конунг догадался об их любви и испугался, как бы тот, когда войдёт в возраст, не собрался на ней жениться, и отправился в покои королевы, чтобы с ней посоветоваться. Вот он позвал её побеседовать с ним с глазу на глаз — а она заметила, что он сильно разгневан, поскольку он был красным, как карп, — и так обратился к ней:

— Мне не кажется, что наш сын поступает достойно, и я уверен, что если мы ничего против этого не предпримем, то скоро потеряем его.

— По какой причине? — спрашивает королева.

— По той причине, — отвечает он, — что он так сильно любит Бланкифлур, дочь этой бедняжки, которая у нас здесь живёт, что все говорят, будто он никогда не бросит её и не пожелает взять другую жену. А если это так, то значит, он и весь наш род пропадут. Скорее уж я повелю её убить и подыскать моему сыну жену, которая, как и он сам, с обеих сторон происходит от королей.

5

Тогда королева задумалась над наилучшим способом, как бы ей и спасти Бланкифлур от гибели, и подать конунгу такой совет, который бы пришёлся ему по душе, и заговорила тогда, как пристало мудрой женщине, и начала:

— Господин, — говорит она, — должно нам позаботиться о нашем сыне. Не утратьте страну и не погубите вашу честь из-за любви к Бланкифлур! Однако мне кажется, что лучше всего, если бы нам удалось разлучить его с нею таким образом, чтобы жизнь её не была сгублена.

Конунг отвечал:

— Отыщи же совет для нас обоих!

Тогда она отвечает:

— Пошлём нашего сына на учёбу в Минторие6! Там живёт моя сестра Сибила, жена ярла, который там правит, и она будет очень рада ему. И как только она узнает, по какой причине он туда послан, она отыщет какой-нибудь способ, чтобы прекратить их с Бланкифлур любовь. Наставник же их должен сказаться больным, и потому он будто бы не может обучать его долее, потому что иначе Флорес заподозрит что-нибудь, если его наставник будет здоров. Однако эти вести опечалят его, если только Бланкифлур не будет его сопровождать. Тогда её мать должна притвориться больной, а та должна быть при ней. И пообещай им, что она приедет спустя полмесяца после него!

А потом всё было подготовлено со всеми предостережениями, тогда конунг позвал к себе своего сына и велел ему ехать, как и предполагалось ранее.

6

Тогда Флорес отвечает:

— Как может быть так, что я расстанусь с Бланкифлур и моим наставником?

Однако хотя это и было против его воли, он дал тогда своё согласие, а конунг пообещал ему, что Бланкифлур приедет к нему через полмесяца, останется ли её мать в живых или нет. А тогда конунг вызвал своего слугу, чтобы тот ехал с ним, и дал ему много людей и большие деньги. После этого они приехали в Минторие, а там они повстречались с ярлом Гонеасом, мужем Сибилы, а те приняли его с великой радостью и почётом, однако ему всё время было невесело, оттого что он не виделся с Бланкифлур. Теперь Сибила повела его в школу, туда, где были красивейшие девушки, чтобы там он позабыл Бланкифлур и полюбил другую, но ему делалось только хуже, когда он видел их ещё больше. Его обучали многому, но он ничего не мог запомнить. Одно лишь утешение было у него — когда он думал о Бланкифлур, а это казалось ему слаще, чем какое-нибудь благовоние. По ночам ему снилось, будто он целует Бланкифлур, а когда просыпался, он тосковал по ней. И в подобном горе он ждал назначенного времени. Однако тут увидел он, что его одурачили, ведь она не приехала, и он испугался тогда, что, быть может, она умерла, и тогда он не смог ни есть, ни пить, ни спать, ни сидеть без слёз, и он испугался, его слуга, что тот погибнет, и отправил послание конунгу. Тот очень опечалился, узнав об этом, и позволил ему вернуться домой. Однако, разгневавшись из-за этого, он пришёл к королеве и говорит так:

— В недобрый час случилось Бланкифлур попасть сюда, потому что сын наш питает к ней такую любовь не без колдовства. А теперь скорее позовите её, и я велю отрубить ей голову, ведь ему скорее удастся позабыть её, после того, как он узнает, что она мертва. И лучше было бы сделать это раньше!

7

Тогда королева отвечает:

— Государь, смилуйтесь! — говорит она. — Примите лучше иное решение! Велите отвезти её вниз к кораблям! Там находятся богатые купцы из Вавилона, те, что охотно купят её из-за её красоты, и они дадут за неё большие деньги и увезут её прочь, так что мы никогда больше не услышим о ней.

Конунг согласился на это, хотя и с трудом, и послал за одним богатым купцом и приказал ему увезти и продать её, однако он сделал это не ради денег, но из-за лютой ненависти. Теперь тот привёз её к кораблям, и там он нашёл тех, кто охотно бы её купил, и продал её за тридцать марок золота и двадцать серебра, и за двадцать штук парчи из Берамунта, и десяток шёлковых плащей, да подбитых собольим мехом, и десять платьев дорогой вендской материи, и золотой сосуд, какого не бывало ни прежде, ни потом. Мальтером звали того, кто изготовил [его] со всей душою. А внутри сосуда было сражение за Трою: как греки сломали городскую стену, а те оборонялись внутри, и как ярл Парис привёз Елену, а муж её отправился за нею и не добыл её. На нём также было то, как греки плыли по морю, а Агамемнон вёл их, и многое другое, о чём здесь не говорится. А на крышке было вырезано, как Венера, Паллада и Юнона нашли золотое яблоко, и было написано на нём, что им должна владеть та, что всех прекраснее, и как они принесли его Парису, когда не пришли к согласию, и чтó каждая из них даровала ему, чтобы называться самой красивой. Юнона пообещала ему большое богатство, а Паллада — мудрость и великую красоту, Венера же — ту женщину, что была бы драгоценным камнем среди всех прочих. И он ответил ей «да», потому что этого хотелось ему больше всего, и попросил её поторопиться. Всё это было вырезано на крышке, и многое другое. А ручка была из карбункула, того камня, что источает больше света, чем многие иные горящие свечи. А сверху на ручке была птица из золота, и в когтях она держала зелёный камень и казалась живой. Сосуд же был сделан в Трое, и тогда ярл Эней увёз его и подарил своей возлюбленной Лаурине7 в Люнгбарде8. И потом каждый кесарь наследовал его от другого, до тех самых пор, пока у Цезаря его не украл вор, который позже продал его купцам, которые отдали его за Бланкифлур, а они потому отказались от него, что знали, что смогут выручить ещё больше. И выдался им попутный ветер, они поплыли домой и отвезли её в Вавилонию, и он дал семикратно столько же золота за неё, сколько она весила. А кесарь Вавилона купил её с тем большей охотой, что она показалась ему очень красивой, и можно было ожидать, что она окажется из хорошего рода, и велел строго её охранять. А купец, тот, кто продал её, отправился домой и передал конунгу деньги, которые за неё получил, а с ними и сосуд. Тогда конунг повелел сделать каменную гробницу и написать на ней: «Здесь лежит прекрасная Бланкифлур, та, что сильно любила Флореса».

Но тут домой вернулся Флорес, слез со своего коня, вошёл в палату, поздоровался со своими отцом и матерью и спросил:

— Где Бланкифлур?

А они тогда замешкались с ответом, и он пошёл в покои к её матери и спросил у неё:

— Дама, — говорит он, — где моя невеста?

— Я не знаю, — отвечает она.

— Скажи мне! — велел он.

— Я не знаю, — говорит она.

— Ты насмехаешься надо мной, — спрашивает он, — или ты утаиваешь от меня, где она находится?

— Нет, господин! — отвечает она. Но тут она не сумела сдержаться и принялась горестно плакать и сказала ему, что та умерла.

— Это правда? — спрашивает он. — Когда? — говорит он.

— Семь ночей тому назад, — отвечает она.

— От какой болезни она скончалась? — спрашивает он.

— От твоей слишком сильной любви! — отвечает она. А о том, что та мертва, она солгала ему потому, что принесла конунгу клятву.

8

Когда он услышал, что она мертва, это так огорчило его, что он упал в обморок. Христианка же так перепугалась, что принялась вопить столь громко, что это услышал конунг и тут же прибежал туда, и королева, и они горестно запричитали над своим сыном. А он за короткое время трижды потерял сознание, а когда пришёл в себя, то сказал так:

— Увы, увы тебе, смерть! — говорит он. — Почему ныне ты позабыла обо мне и не уведёшь меня следом за моей невестой? Отведите меня к её могиле! — просит он. И тогда конунг отвёл его к той могиле, а Флорес с трудом мог идти. Когда же он увидел надпись на могиле, что «здесь покится Бланкифлур, которая сильно любила Флореса», он упал в обморок дважды, прежде чем смог говорить, а затем сел на могиле и принялся горевать по ней и плакать и сказал так:

— Увы, увы тебе, Бланкифлур! Мы оба были рождены в один день и оба зачаты в одну ночь, как рассказывают наши матери. Мы вместе родились, так почему же не суждено было бы нам и умереть вместе, если бы смерть была справедлива?

И тогда он начал восхвалять её и сказал так:

— Увы тебе, Бланкифлур, ясная лицом! Никогда не видел я твоей ровесницы столь красивой и столь же мудрой, и не родится такого мудрого мужа, который смог бы описать твою красоту пером, потому что он никогда не сумел бы остановиться — столь велик этот предмет. Ты была учтива и достойна хвалы, и каждый старик и юнец, что видел тебя, любил тебя за твою красоту.

— Увы тебе, смерть, ты так завистлива, любишь того, кто не любит тебя. От тебя не спастись, и всё же ты не желаешь того, кто тебя ищет, однако когда он хочет жить, ты убиваешь его, и если какой-нибудь бедняк или старик не может из-за старости поднять головы, он взывает к тебе, а ты не хочешь его услышать. С каждым ты поступаешь несправедливо, и несправедливо поступила ты со мной, когда забрала у меня Бланкифлур, что так жаждала жить. Услышь же меня, взывающего к тебе! А если ты сбежишь от меня, то я всё равно поистине последую за тобой, — сказал он. — Если человек желает смерти, ты не сможешь воспрепятствовать ему, и я не стану долее просить об этом, поскольку прежде, чем наступит вечер, я убью себя, ибо не люблю эту жизнь после того, как ты забрала у меня Бланкифлур. Ныне я отправлюсь на Цветущий луг, потому что там ждёт меня моя Бланкифлур, моя невеста.

Язычники называли раем или Цветущим лугом то место, которое вечно в цвету.

Поднялся Флорес и стал искать себе смерти, он вытащил нож, который подарила ему Бланкифлур, и тогда Флорес обратился к ножу:

— Ты, нож, — сказал он, — должен прервать мою жизнь! Тебя дала мне Бланкифлур для того, чтобы исполнить с твоей помощью мою волю: ты, Бланкифлур, — говорит он, — направь этот нож в мою грудь!

И когда он приставил нож к своему левому соску, мать подбегает к нему и выхватывает нож, и строго отчитывает его, а он отвечает так:

— Матушка, лучше мне умереть сейчас, чем дольше терпеть это горе.

— Сын мой, — сказала она, — по-детски это, так сильно желать себе смерти, потому что нет человека столь жалкого, чтобы он не избегал смерти, когда это возможно. Также это и величайший позор — убивать себя самому, ведь тот, кто сделает так, никогда не получит Цветущего луга, и ты никогда не встретишься с Бланкифлур, потому что этот луг принимает лишь тех, кто не причиняет вреда самому себе — таких забирает ад, и так было бы и с тобой, если бы ты сейчас исполнил свою волю. Теперь же утешься, сын мой, и живи, потому что ты ещё встретишься с Бланкифлур, живой или мёртвой, и думается мне, я знаю лекарство, которого будет достаточно, чтобы она ожила.

9

Затем она с плачем идёт к конунгу и говорит:

— Государь, — сказала она, — ради того бога, в которого мы с тобой верим, я прошу, чтобы вы взглянули на нашего сына глазами милости. Он только что хотел убить себя этим ножом, но я застала его за этим и забрала его у него.

— Госпожа, — сказал он, — давай подождём ещё, потому что скоро он утешится!

— Боюсь, — сказала она, — если мы будем ждать, он убьёт себя, и тогда мы останемся без детей.

— Госпожа, — сказал он, — ты хочешь, чтобы мы ему сказали?

— Да, — ответила она, — вот мой совет, потому что либо они будут вместе, либо мы потеряем обоих.

Конунг говорит:

— Тогда скорее ступай и скажи ему!

И она сделала так:

— Сын мой, — сказала она, — это по нашему с твоим отцом решению была сделана та гробница, но там она не лежит, — и она рассказывает ему, как её продали: — Но это было сделано из-за того, что мы хотели, чтобы ты забыл Бланкифлур и женился на королевской дочери, равной тебе по рождению. Ведь то было для нас великой печалью, потому что она христианка, бедна и из низкого рода. Не тоскуй же теперь по ней, сын мой, потому что это не поможет — так далеко её продали.

Тогда он говорит:

— Матушка, это правда?

— Да, — отвечает она, — можешь теперь посмотреть!

Тогда они повелели снять с могилы камень, а когда он не обнаружил её там и узнал, что она жива, он очень обрадовался и сказал, что никогда не успокоится, пока не женится на ней, где бы она ни находилась, и не возвратится назад, если она не последует за ним. Но нечего удивляться, что он сказал так, поскольку человек, исполненный любви, добьётся, чего захочет, если приложит усердие, и об этом свидетельствуют Калид9 и Платон. Вот Флорес повеселел, оттого что Бланкифлур жива, и сказал так:

— Напрасно сделал конунг, что продал Бланкифлур, ибо другой жены я никогда не возьму.

10

После этого он пришёл к конунгу, а тот очень обрадовался, когда увидел своего сына. Но тогда Флорес попросил у отца разрешения отправиться на поиски Бланкифлур. И сколь поначалу велика была радость конунга, столь же велика была теперь его печаль, и он принялся порицать совет королевы и отдал бы тысячу марок, лишь бы они никогда не продавали её, и всё то, что он за неё получил. И тогда он сказал Флоресу:

— Сын мой, — говорит он, — истинно так! Успокойся и не уезжай от своего отца!

Он отвечает:

— Отец, — говорит он, — не бери на себя грех, ибо чем больше ты приблизишь мою поездку, тем скорее мы оба возвратимся домой.

Тогда конунг говорит:

— Раз ты так настаиваешь на своём путешествии, тогда скажи мне, куда ты хочешь отправиться! Я же полностью исполню твою волю, и всё то, в чём ты нуждаешься, я тогда дам тебе: и отличный бархат, и золото, и серебро, и хорошую одежду, прекрасных коней и красивое воинство.

Но юноша поблагодарил конунга и сказал:

— Я благодарен за твоё предложение, отец, но сейчас я сообщу тебе мою волю: хочу я, чтобы ты дал мне семь вьючных лошадей, и чтобы на двух были вьюки с золотом и хорошими сосудами из серебра и серебряными блюдами; на третьей — с чеканными монетами; на четвёртой и пятой — с лучшим сукном, какое отыщешь, а на шестой и седьмой — с собольими и куньими шкурками; и пусть с ними идёт семь человек, а другие семеро пусть скачут верхом, те, кто будет охранять наших лошадей и покупать еду; прикажи отправиться со мной и своему слуге, потому что он умеет давать хорошие советы, покупать и продавать. Я же хочу назваться купцом и отправиться в торговую поездку.

Конунг велел подготовить всё так, как тот попросил. А когда Флорес был готов, он пошёл получить у конунга дозволение ехать. Тогда конунг велел вынести сосуд, который он взял за Бланкифлур, когда её продали, и сказал:

— Сын мой, — говорит он, — возьми же сосуд, за который её купили.

Тогда Флорес ответил:

— Кого? — говорит он.

— Бланкифлур, твою возлюбленную!

Тогда для него оседлали скакового коня, а тот был с одной стороны снежно-белым, а с другой кроваво-красным, попона же была из дорогой материи. А седло было из слоновой кости, великолепно выкрашенное и позолоченное, а поверх седла — замечательная вендская ткань, вся расшитая золотом. Стремена же и все ремни и подпруга были из шёлка, а сами стремена и пряжки — из червонного золота. Ремни уздечки были из золота и усажены драгоценными камнями, а сами удила — из испанского золота. А вместе всё это стоило десять замков, и конунг выше ценил эту уздечку из-за того, как она исполнена. Тут королева сняла с пальца золотое кольцо, надела на руку Флоресу и сказала так:

— Сын мой, — говорит она, — береги его тщательно, ибо пока ты владеешь этим золотом, нет тебе нужды бояться ни огня, ни железа, ни вод; и в его камне заключена такая сила, что кого бы ты ни искал, ты найдёшь его, будь то раньше или позже.

Он принял его и поблагодарил её, а затем он получил отпуск от конунга и королевы, они же, плача, поцеловали его, а потом принялись рвать на себе волосы, и били себя в грудь и причитали, словно никогда больше не увидят его, и то предсказание было истинным. А там Флорес пожелал им доброй жизни.

Вот Флорес поскакал по тракту и призвал к себе слугу, которого дал ему отец, и велел ему рассчитать их дневные переходы до побережья, где была продана Бланкифлур. А прибыв туда, они остановились у одного знатного человека и доброго хозяина и вели себя пышно; они стали стряпать, назвались купцами и сказали, что хотят отправиться за море со своими товарами. Они сказали, что их предводитель — Флорес:

— И он владелец этого богатства, — сказали они.

Тогда они принялись за еду и пригласили хозяина и хозяйку и всех его домочадцев. Им подали обильную еду и питьё и разлили всевозможные добрые напитки по серебряным и золотым сосудам, и они много выпили и развеселились. Флорес тогда был печален, оттого что ему вспомнилась Бланкифлур, и он часто вздыхал.

Хозяйка заметила это и сказала своего мужу:

— Господин, — говорит она, — слышал ли ты, как ведёт себя этот юноша? Он не ест и не пьёт и вздыхает так горестно, никакой он не купец, но, без сомнения, из людей благородных.

И тогда она сказала Флоресу:

— Господин, — говорит она, — ты так полон забот, что не ешь и не пьёшь и громко вздыхаешь. Подобное я недавно видела у девушки, которая назвала себя Бланкифлур, и очень походила на тебя лицом, она не ела и не пила и горевала по своему жениху, а его она называла Флоресом, и она сказала, что продали её из-за него. А торговцы купили её, увезли в Вавилонию и продали конунгу.

Но как только Флорес услышал, что назвали его невесту и узнал правдивые вести о ней, его одолела печаль, и он ударил ножом и попал по сосуду, который стоял перед ним, и пролилось вино.

Тогда хозяин сказал:

— Теперь ты причинил вред и должен это возместить.

— Да! — сказали они все и рассмеялись. — Оно того стоит! — поскольку этим они хотели его обрадовать.

11

Тогда Флорес велел наполнить золотой сосуд и подал его хозяйке:

— Дама, — говорит он, — этот сосуд я дарю тебе за ту историю, что ты рассказала мне о Бланкифлур, и печалился я из-за неё, оттого что не знал, где мне её искать. Но теперь, поскольку я знаю, где она, я не успокоюсь, покуда не добуду её.

И тогда все они стали веселиться. Но в самый разгар их веселья, набежал попутный ветер, и кормчие велели им снаряжаться, и все те, кто хотел плыть за море и собирался отправиться в Вавилонию, должны были тогда быть готовы и прийти к кораблю. И вот когда Флорес услышал об этом, он обрадовался и приказал своим людям подготовиться к путешествию, а тогда Флорес испросил у своего хозяина разрешения ехать, подарил сотню скиллингов ему и немного — каждому из домочадцев и пожелал им доброй жизни. Потом он отправился к кораблю, и там попросил кормчего направиться к гавани тем путём, который быстрее приведёт в Вавилон:

— Поскольку, — говорит он, — мне сказали, что через восемь месяцев конунг Вавилона встретится с подчинёнными ему конунгами и всеми благородными людьми своей страны. А если бы я мог прибыть туда в это время, тогда мой товар имел бы там спрос, потому что я охотно обменяю свои богатства.

Кормчий на это соглашается.

12

После этого сделался наилучший попутный ветер и ясная погода, и все корабли отплыли из гаваней, кормчий со всеми его людьми были на обеспечении Флореса. Семь дней они провели в море, не видя земли, а на восьмой подошли к городу, который называется Белудатор10. Он стоит на скале прямо у моря, и в ясную погоду оттуда можно видеть вдаль на сто морских миль. А было это по просьбе Флореса, поскольку оттуда можно за четыре дня дойти до Вавилона с вьючными лошадьми. Теперь кормчий попросил Флореса исполнить своё обещание, тот дал ему десять марок чистым серебром и пять марок золотом, и это показалось Флоресу правильным. Люди перенесли его имущество на берег, а оттуда в город, они сняли жильё у одного богатого человека, который владел большим торговым кораблём, Флорес тогда устроил для хозяина и всех его домочадцев прекрасный пир. А тем городом владел конунг Вавилона, и он велел казначею, чтобы тот взимал пошлину с каждого, кто туда приедет, а с нею и клятву, что он не замышляет никакого предательства. А когда Флорес исполнил это, они принялись за еду; они сидели вместе, хозяин и Флорес, а все люди веселились. Флорес был тогда печален, так что не ел и не пил.

Тогда хозяин сказал:

— Господин, — говорит он, — мне кажется, ты не рад. Полагаю, это из-за того, что ты заплатил столь большую пошлину, ведь это была каждая десятая монета.

13

Тогда Флорес отвечает:

— Я думаю о конунге, который приказывает подобное.

А хозяин сказал:

— То же я недавно заметил у одной девушки, той, которая была здесь, потому что она была опечалена так же.

А её он назвал Бланкифлур. И как Флорес услышал, что упоминают её, он обрадовался и приказал взять шёлковый плащ, подбитый собольим мехом, подарил хозяину и сказал:

— Прими это за Бланкифлур, потому что это моя возлюбленная, и её у меня украли. Скажи мне, куда она направилась!

— В Вавилон, — сказал хозяин, — и да поможет тебе Господь добраться к ней! Однако я опасаюсь, что этого не случится.

А насытившись, они отправились спать. В ту ночь Флорес спал мало, и когда наступил день, он разбудил своих людей и велел им поспешно собираться. А поев, они пожелали хозяину здоровья и затем отправились своей дорогой; и на следующую ночь они остановились в одном замке, а потом в какой-то башне и снова услышали вести о Бланкифлур.

14

Затем они подъехали к одному проливу, а на другой стороне пролива была гора, которая называется Фелис. На этой горе стоит великолепный замок, но через пролив не было моста, поскольку тот был глубок, и течение в нём столь стремительно. На берегу висел рог, и тем, кто хотел переправиться, следовало подуть в этот рог. Они сделали так, и паромщик направился им навстречу и переправил их. Он много смотрел на Флореса, потому что тот показался ему хорошим человеком, и сказал:

— Кто ты таков и куда ты едешь?

— Я купец, — отвечает он, — я хочу отправиться в Вавилон, но если ты живёшь в этом замке, тогда дай мне приют.

Паромщик отвечает:

— Я оттого вас о таком спрашиваю, что здесь недавно была одна девушка, она сильно походила на тебя и была очень печальна. Она горевала по своему возлюбленному и называла его Флоресом.

И он спросил:

— Куда она направилась?

— В Вавилон, — отвечает он, — потом её купил кесарь.

Ту ночь они пробыли у паромщика. А утром, когда они уезжали, он дал паромщику сотню скиллингов и попросил указать ему кого-нибудь из его друзей в Вавилоне со своими опознавательными знаками.

Паромщик отвечает:

— Господин, прежде чем вы доберётесь до Вавилона, вы встретите большое озеро и мост через него. А когда вы пройдёте по этому мосту, вам повстречается тот, кто охраняет ворота, это мой очень добрый друг, человек он богатый и владеет в городе лучшим из домов, какой подобает купцу. Мы с ним равные товарищи: он имеет половину того, что зарабатываю я, а я — половину того, что зарабатывает он. Возьмите моё кольцо и передайте ему как опознавательный знак, чтобы он хорошо вас принял!

И Флорес уехал оттуда, пожелав им доброй жизни. А к середине дня они добрались до города и встретили того, кто охранял ворота. Он же сидел на куске мрамора, вырубленном по образу трона, одетый в хорошую шёлковую одежду. И каждый, кто переезжал по мосту, платил по четыре пеннинга, и четыре — за свою лошадь. Тогда Флорес подошёл к нему, поздоровался и показал золотое кольцо, которое было ему послано. Тот принял их и догадался, что Флорес богат и учтив. Потом он послал их к своей жене, чтобы та достойно приняла его. И увидав кольцо своего мужа, она устроила им радостную встречу, и у них ни в чём тогда не было недостатка.

Теперь Флорес оказался там, где пребывала его невеста, нынче ему был нужен хороший совет. Вот Флорес размышляет: «Я сын конунга, и мне было хорошо дома. Я действовал, как безумец. К кому мне обратиться с моим делом? Я не знаю здесь ни одного человека, и если я кому-нибудь расскажу, тогда я безумец. Если же конунг узнает о моём намерении, он повелит предать меня позорной смерти.

15

— Мне следует вернуться домой и вступить в брак.

Но ему тут же пришло на ум другое, и он сказал так:

— Не будет этого, и я хочу увидеть её, потому что теперь прибыл сюда. В тот раз я думал о том, чтобы вонзить в себя нож. Правда также и то, что, владей я хоть всем миром, предпочёл бы Бланкифлур; а если бы она узнала, что я нахожусь здесь, то попыталась бы встретиться со мной, и так поступлю я, хоть бы это и стало моей погибелью.

А когда Флорес так размышлял и сидел, обеспокоенный своим положением, домой пришёл хозяин, увидел его печаль и сказал:

— Господин, — сказал он, — тебе не по нраву эти покои, отчего же ты сердишься? Если тебе чего-нибудь недостаёт, тогда мы исправим это, сколько нам хватит сил.

Флорес отвечает:

— Мне всё здесь нравится, и да позволит мне Господь прожить столько, чтобы я сумел с лихвой отплатить за это добром. А озабочен я товарами и опасаюсь, что не получу того, что хотел бы купить, а если даже и найду это, то боюсь, что не смогу сторговаться.

Хозяин был человек мудрый и сказал:

— Господин, — говорит он, — давай сначала поедим, а потом я дам тебе лучший совет, какой смогу, о том, что ты захочешь узнать.

Тогда они приступили к еде, и он позвал свою жену и сказал ей:

— Чествуй его, как только можешь, потому что он в родстве с хорошими людьми.

И потом они усадили его между собой. Хозяина звали Даирес, а хозяйку Лидернис; они велели, чтобы им прислуживали с пышностью, и для них было налито лучшее питьё; затем вынесли всевозможные плоды и пряности. Тут был вынесен тот дорогой сосуд, которым заплатили за Бланкифлур. Тогда Флорес посмотрел на сосуд, где было вырезано, как Парис ведёт за руку Елену, свою возлюбленную, и тут любовь начала терзать его душу, и он подумал, что: «Парис вёл за руку возлюбленную, ты же свою не получишь. Удастся ли тебе увидеть день, когда ты так же поведёшь Бланкифлур? Как это случится? Ты же, несчастный, ещё не знаешь, где она находится! Да, Флорес, — сказал он, — это вполне может произойти, потому что твой хозяин подаст тебе хороший совет, когда мы насытимся».

Трапеза казалась ему слишком долгой, но хозяйка заметила, что он очень обеспокоен, и как он спорит с собой, и ей стало его жалко, она указала на это своему мужу, а тот затем повелел как можно скорее убрать столы.

А после того, как столы были убраны, хозяин обратился к Флоресу:

— Скажи мне, в чём причина твоей печали, и не скрывай от меня, что стоит за твоей поездкой! А я охотно подам тебе хороший совет. Но если ты станешь утаивать, то выставишь самого себя дураком. А дело тут не в твоём товаре, но в чём-то ином.

Тогда хозяйка отвечает:

— Мне кажется, будто я почти вижу Бланкифлур каждый раз, как смотрю на этого человека, и думается мне, что он её брат, ведь у него то же лицо и те же манеры, что и у неё. Она пробыла здесь полмесяца, плакала днём и ночью, горевала по своему жениху и называла его Флоресом.

Но когда Флорес услышал это, он лишился чувств и затем сказал:

— Я не брат ей, а жених. Нет, — сказал он, — я оговорился! Она моя сестра, а не возлюбленная.

Тогда Даирес говорит:

— Не бойся, но рассказывай всю правду! Однако если ты ищешь её, то поступаешь, как безумец.

Тогда Флорес говорит:

— Господин, пощады! Я сын конунга, а Бланкифлур была моей невестой, и из зависти её у меня украли, однако теперь вести о ней привели меня сюда. Я богат золотом и серебром и дам тебе, что пожелаешь, ради того, чтобы ты помог мне советом. И вся правда такова, что я либо добуду её, либо умру.

16

Вот Даирес отвечает:

— Будет большой потерей, если погибнет такой человек, как ты, но хуже этого то, что я едва ли могу здесь что-либо предложить. Однако сейчас ты услышишь лучшее, что я могу, если захочешь предпринять то, чего, как мне известно, ты делать не желаешь, — ведь от этого зависит твоя жизнь, ибо нет столь могучего человека, чтобы он спасся, с помощью богатства или силы, если бы подал такой совет, а конунг узнал бы. Не смогли бы тут навредить также и чары, и даже если бы все, кто жил в этом мире, и те, кто живёт сейчас, захотели забрать её силой, этого всё равно бы не получилось, — говорит он, — потому что конунгу Вавилона подчиняются пятьдесят и сто конунгов, и все они приходят к нему за один день, когда он захочет. Вавилон же имеет десять переходов в длину, а городская стена высится на пятнадцать саженей и так крепка, что её ничто не берёт; толщина её — шесть саженей, в ней семь и двадцать врат, и над каждыми мощный замок, и у каждого замка ежедневно идёт торг. В городе же четыре сотни замков, в каждом по сотне рыцарей, и самый меньший из них отразит кесаря Ромаборга со всем его войском за семь зим. А в центре города стоит замок, выстроенный великанами, он имеет сто саженей в окружности и сто в высоту, сделан из зелёного мрамора и весь сводчатый, а навершие из червонного золота, и из него вверх поднимается шест длиною в десять локтей. В навершии же находится карбункул, тот камень, что светит ночью, как солнце днём, и человек, подъезжающий к городу, может увидеть его ночью на расстоянии в десять переходов. Три покоя, один над другим, выстроены из мрамора, и ни один столб не поддерживает их, и неизвестно, на чём они держатся; внутри по кругу стоят каменные колонны от самого нижнего покоя и до самой верхней крыши, они из белого мрамора. Далее, в середине каждого покоя сделан серебряный конь, и из его рта течёт чистейшая холодная вода, и девушки могут поплавать там тотчас же, как захотят. В башне сорок комнат, столь великолепных, что не бывает других подобных домов; все стены там покрыты золотой эмалью, всевозможными животными и статуями; и ни один искусный живописец не придёт туда, чтобы, если он увидит это, не научиться большему, чем он умел прежде; ни одному ядовитому змею туда не проникнуть. В каждой комнате живёт прекрасная девушка, потому что конунг велит, чтобы туда доставляли любую, о большой красоте которой он услышит. Они могут ходить друг к другу ради забавы, а также в комнату, где живёт конунг, каждый раз, как он пошлёт им приказ прислуживать ему. А в башне сорок девушек, все высокого происхождения, и потому она называется девичьей башней; они должны постоянно прислуживать ему, как он назначит, в одно и то же время; и когда он поднимается утром, они должны входить к нему, одна с тазом для омовения рук, а другая с полотенцем. Те же, кто охраняет башню, — все евнухи, они пребывают в каждом покое, и у всех у них один начальник, который ими управляет; они служат ему и вечером, и утром. А он злобен по своей природе и всегда охраняет двери, а другие всегда ходят с обнажёнными мечами, чтобы убить всех, кого им прикажет начальник. Его покои находятся у дверей, которые ведут внутрь, и если какой-нибудь человек придёт, чтобы что-то выведать, он немедленно умрёт. Перед тобою стоит большая беда, ибо конунг наделил их властью убивать, грабить и избивать каждого, кто туда придёт, как тот и хочет. Башню же стерегут четверо мужчин, и всё же двое днём и двое ночью, и если они увидят, что какой-то человек высматривает, то позовут тех, кто поставлен для того, чтобы её защищать, у них всегда при себе оружие, и ночью, и днём; а их тысяча. А у конунга есть обычай брать себе жену в определённый день каждого года; и в тот день, когда он живёт с ней уже двенадцать месяцев, он повелевает созвать всех подчинённых ему конунгов и господ и приказывает убить её у всех у них на глазах, потому что не хочет, чтобы кто-нибудь брал её в жёны после того, как она была с ним; а затем он берёт другую таким образом, что он велит призвать всех девушек из башни к себе в свой фруктовый сад, так, чтобы там присутствовали все состоятельные люди. И все они идут в сад очень опечаленные, потому что ни одна не хочет покупать себе почёт тем, чтобы знать, что её будет ждать верная смерть. А фруктовый сад столь красив и велик, что подобный едва ли отыщется; в одну сторону он, кажется, две сажени, и весь обнесён крепостными стенами; на каждом валу сидит птица или зверь, отлитый из меди и покрытый золотом, а когда дует ветер, каждый из них издаёт звуки, словно живой, и поёт очень красиво. Там на поверхность выходит река, которая вытекает из Рая и называется Евфрат, в ней вырастают всевозможные камни: тиафиты11, яспис, гиацинт, халцедон, хризолит, хрусталь, смарагд и многие другие драгоценные камни. Сад стоит с листвой зимой и тёплым летом, там растут всяческие травы, и если почувствовать благоухание трав и услышать пение птиц, то кажется, будто ты посреди рая. В середине сада есть источник, и кругом он обложен очищенным серебром, в источнике растёт дерево, и оно всегда стоит в цвету; а когда восходит солнце, оно светит там целый день. Когда же конунг хочет сменить жён, он отводит их к ручью, который вытекает из источника, переводит через него и велит людям внимательно наблюдать, потому что там можно узреть большое чудо, поскольку если через ручей переходит девушка, вода чиста, но если она испорчена, вода превращается в кровь; а та, кого уличат в этом, тогда её немедленно сжигают. Он велит перевести там их всех и хочет узнать, как обстоят дела с каждой; и та, на которую упадёт цветок с дерева, станет королевой на двенадцать месяцев, и прежде чем она тронется с места, её называют королевой. Конунг устраивает так, чтобы цветок упал на ту, на которую захочет он; после этого он чествует её во всём, покуда она жива.

17

— Теперь настал месяц, когда все девушки должны собраться вместе, и тогда он устроит большое пиршество. Люди говорят, что ныне он желает жениться на Бланкифлур; а среди всех этих дев нет ни одной, равной ей по красоте, и он ни от кого не принимает службу с такой же охотой, всю свою любовь он устремляет к Бланкифлур и уже не чает, что наступит тот день, когда он женится на ней и убьёт другую, которая была его женой эти двенадцать месяцев.

А Флорес тогда отвечает:

— Я прошу у тебя пощады, потому что если так случится, это будет моя смерть. Я бы очень хотел, чтобы она узнала, где я нахожусь. Добрый хозяин, — говорит он, — что мне следует делать? Разве имеет какое-то значение, что я лишусь жизни, если встречу её? Но после того, как она узнает об этом, она никогда его не полюбит, и прежде она убьёт себя.

Тогда Дариес [т. е. Даирес] говорит:

— Я вижу, что тебя мало заботит твоя жизнь, если б ты мог с нею встретиться. Вот теперь мой совет: утром ступай к башне и сделай вид, будто ты зодчий, и измеряй шагами её длину. А страж у дверей по природе злобен и спросит, зачем ты это делаешь. Скажи, что ты хочешь выстроить другую такую же башню. И когда он услышит, что ты говоришь так величественно, ему захочется посоревноваться с тобой и в другом, и он пригласит тебя сыграть с ним в шахматы, потому что до этой игры он очень охоч. И возьми с собой в кошеле сотню эйриров золотом и выстави их на кон, без денег же не играй, потому что, если всё так, как я думаю, с деньгами ты сумеешь его обмануть. И если ты выиграешь партию и деньги, верни ему его долю и вместе с ней ту сотню эйриров золотом, на которую побился ты, и скажи, что денег у тебя в избытке. А он очень сильно удивится и поблагодарит тебя за подарок. А потом он попросит, чтобы во второй день ты снова приходил поиграть. Ты же соглашайся и тогда возьми с собой вполовину больше денег. И если ты победишь, отдай ему и его, и свою долю, потому что, скажи, для тебя это ничего не стоит. И тогда он примется благодарить тебя и попросит снова туда прийти. А ты ответь, что охотно явишься, ведь, скажи, «ты кажешься мне хорошим человеком, а у меня нет недостатка в золоте и серебре, и я дам тебе его с излишком, потому что ты был со мною учтив и явил большую приязнь». И тогда утром возьми с собой на игру сотню марок золота и свой дорогой сосуд. И если ты снова выиграешь партию, отдай ему его золото и так же — своё, но сосуд оставь при себе! И тогда он попросит тебя выложить сосуд, а ты сделай так и ему не отдавай, и скажи, что у тебя нет охоты играть дальше. Тогда он пригласит тебя отужинать вместе, а ты соглашайся, потому что он будет очень доволен из-за золота, которое получил от тебя, и примет тебя как желанного гостя и станет чествовать, как только ему по силам. Им овладеет жажда получить сосуд, и он предложит тебе за него тысячу марок золотом. А ты отвечай, что не хочешь ему продавать, но лучше подаришь. А тогда он проникнется к тебе такой любовью, что упадёт тебе в ноги и сделается твоим человеком. Ты же охотно принимай его, и пусть он пообещает тебе свою преданность и такую верность, какую человек должен выказывать своему господину. А после можешь рассказать ему о своём затруднении, и он поможет тебе, если сумеет. И если он не сможет оказать тебе помощь, тогда я больше не знаю, что тебе посоветовать.

А Флорес тогда сердечно поблагодарил Даиреса, своего хозяина, за все хорошие советы. А потом они долго пили и веселились и затем пошли спать. Но Флорес в ту ночь спал мало из-за раздумий и не мог дождаться встречи со стражем врат замка.

И когда наступил день, он поднялся. А хозяин его сопроводил его на улицу и показал ему дорогу к башне. Когда же Флорес пришёл туда, он ходил вокруг и смотрел на башню, он измерял длину и ширину, как тот, кто владеет ремеслом. Но как только стражник увидел это, он напустился на него с угрозами и сказал так:

— Ты что, лазутчик или предатель? Почему ты так смотришь на нашу башню?

— Я ни тот и ни другой, — отвечал Флорес, — потому я обмеряю замок, что, когда приеду домой, хочу построить другой такой же.

И когда страж врат услышал, что он говорит так величественно, и увидел, что ведёт он себя так дружелюбно, как сын знатного человека, он сказал ему:

— Не хочешь ли сыграть со мной в шахматы?

— Очень хочу, если ты сделаешь большую ставку.

— Сколько ты хочешь поставить на кон? — спросил стражник.

— Сотню эйриров золотом! — ответил Флорес.

Тогда стражник сказал:

— Тот, кто выиграет, будет распоряжаться закладом.

А потом он поставил фигуры на доску и хотел узнать, кто окажется лучше. Но тем, кто победил, был Флорес. Однако он тут же отдал стражнику все деньги, которые лежали подле доски. А тот очень удивился этому, сердечно отблагодарил его за подарок и попросил на другой день снова приходить к себе. Флорес же охотно согласился на это и поспешил прочь. Утром он вернулся и принёс две сотни эйриров золотом, а страж в ответ выложил столько же, и потом они сыграли. Но Флорес выиграл опять и потом отдал тому деньги обоих, его и свои. А тот был вне себя от радости и лишился дара речи; и лишь потом он отблагодарил его и сказал, что тот щедрее всех. Когда же Флорес уходил, стражник попросил его возвращаться утром. А Флорес ответил ему согласием и на третий день пришёл снова и взял с собой половину сотни марок золота и свой дорогой сосуд. И он выложил всё это золото, и тот столько же в ответ. А потом они играли с большим азартом. Но тут стражнику вновь был объявлен мат, и он расстался с большими деньгами, ему так это не понравилось, что он едва не лишился чувств. Но Флорес утешил его и отдал ему разом всё то, что было поставлено на кон с обеих сторон. А тот так обрадовался, что не знал, как ему поступить, и только благодарил на все лады. А позже он попросил Флореса поставить на кон сосуд. Но тот сказал, что не хочет больше играть. А потом стражник завёл его в сад, чтобы откушать вместе, и принимал его так хорошо, как было ему по силам. Мысли его, однако, всё время занимал сосуд, и он попросил его сказать, не хочется ли ему продать его, и сказал, что охотно даст ему за него сотню марок золотом, если тот согласится. Когда же Флорес увидел, как сильнó его желание заполучить сосуд, он поставил его перед собой на стол и сказал так:

— Я не хочу продавать этот сосуд, но я подарю его тебе за то, чтобы ты стал моим другом, где бы ты мне ни понадобился.

А потом тот принял сосуд и поблагодарил его. После этого он вывел Флореса в тот прекрасный фруктовый сад и показал ему всё великолепие, что там было.

18

После этого он упал перед Флоресом на колени и предложил сделаться его человеком. Флорес принял его и велел, чтобы он принёс ему клятву.

А когда всё это было исполнено, Флорес сказал:

— Я хочу рассказать тебе о своём деле. Здесь в этой башне находится моя невеста, Бланкифлур; ради неё я прошёл многими неизведанными дорогами из Испании; там её у меня похитили. Ты поможешь мне, чтобы я смог с нею встретиться.

И когда стражник услышал это, он так рассердился, что едва знал, как ему поступить, и сказал:

— Дурно ты обманул меня с помощью своих денег, и я был горько одурачен твоей мудростью; однако это станет погибелью мне, тебе и ей. Теперь я едва ли могу обернуть назад то, на что дал согласие: отправляйся же домой и приходи через три ночи; я подумаю, что следует предпринять.

Флорес говорит:

— Это слишком долго.

Стражник отвечает:

— По мне, это слишком скоро, ведь нас ждёт смерть.

Флорес отправился домой очень опечаленным. Ему это казалось долгим, поскольку он не боялся умереть, если встретится с Бланкифлур. Стражник приказал взять двенадцать больших ящиков, наполнить их всевозможными цветами и отнести девушкам, и это было готово, когда пришёл Флорес. Он велел Флоресу надеть красную рубаху, чтобы тот был одного цвета с цветками, и затем отослал по ящику каждой девушке. И когда ящик был приготовлен, он вызывает к себе двоих слуг.

— Отнесите это Бланкифлур и поторапливайтесь обратно!

И они унесли его, и он показался им очень тяжёлым; они кляли тех, кто его наполнял.

— Давай вытащим немного!

— Нет, — ответил второй, — если мы сделаем так, поплатится наша спина.

Они поднялись и попали в неправильную комнату, потому что двинулись направо, а комната Бланкифлур располагалась по левую руку; там они опустили ящик на пол и повернули обратно. Элорис12 поблагодарила их и начала вынимать цветы. Флорес, подумав, что попал к Бланкифлур, выпрыгнул из ящика, а Элорис тогда испугалась и принялась плакать, так что девушки это услышали. Теперь Флорес быстро забрался обратно в ящик, укрылся цветами, лежал тихо и думал, что здесь ныне кроется измена. Вот все девушки, которые находились в башне, пришли и спросили, что с ней случилось. Тут ей подумалось, что это мог быть жених Бланкифлур, по которому та часто горевала, и его принесли не туда, теперь она обдумала, как ей следует им отвечать, и сказала:

— Мне принесли цветы в этом ящике, и когда я хотела развлечься, вынимая их, оттуда вылетела бабочка и ударила крылышком мне по щеке; от этого я сильно испугалась и закричала так громко, как только могла.

А девушки принялись смеяться и очень над ней потешались.

19

Она была дочерью ярла из Саксланда; они с Бланкифлур были хорошими подругами; и каждая любила другую, словно они сёстры. Их комнаты соседствовали, и между ними была лишь стена. Девушки разошлись по своим комнатам, а Элорис позвала Бланкифлур и сказала:

— Подруга, приходи сюда посмотреть на цветок, который мне принесли, ведь ты, возможно, захочешь взять его себе, потому что подобного цветка я прежде никогда не видела.

Бланкифлур ответила:

— Плохо ты поступаешь, подруга, что дразнишь меня, ведь теперь уже близится моя смерть, ибо мне сказали, что нынче конунг хочет взять меня в жёны; но если такова воля Господа, то пусть меня никогда не обвинят в том, что я предала любовь, как поступил со мною Флорес: я убью себя ради него.

И когда Элорис услышала это, ей стало жаль её, и она сказала:

— Вот по этой причине, что любовь твоя так сильна, и посмотри на цветок!

А когда Флорес услыхал это, он выскочил из ящика, и, увидев друг друга, они сейчас же поцеловались и обнимались долгое время.

Элорис сказала:

— Подруга, теперь-то ты узнаёшь этот цветок, который только что не желала видеть? Воистину, если у тебя есть хорошая подруга, ты поделилась бы с нею этим цветком!

— Подруга, — сказала Бланкифлур, — это Флорес, мой возлюбленный!

Теперь они вдвоём попросили, чтобы она хранила это в тайне:

— Потому что наша погибель зависит от того, прознает ли об этом конунг.

— Вам нет нужды меня бояться! — отвечала Элорис.

А они поблагодарили её за эти слова. Тогда Бланкифлур отвела Флореса в свою постель, которая была украшена золотым шитьём, и тогда они поделились друг с другом своей радостью.

— Я счастлив, — сказал Флорес, — оттого что встретился с тобой, ведь с тех пор, как я тебя потерял, мне никогда не было покоя.

— Как ты попал сюда? — спросила она.

А он рассказал ей.

Они пробыли вместе полмесяца, ели, пили и спали вместе; а Элорис прислуживала им, чтобы у них не было ни в чём недостатка. Однако удача их, которую некоторые люди называют счастьем, по своему обыкновению, вскоре изменила их чести и сделала их столь печальными, сколь радостны они были прежде, ведь то была её игра: она вознесла их на время, а затем низринула. И не бывает столь глупого человека, коли ему сопутствует удача, чтобы его не прозвали мудрым; но когда удача умалится, его станут называть глупцом.

20

Одним утром случилось так, что они сладко спали, тогда Элорис поднялась, позвала Бланкифлур и сказала, что настало время идти к конунгу, чтобы, как обычно, исполнять свою службу.

— Я скоро приду, — ответила та, и тут же заснула.

Элорис отправилась к конунгу и думала, что Бланкифлур придёт следом; и когда та не пришла, конунг спросил о ней.

— Государь, — сказала Элорис, — я молю вас пощадить её, ведь она бодрствовала всю ночь, пела по своей книге и молилась за вас, чтобы ваш брак оказался счастливым, когда до этого дойдёт. Но днём она уснула, и мне показалось трудным её разбудить.

— Это правда? — спросил конунг.

— Да, да, — сказала она.

— Ты хорошо сделала! — ответил конунг и больше в этот раз ничего не сказал.

На другое утро Элорис снова встала, позвала Бланкифлур и сказала, что ей хочется спать уж слишком долго.

Та отвечала:

— Ступай! Я скоро приду и приду раньше, чем ты.

Но когда она хотела встать, Флорес обнял её, поцеловал и увлёк обратно в постель. Потом они уснули так, что их губы касались друг друга. А Элорис пошла к конунгу, и тот спросил о Бланкифлур, а она ничего не отвечает, и подумалось ей, что Бланкифлур пришла к конунгу13.

— Боюсь я, — сказал он, — что с ней случилось что-нибудь, чего не должно было быть.

Элорис сказала:

— Она скоро придёт, ведь она встала раньше меня, — потому что она думала, что так и будет; иначе она подыскала бы какой-нибудь иной ответ.

Теперь конунг многое себе представил, подозвал одного слугу и сказал:

— Скорее ступай и попроси Бланкифлур явиться ко мне!

А когда тот пришёл в её комнату, он увидел, как они лежат, Флорес и Бланкифлур, и подумалось ему, что это Элорис, потому что Флорес был безбород; немногие девушки превосходили его красотой. Он возвращается к конунгу и говорит:

— Вряд ли я видел любовь столь же великую, как между ними, Бланкифлур и Элорис; они спят так сладко, что их губы соприкасаются, и мне не захотелось будить их.

Теперь конунг изменился в лице, он то был красным, как кровь, то бледным. Он схватил свой меч и захотел теперь это увидеть:

— Потому что с Элорис ты обознался, — говорит он, — ведь она только что была здесь; наверное, туда проник какой-то мужчина; я всё же полагаю, что нет такого храбреца, кто посмел бы любить её.

В таком гневе он поднимается в башню, и с ним — слуга; а меч он держал обнажённым. И когда он пришёл в комнату Бланкифлур, то повелел слуге отворить окно, чтобы солнце могло светить внутрь. А тогда он смог бы увидеть все эти новости — как они лежали. Он встаёт над ними с занесённым мечом, и положение их бедственное, если только им не поможет Господь. Конунг едва ли понял, девушка лежит с Бланкифлур или мужчина, потому что у того не было бороды; к тому же, он был довольно красив; он приказал слуге снять одеяло у них с груди, чтобы он смог увидеть, кто это.

21

Вот он видит, что это мужчина, и поднимает меч, и хотел он разрубить их пополам. Но слуга сказал:

— Разве это не её брат? Государь, усмирите же свой гнев и выясните правду!

Конунг сделал так и сказал:

— Недостойно конунга убивать их во сне, ведь им никак не сбежать.

И в это мгновение они проснулись, увидели, что над ними стоит конунг с занесённым мечом, и испугались смерти; тут они принялись плакать, Флорес и Бланкифлур, как и можно было ожидать. Конунг спросил, что он за человек:

— Раз ты осмелился прийти сюда в эту башню и возлечь с Бланкифлур? И за это ты умрёшь, как и она, эта дурная шлюха, что лежит рядом с тобой!

Тут Флоресу подумал о том, в каком блаженстве они жили дома и что было у них перед глазами теперь, и он сказал конунгу:

— Государь, — сказал он, — не называйте Бланкифлур шлюхой, ведь в вашем городе вы не нашли бы ни одной, подобной ей! Теперь разберитесь со мной и скажите, какова ваша воля, потому что я её жених: она была похищена у меня, и здесь я её нашёл. Я прошу, конунг, чтобы ты дал нам отсрочку пожить, пока не явятся подчинённые тебе конунги; и они рассудят это, как можно правильнее; вы не повелите им судить нечестно.

В конце концов он согласился, чтобы они подверглись ещё более суровому суду. Конунг повелел запереть их на два засова и приставил сорок человек, чтобы их стеречь.

(Продолжение следует…)

Примечания