Álfarnir í Drangey

Аульвы на острове Драунгэй

Einu sinni bjó megandi bóndi að Höfða á Höfðaströnd sem ekki er getið um að hafi átt neitt barn með konu sinni, en dreng fóstraði hann upp sem honum þókti mikið vænt um og sem þótti vera mjög frábær í uppvexti. Svo bar við aðfangadag jóla þegar téður drengur var á fjórtánda ári að sækja átti sauði fram í Drangey er slátra átti til jólanna. Þá fekk drengur það innfall að hann biður fóstra sinn óaflátanlega að lofa sér að fara fram í eyjuna að sækja sauðina. Bóndi var tregur til, en sagði loksins ef piltarnir leyfðu honum að fara með skipti hann sér ekki af því, og síðan lögðu þeir frá landi og tókst ferðin vel, þar til þeir vóru búnir að smala féð og taka það er þeim var falið á hendur að velja til slátrunar, báru svo á skip, en létust þá hafa gleymt vettlingum upp á eyjunni. Drengur bauðst til að hlaupa upp eftir vettlingunum og á meðan héldu þeir frá eyjunni, en skildu piltinn eftir er sá á eftir þeim með tárin í augunum, en þegar hann sá þeir voru komnir svo sem miðja vega milli lands og eyjar brast í stórhríð svo hann missti sjónar á þeim og taldi þá frá, og sjálfur bjóst hann við að deyja þarna úr hungri og kulda. Þegar hann var búinn að horfa sér til leiðinda á hvernin ein holskeflan eftir aðra sprungu á skerjunum án afláts svo hann þóttist ekki vel kominn þar sem svo er lítið undirlendi, og forðaði sér því upp á eyjuna að leita sér að skýli hvar hann gæti borizt fyrir; [var] afar mikið frost og snæfok; varð honum reikað þangað sem fyrir honum varð skáli eða kofi sem byggður hafði verið handa fé til skjóls í kafaldshríðum. Gekk hann þar inn og sópaði saman hálmi og fól sig þar og hlúaði að sér sem honum var mögulegt. En þegar dagsett var heyrir hann hark mikið úti hjá skálanum; þar næst heyrist honum ganga ekki allfáir menn inn í skálann og heyrir hann að sett eru niður borð og fæða á borin og svo er tekið til snæðings og drykkju. Dettur honum til hugar að sé þetta gott og örlátt fólk kunni það að sjá á sér aumur og snara til sín bita ef hann láti vita af sér, svífur því hastarlega á fætur; sér hann þá alslags fæðu á borð borna og fólk á öllum aldri, neyttu þess sem framreitt var. En þegar það sér dreng drífur það allt út og skildi eftir allt sem á borðunum var, vín og vistir, og sá öngvan mann framar. Tók þá piltur til matar og hafði nógan forða þangað til á nýársdag og kom aldrei út úr kofanum þann tíma.

Однажды в Хёвди на побережье Хёвдастрёнд жил зажиточный бонд, о котором не упоминается, чтобы они с женой имели детей, но он воспитывал мальчика, которого очень любил и который, казалось, рос не по годам. В сочельник, когда вышеназванному мальчику было пятнадцать лет, случилось так, что нужно было забрать с острова Драунгэй овец, которых собирались забить на Рождество. Тогда мальчику стукнуло в голову то, что он непрестанно просит своего воспитателя позволить ему отправиться на остров за овцами. Бонд этого не хотел, но в конце концов сказал, что, если работники разрешат ему поехать с ними, он в это вмешиваться не станет. Потом они отчалили, и поездка шла хорошо, пока они не собрали овец и не взяли тех, которые лучше всего подходили для забоя; вот они нагрузили корабль, но тут притворились, будто забыли на острове рукавицы. Мальчик вызвался за ними сбегать, а они тем временем отплыли с острова, оставив мальчика, который со слезами на глазах смотрел им вслед; когда же он увидел, что они проделали почти половину пути от острова до большой земли, поднялся сильный буран, так что он потерял их из виду и решил, что они погибли, да и сам он приготовился умереть там от голода и холода. Когда он насмотрелся, как одна большая волна за другой без перерыва разбиваются о шхеры, ему показалось, что он в плохом положении там, где столь маленькая низменность, и потому он убежал наверх острова, чтобы поискать убежище, где он мог бы укрыться; был ужасно сильный мороз и метель; он прибрёл туда, где перед ним оказалась хижина или домик, построенный для того, чтобы овцы прятались там от бурана. Он вошёл внутрь, сгрёб солому и, укрывшись там, согревал себя, как только мог. А на закате солнца снаружи возле хижины ему слышится громкий шум; затем он слышит, как множество человек входят в хижину, ставят столы и вносят яства, а затем принимаются есть и пить. Ему приходит на ум, что если это люди добрые и щедрые, они могли бы сжалиться над ним и бросить ему кусочек, если он даст о себе знать, а потому он поспешно вскакивает на ноги; тут он видит всевозможные кушанья, принесённые на стол, и людей всех возрастов — они ели то, что было выставлено. Однако увидев мальчика, все они выбегают, оставив всё, что было на столах, вино и еду, и больше он ни одного человека не видел. Тогда мальчик принялся есть, и запасов ему хватило до нового года, в это время он не выходил из хижины.

Nú víkur sögunni til þeirra sem sauðina sóktu að þeir náðu með naumindum landi, en heimilisfólkið saknaði drengs ekki fyr en á jóladagsmorguninn að átti að fara að syngja. Spyr bóndi hvert drengur atli ekki að syngja með sér eins og hann sé vanur. Þá er eins og þeir vakni af svefni sem skildu drenginn eftir, og kváðust hafa gleymt honum því hann hefði ekki verið nærstaddur þegar þeir hefðu látið frá eyjunni. Bónda bregður illa við og veitir þeim átölur, en hér varð við að sitja. Hríðina birti ekki fyrri en á nýársdag. Þá réðist bóndi fram í eyjuna og sér hvergi neinn mannsferil svo hann telur sjálfsagt fósturson sinn frá, reikaði þó þangað sem kofinn stóð. Þá heyrir drengur (sem nú [var] að taka sér bita af því er honum fénaðist á jólanóttina) málróm fóstra síns og tekur silfurstaup og gengur út að fagna kallinum og sýnir honum staupið, og fagnar kallinn fóstursyni sínum innilega og þykist hann úr helju heimt hafa. Segir drengur þá upp alla söguna. Síðan fara þeir inn í skálann, en gripu nú í tómt því þá var allt horfið svo þeir héldu ekki eftir nema silfurstaupi því er drengurinn hélt á þegar hann heyrði mannamálið og gekk út.

Теперь рассказ возвращается к тем, кто отправился за овцами: они с трудом достигли берега, но домочадцы хватились мальчика не раньше, чем на утро Рождества, когда нужно было начинать мессу. Бонд спрашивает, собирается ли мальчик служить вместе с ним, как обычно. Тут те, кто его бросил, словно просыпаются ото сна, и они сказали, что забыли о нём, потому что, когда они отплывали с острова, его рядом не было. Бонд поражается этому и напускается на них с упрёками, но пришлось это так и оставить. Метель не прекращалась до самого нового года. Тогда бонд отправился на остров, но он нигде не видит следов человека, так что считает, что его приёмный сын, разумеется, погиб, и всё же он побрёл туда, где стояла хижина. Тут мальчик (который как раз угощался тем, что ему перепало в рождественскую ночь) слышит голос своего воспитателя, хватает серебряную рюмку и выходит встретить старика, показывая её ему, а старик сердечно встречает своего приёмного сына, и кажется ему, будто тот вернулся с того света. Тогда мальчик рассказывает всю историю целиком. Потом они заходят в хижину, но напрасно, поскольку тогда всё уже исчезло, так что они ничего не смогли сохранить при себе кроме серебряной рюмки, которую держал мальчик, когда, услышав человеческую речь, вышел наружу.