На востоке случилось так, что с одного хутора исчезла дочь бонда; её повсюду искали, но не нашли. Родители были безутешны. Бонд отправился к некоему священнику, который, как он знал, был мудрее других во многом. Священник хорошо принял его, и бонд попросил его воспользоваться тем, что он умеет, и узнать, где его дочь, мертва она или жива. Священник сказал, что её забрали аульвы, и не будет ему никакой радости, если он вернёт её или увидит. Бонд сказал, что не верит этому и попросил священника помочь ему в этом, вернуть её обратно. И по большой просьбе бонда священник назначил вечер, в который бонд должен прийти к нему. Бонд сделал это, пришёл в условленный вечер к священнику, и когда все легли спать, священник позвал бонда наружу; тогда бонд увидел, что там стоит снаряжённая для верховой езды лошадь. Священник сел на лошадь верхом и сказал бонду сесть позади него; бонд сделал это и забрался на круп лошади позади священника. Затем священник и бонд тронулись в путь; бонд не знал, сколько они проехали, пока не прибыли к морю; там священник поскакал по морю и долго ехал, пока не прибыл к высоким скалам или горе; там он поскакал наверх, пока не остановился в одном месте перед скалами. Тут они открылись, и на них показались как будто бы двери дома. Бонд увидел, что там зажжён огонь, и благодаря ему внутри всё было хорошо освещено; он увидел людей, которые ходили туда-сюда, мужчин и женщин. Он увидел там одну женщину, у неё было очень синее лицо и белый крест на нём или на лбу. Священник спросил бонда, как ему нравится та, у которой крест. Бонд ответил:
— Совсем не нравится.
Священник говорит:
— Эта женщина — твоя дочь, и я добуду её, если ты захочешь, однако она теперь не в своём уме1 из-за общения с этим народом.
Бонд сказал, что не хочет этого, и попросил священника как можно скорее отправиться прочь, поскольку у него нет больше сил смотреть на это. Тогда священник вернулся к лошади и поехал тем же путём обратно и вернулся к себе домой так, что никто не узнал об их поездке. Днём бонд вернулся к себе домой, удручённый и печальный, и больше о нём не рассказывается.
Это случилось не так много лет спустя после того, как эта страна была полностью крещена.
1 она теперь не в своём уме — оригинальная фраза er hún nú tryllt orðin может быть истолкована двояко: если переводить буквально, то ‘она теперь заколдована’.
© Тимофей Ермолаев, перевод с исландского
Редакция перевода и примечания: Speculatorius