Hítardals-Skotta

Скотта из Хитардаля

Svo er sagt þá er Vigfús Jónsson er síðar varð prestur í Hítardal1 (á að gizka fyrir 100 árum) var í skóla átti hann mjög vingott við einn af skólabræðrum sínum. Vinfengi þeirra hélzt eftir það skólatíð þeirra var úti. Þeir urðu síðar prestar, Vigfús í Hítardal, en hinn einhvers staðar eystra.

Рассказывают, что когда Вигфус Йоунссон, который позднее стал священником в Хитардале1 (примерно 100 лет назад), учился в школе, у него завязалась крепкая дружба с одним из его школьных товарищей. Их дружба сохранилась после того, как их учёба закончилась. Позже они стали священниками: Вигфус — в Хитардале, а другой — где-то на востоке.

Nú líður og bíður unz svo ber við að presturinn vinur séra Vigfúsar verður sekur um eitthvert afbrot svo að hann er dæmdur frá kjól og kalli á alþingi. Í þeim dómi sat séra Vigfús og að dóminum afloknum átti að færa hinn dæmda klerk úr hempunni eins og siður var til. Þá er mælt að séra Vigfús, ör að lund og ef til vill af víni, hafi orðið fyrstur til að taka í ermi klerks. Klerki varð þá þungt í skapi við vin sinn og mælti: „Þú varðst þá, vinur, fyrstur til að færa mig af hempunni; vera má að þér þyki jafnmikið sem mér nú áður langt um líður.“ Nú ríða menn af þingi, en svo þykir bregða við að séra Vigfúsi verður ekki haldsamt á börnum sínum og deyja þau efnileg ung og verður fljótt um þau, enda þykjast menn verða varir við kvenlíki nokkurt með skaut á höfði og horfði aftur krókurinn. Því var hún Skotta nefnd er [hún] tók að gjöra mönnum og skepnum mein. Þetta aflar séra Vigfúsi og konu hans mikillar sorgar, en fá ei við gjört.

Вот прошло некоторое время, пока не случилось так, что священник, друг преподобного Вигфуса, был признан виновным в каком-то преступлении, так что на альтинге его лишили по приговору сана и прихода. Преподобный Вигфус присутствовал на этом суде, и по окончании суда с осуждённого священнослужителя должны были снять рясу, как было принято. Говорят, преподобный Вигфус, человек резкий от природы или, возможно, от вина, стал первым, кто схватил священника за рукав. Тогда священник очень разозлился на своего друга и сказал:

— Ты стал первым, друг, кто снимал с меня рясу; может быть, ты будешь так же удручён, как я, прежде чем пройдёт много времени.

Вот люди разъехались с тинга, но тут случилось нечто странное: преподобный Вигфус стал терять детей, и они умирали молодыми и скоропостижно; также людям казалось, что они замечали какой-то женский образ в головном уборе, повёрнутом углом назад. Поэтому её назвали Скоттой, когда она начала причинять людям и животным вред. Она доставила преподобному Вигфусу и его жене много горя, но они ничего не могли поделать.

Á heimili séra Vigfúsar var ölmusumaður, Eiríkur að nafni og hniginn á efra aldur. Hann tekur sótt þá er hann hyggur að muni leiða sig til bana. Hann biður þá húsfreyju að sé svo, að hún sé ekki kona einsömul og ali sveinbarn að láta það bera nafn sitt, og megi vera að það saki ekki þó að eitthvað óhreint vilji að því slæðast. Nú elur prestskonan sveinbarn og var það Eiríkur nefnt. Hann óx upp og átti Skotta aldrei við hann og aldrei varð vart við að Skotta fylgdi honum né nokkrum hans afkomanda, en í Hítardal gekk hún við og við ljósum logum og fylgdi heimafólki.

В доме преподобного Вигфуса жил бедняк по имени Эйрик, в преклонном возрасте. Он заболел и решил, что это сведёт его в могилу. Тогда он попросил хозяйку, что если она забеременеет и родит мальчика, пусть она назовёт того его именем, и, возможно, дитя не пострадает, даже если к нему захочет подкрасться какая-то нечисть. Вот жена священника родила мальчика, и его нарекли Эйриком2. Он вырос, и Скотта никогда не трогала его, и никогда не замечали, чтобы Скотта преследовала ни его, ни каких-либо его потомков, но в Хитардале она порой разгуливала даже при ярком свете и преследовала домочадцев.

Eiríkur varð síðar klerkur að Reykholti, faðir séra Vigfúsar Reykdals nú á Hörðubóli í Miðdalaprestakalli. Að séra Vigfúsi Jónssyni liðnum og hans fólki fylgdi Skotta staðnum í tíð séra Halldórs og séra Björns og síðan sonum séra Björns, Ólafi í Ferjukoti, séra Benedikt og þó einkum Hannesi bónda á Hamrendum í Miðdölum. Hannes lá þunga sótt og langa í ókennilegri veiki er dró hann til bana og átti Skotta þá að hafa gjört honum ýmsar glettingar. Þá er Hannes var sálaður var erfi haldið eftir hann og bræðrum hans boðið. Þeir komu að vísu, en fara strax á burt og jarðarförin var úti, mest að hvötum Sigríðar konu Ólafs. Á Hamraendum var þá vinnumaður, Þórhalli að nafni. Hann var út í tröð um það leyti sem erfisdrykkjan eftir Hannes sál. var á enda. Honum fannst allt í einu sem tekið væri í hendina á sér og því fylgdi slík óvera að honum varð mjög óglatt og illt. Upp frá því þykir sem Þórhalli sæki ekki vel að; hann lifir ennþá hvað sem nú Skotta tekur til bragðs þá hans missir við; en mikið þykir hún vera farin að dofna og nálega ekkert á henni að bera.

Эйрик стал позднее священником в Рейкхольте и отцом преподобного Вигфуса Рейкдаля3, который сейчас живёт в Хёрдюбоуле в приходе Миддалир. После смерти Вигфуса Йоунссона и его семьи Скотта донимала эту усадьбу во времена преподобного Халльдоура4 и преподобного Бьёртна5 и затем сыновей преподобного Бьёртна: Оулава6 в Ферьюкоте, преподобного Бенедикта7 и особенно бонда Ханнеса8 в Хамраэндаре в Миддалире. Ханнес слёг от тяжёлой, долгой и непонятной болезни, которая свела его в могилу, и Скотта тогда совершала над ним различные проделки. Когда Ханнес преставился, устроили поминки и пригласили его братьев. Они, конечно, явились, но сразу после похорон уехали, в основном из-за побуждений Сигрид9, жены Оулава. В Хамраэндаре жил тогда работник по имени Тоурхатли10. Он шёл по тропе к усадьбе в то время, когда поминки по покойному Ханнесу заканчивались. Вдруг ему показалось, будто его взяли за руку, и за этим последовало такое неприятное ощущение, что он почувствовал тошноту и нездоровье. С тех пор дела Тоурхатли идут неважно; он ещё жив, что бы Скотта ни предпринимала, дабы с ним покончить; однако она, кажется, сильно сдала и почти не показывается.

Í Selárdal bjó maður Benedikt að nafni. Kona hans sem var, Margrét að nafni, lifir ennþá og hefur sagt sögu þessa. Svo stendur á að þegar riðið er sunnan frá Hítardal yfir svonefndan Bjúg þá er farið rétt hjá engjunum í Selárdal. Eitt sumar var Benedikt sem oftar að slá fram á engjum með fólki sínu, en búsmali á beit rétt fyrir framan. Þá segir hann: „Nú kemur bráðum einhver frá Hítardal,“ og hafði hann verið oft vanur að segja það fyrir og ætíð gengizt eftir. Strax eftir segir hann: „Ég vildi að hún, skr… sá arna, dræpi ekki fyrir mér féð,“ og í sömu andránni fleygir hann orfinu, en féð tekur kast og ein ærin fleygist upp í loft. Benedikt hleypur að ánni og kaffærir hana í ánni sem rann þar hjá og stumrar svo lítils háttar yfir henni. En á meðan kemur séra Björn í Hítardal sunnan Hólsdals, hérna megin við Bjúginn fyrir heiman Bustardal, og ríður inn í Dali.

В Сельаурдале жил человек по имени Бенедикт11. У него была жена по имени Маргрьет12, которая ещё жива и рассказала эту историю. Обстоятельства таковы, что когда едешь с юга из Хитардаля через так называемый Бьюг, то путь пролегает мимо лугов в Сельаурдале. Как-то летом Бенедикт косил, как обычно, со своими людьми на тех лугах, а скот пасся неподалёку. Тут он сказал:

— Вскоре сюда явится кто-то из Хитардаля, — и обычно он часто предсказывал то, что потом всегда сбывалось.

Сразу после этого он сказал:

— Хотел бы я, чтобы вот эта чертовка не убивала у меня овец.

В тот же миг он метнул косовище, овцы кинулись врассыпную, но одну овцу подбросило в воздух. Бенедикт подбежал к этой овце и погрузил её в реку, которая протекала там рядом, и таким нехитрым образом пытался ей помочь [прийти в себя]. А тем временем c юга из долины Хоульсдаль — это в сторону Бьюга от Бюстардаля — приехал Бьёртн из Хитардаля и направился дальше, в Далир.

Einu sinni komu þær báðar nöfnurnar, Hítardals-Skotta og Hvítárvalla-Skotta, undireins í brúðkaup nokkurt. Sá einn af boðsmönnunum sem þar var skyggn að þær tóku matinn af diskunum hjá gestunum meðan á veizlunni stóð án þess þeir yrðu varir við. En með því maðurinn átti nokkuð hjá sér særði hann þær báðar út fyrir dyr og lét þær standa þar og á sjá, en ekkert af fá unz samsætinu var lokið, og þar á ofan lét hann þær þeim til spotts og athláturs fyrir gestina hrækja hvora framan í aðra. Í öðru sinni tókust þær nöfnur á fangbrögðum, en ekki er þess getið hvernig þeim leik hafi lokið.

Однажды обе тёзки, Скотта из Хитардаля и Скотта из Хвитаурветлира, явились одновременно на какую-то свадьбу. Один из приглашённых, который был ясновидящим, видел, как они во время пиршества брали еду с тарелок гостей, но этого никто не замечал. Но так как этот человек кое-что умел, то он изгнал обеих за дверь и велел им стоять там и показаться, но ничего не брать, пока праздник не закончится, а кроме того он велел им ради поношения и осмеяния перед гостями плевать друг в друга. В другой раз тёзки начали бороться, но не упоминается, чем закончилась эта затея.