Жила-была бедная чета. Они проживали в Боргарфьёрде; мужа звали Аусмюнд. У них было много детей и все молодые. Не упоминается, как их звали, кроме того, что самого старшего мальчика звали Йоун. В те времена в стране случились тяжёлые годы, и многим пришлось трудно. Аусмюнд был вынужден оставить свой двор, и его дети отправились на различные хутора на проживание и воспитание. Тогда в Рейкьявике был священник, которого звали Кристьяун; он взял Йоуна Аусмюндссона на воспитание, и Йоун вырос там.
Йоун смолоду был хорош собой и сильнее, чем другие его ровесники, но во всех поступках он был скромен, уравновешен, немногословен и очень трудолюбив. Священник очень ценил его, да и в доме к нему все тоже хорошо относились.
Одним летом, как часто бывало, в Рейкьявик зашло судно; на нём был иностранный купец, и в истории не говорится о его имени. Он много торговал с людьми, в том числе со священником Кристьяуном. Однажды, когда священник находился на судне рядом с купцом, люди стали беседовать о силачах. Купец, который был крупный и сильный мужчина, пошёл туда, где были четыре бочки ржи в одном тюке, приподнял их до колен и сказал, что даст пять марок золота тому, кто повторит это за ним, но никого не нашлось, чтобы пройти это испытание. Когда священник вернулся к себе домой, он заговорил со своим воспитанником Йоуном Аусмюндссоном, ему тогда было 18 лет, рассказал ему об условии купца и попросил его проверить, на что он способен. Йоун воспринял это сдержанно, однако сказал, что попробует.
На следующий день священник вернулся к судну, и Йоун был с ним. Священник сказал купцу, что сюда явился человек, который хочет выиграть те деньги. Купец направил Йоуна туда, где был тюк с зерном, и Йоун взвалил его себе на плечи, пронёс туда и обратно по палубе и затем положил на то же место. Купец от этого изменился в лице, однако взвесил золото и заплатил. Собрались священник и Йоун домой, и когда они прощались с купцом, тот попросил Йоуна повидаться с ним, прежде чем он уплывёт из страны, и Йоун пообещал это. Теперь они вернулись домой, и священник радовался их поездке, но Йоун вёл себя, словно ничего не было.
Однажды, до того, как купец поднял якорь, священник напомнил Йоуну, чтобы он встретился с купцом, как тот и попросил. Тогда Йоун отправился к купцу, и священник был вместе с ним. Купец достойно принял их и попросил Йоуна спуститься вместе с ним в каюту. Священник хотел держаться вместе с ними, но купец сказал, что это не его дело. Священник сказал, что ничем им не помешает, и сталось так, что он пошёл в каюту вместе с ними. Тогда купец сказал Йоуну, что они ещё не закончили и что следующим летом он привезёт с собой своего мальчика, и Йоун должен бороться с ним и получит десять марок золота, если превзойдёт его. Затем они попрощались, и чуть позже купец отплыл.
Вот прошло время, и ничего нового не случилось. Следующей зимой священник спросил однажды Йоуна, помнит ли он о том, что купец сказал ему на прощание, а Йоун ответил, что мало об этом думал. Тогда священник сказал ему, что им нужно что-нибудь предпринять, поскольку мальчик, с которым купец намерен заставить его бороться, будет не обычным смертным, а злейшим чёрным человеком, однако он позаботится о нём; они должны быть готовы, когда минует три недели лета, поскольку тогда купец приплывёт в гавань. Йоун не озаботился этим. Когда миновало ровно три недели лета, однажды с моря пришло судно и причалило в Рейкьявике. Тут священник встретился с Йоуном и рассказал ему, что теперь будет, одел его в чёрное пальто и опоясал кушаком; затем он дал ему маленький, но острый стилет и попросил спрятать его в рукаве пальто. Он сказал, чтобы Йоун и не надеялся противостоять хватке чёрного человека, и тот первым приёмом поднимет его над своей головой, а тогда, сказал священник, Йоун должен постараться приземлиться на ноги; затем он должен потребовать, чтобы чёрный человек снял шубу, в которую тот будет одет, а сам тем временем устроить орудие в руке, чтобы оно было наготове, когда чёрный человек подбежит к нему во второй раз. Едва судно стало на якорь, как к берегу незамедлительно поплыла лодка, и чёрный человек великанского росту выпрыгнул на сушу; он был в шубе. А священник и Йоун уже были на берегу.
Чёрный человек сразу подбежал к Йоуну, схватил его и взметнул его высоко в воздух, но Йоун тут же приземлился на ноги. Тут Йоун сказал, что чёрный человек должен снять шубу, и тогда они снова поборются; чёрный человек так и сделал, а Йоун тем временем взял оружие на изготовку, и когда чёрный человек бросился на него во второй раз, он пригнулся и воткнул в него лезвие; затем они некоторое время боролись, и чёрный человек обошёлся бы с ним слишком сурово, если бы пальто не защитило его. Наконец Йоун оставил чёрного человека мёртвым. Тогда он и священник отправились к купцу туда, где он находился на своём корабле, и поздоровались с ним; священник сказал, что Йоун заслужил деньги, поскольку чёрный человек повержен на поле. Купец был очень разгневан и сказал, что тот воспользовался хитростью, а не мужеством. Священник сказал, что хитростью ответили на коварство, ведь купец отправил на борьбу не простого смертного; много ли, мало ли они говорили об этом, но кончилось тем, что купец выплатил золото, сказав при этом, чтобы Йоун повидался с ним, прежде чем он отплывёт из страны этим летом. Вот пришло время, когда купец отплывал; тогда священник напомнил Йоуну о том, что купец просил, чтобы они встретились, и сказал, что будет сопровождать его на встречу с ним. Они поднялись на судно и поздоровались с купцом; он ответил на их приветствие и попросил Йоуна отойти с ним в сторонку. Йоун сделал так, и священник последовал за ним. Купец сказал, что разговор между ним и Йоуном его не касается, но священник сказал, что не помешает их беседе, но он хочет остаться рядом со своим человеком. Тогда купец сказал, что следующим летом привезёт с собой маленького щенка, и Йоун должен помериться с ним силами и получит пятнадцать марок золота, если победит его. На этом они расстались. Вот кончилось лето и миновала большая часть зимы, и Йоун не вспоминал об этом событии.
Однажды священник спросил его, что он думает о словах купца, но Йоун ответил, что не думал об этом; тогда священник сказал ему, что визит купца следующим летом будет ничуть не лучше, чем прошлым; теперь он приплывёт в страну, когда минует две недели лета, но щенок, с которым он намерен испытать его силу — это огромный и злой охотничий пёс, и им понадобится какая-нибудь хитрость, чтобы справиться с ним. Йоун попросил священника позаботиться об этом.
Когда с начала лета миновало полмесяца, в море показалось судно. Тогда священник позвал Йоуна к себе и показал ему то же самое чёрное пальто, которое тот надевал прошлым летом. Но теперь священник туго обвязал его со всех сторон канатами и одел Йоуна в него. Затем он вручил ему некое подобие алебарды с крючками на острие, насадил туда кусок мяса и сказал Йоуну взять её в руку и постараться сделать так, чтобы пёс схватил мясо, а он тогда должен воткнуть лезвие ему в пасть. Затем пошли они к морю, и едва корабельщики бросили якорь, как на берег незамедлительно выпустили этого пса. Пёс был огромным и очень яростным, Йоун повернулся к нему навстречу, а тот набросился на Йоуна с величайшей свирепостью и собирался разорвать его к чертям, но пальто защитило его, так что он не пострадал. Затем Йоун уворачивался как мог от атак пса и выставил вперёд кусок мяса, и сталось так, что пёс проглотил его, а Йоун сразу же воткнул оружие псу в пасть и не отпускал, как пёс ни буйствовал, пока тот не умер, не причинив ему вреда благодаря пальто. Затем они пошли к торговцу и поздоровались с ним; он неохотно ответил на их приветствие и весь почернел и раздулся от ярости, но как мог скрывал свой гнев. Священник сказал, что Йоун заслужил деньги, которые ему были обещаны прошлым летом. Купец назвал это сомнительным, раз он проявил больше хитрости, чем отваги. Священник сказал, что купец поступил хуже, натравив на него такого лютого зверя. Тогда купец выплатил золото, сказав, что Йоун должен повидаться с ним, прежде чем он отплывёт этим летом.
Пришло время купцу отплывать; тогда священник сказал Йоуну, чтобы он вспомнил последние слова купца и что он хочет сопровождать его на встречу с ним. Они отправились в путь и нашли купца. Он сразу попросил Йоуна пойти с ним в каюту; священник захотел последовать за ними, но купец сказал, что ему нечего там делать. Священник ответил, что Йоун — его человек и никуда не пойдёт с купцом, если только он не будет присутствовать. Тогда купец позволил это, и все трое пошли в каюту. Оказавшись там, купец взял книгу с полки, открыл её, вынул оттуда отдельный лист и помахал им перед глазами Йоуна, словно хотел, чтобы священник ничего не увидел, но всё же священнику удалось мельком взглянуть на лист, и купец ничего не заметил. Затем купец положил лист туда, где он был прежде, и сказал Йоуну, что следующим летом он должен принести ему книгу, из которой этот лист, и за это он отвесит ему тридцать марок золота, а иначе его посчитают трусом; и на этом они попрощались. Священник и Йоун вернулись к себе домой, а купец сразу вышел в открытое море.
Когда после лета прошла неделя, священник Кристьяун встретился с Йоуном и спросил, что он думает о задании, которое поручил ему купец. Йоун ответил, что мало думал об этом. Священник спросил его, знает ли он, что за лист показывал ему купец, а тот ответил, что понятия не имеет. Священник сказал, что и не надеялся на это, поскольку лист этот из книги чёрта, и купец дал ему поручение добыть её, а это совсем не лёгкое дело. Преподобный Кристьяун сказал, что у него есть брат, который является священником в подземном мире, и только он один сможет помочь Йоуну в этом деле и раздобыть книгу чёрта, а иначе это вообще невозможно. Он сказал, чтобы Йоун немедля собирался в путешествие в подземный мир к его брату, и он должен явиться туда в первый день зимы и оставаться там всю зиму.
Вот Йоун собрался в путешествие, и когда он был совсем готов, священник вручил ему письмо для своего брата и клубок, который покажет ему дорогу, затем пожелал ему всего доброго и настойчиво потребовал, чтобы тот на протяжении всего пути не оглядывался, и ещё всю зиму ему нельзя произносить ни слова в подземном мире, и Йоун сказал, что это будет легко. Йоун тронулся в путь, бросил клубок, но конец нити держал в руке; он катился, пока они не пришли к горе к северу от Рейкьявика, и там в этой горе был как будто вход в пещеру; клубок закатился внутрь, и Йоун последовал за ним; там были тёмные и неровные ходы; случилось так, что Йоун засомневался в том, чтобы идти дальше, но тогда клубок потянул сильнее, и он воспрял духом. Итак он прошёл долгий путь, пока не стало светлее; тогда он увидел перед собой ровное и поразительно красивое поле, и прошло много времени, прежде чем клубок прикатился к большому и добротно построенному хутору. Перед дверью клубок остановился, и Йоун поднял его. Он постучал в дверь, и оттуда вышла девушка. Она была хорошо одета, однако без украшений, учтивая в манерах и самая красивая, которую Йоун когда-либо видел. Йоун поклонился ей и молча протянул ей письмо, и она молча приняла. Она также взяла клубок и вошла внутрь с обоими. Спустя некоторое время та же самая девушка вышла снова, за ней следовала другая, которая была моложе, и посмотрев на Йоуна, она скрылась внутри. Другая же взяла Йоуна за руку и провела его через дверь внутрь и через какой-то проход в комнату; там был маленький стол, скамья и одна кровать; потом она ушла и чуть позже принесла еду на стол.
Нет необходимости вдаваться в подробности. Йоун долго жил там и полагал, что большая часть зимы уже прошла. Он никого не видел, кроме одной и той же девушки, которая приходила каждый день, приносила ему еду и убирала постель. Они не перемолвились ни словом, и он не слышал человеческой речи. Одним ранним утром к нему вошёл мужчина, красивый собой и хорошей стати. Он был в чёрной и длинной одежде и ласковым голосом пожелал Йоуну доброго дня. Йоун молчал. Священник — поскольку этот человек был братом преподобного Кристьяуна — спросил, знает ли Йоун, какое сейчас время, но Йоун молчал. Тогда священник говорит:
— Ты хорошо сделал, Йоун, что был таким стойким в молчании, поскольку благодаря этому твоё задание успешно выполнено, и таким образом тебе воздастся твоя выдержка, но ныне уж первый день лета, и потому можешь говорить.
Тут Йоун возрадовался. Священник сказал ему, чтобы сегодня же он отправлялся в обратный путь, и задерживаться нельзя, поскольку в этот раз купец приплывёт, едва минует неделя лета. Затем священник дал ему книгу и попросил его тщательно беречь её и отнести её его брату, ибо вскоре её владелец хватится её и явится за ней, едва она окажется в руках купца. Поэтому будет разумно, чтобы его брат купил весь груз на корабле купца, когда тот прибудет, и вернуться на берег до того, как книгу вручат ему. Священник попросил Йоуна передать его брату привет и затем попрощался, а своей дочери сказал, чтобы она проводила его и показала ему дорогу. Провожала его та самая девушка, которая зимой прислуживала ему за столом и застилала его постель.
Они тронулись в путь и долго шли, держась за руки. Не упоминается, о чём они беседовали, пока она не остановилась и не сказала, что дальше им можно не идти [вместе], ведь оставшийся путь будет легко показать. Она сказала ему, что тут они должны расстаться, хоть и с тяжёлым сердцем, ибо им не суждено быть вместе и наслаждаться друг другом, поскольку он не может жить в подземном мире, а она не может жить на поверхности земли.
— Но не буду скрывать от тебя то, что я беременна, — говорит она. — Я пришлю ребёнка к тебе, если это окажется мальчик, когда ему будет шесть лет, а если это окажется девочка — когда ей будет двенадцать лет, и очень важно, чтобы ты хорошо принял этого ребёнка.
После этого она протянула ему клубок, но сказала, что он может больше не нуждаться в его указаниях, а лучше идти как она показала. Затем они попрощались с великой скорбью, так им было тяжело расставаться.
Теперь он пошёл так, как она указала ему, и дорога не оказалась ни трудной, ни зловещей, и он сам не понял, каким образом перешёл из одного мира в другой. Он явился в Рейкьявик в конце первой недели лета, священник встретил его с распростёртыми объятиями и посчитал, что поручение успешно выполнено, когда Йоун передал ему привет и сообщение от его брата и вручил ему книгу. Как только купец стал в гавани Рейкьявика, священник сразу отправился к нему, и между ними состоялось льстивое приветствие. Священник попросил купца, в виду того, что в стране настали тяжёлые и трудные времена, сразу продать ему весь судовой груз, они ударили по рукам, и в течение трёх дней груз перевозили с корабля. Закончив с этим священник и Йоун поднялись вдвоём на борт и нашли купца; купец сразу спросил Йоуна о своём задании, а Йоун ответил, что выполнил его. Затем священник вручил книгу вместо Йоуна, и тот увидел, что книга верная, и опешил от удивления. Тогда священник попросил выплатить золото, которое было обещано, купец так и сделал; тут они попрощались с купцом и сели в свою лодку, но едва они сошли на берег, как море сильно взволновалось; тогда они посмотрели на море туда, где было судно, и оно тут же исчезло, и с тех пор его никто не видел.
Теперь в доме священника было собрано огромное богатство. Вот прошёл год, и Йоун жил там; он всегда считался молчуном, но после того, как вернулся из подземного мира, стал особенно мрачен. Однажды священник заговорил с ним о его состоянии и сказал о своих подозрениях, что причина его молчаливости в том, что ему понравились дочери его брата в подземном мире, но Йоун ничего на это не ответил. У священника, преподобного Кристьяуна, было три дочери, но их имена в этой истории не называются. Священник сказал, что отдаст за Йоуна любую из своих дочерей, которую он выберет, лишь бы это его утешило. В конце концов Йоун выбрал себе в жёны самую младшую дочь священника, и священник сочетал их браком. Он дал супругам один из лучших участков земли там поблизости во владение и для хозяйствования, и они переехали жить туда; их совместная жизнь оказалась хорошей и обеспеченной. Однако несмотря ни на что бонд Йоун Аусмюндссон казался слишком молчаливым и невесёлым.
Вот прошло много времени, и у супругов родилось много детей; однажды в дверь дома Йоуна постучали; все люди были в гостиной; бонд послал к двери одного из своих сыновей, ему тогда было шесть лет. Когда мальчик вернулся, то сказал, что снаружи стоит маленькая и ужасно красивая девочка, которая ласково поздоровалась с ним и попросила его передать, что она хочет встретиться со своим отцом. При этих словах бонд Йоун словно просиял, сразу встал и вышел наружу. Девочка тут же обняла его, поцеловала и назвала отцом, а он принял её с величайшей нежностью и радостью. Она сказала, что её прислала к нему её мать, дочь священника из подземного мира, и передала ему её сердечный привет. Йоун немедленно провёл её к своей жене и рассказал той, из какого она рода и какие у него с ней отношения, и попросил её относиться к ней словно родная мать. Жена тоже была с ней очень ласкова. Сигрид, поскольку так звали девочку, было двенадцать лет, когда это случилось. Она считалась образцом красоты и всяческого совершенства. Когда Сигрид прожила с отцом около трёх лет в чести и почёте, однажды она попросила у него разрешения повидаться со своей матерью, и он любезно предоставил ей это и разрешил ей оставаться у матери целый год, если она того пожелает.
По прошествии года Сигрид вернулась к своему отцу, и её радушно приняли, как раньше. Она передала ему её сердечный привет своей умирающей матери и сказала, что она была мертва, когда она покидала подземный мир; за приветом последовало сообщение, что Йоун переживёт её только лишь на месяц. Казалось, что эта новость и известие больше обрадовала Йоуна, чем опечалила, и не было видно, чтобы он хоть чуточку изменился. Незамедлительно Йоун полностью распорядился насчёт всего своего имущества и отписал в своём завещании своей дочери Сигрид землю, на которой он жил, и во всём чувствовалось, что он любит её больше всех своих детей, ведь она во всём была образцом для остальных женщин. Своей жене и детям он оставил всё движимое имущество, и это было великое богатство. Затем Йоун скончался, и многие оплакивали его. Несколько лет спустя Сигрид вышла замуж за достойного мужчину, и они поселились на её земле, где также был лучший хутор во всей области. У неё навсегда осталась слава самой красивой женщины; супруги любили друг друга и жили вместе долго и счастливо. У них было множество детей, и от них происходит великий род на юге страны.
© Тимофей Ермолаев, перевод с исландского
Иллюстрация из книги: Icelandic Legends. London, 1864. Гравюра Jean François Auguste Trichon по картине Jules Worms.