Об Ингибьёрг, сестре Торлейва

Frá Ingibjörgu systur Þorleifs

Сестру преподобного Торлейва Скафтасона звали Ингибьёрг1. Она вышла замуж и жила в Хунаватнссисле, но я2 не знаю, ни где это было, ни как звали её мужа; но, говорят, они были богаты3. Когда случилась эта история, выпал тяжёлый год, и много бедняков бродяжничало. Преподобный Торлейв услыхал, будто его сестра, хотя и хотела сделать каким-нибудь беднякам добро, не получала на это разрешения у своего мужа, и об этом ходила дурная молва. Преподобному Торлейву это не понравилось, и он захотел выяснить, что было правдой в этом слухе, который распространялся. Поэтому он снарядился поздней осенью в поездку туда, где жила его сестра, и взял с собой нескольких слуг. О его путешествии не рассказывается, пока он не оказался совсем рядом с домом Ингибьёрг. День был уже на исходе, и преподобный Торлейв велел разбить палатку и сказал, что там будет место для ночлега; затем он отправил одного из своих людей к своему зятю и сестре сказать им, чтобы те ожидали его прибытия завтра утром. А сам он оделся в лохмотья и как можно сильнее изменил внешность, взял в руку посох, на голову надел скверную шапку, приковылял так вечером на хутор своей сестры и постучал в дверь; к двери вышла какая-то девушка и спросила, кто он такой и чего хочет. Он сказал, что он бедный странник, пришедший издалека:

— И прошу тебя передать хозяину, что я хотел бы попросить его позволить мне переночевать.

Девушка ушла внутрь, вернулась и сказала, чтобы он вошёл; затем она провела его в бадстову и велела ему сесть на койку возле двери, а с другого конца бадстовы была отделённая перегородкой комната, и там жила хозяйская чета. Сейчас все спали в темноте, но затем зажгли свет. Там было много народу. Как только свет зажёгся, зять Торлейва вышел из своей комнаты, взял невалянный чулок, предназначенный для продажи, и велел одной из своих служанок намочить его и дать гостю для валяния, раз он сидит без дела. Служанка сделала это и вручила чулок Торлейву, а тот притворился, что валяет. Вечер продолжался, наступило время ложиться спать, и начали раздавать пищу. Торлейву принесли кашу и взбитое молоко в маленькой посудине. Но когда стали ложиться, хозяин вышел из своей комнаты и стал проверять чулок у преподобного Торлейва, но он был ничуть не лучше, чем когда его дали ему. Бонд разгневался и сказал:

— Вот такие нищие и попрошайки! Хотят получать еду и остальное, но только не работать, и нельзя предоставлять кров таким мерзавцам!

Затем он ударил Торлейва чулком по щеке, после чего вернулся к себе; Торлейву не удалось увидеть свою сестру; но ему сказали лечь в койку, на которой он сидел в тот вечер.

Когда народ уснул, и в бадстове стало темно, преподобный Торлейв почувствовал, что кто-то до него дотронулся, и тихо спросил, кто это, а ему ответили. Это пришла девушка, которая вечером провела его внутрь, и она принесла ему доверху наполненную тарелку с едой и сказала:

— Моя хозяйка попросила меня принести тебе это, и если ты не съешь всё сразу, бедняга, сунь остатки себе за пазуху, а тарелку положи под изголовье в кровати, чтобы её не было видно.

Торлейв поблагодарил её за услугу и попросил передать этой женщине свою сердечную благодарность за еду. Девушка ушла прочь, а Торлейв поступил с едой, как считал нужным. Он уже понял, что это было правдой, что его сестра имеет малую власть у своего мужа, однако пытается совершать добро. Он встал раньше других, пошёл туда, где были его слуги, и сбросил нищенское одеяние. Утром, после времени подъёма, Торлейв со своими слугами явился на хутор. Тогда его зять вышел ему навстречу и радушно принял его, сказав всем добро пожаловать. Затем преподобный Торлейв встретился со своей сестрой, и она прекрасно приняла его, хотя показалась ему опечаленной. Там устроили пир, и преподобного Торлейва и его людей усердно угощали, и бонд был очень весел. Тогда преподобный Торлейв сказал:

— Большая разница между этим угощением и тем, что я получил вчера вечером.

Бонд спросил, был ли он там раньше.

— Да, — сказал он, — я тот самый нищий, который переночевал у тебя и которого ты ударил чулком вчера вечером. Теперь моя задача — забрать у тебя мою сестру, поскольку я не могу примириться с тем, что она замужем за таким скупцом и скрягой, как ты.

Можно догадаться, как всё это воспринял бонд; он превыше всего просил Торлейва не забирать у него жену, поскольку для него это было бы самым тяжёлым; но Торлейв сказал, что всё же будет заслуженно, чтобы он понёс какое-нибудь наказание за своё поведение. Тут подошла Ингибьёрг и попросила Торлейва поставить ему какие-нибудь другие условия, поскольку он был добр к ней в других отношениях, за исключением того, что она обладала малой властью. Тогда он успокоился и сказал бонду:

— Я позволю тебе быть женатым на этой женщине, если ты твёрдо пообещаешь мне разрешить ей самостоятельно творить добро, которое она пожелает, и если это позволяют твои средства.

Бонд торжественно обещал это. Преподобный Торлейв пробыл там некоторое время, и провожали его с почестями. А бонд хорошо сдержал своё обещание и позволял Ингибьёрг делать всё, что она хотела, пока они были вместе; позднее преподобный Торлейв разузнавал об этом и не слышал об этом бонде ничего, кроме хорошего.

Примечания