Hrafninn

Ворон

Hrafninn eða krummi er kunnugri fugl en frá þurfi að segja og eins það að hann er ránfugl einhver sá mesti, og svo kveður ramt að því að sagt er að hann horfi ekki í að höggva augun úr öðrum nöfnum sínum þegar hann er hungraður og harðindi ganga, og þaðan er þessi orðsháttur upp kominn: „Þá fer að harðna á þegar hver hrafninn kroppar augun úr öðrum.“

Ворон — птица столь известная, что рассказывать о нём нет нужды, как и о том, что это один из величайших хищников, и этим он так прославился, что говорят, будто он, не раздумывая, выклёвывает глаза своим тёзкам, когда голоден и на дворе долгая суровая зима, и отсюда пошло выражение: «Тогда становится туго, когда вороны выклёвывают друг у друга глаза».

Það er alkunnugt að þegar hrafn kemst í dautt hræ á víðavangi étur hann ávallt fyrst úr því augun og því er hann kallaður „augnavargur“ og sagt að sá sem gráðugur er láti eins og argur augnavargur. En því er krummi jafnan svo gráðugur og soltinn að sagt er að ekki sé nema ein í honum görnin og driti hann því jafnskjótt og hann éti. Sagt er það og til dæmis um græðgi hrafnsins að hann éti sjálfur eggin undan sér á vorin þegar hart er og kalt svo hann treysti sér ekki til að sitja á þeim og eins þegar undan honum er steypt, þ. e. þegar hreiðrið er fellt niður með eggjunum og öllu saman. Krummi verpir fyrst allra fugla á vorin, sumir segja níu nóttum fyrir sumar, en aðrir að hann fari þá að „draga í hreiðrið“, þ. e. búa það til. Af því hann er ránfugl verður hann oft á vorin nærgöngull lambám um sauðburðinn því þá er oft lítið um æti, en hann hyggur gott til glóðarinnar að fá sér volgt lambaket eða þá ef miður tekst volgar hildir. Þegar hann verður djarftækur til lambanna sem oft hefur borið við og drepur þau þá er steypt undan honum í hefndaskyni.

Общеизвестно, что, когда ворон добирается до мертвечины под открытым небом, первым делом он всегда съедает глаза, и потому его называют «глазным волком» и говорят, что жадный человек ведёт себя, как подлый глазной волк. Ворон же оттого всегда так жаден и голоден, что у него, как сказывают, всего одна кишка, и поэтому он испражняется сразу же, как поест. Также в пример жадности ворона приводят то, что по весне, когда трудно и холодно, он поедает даже свои яйца, так что он не решается их высиживать, и так же — когда опустошат его гнездо, т. е. когда гнездо сбрасывают вниз вместе с яйцами и всем остальным. Весной ворон откладывает яйца раньше всех птиц, одни говорят, за девять ночей до лета, а другие, что тогда он начинает «таскать в гнездо», т. е. его строить. Поскольку это хищная птица, весной он часто пристаёт к овцам с ягнятами во время окота, ведь в эту пору часто бывает мало пищи, а он надеется раздобыть себе тёплой ягнятины или уж, по крайней мере, тёплого последа. Когда он делается назойливым с ягнятами, как часто происходило, и убивает их, в качестве отмщения опустошают его гнездо.

Það er sumra manna sögn að hrafnar eigi þing með sér tvisvar á ári, vor og haust, og semji þeir á vorþingum sín á milli hvernig þeir skuli hegða sér á sumrin, en almenn sögn er það að þeir haldi reglulegt hreppamót á haustin. Á haustþingum skipa þeir sér niður á bæi tveir og tveir, karlhrafn og kvenhrafn, og er það kallað að þeir „setji niður“ eins og sveitanefndir skipa hreppsómögum í niðursetu um hreppinn. En fari svo að ekki verði jafnmargir karlhrafnar og kvenhrafnar á sama hrafnaþingi er sagt að hinir hrafnarnir leggist allir á hinn staka að þinglokum, elti hann og drepi hvort sem nokkur bær er til fyrir hann til niðursetu eða ekki. Hrafnar þeir sem niður eru settir á hvern bæ eru ýmist kallaðir „heimahrafnarnir“ eða „bæjahrafnarnir“. Eftir því þykjast menn og hafa tekið að tveir og tveir hrafnar haldi sig jafnan á vetrum að hverjum bæ til að tína úr sorpi því sem út er snarað og ef aðra hrafna beri þar að ýfist heimahrafnarnir við þeim og hætta ekki fyrr en þeir flæma búu-hrafnana burtu. Heimahrafnar er sagt að sé mjög reglusamir; fara þeir á hverju kvöldi þegar dimma tekur burt frá bænum og í bæli sín, en eru uppi aftur þegar birtir og vitja þá um hvort þeim hefur nokkuð fénazt við bæina á næturnar. Það þykir því alls ekki einleikið ef annaðhvort sést eða heyrist til hrafns á náttarþeli, og ætla menn að það sé illir andar eða slæmar fylgjur1 í hrafnslíki; þeir hrafnar eru kallaðir „nátthrafnar“ og af því sumum rúmlötum mönnum er illa við gesti þá sem seint eru á ferð ber það við að þeir eru kallaðir nátthrafnar. Af því „víða flýgur hrafn yfir grund“ verður hann margs vís og er því sagt „að hann segi tíðindin“. Ef þetta ber að á vortíma meðan jörð er að leysa og hættur eru sem mestar segja menn að „hann sé að segja til þess sem ofan í hafi dottið“ af fénaði þess bæjar þar sem hann er í niðursetu ef hann gargar áfergjulegar en annars. Þetta ætla menn að hann gjöri í þakkarskyni fyrir veturvistina.

По словам некоторых людей, вороны устраивают свой тинг дважды в году, весной и осенью, и на весеннем тинге договариваются между собой, как им вести себя летом, но всеобщая молва гласит, что они регулярно проводят собрания хреппов по осени. На осенних тингах они распределяются по хуторам, двое и двое, ворон-самец и самка, и про это говорят, что они «переходят на иждивение», так же как приходское собрание распределяет бедняков на иждивение в хреппе. А если случится так, что на одном и том же вороновом тинге окажется не поровну самцов и самок, то, говорят, что по окончании тинга остальные вороны нападают на одиночку, преследуют и убивают его, имеется ли какой-нибудь хутор для его содержания, или нет. Воронов, которые находятся на попечении какого-либо хутора, называют «домашними», либо «хуторскими воронами». Также люди замечали, что зимой на любом хуторе всегда держатся двое и двое воронов, чтобы поискать в мусоре, который выкидывается на улицу, и если там появляются другие вороны, домашние вороны задирают их и не прекращают, пока не прогонят соседских воронов прочь.

Говорят, что домашние вороны очень точны; каждый вечер, когда смеркается, они улетают с хутора в своё гнездо, но появляются, когда рассветёт, и тогда проверяют, не перепало ли им чего-нибудь у хуторов за ночь. Поэтому совсем необычно, чтобы ворона видели или слышали в ночное время, и люди полагают, что это злые духи или дурные фильгьи1 в облике ворона; этих воронов называют «ночными», и поскольку некоторые люди, не любящие вставать с постели, не жалуют гостей, которые поздно задерживаются в пути, случается, что их называют ночными воронами. Оттого, что «ворон летает всюду над землёй», он многое узнаёт, и поэтому говорят, «что он сообщает вести». Если это случается весной, пока земля освобождается от снега и опасность наиболее велика, говорят, что «он указывает, где свалилась» какая-нибудь скотина с того хутора, где он находится на иждивении, если он кричит жаднее обычного. Люди считают, что он поступает так из благодарности за зимний постой.