Жили-были вдова с дочерью. Вдова была злая нехорошая женщина и дочь её вся пошла в неё. Чтобы получше устроить свою жизнь, вдова во второй раз вышла замуж за одного человека, у которого тоже была дочка. Это был добрый человек, он никогда даже мухи не обидел; и девочка у него была такая милая и хорошая, что сердце радовалось, глядя на неё. Легко себе представить, что вышло из этого брака. Злая женщина до того замучила своего мужа, что он только о том и думал, как бы скорее умереть. И в один прекрасный день он умер.
Вдова осталась полновластной хозяйкой в доме и распоряжалась так, словно всё принадлежало ей, а не её падчерице. Соседи терпеть не могли вдову и её дочь и не хотели иметь с ними никаких дел. А если кто-нибудь издали замечал их, то сворачивал с дороги и делал большой крюк, чтобы только не встречаться с этими отвратительными созданиями. Но зато все любили дочку покойного; мачеха простить этого не могла своей падчерице и всячески преследовала бедную девочку. В этом ей усердно помогала её родная дочь.
Обе они решили, что не будут иметь покоя до тех пор, пока не избавятся от неё. Но трудно было придраться к чему-нибудь, потому что девочка делала всё, о чём бы её ни попросили, и на всё, что ей говорила мачеха, отвечала: «Хорошо, хорошо». Понятно, что за это нельзя было наказывать её. Злая вдова с дочерью долго ломали себе голову и, наконец, придумали.
В один прекрасный день мачеха позвала к себе обеих девочек и велела им идти к колодцу прясть. Нитки должны были быть тонкие и ровные, и мачеха пригрозила, что сбросит в колодец ту, у которой оборвётся нитка.
Девочки взяли свои прялки и пошли к колодцу прясть. Но мачеха схитрила и дала своей родной дочери тонкую, ровную пряжу, а падчерице она подсунула спутанные очёски льна.
И случилось то, чего и нужно было ожидать. Бедная падчерица старалась изо всех сил, но нитка её всё-таки оборвалась. Мачеха сейчас же схватила её за плечи и, несмотря на просьбы и мольбы бедной девочки, столкнула её в колодец.
После этого она вместе с дочерью вернулась домой, радуясь тому, что нет больше никого лучше их.
Однако, они ошиблись в своих расчётах. Падчерица не утонула. Когда мачеха столкнула её к колодцу, она тихо стала спускаться вниз, дно под ней расступилось, и она очутилась на прекрасном большом лугу. Там росла такая же зелёная трава, как и на земле; деревья там были такие же развесистые и густые, только не видно было солнца. Девочка вспомнила, что упала в воду, и подумала, что она, верно, совсем мокрая. Но нет, платье на ней было сухое. У неё только слегка кружилась голова.
«Какая я несчастная, — подумала она. — Что мне теперь делать? К мачехе я не смею вернуться, и на всём белом свете у меня нет никого, кто приютил бы меня. Пойду-ка я дальше вперёд, а там будь что будет».
Сказано — сделано. Она вытерла слёзы и пошла дальше. Пройдя несколько шагов, она очутилась перед плетнём. Он был до того стар, что весь сгнил, оброс седым мхом и едва-едва держался. Когда плетень увидал, что девочка собирается перелезать через него, он испугался, что развалится, и взмолился:
— Милая девочка, не трогай меня, я такой старый и гнилой! Если хочешь перебраться на ту сторону, то перелезь как можно осторожнее и постарайся не задеть меня.
— Хорошо, — ответила девочка, — не бойся, я не задену тебя.
Она влезла на высокий камень, стоящий рядом, слегка ступила одной ногой на плетень и сейчас же соскочила с него на другую сторону. Всё это она проделала так осторожно, что ничего не задела, даже ни один кусочек сухой коры не отлетел от старого плетня. Потом она пошла дальше. А плетень посмотрел ей вслед и задумчиво потряс своей седой бородой.
— Что за славная девочка, — сказал он. — Если ты навсегда останешься такой хорошей, то в жизни тебе будет удача.
Пройдя немного дальше, девочка увидела большую печь, которая стояла у самой тропинки. Вся она была наполнена вкусными свежими хлебами — один румянее другого. Тут же рядом стояла деревянная лопата для того, чтобы вынимать хлебы из печи. Печь испугалась, что девочка возьмёт с собой все её хлебы, и сказала:
— Милая девочка, не обижай меня, старую печь! Если ты голодна, то поешь сколько угодно хлеба, но ничего не бери с собой, а положи оставшиеся хлебы обратно в печь и плотно затвори дверку.
— Хорошо, — ответила девочка. — Не бойся, я сделаю так, как ты хочешь.
Она открыла дверку, вынула из печи горячий свежеиспечённый хлеб и начала есть его. Когда же она насытилась, то положила все остальные хлебы обратно в печь, плотно притворила дверку и поставила лопату на место. Потом она пошла дальше. А печка ласково смотрела ей вслед и чувствовала, как на сердце у неё от умиления становится теплее.
— Что за славная девочка, — сказала она. — Если ты навсегда останешься такой, то в жизни тебе будет удача.
Между тем девочка шла всё дальше по лугу. Спустя короткое время она увидела корову, которая щипала траву. К рогам коровы был привязан подойник; вымя у неё было большое, тяжёлое — видно было, что её давно не доили. Корова догадалась, что девочка подоит её, но боялась, что она прольёт молоко на землю и бросит подойник.
— Милая девочка, — сказала она, — не обижай меня, бедную корову! Если ты хочешь пить, то подои меня и пей сколько тебе угодно; но не выливай молока на землю, а полей им мои копыта и привяжи подойник к рогам.
— Хорошо, — ответила девочка, — не бойся, я не обижу тебя.
Она отвязала подойник и начала доить корову. Выдоив всё молоко, она напилась вволю, вылила всё остальное молоко на копыта корове, привязала подойник к рогам и пошла дальше. Корова проводила её ласковым взглядом и нежно промычала:
— Что за славная девочка! Если ты навсегда останешься такой, то в жизни тебе будет удача.
А конца лугу всё ещё не было видно, и девочка шла, не останавливаясь. Наконец она подошла к большой яблоне, сплошь покрытой красивыми вкусными яблоками, и их было так много, что ветви от тяжести наклонялись к самой земле. Яблоня затрепетала листочками от страха при мысли, что девочка сорвёт все яблоки, откусит по кусочку от каждого и бросит их.
— Милая девочка, — попросила она, — не обижай меня, бедную яблоню! Если хочешь полакомиться моими яблоками, то кушай на здоровье. Но только не бери ничего с собой и не бросай их зря, а все оставшиеся яблоки зарой в землю у моих корней.
— Хорошо, — ответила девочка. Не бойся, я сделаю всё как следует.
И девочка сорвала самые спелые яблоки, а недозревшие оставила на дереве; потом она поела яблок, пока не насытилась, а все оставшиеся зарыла в землю у корней яблони, подпёрла палками ветви, покрытые плодами, чтобы они не обломались, и пошла дальше. А яблоня долго смотрела ей вслед, приветливо шелестя своими листьями.
— Что за славная девочка, — сказала она. — Если ты навсегда останешься такой, то в жизни тебе будет удача.
Вечером девочка подошла к калитке, у которой сидела старая-престарая старушка и отдыхала. Девочка подошла к ней, вежливо присела и сказала:
— Добрый вечер, бабушка!
Старушка ласково ответила ей:
— Добрый вечер, милая моя. Кто ты такая?
— Я бедная маленькая девочка, которую мачеха выгнала из дому. Я ищу себе работы.
— Вот как, — сказала старушка. — Не найдётся ли у тебя свободная минутка, чтобы причесать меня? А мы тем временем поболтаем.
— С удовольствием, — ответила девочка. — Я буду очень рада, если могу хоть чем-нибудь услужить тебе.
Она сейчас же встала на колени в траву, рядом со старушкой, и причесала её седые волосы так гладко, словно это был воскресный день. Старушка провела рукой по своим волосам и сказала:
— Спасибо тебе за то, что ты не побрезгала причесать такую бедную старуху, как я. А в благодарность за это я скажу тебе, где ты можешь найти себе работу. Иди всё прямо, пока не увидишь большую усадьбу. Там живёт одна богатая старушка. Пойди прямо к ней и попроси, чтобы она взяла тебя в скотницы. Она не откажет тебе, это я знаю. А уж ходить и присматривать за коровами, кошками и другой скотиной ты и сама сумеешь. А теперь прощай! Ты славная девочка, дитя моё, и если ты навсегда останешься такой, то в жизни тебе будет удача.
Девочка вежливо распрощалась со старушкой и пошла прямо вперёд. В самом конце луга она увидала большую усадьбу. Она пошла прямо к богатой старушке, которой принадлежала эта усадьба, и спросила её, не возьмёт ли она её к себе в скотницы. Богатая старушка ничего не имела против этого, и на следующий день девочка должна была начать свою новую службу.
Рано утром, лишь только начало светать, девочка встала и принялась за работу. Сначала она пошла в хлев. Она не кричала и не бранилась, как это часто делают другие скотницы, а похлопала коров и ласково сказала:
— Бедные мои коровушки, вы, верно, очень проголодались. Подождите немного, я сейчас накормлю вас!
Она пошла в сарай за сеном и соломой, переменила подстилку, вычистила хлев, дала коровам корму и привела всё в порядок. Потом она принесла скамеечку и принялась доить коров. И удивительно, что коровы были очень смирны и радостно мычали, когда девочка подходила к ним; они не брыкались, не опрокидывали подойника, а были кротки, как овечки.
Когда девочка надоила молока, разлила его по кувшинам и вёдрам, к ней прибежало несколько кошек. Тут были и большие кошки и маленькие котята. Они окружили девочку со всех сторон и выгибали спинки, жалобно мяукая:
— Дай нам молока!
— Дай нам немного молочка!
Девочка не обидела и кошек; она не крикнула на них, не прибила, как это сделали бы на её месте другие служанки, а погладила их и сказала:
— Ах вы, мои бедные кошечки, вы, верно, проголодались. Подождите, я сейчас накормлю вас!
Она налила молока на блюдца, и кошки с жадностью принялись лакать молоко, то и дело облизывая мордочки. Насытившись, они столпились вокруг девочки, тёрлись о её ноги и мурлыкали так ласково, что приятно было смотреть на них.
После этого девочка отправилась на гумно просевать зерно. Пока она работала, на двор прилетела целая стая воробьёв. Мелкими прыжками они приблизились к порогу гумна и, поворачивая головки из стороны в сторону, чирикали:
— Дай нам зёрнышек!
— Дай нам немного зёрнышек!
Девочка не прогнала их, а подманила ещё ближе и сказала:
— Бедные вы, мои воробушки! Целыми днями вы летаете и не знаете покоя. Воображаю, как вы проголодались. Сейчас я накормлю вас!
С этими словами она взяла пригоршню зерна и рассыпала его по земле. Воробушки запрыгали вокруг неё, замахали крылышками и принялись клевать. Они весело чирикали, и, слушая их, можно было подумать, что они благодарят девочку за угощение.
И вот пошли дни один за другим. Девочка жила у старушки, и работа так и кипела у неё в руках. Благодаря её заботливому уходу коровы растолстели и давали так много молока, как не давала раньше ни одна корова в этой усадьбе.
Однажды старушка велела позвать к себе девочку. Девочка сейчас же пришла к ней и спросила, что ей надо.
— Я вижу, — сказала старушка, — что ты хорошо присматриваешь за коровами, и я очень довольна тобой. Но мне хочется испытать тебя — посмотрим, как ты справишься со своей задачей. Вот тебе решето, пойди к речке, наполни его водой и затем принеси мне его. Но смотри, чтобы ни одна капелька не вылилась на землю. Вот твоё первое испытание.
Девочка нашла, что это очень странное поручение, но делать было нечего, старушку надо было слушаться. Она взяла решето и пошла к ручью. Но сколько она ни черпала им воду, а толку из этого не вышло никакого. Вода сейчас же выливалась сквозь дырки в решете. Девочка ломала себе голову и придумывала как бы устроить так, чтобы вода не выливалась, но так ничего и не придумала. Тогда она села под иву, стоящую на берегу ручья, и горько заплакала. В эту минуту в воздухе раздался шум крыльев и, когда девочка подняла голову, то увидала целую стаю воробьёв, которые опустились на зелёные ветви ивы, над самой головой девочки. И все они начали чирикать пронзительными голосами, кричать и пищать:
Чтоб уйти домой с водой,
Решето засыпь золой!
Чтоб уйти домой с водой,
Решето засыпь золой!
Сначала девочка не могла понять, отчего воробьи подняли такую возню, но потом она прислушалась к их чириканию и разобрала, что они советовали ей посыпать золы на дно решета — тогда вода не будет выливаться из него. «Надо будет попробовать», — подумала она, сбегала за золой, покрыла дно решета толстым слоем золы, налила в него воды, и что же — ни одна капелька не вылилась из него!
Можно себе представить, как обрадовалась девочка. Весёлая и довольная, пошла она домой, осторожно неся в руках наполненное водой решето.
Когда девочка пришла к старушке, та заглянула в решето и, увидев, что оно полно воды, удивилась.
— Кто это научил тебя? — воскликнула она. — Я не думала, что ты такая умница.
Но девочка молчала, потому что не хотела выдавать своих маленьких друзей.
Через несколько дней старушка снова послала за девочкой.
— Я убедилась в том, — сказала она, — что ты не только умеешь ходить за коровами, но ещё отлично носишь воду. Сегодня я хочу дать тебе ещё одно испытание. Увидим, справишься ли ты с ним. Вот тебе нитки — белые и чёрные. Пойди к реке и вымой их так, чтобы чёрные нитки стали белыми, как снег, а белые — чёрными, как уголь. Но помни, что к вечеру, до захода солнца, всё должно быть готово. Это твоё второе испытание.
Девочка удивилась, что старушка дала ей такую необыкновенную работу. Ещё возможно было вымыть чёрные нитки так, чтобы они побелели, но девочка никогда не слыхала, чтобы белые нитки от мытья становились чёрными. Однако, делать было нечего. Девочка взяла нитки, пошла к реке и принялась мыть их. Но сколько она ни старалась, а чёрные нитки всё оставались такими же чёрными и белые не чернели. Тогда девочка с горя села под берёзу и горько заплакала. Вдруг она услыхала шум крыльев, и когда подняла голову, то увидала маленьких воробушков, которые опустились над самой её головой на берёзу и стали чирикать и пищать изо всех сил:
Утешенье впереди:
Нитки чёрные бери
Да к востоку ты иди!
Сначала девочка не могла понять, что они там чирикают, но потом прислушалась и всё поняла: воробьи говорили, чтобы она взяла чёрные нитки, пошла по реке по направлению к востоку и там вымыла их, — тогда нитки побелеют. Всё может быть, подумала девочка, взяла свои нитки и пошла на восток. Она дошла до одного большого камня, стала на колени и начала мыть чёрные нитки. И не успела она опустить их в воду, как они сразу побелели.
Девочка, конечно, очень обрадовалась, но ведь оставались ещё белые нитки, а с ними не так-то легко было справиться. Пока девочка стояла и раздумывала, к ней опять прилетели на помощь её маленькие друзья. Воробьи махали крылышками, чуть не задевая ими девочку, и громко кричали, стараясь перекричать один другого:
Утешенье впереди:
Нитки белые бери,
Да на запад ты иди!
Девочка на этот раз сейчас же сообразила в чём дело. Она взяла белые нитки и пошла по реке к западу. Пройдя несколько шагов, она опустила нитки в воду, и они сразу почернели.
Девочка страшно обрадовалась и пошла домой, держа в одной руке чёрные нитки, а в другой белые.
Она принесла нитки старушке, и та внимательно осмотрела их, чтобы убедиться, действительно ли чёрные побелели и белые стали чёрными. И когда она увидала, что девочка в точности исполнила её поручение, то удивлению её не было границ.
— Кто научил тебя этому? — спросила она. — Вот уж я не думала, что ты такая хорошая прачка!
Но девочка и на этот раз промолчала, так как не хотела выдавать своих друзей.
Снова прошло несколько дней, и старушка опять позвала к себе девочку.
— Я убедилась в том, что ты не только умеешь ходить за коровами и носить воду, но что ты ещё отлично стираешь. И вот я хочу дать тебе ещё урок. Посмотрим, справишься ли ты с ним. Вот нитки, которые ты недавно вымыла. Сотки мне из них полотно, но смотри, чтобы оно вышло ровное, без единого узелка. К вечеру, до захода солнца, оно должно быть готово. Это твоё третье и последнее испытание.
Девочка пришла в недоумение, так как в один день было невозможно соткать целый большой кусок полотна, но старушка велела ей сделать это, и разговаривать было не о чем. Девочка взяла нитки, пошла к ткацкому станку, привела его в порядок и принялась за работу. Она ткала с таким усердием, что забыла даже есть и пить. Но нитки были очень неровные и то и дело обрывались. И чем дальше, тем дело шло всё хуже и хуже. Девочка совершенно не знала, как помочь своему горю, и наконец закрыла лицо руками и расплакалась. В эту минуту за дверью раздался какой-то шорох.
— Милые вы мои кошечки, — сказала она, — а я совсем забыла вас. Но вы не должны терпеть нужду в чём-нибудь только из-за того, что я занята работой.
И она отворила дверь. Тогда кошки вошли в комнату, они мурлыкали, ласково тёрлись головой о её колени и выгибали спинки горбом. Увидев, что девочка плачет, они замяукали:
— О чём ты плачешь, дружок?
— Как же мне не плакать, — ответила девочка. — Старушка велела мне соткать ей полотно, и оно должно быть готово сегодня вечером до захода солнца. Но нитки такие неровные и тонкие, что всё время рвутся, и у меня ничего не выходит.
— Ну, твоему горю легко помочь, — ответили кошки. — Ты всегда была с нами так добра, что мы с удовольствием поможем тебе. Садись и наматывай полотно, а мы сделаем всё остальное.
И все кошки зараз вскочили на ткацкий станок. Одна из них наступила на подножку, вторая протягивала нитку, третья придерживала полотно, четвёртая расправляла его, — для каждой из них нашлось занятие. А девочка сидела и наматывала полотно, и еле-еле поспевала, так как работа у кошек кипела. Через некоторое время полотно было готово, и оно вышло таким ровным и гладким, что нельзя было найти ни одного узелочка, если бы даже надеть самые сильные очки.
Трудно описать радость девочки. Она аккуратно сложила полотно и пошла к старушке. Кошки вышли вместе с ней и с довольным видом разбежались по двору.
Старушка взяла полотно из рук девочки и внимательно стала рассматривать его, нет ли где узелков. Но как она ни рассматривала, а узелков найти не могла — оно было одинаково ровное как с одной, так и с другой стороны. Когда старушка увидела, что ей решительно не к чему придраться, то она страшно удивилась.
— Кто мог научить тебя этому? — спросила она. — Вот не ожидала, что ты такая хорошая ткачиха!
Девочка и на этот раз опять промолчала, потому что не хотела выдавать своих друзей.
Девочка с честью вышла из всех испытаний и ей нечего было больше бояться. Она продолжала жить в большой дружбе с коровами, кошками и воробьями и старушка ни разу не сделала ей ни одного замечания. Поэтому девочке жилось мирно и спокойно. Дни шли за днями, и не успела она опомниться, как прошёл целый год. Тогда её вдруг потянуло домой и она часто спрашивала себя, не раскаялась ли мачеха и не думает ли она о том, чтобы падчерица вернулась к ней? В конце концов тоска по дому с такой силой одолела её, что она не выдержала, пошла к старушке и попросила отпустить её.
— Хорошо, — сказала старушка, — я отпущу тебя. Ты прослужила целый год, и я не могу задерживать тебя дольше, хотя мне очень хотелось бы, чтобы ты осталась у меня в услужении. Ты так прилежно работала всё это время, и я была очень довольна тобой. Но тебе самой лучше знать куда идти, и поэтому я не стану тебя задерживать. О жаловании, конечно, и речи быть не может, ты сама понимаешь, что ещё слишком молода. Но мне хочется вознаградить тебя за твою верную службу. Пойди на чердак, там ты увидишь много шкатулок, — выбери из них ту, которая тебе больше нравится. Но только ты не должна раскрывать её до тех пор, пока не поставишь на то место, где она потом будет стоять. Если ты откроешь её раньше времени, то всё испортишь.
Девочка поблагодарила свою хозяйку и пошла на чердак. Кошки сейчас же догадались в чём дело и длинной вереницей пошли за ней. Придя на чердак, девочка увидала много шкатулок, которые стояли вдоль стены. Были здесь и красные, и зелёные, жёлтые, синие шкатулки — одна лучше другой! А в самом углу стояла маленькая чёрная шкатулка, некрасивая и простенькая. Девочка растерялась и стояла в нерешительности, не зная которую из шкатулок выбрать. Правда, ей казалось, что чёрная подойдёт ей лучше всех остальных. Но недолго ей пришлось колебаться: кошки окружили её, подняли хвосты и громко замяукали:
Возьми чёрную, —
Она лучше всех!
— Так я и хотела сделать, — сказала девочка, — это будет хорошая награда за мою работу.
Она взяла чёрную шкатулку, пошла к старушке, поблагодарила её и пожелала ей всего хорошего. После этого она пошла в хлев, погладила в последний раз коров, пожала кошкам лапки, насыпала воробьям зерна и распрощалась со всеми. В усадьбе все решительно были опечалены её уходом.
Девочка отправилась в путь и скоро дошла до большого луга, прошла через калитку, мимо яблони, мимо коровы, мимо печи с хлебами и наконец перелезла через плетень. Яблоня угостила её яблоками, корова дала ей молока, печь — хлеба, так что девочке не пришлось голодать. Наконец она пришла на то место, куда она год тому назад спустилась из колодца. Вдруг земля над ней расступилась и не успела девочка опомниться, как она очутилась у своего колодца. Платье на ней было совсем сухое, несмотря на то что она побывала в воде, и в руках у неё оказалась чёрная шкатулка.
Увидев свой дом, в котором она родилась и выросла, девочка очень обрадовалась быстро подбежала к двери и отворила её.
— Добрый вечер, мать! — сказала она.
Когда вдова и её дочь увидели девочку, то они подумали, что перед ними привидение. Мачеха так перепугалась, что вся окаменела и долго не могла выговорить ни слова. Наконец, она пришла в себя.
— Вот как, — крикнула она, — ты ещё жива, противная девчонка! А я-то думала, что ты лежишь мёртвая на дне колодца. Откуда ты явилась и где ты пропадала целый год?
— Я жила под землёй, — ответила девочка — и служила скотницей в одной большой усадьбе. А когда я уходила, то хозяйка дала мне в награду за мою службу вот эту шкатулку. Отведи мне где-нибудь хоть маленький уголок, чтобы я могла поставить её.
Злая мачеха вышла из себя. Она вскочила, схватила девочку за руку, вытолкала её за дверь и крикнула ей вслед:
— Ты воображаешь, что здесь найдётся место для тебя и для твоего хлама, который ты притащила с собой? Нет, милая моя, убирайся-ка по добру да по здорову в курятник! Это как раз подходящее место для тебя!
Девочка послушно пошла в курятник, вычистила его как следует, вымела, прибрала и устроилась в нём так хорошо и уютно, что его узнать было трудно. Старый грязный курятник походил теперь на хорошенькую комнатку молодой барышни. Когда всё было готово, девочка взяла шкатулку и поставила её у стены. Весь день её мучило любопытство, но она не смела открыть шкатулку раньше времени, и вот только теперь ей можно было наконец узнать, что в ней хранится. Девочка повернула ключ, подняла крышку, и что вы думаете она увидела в шкатулке? Там лежало золото, жемчуг, разные драгоценные камни, дорогие кушаки, кольца и всевозможные драгоценности, какие только можно себе представить. Как только девочка подняла крышку, золотое сияние распространилось по всему курятнику, всё заблестело и засверкало, как в самом роскошном дворце.
И девочка отлично зажила в своём курятнике, который с той поры сиял, как настоящее солнце. Весть об этом чуде распространилась повсюду и не прошло и нескольких дней, как к курятнику начали приходить толпы народа, чтобы полюбоваться на это диво.
Злая вдова и её дочь все глаза свои проглядели на золотое сияние, исходившее от курятника. И чем больше они смотрели на него, тем они становились беспокойнее. В конце концов они совсем заболели и не могли больше ни есть, ни пить. Злая женщина не спала все ночи напролёт и сердилась на свою падчерицу.
— Удивляюсь, — говорила она, — что это за девчонка! Она совсем как кошка: что бы с ней ни сделали, а она в конце концов непременно упадёт на все свои четыре лапы. Я была уверена, что отделалась от неё навсегда, когда столкнула её в колодец. Ничуть не бывало! Вот именно это кажется и принесло ей счастье. Я иногда начинаю жалеть, что столкнула в колодец не свою собственную дочь.
Вдова лежала и ворочалась в постели, раздумывая над этим, и чем больше она думала, тем больше она убеждалась в том, что именно колодец принёс счастье падчерице.
— А что если бы я сделала это? — думала она. — Уж если той так повезло, то, конечно, моей повезёт ещё больше. Она уж непременно получит шкатулку ещё лучше этой. Я в этом уверена.
И вдова действительно была очень уверена в этом, так как на следующее утро позвала свою дочку и велела ей идти прясть к колодцу. Но нитки должны были быть тонкие и ровные, и если они оборвутся, то она будет сброшена в колодец. Надо было слушаться мать, и девочка взяла прялку и пошла прясть к колодцу. Но на этот раз мать дала ей пряжу из очёсков льна и не успела девочка начать прясть, как нитка оборвалась. В ту же минуту мать подбежала к ней и сбросила её за ноги в колодец.
С ней случилось то же самое, что и с её сестрой. Она тихо опустилась вниз, дно колодца расступилось под нею, и она очутилась на большом прекрасном лугу. Девочка промокла вся насквозь и была злая-презлая.
— Отлично, — сказала она. — Если моей сестре удалось выбраться из всего этого, то меня наверное ждёт удача. Я не позволю водить себя за нос!
И она с самодовольным видом пошла по лугу. Вдруг ей на пути попался старый плетень. Он испугался и сказал:
— Милая девочка, не трогай меня, я такой старый и гнилой! Если же ты хочешь перебраться на ту сторону, то перелезь как можно осторожнее и постарайся не задеть меня.
— Когда это мы перешли с тобой на ты, мне что-то не помнится! — грубо крикнула девочка и задрала голову ещё выше. — Так я и буду слушаться такого старого дурака, как ты! Подожди, я покажу тебе!
С этими словами она выдернула из плетня несколько кольев, разломала их и разбросала в разные стороны. Потом она перелезла через плетень и пошла дальше. А плетень с ужасом посмотрел ей вслед и сказал:
— Хороша девчонка, нечего сказать! Если ты не исправишься, то увидишь, что с тобою будет!
Пройдя несколько шагов, девочка увидала печь. Она была наполнена свежими вкусными хлебами — один румянее другого. Тут же рядом стояла деревянная лопата для того, чтобы вынимать хлебы из печи. Печь испугалась, увидев девочку, и сказала:
— Милая девочка, не обижай меня, старую печь! Если ты голодна, то поешь хлебов досыта, но ничего не бери с собой, а положи оставшиеся хлебы обратно в печь и плотно затвори дверку.
— Когда это мы перешли с тобой на ты, старая развалина! — крикнула девочка и задрала голову ещё выше. — Так я и стану слушаться тебя! Подожди, я покажу тебе!
С этими словами она отворила дверку, вынула из печи все хлебы, откусила от каждого из них по куску, бросила их на землю и растоптала ногами. Потом она сломала деревянную лопату, разбросала обломки её, дверку печки оставила раскрытой и зашагала дальше. Старая печь с ужасом смотрела ей вслед, чувствуя, что на душе у неё кипит.
— Хороша девчонка, нечего сказать! — воскликнула она. — Если ты не исправишься, то увидим, что с тобою будет!
Между тем девочка шла дальше по лугу и вдруг увидела корову, которая щипала зелёную траву. К рогам у неё был привязан подойник; вымя у неё было большое, тяжёлое — видно было, что её давно не доили. Увидев девочку, корова испугалась и сказала:
— Милая девочка, не обижай меня, старую корову! Если ты хочешь пить, то подои меня и пей сколько тебе угодно; но не выливай молока на землю, а полей им мои копыта и привяжи подойник к рогам.
— Когда это мы перешли с тобой на ты, глупая скотина? — крикнула девочка и задрала голову ещё выше. — Так я и стану слушаться тебя! Вот подожди только, я покажу тебе!
С этими словами она отвязала подойник и так грубо начала доить корову, что той сделалось больно. Напившись молока вдоволь, она вылила всё остальное в траву, сломала подойник и черепки разбросала по сторонам. Потом она зашагала дальше. А корова с испугом посмотрела ей вслед и злобно замычала:
— Хороша девчонка, нечего сказать! Если ты не исправишься, то увидим, что с тобою будет!
Пройдя несколько шагов, девочка увидела большую яблоню. Она была сплошь покрыта большими вкусными яблоками, и их было так много, что ветви от тяжести склонялись до самой земли. Увидев девочку, яблоня от страха затрепетала всеми своими листочками и сказала:
— Милая девочка, не обижай меня, бедную яблоню! Если хочешь полакомиться моими яблоками, то кушай на здоровье! Но только не бери ничего с собой и не бросай их зря, а все оставшиеся яблоки зарой в землю у моих корней.
— Когда это мы перешли с тобой на ты, старое чучело? — крикнула девочка — и задрала голову ещё выше. — Так я и стану слушаться тебя!
С этими словами она взлезла на дерево и обобрала с него все яблоки, и спелые, и недозревшие. Потом она откусила по кусочку от каждого из них, разбросала по земле и, обломав ветви и сучья на яблоне, пошла дальше. Яблоня посмотрела ей вслед и покачала своей обнажённой верхушкой.
— Хороша девчонка, нечего сказать! — воскликнула она. — Если ты не исправишься, то увидим, что с тобою будет!
Вечером девочка подошла к калитке, у которой сидела старая-престарая старушка и отдыхала. Но девочка даже и не подумала поклониться ей, а как ни в чём не бывало пошла дальше, не обращая на старушку никакого внимания.
— Кто ты такая? — спросила старушка. — И почему ты не здороваешься со старшими?
— Когда это мы перешли с тобой на ты, старая ведьма! — крикнула ей девочка и задрала голову ещё выше. — Мне и в голову не придёт выслушивать наставления от такой противной старой карги, как ты! Будто у меня только и дело, что здороваться со всякими старухами!
— А что у тебя за спешное дело? — спросила её старушка.
— Это тебя не касается, — грубо ответила девочка, — но если тебе непременно нужно знать, то я иду служить на хорошее место — вот что!
— А, вот как, — заметила старушка, — но, может быть, у тебя найдётся свободная минутка причесать меня? А я тем временем расскажу тебе, где ты можешь найти себе работу.
— Как, мне ещё причёсывать тебя? Нет, покорно благодарю!
С этими словами она изо всех сил хлопнула калиткой, высунула язык, показала старушке длинный нос и пошла дальше. А старушка посмотрела ей вслед, покачала головой и вздохнула.
— Хороша девчонка, нечего сказать, — сказала она. — Если ты не исправишься, то увидим, что с тобой будет!
Между тем девочка шла всё дальше и дальше и в конце концов пришла в большую усадьбу. Там она пошла к старой богатой старушке и попросила взять её к себе в услужение. Старушка посмотрела на неё и нашла, что от неё едва ли будет прок, но тем не менее предложила ей место скотницы. Девочка сморщила нос, так как нашла, что это место не для неё, но делать было нечего и она согласилась. Однако в душе она решила, что не подумает изнывать над работой, а пробудет здесь столько, сколько нужно для получения жалованья.
Итак, девочка поступила в скотницы в ту самую усадьбу, в которой служила её сестра. Но сестра её очень любила коров, а она обращалась с ними так плохо, что больно было смотреть. Она никогда не гладила их, не говорила им ни одного ласкового слова, а как только появлялась в хлеву, то сейчас же начинала бить их и бранить на чём свет стоит. Кроме того, она никогда не давала им корму вовремя и бедным, коровам иногда подолгу приходилось ждать, чтобы она принесла им корм и питьё. Да и вообще дело у неё не клеилось. Коровы худели всё больше и больше и перестали давать молоко. А когда девочка начинала доить их, то они брыкались и опрокидывали подойник. Никто в усадьбе не помнил, чтобы коровы когда-нибудь давали так мало молока, как в этот год.
Не лучше обращалась она и с кошками. Утром, когда она кончала свою работу в хлеву, к ней приходили кошки, окружали её со всех сторон и смотрели ей в глаза, мяукая:
— Дай нам молока!
— Дай нам немножко молочка!
Но девочка и не думала следовать примеру своей сестры, а грубо кричала на них и разгоняла во все стороны. И кошки тоже терпеть её не могли и ещё издали, завидя её, ощетинивались и начинали злобно фыркать. Никто в усадьбе не помнил, чтобы когда-нибудь прежде водилось так много крыс и мышей, как в этом году.
Когда после этого девочка шла на гумно просевать зерно, то и тут она вела себя не лучше. Воробушки, по старой привычке, слетались к гумну и, поворачивая свои головки из стороны в сторону, чирикали:
— Дай нам зёрнышек!
— Дай нам немного зёрнышек!
Но девочке и в голову не приходило накормить птичек. Она бросала в них камнями и всячески старалась спугнуть их так, чтобы они больше не возвращались. И с тех пор не слышно было больше весёлого чирикания воробушков — все они улетели далеко в лес. А если они изредка и отваживались вылетать из лесу, то были так запуганы, что никому не доставляли никакого удовольствия, и никто в усадьбе не помнил, чтобы на дворе когда-нибудь было так пустынно и тихо, как в этом году.
И так пошли дни один за другим. Всё, за что бы девочка ни принималась, она делала плохо, но тем не менее она продолжала быть такой же злой и нехорошей, и люди и животные ненавидели её.
Однажды старушка велела позвать к себе девочку. Девочка пошла к ней и спросила, что ей надо.
— Я вижу, — сказала старушка, — что ты совсем не умеешь ухаживать за коровами, да и все свои обязанности ты исполняешь так плохо, что мне прямо делается стыдно, когда я подумаю об этом. Но я хочу дать тебе одно маленькое поручение — может быть, справишься с ним лучше, чем с остальной работой. Вот тебе решето, пойди к речке, наполни его водой и затем принеси мне его. Но смотри, чтобы ни одна капелька воды не вылилась на землю. Вот твоё первое испытание.
«Пустяки», — подумала девочка. Она взяла решето, пошла к речке и начала черпать воду. Но сколько она им ни черпала, а толку из этого не вышло никакого, потому что вода сейчас же выливалась сквозь дырки в решете. Девочка начала думать как бы устроить так, чтобы вода не выливалась, но так ничего не придумала. И воробушки к ней не прилетели и не помогли ей. Некоторое время она ещё помучилась с решетом, потом со злости ударила его о камень, оно развалилось на куски, но это ничуть не помогло. В конце концов старушка прислала узнать, почему девочка не возвращается. Тогда ей пришлось собрать обломки решета и идти домой.
— Противное решето сломалось, — сказала она.
— Ну, конечно, решето противное, — заметила старушка. — Но есть кто-то, кто ещё противнее. Ты не умеешь ухаживать за коровами, и портишь всё, что только ни попадёт к тебе в руки. А я думала, что хоть с этим делом ты справишься.
Девочка надула губы, но не смела ничего сказать старушке, потому что она сейчас же прогнала бы её и не дала бы ей жалованья за её службу.
Через несколько дней старушка снова послала за ней. Девочка пошла к ней и спросила, что ей нужно.
— В последний раз, — сказала старушка, — я убедилась в том, что ты не только не умеешь ходить за коровами, но что ты кроме того совсем не умеешь носить воду. И вот я хочу дать тебе новое испытание. Посмотрим, может быть, ты справишься с ним. Вот тебе нитки, белые и чёрные. Пойди к реке и вымой их так, чтобы чёрные нитки стали белыми, как снег, а белые — чёрными, как уголь. Но помни, что к вечеру, до захода солнца, всё должно быть готово. Это твоё второе испытание.
«Пустяки», — подумала девочка. Она взяла нитки, пошла к реке и стала мыть их. Но сколько она ни мыла их, а чёрные нитки оставались всё такими же чёрными, и белые нисколько не чернели. Девочка ломала себе голову над тем, что бы такое придумать, но так ничего и не придумала. И воробушки к ней не прилетели и не помогли ей. Несколько времени она тёрла и мыла белые нитки, но так как ничего из этого не вышло, то она рассердилась и швырнула их в грязную лужу, нитки почернели от грязи, и девочка страшно обрадовалась, увидев это.
— Вот теперь белые нитки почернели, но что же мне делать с чёрными? Пожалуй, лучше всего будет окунуть их в молоко, тогда они побелеют. Если же хозяйка и этим будет недовольна, то пускай себе бранится сколько хочет.
Сказано — сделано. Девочка взяла чёрные нитки и окунула их в молоко и после этого довольная пошла домой, неся в одной руке белые нитки, запачканные грязью, а в другой чёрные — вымоченные в молоке. Когда старушка увидела, что девочка сделала с нитками, она в первую минуту не могла удержаться от смеха, но потом рассердилась и сказала:
— Ты не умеешь ни ходить за коровами, ни носить воды и даже нитки ты не сумела вымыть! Неужели же ты ни на что не годишься?
Девочка надула губы и сидела злая презлая, но ничего не смела сказать старушке, так как боялась, что та прогонит её и не даст ей жалованья за службу.
Опять прошло несколько дней и снова старушка позвала к себе девочку. Девочка пошла к старушке и спросила, что ей нужно.
— В последний раз, когда мы виделись, — сказала старушка, — я убедилась в том, что ты не только не умеешь ходить за коровами и носить воду, но ты даже не умеешь мыть нитки. Сегодня я хочу дать тебе новое испытание. Может быть, ты справишься с ним. Вот нитки, которые ты недавно выпачкала, я велела вычистить их. Сотки мне из них полотно, но смотри, чтобы оно вышло ровное, без единого узелка. К вечеру, до захода солнца, оно должно быть готово. Это твоё третье и последнее испытание.
«Пустяки», — подумала девочка. Она взяла нитки, пошла к ткацкому станку и приготовилась ткать. Она вообще не умела ткать, нитки у неё путались и рвались и чем дальше, тем дело у неё шло всё хуже и хуже. Она никак не могла помочь своему горю, а кошки не пришли выручать её из беды и не соткали полотна. В конце концов пришла сама старушка, чтобы посмотреть, справилась ли она с работой.
— Эти противные нитки всё время рвутся, — сказала девочка.
— Ну, конечно, нитки противные, — ответила старушка, — но есть кто-то, кто ещё противнее. Ты плохо ухаживаешь за коровами и вообще ничего не умеешь делать! Это я теперь вижу!
Девочка надула губы и рассердилась, но и на этот раз она ничего не смела сказать старушке, так как боялась, что та не даст ей жалованья.
Девочка решила, что теперь ей бояться нечего, так как все испытания были кончены. Она по-прежнему оставалась грубой и неряшливой: коровы мычали от голода, кошки фыркали на неё и на берёзах не видно было ни одного воробья. Дни медленно тянулись один за другим. Наконец прошёл год. Тогда девочка пошла к старушке и заявила, что теперь она хочет получить своё жалованье и уйти домой.
— Хорошо, — ответила старушка, — я с удовольствием отпустила бы тебя ещё раньше и даже готова была бы заплатить тому, кто освободил бы меня от тебя. Я тебе не обещала никакого жалованья, да ты и не заслужила ничего, ты не отработала даже своего пропитания за этот год. Но тем не менее я хочу по заслугам вознаградить тебя за твою службу. Пойди на чердак, там ты увидишь много шкатулок. Выбери из них ту, которая понравится тебе больше всех. Но смотри, не открывай до тех пор, пока не поставишь её на то место, где она потом будет стоять. Если ты откроешь её раньше времени, то всё испортишь.
Девочка даже не поблагодарила старушку, а сейчас же побежала на чердак. Придя туда, она увидала много шкатулок, которые стояли вдоль стены. Были тут и красные, и синие, и зелёные, и жёлтые шкатулки — одна лучше другой. А в самом углу стояла чёрная шкатулка — некрасивая и простенькая. Девочка стояла в нерешительности, не зная которую из шкатулок выбрать. И кошки не пришли к ней и не помогли ей добрым советом.
— Как бы мне выбрать шкатулку, в которой больше всего драгоценностей? — думала девочка. — Если я возьму ту маленькую чёрную, то на мою долю придётся столько же, сколько получила сестра. Нет, этого мне мало. Возьму-ка я эту большую красную шкатулку, там, верно, больше всего богатств!
И она взяла большую красную шкатулку и пошла из усадьбы, не попрощавшись ни с кем — ни со старушкой, ни с коровами, ни с кошками, ни с воробьями. Да это никого и не огорчило, потому что все радовались её уходу.
Девочка скоро дошла до большого луга, прошла через калитку мимо яблони, мимо коровы, мимо печи с хлебами и наконец перелезла через плетень. Но яблоня стояла вся голая, у коровы не было подойника, в печи не было ни одного хлеба, а около плетня выросла крапива. Девочке пришлось голодать целый день, а перелезая через плетень, она больно обожгла себе ноги крапивой. Наконец-то она дошла до того места, куда год тому назад спустилась из колодца. Тогда земля над ней расступилась и не успела она опомниться, как очутилась возле своего колодца. Она была мокрая, как курица, и в руках у неё оказалась большая красная шкатулка.
Она пошла к дому и отворила дверь.
— Вот и я, — сказала она. — Я принесла с собой кое-что, на что стоит посмотреть!
Когда мать увидала её, то так обрадовалась, что в восторге всплеснула руками.
— Наконец-то! — воскликнула она. — Наконец-то ты вернулась домой! Как хорошо! И какая у тебя большая красивая шкатулка! Такая нарядная, — гораздо лучше, чем у твоей сестры!
Девочка была так горда, что даже и не поздоровалась как следует со своей матерью.
— Ну, ну, — сказала она, — нечего таращить глаза, и болтать зря! Покажи мне лучше место, куда мы поставим шкатулку, тогда увидим, что в ней такое.
— Куда её поставить? — воскликнула мать. — Вот странный вопрос. Ну конечно наверх, где у нас самая лучшая комната.
— Ну и тащи её туда, — сказала дочь.
И вот они вдвоём побежали наверх по лестнице с такой быстротой, что чуть не сломали себе головы. Поставив наконец шкатулку на место, девочка вынула ключ. И обе они зажмурили глаза, чтобы блеск золота не ослепил их. Девочка подняла крышку и… из шкатулки полезли жабы, лягушки, змеи и разные гады; потом из неё вырвалось красное пламя, взвилось под самый потолок, охватило стены, дом… всё запылало и через несколько минут от всего дома, вдовы и её дочери осталась лишь одна небольшая кучка пепла.
Уцелел только курятник. В нём тихо и спокойно прожила всю свою жизнь падчерица злой вдовы. Чёрная шкатулка до сих пор ещё стоит у неё; я сам видел её, когда в последний раз заходил в курятник.
Источник: Шведские народные сказки в обработке для детей Ник. Каринцева. С 83 рисунками шведских и русских художников. Стихи переведены Е. В. Гешиным. С.-Петербург, 1912. — С. 139–187.
Редакция: Тимофей Ермолаев