Ragnhildur matselja og skessusonurinn

Экономка Рагнхильд и сын скессы

Í Skagafirði var stúlka í sumarseli. Eitt skipti kom til hennar maður stór og fríður og að öllu gjörvilegur, klæddur kápu gullsaumaðri; hann heilsar henni kurteislega, en hún tók hönum fálega. Þetta bar til oftar en þetta sumar að hann kom og ræddi við hana um ýmsa hluti og fann hún hann var gáfum gæddur. Fór hún að ráða það á tali hans að hann vildi fá hana til eignar. Jafnvel þó henni félli hann vel í geð kvaðst hún ekki ráða sér, faðir sinn mundi sjá fyrir ráði sínu, en fór og spurði hann um ætterni hans. Hann kvaðst eðalmannsson af Vallandi, en móður sín væri tröllskessa og byggi þar í fjallinu. „Fór hún hamförum og sókti föður minn og nam hann til sín; var hann í kápu þessari þegar hún nam hann burtu.“ Loksins komst svo langt fyrir þeim að hún segir föður sínum frá. Lét hann sér fátt um finnast, en lét þó hana ráða á sér að sér þækti áhætta að neita með öllu og víst yrði hann að sjá hann. Ragnhildur — svo hét hún — sagði manninum frá, enda brá hann við og fór til föður hennar og beiddi hennar með fullri einurð. Leizt bónda maðurinn líta vel út, þó nokkuð stórskorinn. Varð það afráðið að gefa hönum stúlkuna. Fer hann til stúlkunnar í selið og segir henni heitið, en kvaðst nú eiga eftir að segja móður sinni því faðir hans var dáinn; kellingin sumsé reiddist eitt sinn við hann, sló hastarlega til hans svo hann dó enda gjörði hún sér gott af óhappi sínu og át hann, og var syni hennar ekki um móður sína eftir það. Nú fór maðurinn og sagði tröllskessunni frá fyrirtæki sínu og kvað hún hann skyldi sjálfur ráða gifting sinni, en kvaðst mundi koma í selið og sjá hana. Pilturinn finnur stúlku sína í selinu, segir henni frá komu móður sinnar og kvað henni bezt að vera ekki úti þegar hún komi, en hún skuli taka stamp eða kerald, fylla með skyr og mjólk og láta aususleif hjá og láta utan dyra. En þegar kelling kom stóð Ragnhildur fyrir innan dyrnar svo þær sjá hvur aðra; verður kerling glöð við og spur hvurt hún ætli ekki að koma út og heilsa sér. Hin býður henni kurteislega að taka sér frókost áður, en hún skuli gjöra það þegar hún sé búin að fá hressingu. Kerling verður léttbrýn og tekur greypilega til matar og fyllir sig vel, þakkar síðan fyrir matinn og kastar síðan kveðju á Ragnhildi og gengur burt. Var hún seinfær því hún hafði borðað heldur freklega. Finnur hún á leiðinni son sinn þar hann stóð á háum klettahömrum og beið hennar. Kemur kerling kát til hans á hamarinn og þykir mikið koma til stúlku hans sonar síns því hún hafi gefið sér svo vel að borða. Hann kvað sér það vel líka, en þegar þau snúa sér við og ætla þaðan reikar kerling á fótunum með fyllina, en hann bregður við hart og hrindir á eftir svo kerling hrýtur fram af og stóð ekki upp framar.

На летнем пастбище в Скагафьёрде была девушка. Однажды пришёл к ней высокий и красивый мужчина, и во всех отношениях достойный, одетый в вышитый золотом плащ; он вежливо поздоровался с ней, но она ответила ему холодно. Тем летом часто случалось так, что он приходил и беседовал с ней о разных вещах, и она находила его очень одарённым. Она стала догадываться по его разговорам, что он хотел бы заполучить её в жёны. Хотя он ей нравился, она всё же сказала, что не властна над собой, а её отец должен позаботиться о её браке, и спросила тогда о его происхождении. Он ответил, что он сын благородного человека из Валланда, а его мать — трётль-скесса и живёт здесь на горе.

— Она явилась в зверином облике к моему отцу и похитила его; он был в этом плаще, когда она забрала его.

Наконец дошло до того, что она рассказала обо всём своему отцу. Тот воспринял это сдержанно, однако предоставил ей решать самой, ведь ему казалось опасным отказывать ей полностью, и сказал, что должен непременно повидаться с ним. Рагнхильд — так её звали — сказала об этом мужчине, и он тотчас отправился к её отцу и решительно посватался к ней. Бонд счёл, что у мужчины приятный вид, хотя и несколько грубые черты лица. Было принято решение выдать за него девушку. Он вернулся к девушке на пастбище и рассказал ей о помолвке, но теперь ему осталось рассказать об этом матери, ведь его отец уже умер: как-то раз старуха рассердилась на него и сгоряча так ударила его, что он умер, а она извлекла пользу из своего несчастья и съела тело, и с тех пор сын не любил мать. Вот мужчина пошёл и рассказал трётлю-скессе о своём намерении, а она ответила, что он сам должен решать о своей женитьбе, но она придёт на пастбище и посмотрит на невесту. Жених встретился с девушкой на пастбище, рассказал ей о приходе своей матери и что ей лучше всего быть не под открытым небом, когда та явится, но она должна взять лохань или кадку, наполнить скиром и молоком и выставить за дверь вместе с черпаком. А когда старуха пришла, Рагнхильд стала за дверью так, чтобы они видели друг друга; старуха обрадовалась и спросила, не собирается ли она выйти и поздороваться с ней. Та вежливо предложила ей прежде позавтракать, а она сделает это, когда та подкрепится. Старуха вся просияла, жадно принялась за еду и набила брюхо, затем поблагодарила за угощение, после чего попрощалась с Рагнхильд и пошла прочь. Она передвигалась с трудом, поскольку слишком много съела. По пути она встретила своего сына, который стоял на высоких скалах и ждал её. Старуха весело поднялась к нему на утёс и выразила одобрение девушкой своего сына, ведь она так хорошо накормила её. Он сказал, что рад этому, но когда они собрались спуститься оттуда, старуха пошатнулась на ногах от сытости, а он тотчас сильно толкнул её в спину, так что старуха свалилась со скалы и больше уж не встала.

Að nokkrum tíma liðnum var haldið virðuglegt brúðkaup þeirra hjá föður hennar; var hann þá klæddur kápunni gullofnu og þókti höfðinglegur, svo tíguglega búinn, og vonum framar gáfum gæddur. Þess er getið að þau hafi átt þrjú börn, en þegar prestur skírði börn hans gaf hann bæði prestinum og kirkjunni einhvurn dýrgrip til eignar. Sagt er að hann hafi síðari part ævi sinnar ekki þókt að öllu við alþýðu [skap] og oft hafi hann verið í hellir sínum því þegar kona hans átti þriðja barnið varð hún veik og dó skömmu síðar. Hafði hann þá hvurgi yndi. Þegar hún var dáin bað hann föður hennar að ala vel upp börn sín, en fékk honum nægilegan forlagseyrir til að ala þau vel upp; var það mest í fásénum gersemum, en hann hvarf burt með öllu svo enginn vissi til hans. Var þá leitað hellirsins; var hann aftur luktur; héldu menn hann hafa lukt hann að sér og segir ekki af honum framar.

Некоторое время спустя у её отца устроили пышную свадьбу; жених тогда надел тот вышитый золотом плащ и выглядел благородным в столь знатном наряде и одарённым сверх всех ожиданий. Упоминается, что у них было трое детей, а когда священник крестил его детей, он отдавал как священнику, так и церкви какую-нибудь драгоценность в собственность. Говорят, в конце жизни он совсем не ладил с людьми и часто жил в своей пещере, поскольку, когда его жена родила третьего ребёнка, она заболела и вскоре после этого скончалась. Теперь ничто его не радовало. Когда она умерла, он попросил её отца хорошо воспитать его детей, и дал достаточно средств на их содержание; это большей частью были редкие сокровища, а сам он бесследно исчез, так что о нём никто не ведал. Проверили пещеру, но она была закрыта; люди решили, что он заперся там, и рассказывать о нём больше нечего.

Börn hans uxu upp og urðu mannvænleg; er helzt til tekið sonar hans fyrir aflsmuna sakir. Er sagt að enginn hafi vitað hans krafta; þegar hann var hniginn á efra aldur var gamalt naut illt viðureignar; þókti honum boli gjöra hindrun verkamönnum; gekk hann með hægð að kusa, tók annari hönd í horn en annari í kjaftvik hans og snaraði honum [úr] hálsliðnum. Hann átti eina dóttur og var haldin merkiskona. Var hún fyrir búi hjá manni sem bjó á Gvendarstöðum á Gönguskörðum, en gömul kona fróð og minnug sem mér sagði sögu þessa sá hana í ungdæmi sínu, og var hún að sjá stórskorin, en þó góðmannleg — og endar svo þessa sögu.

Его дети выросли и стали подавать надежды; особенно выделялся силой его сын. Говорят, никто не знал его мощи; когда он был в преклонном возрасте, ему показалось, что один старый свирепый бык мешает работникам; он осторожно приблизился к бугаю, одной рукой взялся за рог, а другой — за угол его рта и свернул ему шею. У него была одна дочь, и она считалась замечательной женщиной. Она заведовала хозяйством у человека, который жил в Гвендарстадире в Гёйнгюскёрде, а старая женщина, знающая и памятливая, которая рассказала мне1 эту историю, видела её во времена своей молодости, и та была крупного на вид сложения, однако добродушная — и так заканчивается этот рассказ.