Прядь о Свади и Арноре Старухин Нос

Svaða þáttr ok Arnórs kerlingarnefs

1

Велико и бесконечно милосердие всемогущего Бога, которое простирается на все, и исполнен справедливости суд Его, ибо Он не дает сгинуть ни единому доброму делу, но, напротив, с любовью и милостью призывает к нему тех, кто не ведал здесь в прежние времена о том, что им дано познать, понять и постичь своего Спасителя, возлюбить и почитать Его, — то, что Господь наш Иисус Христос, Сын Бога живаго, открыл нам во множестве историй, хотя мы и поведаем всего лишь немногие из них. Ибо, провозглашая приход всемилостивейшего Господа и наступление христианства в Исландии, в рассказах, которые следуют далее, Бог указует нам на то, что Он поддерживает и укрепляет всякое доброе деяние, дабы оно пошло на пользу тому, кто его совершает, но предает уничтожению и разрушению злые козни и жестокость нечестивых людей, так что зачастую они сами находят себе погибель в ловушках, которые расставляют другим.

Вскоре после отъезда Фридрека епископа и Торвальда сына Кодрана1 в Исландии выдался такой неурожайный год, что многие люди умерли с голоду. Жил в то время в Полуостровном Фьорде один человек, могущественный и очень злобный, звали его Свади2. Он жил на хуторе, который с той поры зовется Двором Свади.

Как-то раз утром созвал он множество бедняков и велел им вырыть большую и глубокую яму у дороги, неподалеку от своего двора. А эти бедные люди рады были любой работе, только бы им получить вознаграждение за свои труды и утолить мучивший их голод. Вечером, когда они закончили копать яму, Свади завел их всех в сарай. Затем он запер дверь и обратился к тем, кто был внутри, с такими словами:

— Радуйтесь и веселитесь, потому что совсем скоро будет положен конец вашим бедствиям. Вы проведете здесь ночь, а наутро вас убьют и похоронят в той большой яме, которую вы вырыли.

И когда вместо вознаграждения за свою работу они услыхали этот безжалостный приговор — что им предстоит умереть, они принялись вопить в глубокой горести, и так продолжалось всю ночь напролет. Случилось так, что Торвард Крещеный, сын Мудрого Бёдвара3, той же ночью объезжал по своим надобностям округу, и рано поутру путь его пролегал как раз мимо того дома, где сидели бедняки. Он услыхал их стенания и спросил, что у них за горе.

А когда он узнал всю правду, он сказал им:

— Если вы согласны поступить так, как я пожелаю, давайте заключим сделку. Вы должны поверить в истинного Бога, в которого верую я, и делать то, что я вам скажу, и тогда я вызволю вас отсюда. После этого идите прямиком ко мне в Горный Кряж, и я накормлю вас всех.

Они сказали, что охотно согласятся на это условие. Тогда Торвард снял засов с двери, и они в большой радости поспешили вниз к Горному Кряжу на его двор.

Когда же об этом узнал Свади, он сильно разозлился. Он немедля вооружился сам и велел вооружиться своим людям, а затем, не теряя времени, отправился в погоню за беглецами с намерением убить их, а после жестоко отплатить за свое бесчестье, которое, как он считал, ему нанес тот, кто выпустил их на волю. Однако злоба его и нечестивость обратились против него самого: не успел он поравняться с ямой, как на полном скаку свалился с лошади и умер на месте. И вот, в той самой могиле, которую он уготовил ни в чем не повинным людям, был теперь погребен он сам, злостный язычник, как полагалось по древнему обычаю, вместе со своей собакой и конем.

Торвард же в Горном Кряже велел бывшему при нем священнику крестить бедняков, которых он спас от смерти, и преподать им священное учение. И покуда продолжался голод, он кормил их всех.

Как рассказывают многие, Торварда сына Мудрого Бёдвара крестил Фридрек епископ4, однако монах Гуннлауг5 говорит, что, по мнению некоторых, он принял крещение в Англии и привез оттуда бревна для церкви, которую он велел соорудить на своем дворе6. Мать Торварда сына Мудрого Бёдвара звали Арнфрид, она была дочерью Бьёрна Надувалы, сына Хроара. Матерью Бьёрна Надувалы была Гроа дочь Храфна, сына Торгильса, сына Горма херсира, знатного человека из Швеции. Матерью Торгильса сына Горма была Тора, дочь Эйрика конунга из Уппсалы. Матерью Херфинна сына Эйрика была Хелена, дочь Бурицлава конунга с востока из Гардов. Мать Хелены была Ингибьёрг, сестра Дагстюгга, могущественного человека7.

2. Арнор спас бедняков

В то самое время, когда происходили события, о которых только что рассказывалось, на сходке жителей округи было принято решение из-за недорода и великого голода избавляться от бедняков и стариков и не оказывать им помощи8, а также не давать приюта хромым или увечным. А потом грянула небывало суровая зима с вьюгами и трескучими морозами.

Самым большим предводителем в округе был тогда Арнор Старухин Нос9, который жил на Большом Дворе на Склоне Устья10. Когда Арнор воротился домой с этой сходки, к нему тотчас же явилась его мать, дочь Рэва с Откоса11, и очень винила его за то, что он согласился с таким бесчеловечным приговором. Она растолковала ему в весьма разумных и верных словах, какое это чудовищное злодеяние — обречь на столь лютую смерть своих отцов и матерей или других близких родичей.

— И знай, — говорит она, — даже если ты сам не намерен так поступать, ты не должен думать, что твое дело сторона и ты неповинен в этом жестоком смертоубийстве, поскольку ты хёвдинг и предводитель над другими людьми. Если ты позволишь своим людям выгнать вон родителей и близких родичей в стужу и в непогоду, ты будешь виноват не меньше их самих, раз ты не приложил все силы, чтобы помешать этакому злодейству.

Арнор понял добрые намерения своей матери и хорошо воспринял ее упреки. Теперь он был очень озабочен тем, что бы ему предпринять. В конце концов он принял решение немедля разослать своих людей по соседним дворам, чтобы те собрали всех стариков, которых выгнали из дома, и привели их к нему, и велел заботиться о них как можно лучше.

На следующий день он созвал многих бондов.

Арнор явился на эту встречу и обратился к ним с такими словами:

— Как вам известно, недавно у нас была сходка. С тех самых пор я обдумывал наши общие нужды и размышлял над тем бесчеловечным решением, с которым мы все тогда согласились, позволив обречь на гибель всех стариков, а также всех тех, кто не способен работать и содержать себя, тем, что отказали им в поддержке. И вот, укоряемый справедливыми доводами, я очень раскаялся в такой злостной и чудовищной жестокости. Поразмыслив, я решил, как нам всем следует поступать. Мы должны проявить человечность и милосердие к этим людям, и пусть каждый, кому позволяют средства, помогает своим родичам, и в первую очередь отцу и матери, те же, кто имеют сверх того и могут лучше противостоять голоду и угрозе смерти, — пусть помогут также и другим своим близким родичам. Мы должны пустить все свои запасы и скот на то, чтобы спасти жизнь людям, и лучше уж заколоть своих лошадей ради того, чтобы поддержать наших родичей, чем дать им помереть с голоду, так что ни у кого из бондов не должно остаться больше двух лошадей. А еще мы должны отказаться от дурного обычая: у нас тут заведено кормить множество собак, тогда как едой, которую им отдают, могли бы кормиться многие люди. Нужно убить собак и оставить в живых совсем немногих или даже вообще ни одной, а ту еду, что им принято было скармливать, отдать на пропитание людям. Итак, мы ни в коем случае не должны допустить, чтобы кто-нибудь отказался от своего отца или матери, если у него есть хоть какие-то средства, чтобы поддерживать их, тот же, у кого нет пропитания для своих близких родичей или родителей, пусть приводит их ко мне на Большой Двор, и я сам стану их кормить. Однако всякому, кто вполне мог бы, однако не желает помогать своим ближайшим родичам, я отплачу за это со всей жестокостью. Так что, мои дорогие друзья и сотоварищи — вот кем я вас считаю, а вовсе не своими подчиненными, — давайте будем отныне проявлять человечность и милосердие к нашим родичам и не дадим больше повода нашим недругам, как это было еще недавно, упрекать нас в том, что мы по недомыслию поступили так бесчеловечно с нашими близкими. И если истинный Бог — это тот, кто создал солнце, чтобы оно освещало и согревало весь мир, и коли ему, как мы слыхали, по нраву доброта и справедливость, то он проявит к нам свою милость, так что мы сами сможем удостовериться в том, что он — создатель людей и что он может управлять и распоряжаться всем миром. И с этих пор мы станем верить в него и не будем поклоняться никакому другому богу, кроме него, единственного правителя в своих владениях.

После того как Арнор произнес это, поднялся Торвард сын Мудрого Бёдвара и сказал так12:

— Теперь ясно, Арнор, что никто иной, как тот самый Бог, о котором ты тут толковал, вложил свой святой дух в твою грудь, чтобы ты преисполнился той благословенной человечности, которую ты только что внушал людям в своей речи. И я думаю, что если бы Олав конунг услыхал, что ты говоришь, он возблагодарил бы Господа и тебя самого за эти прекрасные слова. Я верю, что, узнай он об этом, он бы очень обрадовался, и для нас большая потеря, что мы не сможем повидать его и услыхать его слов, только я боюсь, что ничему из этого никогда не бывать.

После того как все собравшиеся на сходку согласились с тем, что он сказал, они разошлись. В то время стояли лютые морозы, и долго уже держался невиданный холод с суровым северным ветром и льдом, а земля была покрыта таким твердым настом, что сквозь него ничего не пробивалось. Однако уже на следующую ночь после сходки погода по промыслу Божьему так быстро переменилась, что наутро суровых морозов как не бывало, а вместо них задул теплый южный ветер и наступила оттепель. С той поры погода была благоприятна и ласковое солнце растопило снег. Из земли начали пробиваться побеги, с каждым днем все больше, и вскоре на пастбищах стало вдоволь травы для прокорма всего скота. Обрадовались тогда все, кто слыхал добрый совет, который им дал Арнор. И поскольку они извлекли так много пользы, получив Божьи дары, все люди Арнора, и мужчины, и женщины, сразу же и с большой готовностью приняли вместе со своим предводителем обычаи святой истинной веры, которые были им преподаны спустя совсем недолгое время, так как всего через несколько лет во всей Исландии было введено христианство13.

Арнор Старухин Нос был сыном Бьёрна, сына Торда с Мыса14. Мать Бьёрна звали Торгерд, она была дочерью Торира Волчицы и Торгерд, дочери Кьярваля, ирландского конунга15. Торд с Мыса был сыном Бьёрна Жир-в-Корыте, сына Хроальда Квакалки, сына Аслака, сына Бьёрна Железный Бок, который был сыном Рагнара Кожаные Штаны16.

Примечания