Торарин сын Невьольва провел зиму у конунга Кнута Могучего1. Там тогда находился человек, которого звали Торстейн сын Рагнхильд. Они хорошо поладили и поклялись друг другу в нерушимой дружбе, а еще они пообещали друг другу, что всякий раз, как им доведется быть в одной стране, поселятся вместе.
Спустя некоторое время Торстейн привел свой корабль в Островной Фьорд2, и Гудмунд Могучий пригласил его погостить у него в Подмаренничных Полях3. Торстейн говорит ему об уговоре, который у него был с Торарином. После этого Эйнар, брат Гудмунда, приглашает его приехать на Поперечную Реку4 с тремя спутниками. Он и ему отвечает то же самое. Многие поговаривали, что ехать туда на постой все равно что отправиться за шерстью в козий хлев, потому что Торарин не больно-то преуспевал, а жил он у дальних шхер на севере на мысе Тьёрнес5.
Как только Торарин узнал о приезде Торстейна, он погнал табун лошадей в Островной Фьорд. Торарин пользовался всеобщей любовью. Он пригласил к себе Торстейна со всеми его людьми, вместе их было восемнадцать человек. Торстейн поехал с Торарином. Торарин велел заколоть весь свой домашний скот, так что они ни в чем не нуждались в эту зиму. Торстейн подарил жене Торарина хороший ковер.
Весной Торстейн спросил у управляющего Торарина, во сколько, по его мнению, обошлась вся (…) брага6, которую они выпили за зиму. Тот ответил, что, на его взгляд, она стоила немало. Люди из Секирного Фьорда7 не удивлялись щедрости Торарина, хотя и хвалили его за гостеприимство. После этого Торстейн купил на свои средства столько же скота и отдал его Торарину, а хозяйке дал ковер. Он подарил Торарину половину корабля и пригласил его уехать вместе с ним из страны. Торарин поблагодарил его за подарки.
Летом они отправились в плаванье. Когда они встретились с Олавом конунгом, тот пригласил Торарина к себе. Торарин принял его приглашение и попросил, чтобы Торстейн остался с ним.
Конунг ответил, что Кнут Могучий ни с кем не обменивается своими людьми, однако сказал, что наслышан о Торстейне как о достойном муже — «и потому будет хорошим решением, если Торстейн станет служить нам, как он служил Кнуту конунгу», — и удовлетворил просьбу Торарина.
Когда Торарин объявил о том, что они оба получили приглашение присоединиться к дружине, Торстейн отвечает:
— Скорее всего, это было предложено только тебе, а ты попросил за меня. Но, по мне, лучше быть непрошеным гостем у Олава конунга, чем приглашенным у какого-нибудь другого.
Затем конунг указал им их места за столом. Хельги и Торир звались те двое, что сидели на скамье за Торарином и Торстейном. Им пришлось передвинуться подальше, чтобы уступить место друзьям, и они сочли это за оскорбление.
В первый же вечер Торарина вызвали из палаты. Человек, который попросил его выйти, назвался Бьярни и сказал, что он — сын сестры Торарина. Он сказал, что потерпел кораблекрушение на севере у берегов Халогаланда, и обратился к Торарину за помощью. Торарин пообещал устроить его на постой к какому-нибудь бонду. Бьярни же считал, что из-за своего родства они должны жить вместе. Торарин отвечал, что у него нет никаких доказательств того, что тот и вправду его родич. Бьярни следовал за ним по пятам, и так они вместе явились к конунгу. Тогда Торарин рассказал конунгу об этом человеке.
Конунг сказал, что скорее всего это и в самом деле его родич, — «однако ты должен поручиться, что он не строптив, и тебе решать, оставаться ему с дружинниками или нет».
Конунг велел ему сесть подальше на ту же скамью, и ему было отведено достойное место. Бьярни уселся за Торстейном, плечом к плечу с Хельги. Торарин сказал ему, что из-за его упрямства ему нелегко будет ужиться с дружинниками, и предостерег его от того, чтобы он распускал какие-нибудь слухи среди людей конунга. Торстейн был молчалив и очень привязан к конунгу. Таким же был и Бьярни.
Однажды вечером зимой случилось так, что Бьярни уснул, а когда проснулся, то в покое никого не оказалось, потому что люди ушли к вечерне. Он вскочил, вышел и пошел по улице. Уже стемнело, и он увидал Хельги и Лофта8. Они были вместе со своими спутниками в одном доме. Там внутри горел свет.
Хельги говорил, что у него есть для них новость: их конунга предали. Кнут конунг злоумышляет против него и послал Торстейна в Исландию с богатыми дарами для Торарина, чтобы тот заманил конунга в западню, а Бьярни напал9 на него. За это Торарин получил от Кнута золотое обручье:
— Он носит его на левой руке и таит ото всех, а на правой руке напоказ он носит обручье, которое ему пожаловал Олав конунг.
Бьярни пошел к вечерне и ни словом не обмолвился о том, что слышал.
Вечером Хельги и его товарищ не притронулись к еде. Конунг спросил, уж не заболели ли они. Хельги ответил, что это хуже болезни, и заявил, что не станет ничего говорить до следующего дня, когда все соберутся за трапезой. Тогда они рассказали конунгу обо всем. Тот сказал, что не поверит их словам, пока своими глазами не увидит обручье — подарок Кнута.
Когда Олав конунг пошел мыть руки, он схватил Торарина за рукав и, как и говорил Хельги, обнаружил у него на руке под рукавом рубахи золотое обручье. Тогда он поверил в то, что против него устроен заговор, и в гневе спросил, откуда у того это обручье. Торарин сказал, что оно принадлежало Кнуту и тот пожаловал его ему, как на самом деле и было.
— Отчего же ты носишь его тайком, — сказал конунг, — а не так, как то обручье, что дал тебе я?
Торарин отвечает:
— Я потому прячу его, государь, и ношу на левой руке, что тот, кто дал мне его, теперь далеко. А на правой руке я ношу золотое обручье, которое мне пожаловал славнейший из конунгов, которому мы служим ныне.
Конунг не захотел слушать, что говорил Торарин, и повелел схватить их всех — Торарина, Торстейна и Бьярни и бросить в темницу. Он назвал их изменниками10. Многие сочли это плохой новостью. Епископ пошел исповедать их и рассказал конунгу, что с их стороны не было никакого предательства. Он предложил конунгу предать их Божьему суду11, и пускай Господь свидетельствует, на чьей стороне правда.
Так и было сделано, и епископ устроил Божий суд. Бьярни нес железо храбро и как подобает мужу. А когда руку Бьярни осмотрели, на ней оказался волдырь. Конунг заявил, что это ожог, однако епископ не вынес никакого решения.
Тогда конунг велел Торарину взглянуть. Тот ответил:
— Даже если ты не признаешь Бьярни невиновным, мы никогда не понесем расплаты за то, в чем ты нас обвиняешь.
После этого конунг приказал, чтобы взглянул Торстейн. Торстейн посмотрел на руку и сказал:
— Мне приходилось видать вторую такую же.
Конунг отвечает:
— Что ты имеешь в виду?
Торстейн сказал, что их казнь может сильно задержаться, если он станет рассказывать свою историю. Конунг ответил, что согласен повременить.
Торстейн начал свой рассказ так:
— Моего отца звали Рикард, а мать Рагнхильд. Они были знатного рода. Отец мой умер, когда я был ребенком, и моя мать вышла за человека по имени Транд. Их сыновей звали Бьёрн и Транд, и разница в возрасте между нами, братьями, была невелика. Транд12 вскоре умер, и Рагнхильд уехала домой в Швецию, а Транд унаследовал владения своего отца. Я отправился странствовать и добрался по Восточному Пути13 до самого Йорсалира14 и принял там крещение. Оттуда я вернулся на север в Швецию и захотел научить мою мать истинной вере, но она воспротивилась этому и сочла, что потеряла сына, раз я принял новую веру. В конце концов мы договорились, что тот из нас последует примеру другого, чей бог окажется сильнее. После этого ее богов в богатом убранстве посадили вкруг на дворе и самому могущественному из них бросили на колени раскаленное железо. Пламя тотчас же охватило их всех, одного за другим, и они сгорели дотла.
Затем то же самое железо накалили докрасна опять, и я пронес его девять шагов по примеру христиан. Это железо не было освящено, так как нигде поблизости не было клириков. Спустя три ночи рука была развязана. В третью ночь мне приснилось, что ко мне пришел муж с сияющим лицом15. Он выбранил меня за дерзость, однако сказал, что я буду вознагражден за благочестивое намерение научить свою мать истинной вере. Он сказал, что, когда мою руку развяжут, она окажется красивее, чем прежде, когда была здоровой:
— И с этих пор ты должен будешь носить на ней перчатку, и не смей прославлять меня.
А еще он сказал, что моя расплата в этом мире состоит в том, что я буду оклеветан перед конунгом, и велел показать руку, если от этого будет зависеть моя жизнь.
Когда руку развязали, она выглядела так, будто на ладони, там, где прежде лежало железо, лежит золотая монета, а по краям у нее — красная нить. Плоть в этом месте была приподнята. Благодаря этому знаку моя мать и все наши друзья приняли христианство. И я никогда больше не показывал руку.
Затем Торстейн стянул с руки перчатку и показал руку. Он сказал, что, по его мнению, Бьярни, как и сам он, поплатился бы за свою глупость на Божьем суде, не получи он этого знака. После этого конунг успокоился и они с епископом стали допытываться у Бьярни, за что это ему пришлось бы расплачиваться. Бьярни поведал тогда о предательстве — о чем он услыхал, но умолчал, и сказал, что Торарин наказал ему не затевать никаких дел и не распускать слухов в конунговых палатах.
Затем Хельги и Торир были схвачены и заключены в оковы, и их вынудили признать свою вину. Они сознались в клевете. Конунг пожелал, чтобы Торарин и остальные назначили им наказание и чтобы они были казнены. Однако Торарин приговорил их к изгнанию из Норвегии и к уплате большого штрафа. Торарин объявил, что правда об этом деле вышла наружу благодаря конунговой удаче.
Торарин после этого навсегда остался у конунга и пал вместе с ним16.
1 …у конунга Кнута Могучего. — См. примеч. 5 к «Пряди об Эгиле сыне Халля с Побережья».
2 Островной Фьорд — местность на севере Исландии.
3 …Гудмунд Могучий пригласил его погостить у него в Подмаренничных Полях. — См. примеч. 6 к «Пряди о Торвальде Путешественнике». В «Саге о людях со Светлого Озера» (гл. 5), одним из главных героев которой является Гудмунд сын Эйольва, Торарин сын Невьольва назван большим его другом; как рассказывается в этой саге, ему удается убедить Гудмунда выдать замуж его дочь Тордис за Сёрли сына Бродд-Хельги.
4 …Эйнар, брат Гудмунда, приглашает его приехать на Поперечную Реку… — Эйнар сын Эйольва с Поперечной Реки в Островном Фьорде на севере страны, знатный исландец, о котором говорится во многих сагах, один из героев «Саги о людях со Светлого Озера» (см. о нем также в «Пряди о Пивном Капюшоне»). Эйнар (как и упомянутый здесь его брат Гудмунд) и герой пряди Торарин — главные действующие лица одного из знаменитых эпизодов «Саги об Олаве Святом» (гл. 75 в редакции «Круга Земного»). Как рассказывается, конунг Олав отправил Торарина в Исландию на ежегодное народное собрание, альтинг, с поручением передать исландцам, что он предлагает им стать его подданными и обещает им свое покровительство, а еще просит жителей севера страны отдать ему в знак дружбы Остров Грима, лежащий в море против Островного Фьорда. Гудмунд был за то, чтобы отдать остров конунгу, однако Эйнар, его брат, обратился к народу с яркой речью, в которой предостерег исландцев от этого шага: хотя от Острова Грима мало проку и «с него нельзя вывезти никакого пропитания, там может разместиться целое войско», и если, по словам Эйнара, «там будет иноземное войско и оно двинется на боевых кораблях оттуда, то я думаю, что тогда многим нашим бондам небо с овчинку покажется». Народ внял этому предостережению и отклонил просьбу конунга; так Торарину не удалось выполнить поручение конунга (КЗ, 276–277).
5 …на севере на мысе Тьёрнес. — Мыс на северном побережье Исландии, лежащий к западу от Секирного Фьорда.
6 …вся (…) брага… — В этом месте рукопись испорчена.
7 Секирный Фьорд — местность на севере Исландии.
8 …увидел Хельги и Лофта. — Очевидно, ошибка переписчика: ранее в пряди говорилось, что этих дружинников звали Хельги и Торир.
9 …а Бьярни напал… — В оригинале имя пропущено, однако из контекста следует, что имеется в виду Бьярни.
10 …назвал их изменниками. — Похожий эпизод, где также фигурирует скрываемое от глаз обручье — подарок Кнута, содержится в «Саге об Олаве Святом» Снорри Стурлусона (гл. 165: КЗ, 323). В упомянутом эпизоде саги дело заканчивается казнью изменника, которым оказывается Торир сын Эльвира, пасынок Кальва сына Арни, а разоблачившим предателя приближенным конунга — Даг сын Рауда, о чьих провидческих способностях рассказывается в «Пряди о Раудульве» (см. примеч. 40 к этой пряди).
11 …предать их Божьему суду… — См. примеч. 16 к «Пряди об Эйндриди и Эрлинге».
12 Транд — в оригинале явно ошибочно приводится другое имя — Бранд.
13 Восточный Путь — то же, что и Восточные Страны, см. примеч. 21 к «Пряди о Сёрли».
14 Йорсалир — Иерусалим.
15 …пришел муж с сияющим лицом. — Ср. аналогичное явление в «Пряди о Торхалле Шишке» (и примеч. 2 к этой пряди).
16 Торарин после этого навсегда остался у конунга и пал вместе с ним. — Вопреки этому утверждению Торарин является одним из персонажей «Пряди о Хеминге сыне Аслака», действие которой происходит после гибели Олава Святого.
Перевод и примечания Е. А. Гуревич
Источник: Исландские пряди. — М.: Наука, 2016.
«Прядь о Торарине сыне Невьольва» («Þórarins þáttr Nefjólfssonar») сохранилась только в рукописи «Tómasskinna» (GKS 1008 fol.), в части, записанной в самом начале XV в. Датировка пряди вызывает споры: тогда как Бьёрн М. Ольсен предполагал, что рассказ должен был появиться не ранее XIV в. и его автором был клирик (ÍF XIII. Bls. CLXVIII), Финнур Йоунссон (см.: Finnur Jónsson. Den oldnorske og oldislandske litteraturs historie. København, 1923. Bd. II. S. 754) высказывал точку зрения, что создателем пряди мог быть уже сам Стюрмир Карасон (первая половина XIII в.): имя Торарина встречается в одном из уцелевших фрагментов написанного им жизнеописания Олава Святого, где этот исландец характеризуется как человек, которого отличали большой ум и проницательность.
Торарин сын Невьольва не раз упоминается во всех без исключения версиях биографии Олава Святого как один из исландцев — приближенных этого конунга, неоднократно выполнявший его поручения. Кроме того, он фигурирует в целом ряде прядей, как связанных с сагой об Олаве, так и приуроченных к правлению его брата, Харальда Сурового (в «Пряди об Асбьёрне Тюленебойце», в «Пряди об Эймунде сыне Хринга», в «Пряди о Хеминге сыне Аслака»). Хронологически самое раннее упоминание о Торарине относится, однако, еще к тем временам, когда в Норвегии правил предшественник Олава Харальдссона, конунг Олав Трюггвасон: в различных редакциях саги о последнем сообщается о прибытии Торарина в страну вместе со скальдом Халльфредом, Брандом Щедрым и другими исландцами — все они в ту пору еще были язычниками (ср.: КЗ, 148).
Помимо приведенного здесь рассказа, известного лишь в единственной редакции саги об Олаве Святом в «Tómasskinna», в ряде версий королевского жизнеописания о Торарине сохранился анекдот, относящийся к более раннему периоду правления этого государя. Иногда его называют «Первой прядью о Торарине сыне Невьольва», однако по всем признакам этот анекдот не самостоятельный рассказ, а неотъемлемый эпизод «Саги об Олаве Святом». Впервые его приводит Снорри Стурлусон в «Отдельной саге об Олаве Святом» (гл. 70: OlH, 183–186; см. также Flat. II, 89–91), он же воспроизводится и в сокращенной редакции этой саги в «Круге Земном» (гл. 85). Приведем его в изложении последней:
«Одного человека звали Торарин сын Невьольва. Он был исландцем и происходил с севера Исландии. Он не был знатен, но очень умен и красноречив. Он смело говорил с высокопоставленными людьми. Он много путешествовал и подолгу не бывал в Исландии. Торарин был очень безобразен, особенно из-за своего телосложения. Руки у него были большие и уродливые, а ноги — еще уродливее. В то время, когда происходили те события, о которых было рассказано (до этого речь шла о нападении конунга Хрёрека на Олава, см. об этом в “Пряди об Эймунде сыне Хринга”. — Е.Г.), Торарин был в Тунсберге. Олав конунг его знал и часто беседовал с ним. Торарин тогда снаряжал торговый корабль и собирался летом отплыть в Исландию. Торарин гостил несколько дней у Олава конунга, и тот беседовал с ним. Он спал в покое конунга. Однажды рано утром конунг проснулся, когда в том покое все еще спали. Солнце только что взошло, и было уже светло. Конунг увидел, что Торарин высунул одну ногу из-под покрывала и стал ее рассматривать. Когда все в покоях проснулись, конунг сказал Торарину: “Я тут не спал и увидел то, что мне показалось очень замечательным. У тебя такая уродливая нога, что, думаю, ни у кого в городе такой не сыщешь”. Конунг попросил остальных посмотреть и сказать, что они думают. И все остальные, увидев ногу Торарина, согласились с конунгом. Торарин, услышав, о чем идет речь, сказал: “Мало найдется на свете такого, чему нельзя было бы отыскать пару. Наверно, так обстоит дело и с моей ногой”. Конунг сказал: “Я готов биться с тобой об заклад, что другой такой ноги не сыщешь”. Тогда Торарин сказал: “А я готов биться с Вами об заклад, что найду в этом городе ногу еще уродливей”. Конунг говорит: “Тогда тот из нас, кто окажется прав, пусть требует у другого все, что захочет”. “Так тому и быть”,— сказал Торарин. Тут он сбросил покрывало со второй ноги, и она была нисколько не лучше первой, к тому же большого пальца на ней вовсе не было. Торарин сказал: “Посмотри теперь, конунг, на мою другую ногу. Она уродливее — ведь на ней нет одного пальца. Я выиграл”. Конунг говорит: “Нет, та нога уродливей, ведь на ней пять уродливых пальцев, а на этой всего четыре. Так что я должен требовать от тебя, чего захочу”. Торарин говорит: “Как сказал конунг, так тому и быть. Чего же ты хочешь просить у меня?” Конунг говорит: “Чтобы ты отвез Хрёрека в Гренландию и оставил его у Лейва сына Эйрика”. Торарин отвечает: “Я не бывал в Гренландии”. Конунг говорит: “Такому бывалому путешественнику, как ты, сейчас самое время отправиться в Гренландию, раз ты там раньше не бывал”. Сначала Торарин ничего на это не ответил, но когда конунг продолжал настаивать на своем, Торарин не отказался прямо, но сказал: “Я хочу, чтобы Вы, конунг, узнали, чего бы я попросил, если бы выиграл спор. Я хотел просить Вас сделать меня своим дружинником. И если Вы выполните мою просьбу, я постараюсь как можно быстрее сделать то, о чем Вы меня просите”. Конунг согласился, и Торарин стал его дружинником…» (КЗ, 225–226). Затем рассказывается о том, как Торарин исполнил поручение конунга.
«Прядь о Торарине сыне Невьольва» принадлежит к числу «прядей о поездках из страны» — той их разновидности, в которой конфликт между исландцем и правителем Норвегии был вызван оговором завистников. Разрешение конфликта в данном случае происходит при вмешательстве высших сил и благодаря «ретроспективному» рассказу другого героя пряди, Торстейна сына Рагнхильд. Последний упомянут также в «Саге об Олаве Святом» в «Книге с Плоского Острова» (Flat. II, 315) среди тех, кто сопровождал конунга Олава в Гардарики (на Русь) после его вынужденного отъезда из Норвегии.
Перевод сделан по изд.: Íslendinga sögur og þættir. I–III / Ritstj. Bragi Halldórsson o. fl. Reykjavík, 1987. III. bindi. Bls. 2256–2258. (Svart á hvítu). На русский язык прядь переводится впервые.